Грязь по колено уже не пугала. Я ее даже полюбил. И от страха воды тоже избавился, сделав то, чего больше всего боялся: утопил двигатель. Во время одной переправы я уронил мотоцикл на правую сторону, как раз на ту, где находится воздухозаборник. И вместо того чтобы удариться в панику, я спокойно вывинтил свечи, откачал воду из головок поршня и запустил двигатель. Потом поставил свечи обратно и снова завел мотор. Вода вылетела из выхлопных труб, и мотоцикл прекрасно завелся. Я его сам починил, заставил его забегать – и в самый нужный момент.
Но потом все стало совсем плохо, мы дошли до точки, когда продвижение вперед оказалось невозможным по двум причинам. Во-первых, Чарли ушиб спину. Его мотоцикл начал падать, когда он снимал его с центральной подставки. Чарли испугался за свою ногу, которая могла оказаться зажатой между его мотоциклом и мотоциклом Клаудио. Он попытался протолкнуть байк вперед и получил при этом растяжение мышц за лопаткой. Было ужасно больно, и вести мотоцикл Чарли пока не мог. Во-вторых, мы подъехали к очень глубоким рекам, переправиться через которые было невозможно. Я во второй раз утопил мотор, Чарли сделал то же самое, только впервые. До того мы пересекали реки, где вода нам была по пояс, а мотоциклам – выше сидения. Единственный способ переправиться в таком случае – это переносить каждый мотоцикл по отдельности. Чарли держал руль, я толкал сзади, а Клаудио на счет «раз-два-три» проталкивал вперед переднее колесо. Потом мы снимали с мотоцикла все вещи, чтобы их просушить, и проверяли, не наглотался ли двигатель воды. Но наступил момент, когда нас это все вымотало. С тяжелым сердцем приходилось признать, что реки оказались сильнее нас. В июне у них уровень воды еще слишком высок. Мы восемь дней ехали по Дороге Костей и справлялись. Через месяц, быть может, стало бы легче, но не ждать же целый месяц. Мы погрузили мотоциклы на «КамАЗ», а сами пересели в машины техподдержки. Василий накормил Чарли болеутоляющими. И уже через пятнадцать минут я понял, что мы приняли правильное решение, – потом пошли ямы размером с озеро, шириной с дорогу и глубиной выше седла мотоцикла. И все равно, самое трудное ждало впереди: это была река, которую, как нам сказали, не пересечь даже «КамАЗу» с «Уралом».
За следующие два дня мы переправились через десятки рек. На тот момент мы с Чарли уже слились с остальной командой, вместе со всеми копали берега, чтобы помочь машинам спуститься к воде, и удивленно наблюдали, как «Воин» отлично справляется с Дорогой Костей. Из всех машин эта поражала больше всего. «КамАЗ», «Урал» и фургон были созданы для таких условий, но «Воин»-то ведь – это обычный Mitsubishi Shogun. Дома он стал бы всего лишь тележкой для езды по магазинам. В Сибири же проявил себя как самый настоящий экспедиционный внедорожник.
И, тем не менее, сложных моментов хватало. Однажды «Воин» чуть не перевернулся на размытом рекой участке дороги. Спас ситуацию Василий, который быстро додумался ухватить его тросом и с помощью фургона вытащить на безопасное место. А на другой переправе была уже история с фургоном: его начало относить течением, но Василий не запаниковал, не оторвал взгляд от берега и не снял ногу с акселератора, благодаря чему благополучно добрался до суши.
25 июня мы подъехали к той самой большой реке, о которой нас предупреждали. Родная мать всех речных переправ. Владимир нам все уши прожужжал про эту сибирскую Немезиду. Увидев ее, он только покачал головой и сказал: «Будем ждать до завтра». Решение окончательное. Река была шириной метров триста и с очень быстрым течением, мимо проплывали целые деревья. Мы разбили лагерь на берегу, рядом с ржавеющим остовом брошенного автобуса, когда-то перевернувшегося в реке. Чарли с Владимиром пили водку чуть ли не всю ночь. Он с этим русским вообще очень подружился, называл его своим суррогатным отцом, и в четыре утра я проснулся от их пьяных песен.
Выглядел на следующее утро Чарли ужасно. Мы все начали, как обычно, копать спуск на берегу под песни Ната Кинг Коула, утверждавшего, что стоит только улыбнуться, и жизнь покажется прекрасной. Чарли наблюдал за всем этим, стоя в сторонке и мучаясь недетским похмельем, добавившемся к боли в спине. Через пару часов спуск был готов. «КамАЗ» медленно заехал в реку, а мы запрыгнули ему в кузов. Борясь с течением, он перевез нас на другую сторону, где мы перелезли через кабину и спрыгнули на землю готовить следующий берег. Через час мы достаточно сгладили край, чтобы грузовик смог по нему подняться.
«Я-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – это кричал Чарли, победно вскинув руки, несмотря на больное плечо. – Мы сделали это!» По его щекам текли слезы. Мы все кинулись обниматься. Невозможное свершилось. Через три с половиной недели после того, как мы покинули Улан-Батор, закончился переход через Сибирь. Последняя большая река на великой и ужасной Дороге Костей осталась позади.
Мы достали мотоциклы из кузова «КамАЗа». Владимир показал нам с Чарли большой палец, махнул рукой, будто бы говоря: «Катитесь дальше», развернулся и снова поехал через реку за машинами техподдержки. Я снова выкачал воду из двигателя, начал менять масло и вдруг услышал истошное бибиканье. Из подъехавшей машины выскочили Костя и Таня, наши монгольские связные, и с криками бросились к нам.
«Вы же сказали три дня!» – закричали они, обнимая нас.
«Так мы сами так думали», – ответил я.
«А мы вас семь дней прождали. Семь дней в этой машине». Мы попросили прощения. Перед матушкой-природой все графики отступают. Протянув нам миски с лапшой быстрого приготовления, Таня обрисовала ситуацию. «Мы можем заночевать здесь, на радость комарам, – сказала она, – или подняться на холм, где вода тоже есть, но комаров поменьше».
«Тогда поедем на холм, конечно», – ответил я. Потом они рассказали, что очень удивились, найдя нас совершенно одних, грязных, дурно пахнущих и измазанных маслом. Рядом на обочине, к их недоумению, были разложены инструменты, а сами мы меняли масло в моем байке. Они ожидали увидеть вокруг трейлеры и полк помощников – в общем, полное голливудское снаряжение.
Мы поднялись на холм и разбили там лагерь, чуть позже к нам присоединились остальные члены команды и водители грузовиков. Для Владимира работа закончилась. Он открыл бутылку водки и очень быстро напился. Такая вот манера праздновать. И бог свидетель, надрался Владимир в хлам. Я уже давно никого в таком состоянии не видел.
На следующее утро Чарли снова разрыдался, когда пришла пора прощаться с Владимиром. Обнявшись напоследок, мы поехали дальше и, пройдя почти 650 км по грунтовым дорогам, прибыли в Карамкен. Ночевали мы в лагере, в плотном окружении комаров, которые умудрялись проникать всюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89