Карл бросил взгляд в ее сторону, что-то сказал своему спутнику, нагнувшись к иссиня-выбритой щеке де Конше. Какая она дура! Зачем оглядывалась? Николетт лихорадочно пыталась решить, может ли Симон Карл вспомнить ее. Она почти уверена, что он вряд ли видел ее в конюшне, вряд ли видел и на городской стене во время переговоров о выкупе шурина. Что же касается Рауля де Конше, вот он может узнать ее в одну секунду.
Николетт отвернулась, затаив дыхание, ее глаза незряче блуждали по сверкающим пряжкам, разложенным на зеленом бархате. Толстая матрона неожиданно толкнула ее под локоть, Николетт споткнулась и наступила на ногу благородной леди, одетой в широкое платье и шляпку из меха.
Николетт пробормотала извинения и, подняв глаза, замерла. Перед ней стояла Адель Кашо, пухлая, свежая, такая же, как и в тот раз, когда Николетт впервые увидела ее.
– Мадам, – обратилась к ней девушка. – Как я рада видеть вас вновь, – добавила она крайне вежливо, стараясь скрыть лицо от других прохожих под капюшоном.
Адель Кашо потеряла дар речи. Увидеть сосланную принцессу на ярмарке… Но, к счастью, она успела разглядеть встревоженное выражение лица Николетт.
Симон Карл и Рауль де Конше приближались к женщинам. Николетт улыбнулась Адель:
– Как ваши дети?
Та повернулась, чтобы взглянуть, куда направлен напряженный взгляд Николетт, и тут же узнала Рауля де Конше. Конечно, барон знает принцессу в лицо, так как большую часть времени проводит в Париже, хотя и является владельцем Клермона.
– Все в порядке, – ответила наконец Адель на вопрос Николетт. – Они чувствуют себя прекрасно.
– Рада от всего сердца, – отозвалась девушка, сердцем ощущая приближение мужчин. Адель сделала быстрое движение и загородила Николетт.
Де Конше, Карл и вооруженные солдаты прошли мимо. Николетт глубоко вздохнула. Адель взяла ее под руку и повела к следующему прилавку – с оловянной посудой. Николетт краем глаза заметила Дору и Жозину, все еще восторгающихся головными уборами.
Девушка прижала одной рукой купленную материю к груди, другой схватила Адель за руку:
– Я так рада вас видеть! В самом деле. Наконец-то я могу поблагодарить вас за доброту.
Адель ободряюще улыбнулась, кивнув сопровождающим ее служанкам, чтобы не мешали беседе.
– У вас такой испуганный вид. Не бойтесь. Я никому не скажу, что видела вас, даже мужу, – рассмеявшись, она добавила: – Как и все мужчины, он не умеет хранить тайны, – говоря это, она заговорщически понизила голос и повела Николетт вниз по улице. – Я часто молюсь за вас.
Тихим шепотом Николетт рассказала о своем коротком пребывании в темнице Гайяра, о событиях в Андлу, о том, что Лэр предложил ей играть роль служанки.
Николетт, внимательно наблюдавшая за прохожими, увидела Дору и Жозину:
– Я так рада была поговорить с вами, но, к сожалению, сейчас должна покинуть вас. Если нас увидят вместе, это опасно и для вас.
Адель кивнула.
– В Жизор понаехало немало дворцовой знати из Парижа. Будьте осторожны. Если я могу хоть чем-то помочь, не стесняйтесь обратиться.
– Спасибо, – Николетт проследила, как леди Кашо присоединилась к ожидавшим ее служанкам. Почти в ту же минуту Дора и Жозина подошли к девушке.
– Это леди из Парижа? – спросила Дора, глядя в сторону женщины в изящной меховой шапочке на голове.
– Да, – ответила Николетт. – Когда-то она была очень добра ко мне.
И тут звук рожков ворвался в холодный прозрачный воздух.
– Идем! – сказал один из прохожих другому. – Сейчас будут благословлять свиней.
– Да, – отозвался его спутник. – Приехал сам епископ!
– Давайте поторопимся! – крикнула Жозина. Но у них уже и не было выбора. Вся толпа устремилась к собору, на ступеньках которого стояли представители духовенства. Да, крестьянин был прав – на крыльце стоял сам епископ Рено д'Энбо. Николетт похолодела. Зачем он приехал в Жизор? Вряд ли ему важно благословение этих дурно пахнущих животных. Не собирается ли он в Гайяр? Может быть, король послал епископа, чтобы тот привез королевскую узницу в Париж?
В толпе Николетт показалось, что она не в такой уж большой опасности. Но стоило ей перевести взгляд с епископа на других людей, как увидела коротконогого человека в одежде из коричневого бархата, отороченного мехом. Человек с длинными цепкими руками и паучьими ножками. Под колоннами стоял королевский инквизитор, хранитель печати Гюлимай де Ногаре.
