Нас никто не предупредил, а сами мы про нее забыли.
Рядом метался Дэвид, в ярко-красном жилете, с рацией на ремне и выражением ужаса на лице, привлекая к нам всеобщее внимание. Хотя мне и Эвану больше всего хотелось просто потихоньку покинуть страну.
Пока Эван грыз орешки, а я поправлял сумки на мотоцикле, Расс разносил нас по поводу этой книжки. В конце концов, мне это надоело.
«Слушай, Расс, – сказал я. – Успокойся уже. Ты так распсиховался, нам же гораздо лучше сохранять спокойствие. Хватит».
Расс совсем озверел. «Раз так – сами разбирайтесь!» – рявкнул он и свалил.
Дэвид тоже выглядел паршиво. Он только что говорил с одним дальнобойщиком, который проторчал на границе пять часов. «Нет уж, хрен вам, пять часов мы ждать не собираемся», – заявил Дэвид, словно у нас был выбор. Он стал куда-то звонить по мобильнику и тут увидел, как Расс направился к таможенникам. «Только таможенную книжку им не показывай! – прокричал он ему вслед. – Вот уж попали так попали…»
Расс не остановился, он был явно очень зол на меня. В чем-то он, конечно, был прав, но в то же время всегда есть способ решить проблему. Пересечение границы – процесс сам по себе небыстрый, так что нужно дать ему возможность идти своим чередом. Беготня Расса и Дэвида этому не способствовала, как и их стремление все заснять: Дэйв не отпускал от себя Джима с камерой. «Джим, иди-ка сюда! Я тебе что-то скажу!» – кричал он. И потом в камеру: «Я с ребятами… „Долгий путь вокруг света“… Мы на границе…»
Все действовали слишком уж активно. Нам с Рассом явно нужно было разобраться между собой, но я был уверен: все само образуется, когда он немножко успокоится. Мы с самого начала знали, что в Европе все пройдет очень спокойно и без серьезных событий, а самое интересное начнется по мере продвижения на восток. Зачем искусственно создавать кризис и суету, когда дорога сама потом утолит нашу жажду приключений и подарит фильму динамику?
Вскоре вопрос был улажен. Нас заметили пограничники – не заметить поднятую суматоху было трудно – и спокойно проверили документы. Мы заплатили небольшой штраф за отсутствие печати в таможенной книжке – и все. Уже через пятнадцать минут были в Словакии. Много шума из ничего. Мы еще раз убедились, что в сложной ситуации главное – сохранять спокойствие, и она сама разрешится.
ЭВАН: Я понимаю, что пересечение границы занимает какое-то время, и готов потерпеть; мне только не нравится тратить время зря. Через два часа езды по Словакии я впал в мрачное расположение духа, меня стали дико раздражать всякие дурацкие мелочи типа болтовни по радио и подначек Чарли. Наверное, мне просто нужно было передохнуть, побыть одному, позвонить жене, чтобы хоть ненадолго разбавить этим нашу чисто мужскую компанию. Я и в лучшие свои времена не очень-то любил, когда надо мной подшучивали, а тут эти шуточки меня совсем стали убивать. Очень хотелось к Ив и дочкам. Не закончилась еще и первая неделя путешествия, а я уже по ним истосковался, чувствовал себя одиноко и уныло, раздражался по пустякам, а вера в себя – так та вообще упала до нуля. С каждой новой страной я все больше изнывал от тоски по дому. Ко всему прочему, еще потерялась розовая пластмассовая мыльница, подаренная Кларой. Из-за этого я совсем сник. А может, просто пришла пора поесть.
Когда мы въехали в город, где собирались остановиться на обед, я сверился с GPS. Было как-то странно. Она должна была показывать направление на перекрестках, а вместо этого там была прямая до следующего пункта маршрута, куда мы собирались попасть к вечеру. Даже если бы впереди лежал лес, GPS предложила бы ехать сквозь него.
Тут до меня дошло, что кто-то включил внедорожный режим – вот она и показывала дорогу, как с высоты птичьего полета. Ну, слава богу. Разобрался наконец-то, почему GPS задавала такие странные направления. Завидев Чарли, я помахал ему, чтобы он остановился, и предложил сделать перерыв.
«Мою GPS кто-то переключил на внедорожный режим, – рассказал ему я. – Вот почему она не работала».
Чарли даже не потрудился снять шлем. Он покачал головой и закричал: «Ты, конечно, молодец! Сидишь тут на дороге и ждешь, пока я проеду мимо, а потом отзываешь назад, типа „у меня кто-то GPS переключил, вот ужас-то“. Кто, ты думаешь, кроме тебя мог это сделать? Обожаю эту твою милую черту – всегда винишь кого угодно, только не себя. Знаю, ты сейчас наверняка думаешь: „Это Чарли ковырялся в моей GPS“. Так и слышу эти твои мысли. Вот смеху-то. „Кто-то копался в моей GPS!“ Ха!»
