Он перебирался через какие-то колеи, и, когда пытался объехать яму с водой, колесо застряло и Клаудио вылетел из седла. Он сильно приложился ребрами о землю, ему было очень больно, и он даже мотоцикл потом не мог завести.
«Как твои ребра, Клаудио? – спросил Чарли. – Не то чтобы мне так уж интересно…»
«С ними все нормально», – ответил Клаудио, но по его позе я видел, что ему очень больно. Чарли дал Клаудио свой мотоцикл, и последние несколько миль до стоянки кочевников сам сидел на «Красном дьяволе». За несколько сотен ярдов до лагеря грунтовая дорога кончилась и начался асфальт. Вот и все. Никаких больше борозд, грязи и пыли. Асфальтовая трасса до Улан-Батора, потом мимо столицы и до самой российской границы. Для Чарли это было настоящее счастье. Он спрыгнул с мотоцикла и распластался на дороге.
«А-а-а-х, – блаженно вздохнул он. – Какой прекрасный асфальт! Только посмотри, какой он гладкий, какой теплый и твердый». – «И это в Монголии…» – добавил я.
Чмок! Чарли целовал дорогу. «Боже, красота-то какая!» – «Чарли, – сказал я. – Брось уже. Мы почти приехали, вставай!» – «А мы где?»
«Мы здесь. А лагерь – там. Давай уже, поехали быстрее!» – «Я мог бы так полчаса пролежать, – сказал Чарли. – Лежать и лежать на этом чудесном асфальте».
«Тогда увидимся там», – сказал я, показав на юрты. «Отлично, – откликнулся Чарли с сарказмом в голосе. – Мы, значит, едем вместе через всю Монголию, а под самый конец он меня бросает. Знаешь что? С меня хватит. Я с тобой больше не дружу. Конец».
Мы часто шутили, что Чарли «подает на развод», но в шутке Чарли была и доля правды. Проведя вместе больше семи недель, мы начали уставать. Даже собирались продать двухместную палатку, в которой ночевали вместе с самого Казахстана, и вместо нее приобрести в Улан-Баторе две одноместки. Мы поняли, что не можем больше находиться рядом 24 часа в сутки. Это слишком. Чтобы не свихнуться, нам нужна была возможность время от времени побыть одним. Мы приехали в юртовый лагерь, где впервые за десять дней приняли душ. У нас тряслись коленки: проехать почти 320 км и добраться до Хархорина, древней столицы, из которой Чингисхан правил простиравшейся от Вены до Пекина империей.
Следующим утром Клаудио выглядел ужасно. Из-за болей в груди он не спал всю ночь. «Я не мог лечь, – сказал он. – Я надеялся, что это обычное растяжение, но как только попытался прилечь, в груди сильно заболело. Я, кажется, ребро сломал. Надеюсь, это не так, ведь иначе путешествие для меня закончится». Но, несмотря ни на что, Клаудио уселся на «Красного дьявола» и собрался проехать последние 400 км до Улан-Батора. Было ужасно холодно, в голову бил ветер, и уже в первой части пути я выбился из сил. После обеда нам наконец попался отрезок нормального асфальта и выглянуло солнце. У меня слипались глаза, и пришлось даже немного на себя покричать, чтобы не заснуть. В конце концов, мы все же добрались до Улан-Батора и приехали в гостиницу, где в фойе нас уже ждал Тед Саймон. Лучшего приветствия нельзя было и желать.
Тед четыре с половиной года путешествовал на мотоцикле вокруг света и потом описал свои приключения в «Путешествии Юпитера». Это одна из причин нашего визита в Монголию, ведь сам Тед для меня герой, и книга его стала одной из вдохновительниц путешествия. «Если кого и винить в нашей кругосветке, – сказал я, – то только тебя, Тед». Познакомиться с ним и обменяться дорожными впечатлениями было здорово. Путешествие Теда прошло иначе. Он совершил его в одиночестве и с самого начала не ставил никаких временных рамок. Тут его вдохновляла совершенно другая философия. Тед назвал самыми главными элементами пути задержки и препятствия. В его словах была доля истины, но мы не могли позволить себе слишком уж задерживаться. Мы боялись, что Тед неправильно воспримет нашу кругосветку, не совсем так, как нам хотелось. Но он был чрезвычайно мил. Теду стукнуло уже 73, и он только что вернулся из своего второго путешествия вокруг света. Он проехал по тому же маршруту и обнаружил, что мир сильно изменился со времен первого путешествия, причем в худшую сторону. В 1973 году Тед отправился в путь в кожаной куртке с овчинной подкладкой и на обычном Triumph Tiger. Мы подумали: на все наше оборудование – навигаторы GPS, спутниковые телефоны и навороченные байки – он будет смотреть, по меньшей мере, с презрением. Ничего подобного. «Надо пользоваться лучшими подарками времени, – сказал Тед, – в пределах своих возможностей, конечно».
Отдыхая в Улан-Баторе, мы провели с Тедом три дня, он все время рассказывал веселые случаи из своего путешествия. BMW Клаудио отремонтировали, так что «Красного дьявола» мы подарили Теду. Тот назвал его «смертельной ловушкой», но потом весело заявил: кататься на нем по городу и его окрестностям в нашем обществе было очень даже ничего. Еще мы вместе выполнили главную задачу остановки в Улан-Баторе – приняли участие в проекте Unicef, посвященном беспризорникам.
Улан-Батор – странный город, уродливое пятно на прекрасном ландшафте Монголии. Рядом с центром города стоит электростанция, качающая горячую воду по огромным трубам, покрытым асбестом, протянувшимся по городским улицам, и выпускающая в воздух грязный дым. С тех пор как Монголия в девяностых годах перестала быть союзником Советского Союза и обрела независимость, количество беспризорников здесь выросло во много раз. Вместе с рыночной экономикой в страну пришла безработица, упадок системы социального обеспечения, а пропасть между богатыми и бедными стала стремительно увеличиваться. Пока относительно состоятельные граждане носили кашемир, цепляли на пояс сотовые телефоны и пропадали в дорогих барах, образовался целый город детей под оживленными улицами, в лабиринте пустых помещений под трубами теплоцентрали. Там можно спастись от холода зимой, когда температура на улице падает до – 30 °C. Среди беспризорников попадаются даже двухлетние малыши.
Однажды вечером сотрудники Unicef повели нас к этим уличным детям. На оживленной улице с магазинами мы встретились с группой примерно из десяти мальчишек, которые провели всех к себе домой – через какую-то дыру в грязную тесную яму под трубой. Всеобщее внимание ребятам нравилось, и они гордо показывали нам эту темную, вонючую пещеру. Было ужасно видеть, что здесь обитают даже шестилетние малыши. Мальчишки, конечно, были прожженные и дерзкие, но они все же еще оставались детьми, хоть и прошли через многое. Ребята эти хорошо и легко общались – и между собой, и с нами. У одного была татуировка, и я показал ему свою. Все тут же захотели ее потрогать. Самый маленький из них погладил мою руку очень нежно – очевидно, ему сильно не хватало нормального человеческого контакта. Он был еще так мал, и мне ужасно захотелось обнять всех этих ребят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89