Николетт побледнела.
Свиньи, приведенные под епископское благословение, визжали, курился фимиам. Николетт дернула Дору за рукав.
– Я что-то неважно себя чувствую, – сказала она нервно. – Вернусь к нашим торговцам в палатку.
Жозина, поглощенная созерцанием церемонии, даже не повернулась.
– Подожди, мы тоже скоро пойдем, – ответила Дора.
– Нет. Не волнуйтесь, осмотрите все без меня. Я вполне дойду сама.
Николетт солгала. У нее подгибались ноги, пока она пробиралась прочь от собора.
* * *
Немногим раньше Лэр и Жюдо направились в сторону скотного рынка, раскинувшегося на огромном лугу за стенами Жизора. Лэр намеревался купить лошадей и коров, но в первый день решил только присмотреться. Если он купит животных сегодня, придется их кормить целую неделю до возвращения в Гайяр. Все можно приобрести и в последний день. Не исключено, что и цены немного понизятся.
На глаза Лэру попалась великолепная серая кобыла, но в этот момент раздался чей-то голос:
– Боже мой, да это де Фонтен!
Лэр обернулся и увидел Франсуа Кашо в сопровождении Гуэна. В сапогах на каблуках Кашо казался чуть выше, но все же ростом он не вышел. Крепкий, коротконогий, с толстой шеей и розовыми щеками, нормандец с головы до пят, Кашо радостно улыбался Лэру.
После приветствий и представлений четверо мужчин продолжили путь вместе, оживленно обсуждая всевозможные покупки. Кашо хотел приобрести себе коня.
– Крупного и выносливого, обязательно породистого. Воплощение ветра и храбрости! – восторженно описал он желаемое животное, на что Гуэн только усмехнулся и покачал головой.
– Он ищет просто дьявола, чтобы взнуздать, а потом ездить!
Но все же довольно быстро они увидели огромного каурого жеребца, тревожно косящего глазом и бьющего копытом. От вида этого животного у Кашо затрепетало сердце.
Внезапно звук рожков возвестил о приближении всадников и нескольких карет. Хорошо одетые мужчины мерно покачивались в седлах, из окон карет выглядывали женщины в мехах и бриллиантах. Кавалькаду сопровождали солдаты, чьи мечи и доспехи сверкали на солнце.
– Никогда не думал, что свиньи Жизора так интересны нашей знати, – отметил Лэр.
Глаза Гуэна внимательно изучали проезжающих.
– Я никогда раньше не видел здесь столько людей из Парижа.
– Говорят, в этом году ветер дует с севера, – усмехнулся Кашо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Николетт отвернулась, затаив дыхание, ее глаза незряче блуждали по сверкающим пряжкам, разложенным на зеленом бархате. Толстая матрона неожиданно толкнула ее под локоть, Николетт споткнулась и наступила на ногу благородной леди, одетой в широкое платье и шляпку из меха.
Николетт пробормотала извинения и, подняв глаза, замерла. Перед ней стояла Адель Кашо, пухлая, свежая, такая же, как и в тот раз, когда Николетт впервые увидела ее.
– Мадам, – обратилась к ней девушка. – Как я рада видеть вас вновь, – добавила она крайне вежливо, стараясь скрыть лицо от других прохожих под капюшоном.
Адель Кашо потеряла дар речи. Увидеть сосланную принцессу на ярмарке… Но, к счастью, она успела разглядеть встревоженное выражение лица Николетт.
Симон Карл и Рауль де Конше приближались к женщинам. Николетт улыбнулась Адель:
– Как ваши дети?
Та повернулась, чтобы взглянуть, куда направлен напряженный взгляд Николетт, и тут же узнала Рауля де Конше. Конечно, барон знает принцессу в лицо, так как большую часть времени проводит в Париже, хотя и является владельцем Клермона.
– Все в порядке, – ответила наконец Адель на вопрос Николетт. – Они чувствуют себя прекрасно.
– Рада от всего сердца, – отозвалась девушка, сердцем ощущая приближение мужчин. Адель сделала быстрое движение и загородила Николетт.
Де Конше, Карл и вооруженные солдаты прошли мимо. Николетт глубоко вздохнула. Адель взяла ее под руку и повела к следующему прилавку – с оловянной посудой. Николетт краем глаза заметила Дору и Жозину, все еще восторгающихся головными уборами.
Девушка прижала одной рукой купленную материю к груди, другой схватила Адель за руку:
– Я так рада вас видеть! В самом деле. Наконец-то я могу поблагодарить вас за доброту.
Адель ободряюще улыбнулась, кивнув сопровождающим ее служанкам, чтобы не мешали беседе.