Было непонятно, всерьез это он говорил или чтобы подразнить, но я уже сильно проголодался – поэтому сосредоточился на поиске ближайшего места, где можно поесть.
Небо было серым, вдалеке виднелись горы. Мы остановились в придорожной закусочной под городом Бойнице. Я прогнал с бензобака огромного мохнатого паука, посчитав его добрым знаком, подписал несколько открыток и получил удовольствие от обеда в обществе Чарли и Клаудио. Поев, мы достали сигареты – я оказался не способен ограничиться одной сигареткой после обеда и вернулся к прежней норме «пачка в день». Дальше мы стали решать, куда ехать дальше, и в итоге заехали к замку неподалеку от Бойнице. Там с удивлением обнаружили группу английских туристов, а потом удивились еще больше, когда одна девочка достала DVD с «К черту любовь!» и попросила меня его подписать. А потом мы отправились к родителям няни детей Клаудио, и в одном из городов на пути к ним сняли номер в гостинице.
ЧАРЛИ: Мы уехали рано утром, дорога шла по сельским районам Словакии; иногда начинался сильный дождь. Как и Чехия, Словакия производила впечатление небогатой страны, тут было много полей и огородов, пожилые люди одевались традиционно. Туризм в Словакии не очень развит, но иностранцам никто не удивляется. Почти все, с кем мы разговаривали, могли изъясняться на английском.
Два раза нам повстречались мотоциклисты, специально поджидавшие нас на обочине дороги. Проезжая мимо, мы махали им, а они тут же надевали шлемы и ехали следом. На ближайшем светофоре мотоциклисты вставали рядом, чтобы поговорить. Это было немного странно, но в то же время очень мило: люди читали про нас в газетах и теперь сворачивали со своего пути, чтобы проехать вместе пару километров. Эван загрустил. Он сказал, что по телефону у жены сегодня утром был печальный голос, а он не мог ее развеселить, потому что тоже скучал. Накануне я чувствовал себя точно так же, когда звонил Ойли. Было слышно по голосу, что она ужасно скучает, и мне сразу же захотелось домой. Та гадалка в Праге была права, ведь я действительно тоскую по дому больше, чем думал. Наверно, не надо было говорить о ней так пренебрежительно. Я скучал по жене, детям. И еще скучал по обычной жизни, всем тем вещам, которые воспринимаешь как нечто само собой разумеющееся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Рядом метался Дэвид, в ярко-красном жилете, с рацией на ремне и выражением ужаса на лице, привлекая к нам всеобщее внимание. Хотя мне и Эвану больше всего хотелось просто потихоньку покинуть страну.
Пока Эван грыз орешки, а я поправлял сумки на мотоцикле, Расс разносил нас по поводу этой книжки. В конце концов, мне это надоело.
«Слушай, Расс, – сказал я. – Успокойся уже. Ты так распсиховался, нам же гораздо лучше сохранять спокойствие. Хватит».
Расс совсем озверел. «Раз так – сами разбирайтесь!» – рявкнул он и свалил.
Дэвид тоже выглядел паршиво. Он только что говорил с одним дальнобойщиком, который проторчал на границе пять часов. «Нет уж, хрен вам, пять часов мы ждать не собираемся», – заявил Дэвид, словно у нас был выбор. Он стал куда-то звонить по мобильнику и тут увидел, как Расс направился к таможенникам. «Только таможенную книжку им не показывай! – прокричал он ему вслед. – Вот уж попали так попали…»
Расс не остановился, он был явно очень зол на меня. В чем-то он, конечно, был прав, но в то же время всегда есть способ решить проблему. Пересечение границы – процесс сам по себе небыстрый, так что нужно дать ему возможность идти своим чередом. Беготня Расса и Дэвида этому не способствовала, как и их стремление все заснять: Дэйв не отпускал от себя Джима с камерой. «Джим, иди-ка сюда! Я тебе что-то скажу!» – кричал он. И потом в камеру: «Я с ребятами… „Долгий путь вокруг света“… Мы на границе…»
Все действовали слишком уж активно. Нам с Рассом явно нужно было разобраться между собой, но я был уверен: все само образуется, когда он немножко успокоится. Мы с самого начала знали, что в Европе все пройдет очень спокойно и без серьезных событий, а самое интересное начнется по мере продвижения на восток. Зачем искусственно создавать кризис и суету, когда дорога сама потом утолит нашу жажду приключений и подарит фильму динамику?
Вскоре вопрос был улажен. Нас заметили пограничники – не заметить поднятую суматоху было трудно – и спокойно проверили документы. Мы заплатили небольшой штраф за отсутствие печати в таможенной книжке – и все. Уже через пятнадцать минут были в Словакии. Много шума из ничего. Мы еще раз убедились, что в сложной ситуации главное – сохранять спокойствие, и она сама разрешится.
