– Что ж! – Маргарет пожала плечами. – На одной стороне уравнения ваши отношения с Декстером О'Коннеллом, выбивающие меня из колеи. А на другой стороне – вы воспользовались моим гостеприимством. Значит, мы квиты!
Грейс не была уверена в правильности этого уравнения, но решила не спорить.
– Так вы действительно едете с ним?
– Конечно! Не думаете же вы, что я откажусь от работы своей мечты только потому, что мой будущий работодатель плохо вел себя со своими любовницами? Он известный хам.
Я всегда это знала. – Она улыбнулась. – Я не собираюсь заставлять его влюбляться в меня. Об этом не может быть и речи!
– Ну, если вы так смотрите на это...
Они обе знали невысказанную истину. Грейс наивна: она предпочла проигнорировать то, что всем известно об О'Коннелле. Для того, кто читает газеты, не тайна, что он хам. Вероятно, в этом вся загвоздка; причина, по которой она это проигнорировала, – очевидна. Уж слишком много она знала о газетах, чтобы верить всему, что пишут о человеке.
– Я предназначена для большего, – продолжала Маргарет. – Дело даже не в любви к его книгам. Я посмотрю мир, встречусь с незаурядными людьми. Сейчас мой мир не простирается дальше поездки на автобусе до Баттерси и обратно.
– Так вот где мы сейчас! В Баттерси?
В ответ Маргарет прошла к грязному окну и открыла створки.
– Это не самый худший уголок Лондона. Если не считать шума. Столько шума! А будет еще хуже. Здесь собираются построить огромную электростанцию, достаточно большую, чтобы вырабатывать столько энергии, сколько вырабатывают все остальные станции Лондона. Можете себе представить, сколько будет дыма и копоти? Это позор, правда?
Грейс посмотрела на низкий дом из желтого кирпича с террасой... а в конце дороги строительный участок. Люди в комбинезонах, стальные балки, канаты, блоки и булыжники.
– В Баттерси живут люди со всех уголков империи. Так много потрясающих жизней, опытов и религий. Много коммунистов. Наш член парламента коммунист, хотя он маскируется под члена независимой рабочей партии. Вы, наверное, слышали о нем – Шапурьи Саклатвала? Он из Индии. Так вот. Я говорю, что он «наш» член парламента, но, конечно, мне не довелось проголосовать за него или кого-либо другого, поскольку мне двадцать семь.
Чайник засвистел.
– Вообще-то я тоже коммунистка. – Это было сказано робко, гордо, но без хвастовства.
– Вы?
– Уже несколько лет. – Она налила в заварочный чайник кипяток и помешала. – Классовая система тянет эту страну назад. Олухам из высшего класса нравится, когда Оскары Като-Фергюсоны получают самые лучшие места, а люди вроде меня вынуждены печатать их нечленораздельные речи. Что же касается монархии, то это просто абсурд! Разве можно допускать, чтобы это продолжалось, если хотим стать по-настоящему современным обществом?
Это была совершенно новая Маргарет. Прямо как мама.
– Да, вы, безусловно, полны сюрпризов. Улыбка.
– Вот так. Ванная на лестничной площадке. Сейчас, наверное, свободна. Там возле двери полотенце, мое мыло и туалетная бумага. У вас в офисе есть лишний костюм? Я могу одолжить вам длинное пальто, чтобы прикрыть вечернее платье, пока вы не переоденетесь.
– Что? Я сегодня не собиралась идти в офис.
– Да? – Маргарет подняла бровь. – Так когда же вы намерены возвращаться? Я уже наговорила кучу лжи о том, что навещала вас с фляжками бульона, что у вас ужасный грипп и что на вас лица нет. У меня уже истощается запас слов!
– Но я не... – Грейс хотела сказать, что не просила Маргарет лгать о ней, но проглотила слова. – Спасибо. Вы настоящий друг, и я не ценила вас по достоинству. Вы сказали, мы сели на автобус?
Маргарет кивнула, разлила чай и протянула ей чашку:
– Вы в порядке, Грейс? Я о том, что произошло между вами и О'Коннеллом?
– Да. Все шло своим чередом. Я с самого начала знала, что наши отношения ярко вспыхнут и быстро погаснут. Пока они продолжались, все было потрясающе, но поверхностно. Ничего существенного. – Она отпила чаю и попыталась привести в порядок мысли. – Тогда мне хотелось, чтобы было иначе. Он говорил мне, что любит меня, и у меня от этого настолько закружилась голова, что я вовремя не разглядела, что есть что.
– Думаете, он любил вас?
– Я думаю, он живет и любит только в настоящий момент. Он самый красивый, очаровательный и умный хам, которого я когда-либо встречала. Но он хам, и всегда будет хамом. Мне лучше больше не видеться с ним. Я рада, что он покидает Лондон.
– Что ж, вам не придется долго ждать. – Маргарет сняла очки и вытерла их о свой твидовый костюм. Когда она снова их надела, на лице ее читалось плохо скрываемое возбуждение. – Мы отправляемся в Нью-Йорк через пару недель!
Глава 9
Придя на работу с Маргарет, Грейс незаметно для окружающих сменила выходное платье на запасной костюм. Она быстро принялась за работу и к полудню уже почти завершила эскиз для «Бейкера». Никто ни словом не упомянул о ее недельном отсутствии в офисе. Все это успокаивало ее, создавая ложное ощущение безопасности. Именно в этот момент ее вызвал Пирсон.
Вызов пришел от мистера Генри, но, когда Грейс увидела в кабинете рядом с ним мистера Обри, ей стало ясно, что дело плохо. Тихим голосом заговорил мистер Генри. Его пушистые баки угрожающе топорщились, а обычно моргающие глаза сегодня оставались неподвижными.
– Я всегда был вашим защитником, мисс Резерфорд, – говорил он. – Потому что у вас есть потенциал... искра... называйте это как хотите. Вы способная молодая леди и могли далеко пойти в нашей компании...
«Могли»... Он уже говорит о ней в прошедшем времени, хотя она сидит перед ним! Пока мистер Генри говорил, его брат стоял у окна, глядя на улицу. Вероятно, он был слишком разгневан, чтобы смотреть на нее.
– Вы отлично справились с работой над «Бейкерс лайтс», – сказал мистер Генри. – Ваши идеи относительно «Поттерс уандерланч» были абсолютно фантастичны.
Она словно слушала собственный некролог. Должен же быть какой-то выход...
– Но это еще далеко не предел, сэр. Мне могут прийти в голову еще более фантастические идеи. Я это знаю.
– Не здесь. После того, что вы сделали. – Мистер Обри стоял повернувшись к ней спиной, и солнце, проникающее в окно, отражалось от его лысины. Он стоял, держа руки за спиной, немного покачиваясь, с пятки на носок, с пятки на носок, вероятно даже не осознавая этого.
Шея у мистера Генри покраснела.
– Что будет, если все станут вести себя так же, как вы, мисс Резерфорд? Вы, кажется, вряд ли понимаете, что существуют правила, не говоря уж о том, что их необходимо соблюдать. У вас, по-видимому, нет ни малейшего чувства уважения к приличиям.
– Но что я сделала? – съеживаясь от страха, спросила Грейс. За последнее время она совершила столько нарушений, что не знала, которое из них оказалось каплей, переполнившей чашу терпения босса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73