– У вас такой испуганный вид. Не бойтесь. Я никому не скажу, что видела вас, даже мужу, – рассмеявшись, она добавила: – Как и все мужчины, он не умеет хранить тайны, – говоря это, она заговорщически понизила голос и повела Николетт вниз по улице. – Я часто молюсь за вас.
Тихим шепотом Николетт рассказала о своем коротком пребывании в темнице Гайяра, о событиях в Андлу, о том, что Лэр предложил ей играть роль служанки.
Николетт, внимательно наблюдавшая за прохожими, увидела Дору и Жозину:
– Я так рада была поговорить с вами, но, к сожалению, сейчас должна покинуть вас. Если нас увидят вместе, это опасно и для вас.
Адель кивнула.
– В Жизор понаехало немало дворцовой знати из Парижа. Будьте осторожны. Если я могу хоть чем-то помочь, не стесняйтесь обратиться.
– Спасибо, – Николетт проследила, как леди Кашо присоединилась к ожидавшим ее служанкам. Почти в ту же минуту Дора и Жозина подошли к девушке.
– Это леди из Парижа? – спросила Дора, глядя в сторону женщины в изящной меховой шапочке на голове.
– Да, – ответила Николетт. – Когда-то она была очень добра ко мне.
И тут звук рожков ворвался в холодный прозрачный воздух.
– Идем! – сказал один из прохожих другому. – Сейчас будут благословлять свиней.
– Да, – отозвался его спутник. – Приехал сам епископ!
– Давайте поторопимся! – крикнула Жозина. Но у них уже и не было выбора. Вся толпа устремилась к собору, на ступеньках которого стояли представители духовенства. Да, крестьянин был прав – на крыльце стоял сам епископ Рено д'Энбо. Николетт похолодела. Зачем он приехал в Жизор? Вряд ли ему важно благословение этих дурно пахнущих животных. Не собирается ли он в Гайяр? Может быть, король послал епископа, чтобы тот привез королевскую узницу в Париж?
В толпе Николетт показалось, что она не в такой уж большой опасности. Но стоило ей перевести взгляд с епископа на других людей, как увидела коротконогого человека в одежде из коричневого бархата, отороченного мехом. Человек с длинными цепкими руками и паучьими ножками. Под колоннами стоял королевский инквизитор, хранитель печати Гюлимай де Ногаре.
Николетт побледнела.
Свиньи, приведенные под епископское благословение, визжали, курился фимиам. Николетт дернула Дору за рукав.
– Я что-то неважно себя чувствую, – сказала она нервно. – Вернусь к нашим торговцам в палатку.
Жозина, поглощенная созерцанием церемонии, даже не повернулась.
– Подожди, мы тоже скоро пойдем, – ответила Дора.
– Нет. Не волнуйтесь, осмотрите все без меня. Я вполне дойду сама.
Николетт солгала. У нее подгибались ноги, пока она пробиралась прочь от собора.
* * *
Немногим раньше Лэр и Жюдо направились в сторону скотного рынка, раскинувшегося на огромном лугу за стенами Жизора. Лэр намеревался купить лошадей и коров, но в первый день решил только присмотреться. Если он купит животных сегодня, придется их кормить целую неделю до возвращения в Гайяр. Все можно приобрести и в последний день. Не исключено, что и цены немного понизятся.
На глаза Лэру попалась великолепная серая кобыла, но в этот момент раздался чей-то голос:
– Боже мой, да это де Фонтен!
Лэр обернулся и увидел Франсуа Кашо в сопровождении Гуэна. В сапогах на каблуках Кашо казался чуть выше, но все же ростом он не вышел. Крепкий, коротконогий, с толстой шеей и розовыми щеками, нормандец с головы до пят, Кашо радостно улыбался Лэру.
После приветствий и представлений четверо мужчин продолжили путь вместе, оживленно обсуждая всевозможные покупки. Кашо хотел приобрести себе коня.
– Крупного и выносливого, обязательно породистого. Воплощение ветра и храбрости! – восторженно описал он желаемое животное, на что Гуэн только усмехнулся и покачал головой.
– Он ищет просто дьявола, чтобы взнуздать, а потом ездить!
Но все же довольно быстро они увидели огромного каурого жеребца, тревожно косящего глазом и бьющего копытом. От вида этого животного у Кашо затрепетало сердце.
Внезапно звук рожков возвестил о приближении всадников и нескольких карет. Хорошо одетые мужчины мерно покачивались в седлах, из окон карет выглядывали женщины в мехах и бриллиантах. Кавалькаду сопровождали солдаты, чьи мечи и доспехи сверкали на солнце.
– Никогда не думал, что свиньи Жизора так интересны нашей знати, – отметил Лэр.
Глаза Гуэна внимательно изучали проезжающих.
– Я никогда раньше не видел здесь столько людей из Парижа.
– Говорят, в этом году ветер дует с севера, – усмехнулся Кашо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72