Михайлов прострелил себе бедро. Он издал истошный вопль и начал падать. Пытаясь удержать равновесие, Виктор Максимович в падении выбросил правую руку, в которой был пистолет, вверх и от напряжения два раза выстрелил в потолок. Закончив про себя фразу о главном правиле киллера, с криком: «Я убью тебя, сука!», он бросил пистолет в лицо Меньшинскому.
Глава 10
— Почему ты ему ничего не сказал? — возмущался Крячко, нервно расхаживая по кабинету из угла в угол.
— Кому?
В отличие от напарника Гуров был спокоен или, во всяком случае, казался таковым. Расположившись за своим рабочим столом, полковник забросил ногу на ногу и неторопливо потягивал только что раскуренную сигарету. Четвертую по счету с тех пор, как они с Крячко вернулись ни с чем из аэропорта. Пепельница стояла по правую руку от сыщика.
— Сержанту, которого мы взяли с собой. Какого черта этот кретин вмешался! — Стас криво усмехнулся. — Оказывается, еще не перевелись на Руси ушлые ребята.
— Он был осетином, — Гуров глубоко затянулся.
— Что? — обернулся Крячко.
— Сержант, застреливший Савотина, был осетином, — пояснил напарник. — Ты разве этого не заметил?
Некоторое время Крячко непонимающе смотрел на Гурова, отчаянно пытаясь вникнуть в смысл последних произнесенных им слов. Он перестал дефилировать по кабинету и остановился, скрестив руки на груди.
— И что это должно означать? При чем тут его национальность? — спросил он наконец, так и не придя ни к какому умозаключению.
— Я просто хотел внести ясность.
Спокойствие и равнодушие Гурова были не более, чем напускными. На самом деле полковник старательно и сосредоточенно искал выход из сложившегося положения. Со смертью Савотина для следствия была потеряна единственная тоненькая ниточка, ведущая к убийце Равца. Версия с загрантурами, с которыми был завязан и покойный директор театра, казалась сыщику наиболее вероятной. Хотя бы учитывая тот факт, что никакой другой они с Крячко попросту не располагали. И что теперь?.. В связи с гибелью Савотина все концы обрублены?
Крячко, продолжавший стоять напротив Гурова, подобно мраморному изваянию, словно прочел мысли напарника.
— Что мы можем сделать, Лева? — Первый приступ растерянности отступил, и Станислав вновь стал самим собой. — С учетом последних событий? Допросим еще раз Гаврилову и попробуем выяснить еще какие-нибудь имена людей, участвовавших в бизнесе по работорговле?
Гуров отрицательно покачал головой:
— Бессмысленно. Все, что она знала, уже сказала. Никакой новой информации тут почерпнуть не удастся. Однако у нас в запасе еще остается Меньшинский. Вот кто, я уверен, поведал тебе далеко не все. Хотя интуиция подсказывает мне, что, кроме бумажной работы, Олег Павлович ничем другим не занимался. Надавив на него, мы, конечно, попробуем вскрыть подноготную этого грязного бизнеса с работорговлей, но… — Гуров не столько разговаривал с напарником, сколько рассуждал вслух. — Я не думаю, что это как-то поможет нам разобраться с убийством Равца. Я не вижу, в чем тут интерес Меньшинского.
— А что насчет Михайлова? — подал голос Крячко. — Вспомни-ка, нам обоим сразу не понравился этот тип. Мерзкий и скользкий товарищ. А по словам Гавриловой, выходит, что в их последнюю с Савотиным встречу тот представил Михайлова как человека, готового занять место Равца в общей цепочке. Это вполне может оказаться мотивом для убийства. Зам подсиживал своего шефа по всем направлениям…
— Согласен, — не стал спорить Гуров. Он склонился вперед и ткнул в пепельницу лишь наполовину скуренную сигарету. — Только при всем при этом Михайлов не похож на человека, способного решиться на убийство. На любую мелкую пакость — всегда пожалуйста. Тут я даже сомневаться не стал бы. А убийство?.. Слишком уж он для этого мелок.
— Это все психология, Лева. — Крячко небрежно отмахнулся. Подойдя вплотную к напарнику, он двумя руками уперся в край столешницы. Пристально посмотрел на Гурова сверху вниз. — Я не особо доверяю психологии. При определенных обстоятельствах любой может оказаться убийцей. Вспомни, сколько раз мы сталкивались с подобными примерами на практике. Скажешь, нет?
— Скажу, да. Только давай для начала пообщаемся с Меньшинским. Этот путь кажется мне более предпочтительным. И будем надеяться, что в этот раз многоуважаемый Олег Павлович окажется гораздо откровеннее.
Крячко не стал больше спорить. Вместо этого он придвинул к себе телефонный аппарат и набрал рабочий номер Меньшинского. На его вызов ответила секретарша.
— Могу я поговорить с Олегом Павловичем? — деликатно осведомился Крячко, предпочитавший никогда не грубить представительницам слабого пола без крайней на то необходимости. — Прошу прощения… А вы не могли бы сказать мне, в котором часу он появится? Ну, хотя бы приблизительно… Хорошо, спасибо.
Станислав вернул трубку на аппарат и пожал плечами.
— Нету Меньшинского, — проинформировал он Гурова. — Отсутствует. И неизвестно, когда появится. Поедем прямо к нему и будем дожидаться там? Или попробуем взять во внимание мое предложение относительно Михайлова? Если бы вы, Лев Иванович, были более снисходительны к мнению напарника…
Договорить Крячко не успел. Начало его пылкого монолога было прервано позывными лежащего в правом боковом кармане пиджака мобильного телефона. Негромко чертыхнувшись, Станислав выудил аппарат и с недовольным видом глянул на высветившийся на дисплее номер.
— Это еще кто? — номер был ему незнаком. Но тем не менее Крячко ответил на вызов: — Полковник Крячко слушает. Кто?.. Ну, надо же! Олег Павлович! Честное слово, долго жить будете. Только что о вас говорили. И куда же вы интересно?.. Что?.. Не понял. — Станислав нахмурился. — Это что, шутка такая, Олег Павлович? Серьезно? Ладно. Говорите, где и во сколько, — он бросил взгляд на наручные часы. — А где такое место?
Почувствовав неладное, Гуров медленно поднялся из-за стола и напряженно следил за изменениями в лице напарника.
— Все понял, Олег Павлович. Будем, — наконец жестко произнес Крячко, молча выслушав невидимого собеседника. — До встречи. И ни о чем не беспокойтесь.
Он отключил мобильник, шумно выдохнул и пояснил, обращаясь к Гурову:
— Меньшинский позвонил. Сам. Говорит, что его пытаются убить. И он хочет срочно встретиться с нами. По-моему, бухой. Причем сильно.
— Интересно, — протянул Гуров. — Ситуация приобретает интригующий оттенок. Если это, конечно, не ловушка. Где он хочет встретиться?
— Какая-то забегаловка на углу Горького и Приморской. Он еще назвал ее как-то… Кажется, «У Вити» или «У Мити». Что-то в этом роде.
Гуров снял со спинки стула пиджак и быстрым движением набросил его на плечи.
— Поехали, — распорядился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54