ЭВАН: Я понимаю, что пересечение границы занимает какое-то время, и готов потерпеть; мне только не нравится тратить время зря. Через два часа езды по Словакии я впал в мрачное расположение духа, меня стали дико раздражать всякие дурацкие мелочи типа болтовни по радио и подначек Чарли. Наверное, мне просто нужно было передохнуть, побыть одному, позвонить жене, чтобы хоть ненадолго разбавить этим нашу чисто мужскую компанию. Я и в лучшие свои времена не очень-то любил, когда надо мной подшучивали, а тут эти шуточки меня совсем стали убивать. Очень хотелось к Ив и дочкам. Не закончилась еще и первая неделя путешествия, а я уже по ним истосковался, чувствовал себя одиноко и уныло, раздражался по пустякам, а вера в себя – так та вообще упала до нуля. С каждой новой страной я все больше изнывал от тоски по дому. Ко всему прочему, еще потерялась розовая пластмассовая мыльница, подаренная Кларой. Из-за этого я совсем сник. А может, просто пришла пора поесть.
Когда мы въехали в город, где собирались остановиться на обед, я сверился с GPS. Было как-то странно. Она должна была показывать направление на перекрестках, а вместо этого там была прямая до следующего пункта маршрута, куда мы собирались попасть к вечеру. Даже если бы впереди лежал лес, GPS предложила бы ехать сквозь него.
Тут до меня дошло, что кто-то включил внедорожный режим – вот она и показывала дорогу, как с высоты птичьего полета. Ну, слава богу. Разобрался наконец-то, почему GPS задавала такие странные направления. Завидев Чарли, я помахал ему, чтобы он остановился, и предложил сделать перерыв.
«Мою GPS кто-то переключил на внедорожный режим, – рассказал ему я. – Вот почему она не работала».
Чарли даже не потрудился снять шлем. Он покачал головой и закричал: «Ты, конечно, молодец! Сидишь тут на дороге и ждешь, пока я проеду мимо, а потом отзываешь назад, типа „у меня кто-то GPS переключил, вот ужас-то“. Кто, ты думаешь, кроме тебя мог это сделать? Обожаю эту твою милую черту – всегда винишь кого угодно, только не себя. Знаю, ты сейчас наверняка думаешь: „Это Чарли ковырялся в моей GPS“. Так и слышу эти твои мысли. Вот смеху-то. „Кто-то копался в моей GPS!“ Ха!»
Было непонятно, всерьез это он говорил или чтобы подразнить, но я уже сильно проголодался – поэтому сосредоточился на поиске ближайшего места, где можно поесть.
Небо было серым, вдалеке виднелись горы. Мы остановились в придорожной закусочной под городом Бойнице. Я прогнал с бензобака огромного мохнатого паука, посчитав его добрым знаком, подписал несколько открыток и получил удовольствие от обеда в обществе Чарли и Клаудио. Поев, мы достали сигареты – я оказался не способен ограничиться одной сигареткой после обеда и вернулся к прежней норме «пачка в день». Дальше мы стали решать, куда ехать дальше, и в итоге заехали к замку неподалеку от Бойнице. Там с удивлением обнаружили группу английских туристов, а потом удивились еще больше, когда одна девочка достала DVD с «К черту любовь!» и попросила меня его подписать. А потом мы отправились к родителям няни детей Клаудио, и в одном из городов на пути к ним сняли номер в гостинице.
ЧАРЛИ: Мы уехали рано утром, дорога шла по сельским районам Словакии; иногда начинался сильный дождь. Как и Чехия, Словакия производила впечатление небогатой страны, тут было много полей и огородов, пожилые люди одевались традиционно. Туризм в Словакии не очень развит, но иностранцам никто не удивляется. Почти все, с кем мы разговаривали, могли изъясняться на английском.
Два раза нам повстречались мотоциклисты, специально поджидавшие нас на обочине дороги. Проезжая мимо, мы махали им, а они тут же надевали шлемы и ехали следом. На ближайшем светофоре мотоциклисты вставали рядом, чтобы поговорить. Это было немного странно, но в то же время очень мило: люди читали про нас в газетах и теперь сворачивали со своего пути, чтобы проехать вместе пару километров. Эван загрустил. Он сказал, что по телефону у жены сегодня утром был печальный голос, а он не мог ее развеселить, потому что тоже скучал. Накануне я чувствовал себя точно так же, когда звонил Ойли. Было слышно по голосу, что она ужасно скучает, и мне сразу же захотелось домой. Та гадалка в Праге была права, ведь я действительно тоскую по дому больше, чем думал. Наверно, не надо было говорить о ней так пренебрежительно. Я скучал по жене, детям. И еще скучал по обычной жизни, всем тем вещам, которые воспринимаешь как нечто само собой разумеющееся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89