Они похваляются друг перед другом: „Франки, дайте нам дорогу! Прованс и Тулуза – наши, как и вся земля отсюда и до Ле-Пюи!“ Никогда еще не слышали мы из уст таких лживых собак и проклятых неверных такой дерзкой похвальбы». Затем он призывает не отдавать свое наследство этим саs negres outramaris (черным иностранным собакам) и спасти жителей Испании, оказавшихся в опасности. Мусульмане описываются здесь примерно так же, как и в «Песне о Роланде»:
Полк первый – ботентротцы на подбор.
Набрал эмир мейсинов во второй:
Люд этот волосат, большеголов,
Щетиной весь, как кабаны, зарос…
В десятом – люд из Оксианской степи,
Проклятый род, что в Господа не верит.
Не видел мир отъявленней злодеев.
Их кожа, как железо, отвердела,
Им не нужны ни панцири, ни шлемы.
Жестоки и хитры они в сраженье.
(«Песнь о Роланде», перевод Ю. Корнеева)
Грехи мусульман – гордость и неверие, они звероподобны, а сила их в количестве, которое выражается не числами, а перечислением чемен, из которых они происходят; их похвальба вызывает у христиан Грах перед вторжением и завоеванием.
Поскольку крестовые песни – это чаще всего сирвенты, в них гречаются и похвала и критика (как в адрес отдельных лиц, так и по поводу политических событий). Интересно, что Маркабрюн в сирвенте «Lavador» утверждает, что крестовые походы в Испанию важнее восточных. Та же тема возникает и в песне Гаваудана, в которой он обращается к императору, королю Франции Филиппу II и его баронам и к королю Англии Ричарду I с призывом помочь Испании. Спасение зависит от выбора правильного пути: «Иисус Христос, проповедовавший нам, дабы мы не пришли к плохому концу, указывает нам правильный путь» («Senhor, per los nostres peccatz»). «Правильный путь» здесь – это не только обычная христианская метафора пути к спасению, но еще и указание на путь в Испанию.
Нередко поэты призывали баронов или королей взять крест и выступить в поход; они пытались подвигнуть сильных мира сего делать больше, чем делалось раньше. Гаусельм Файдит в сирвенте «Tant sui ferms e fis vas Amor» (1188/1189) говорит о позоре, который ложится на всех из-за того
«…что лживый народ, не верящий в Христа, отнимает у Него Его наследие и оскорбляет Его в том самом месте, где Он страдал и умер. Всем надлежит ехать туда и, в первую очередь, принцам, занимающим столь высокое положение, и никто не может называться верующим и верным Ему, если он не поможет Ему в этот час.
Графу же, господину моему, я хочу сказать, что, поскольку он первым удостоился чести принять крест, пусть он заслужит похвалу Божию, а похвалы заслуживаются в самом походе!»
«Граф» – вероятно, Ричард, в то время граф Пуатевинский, одним из первых принявший крест после битвы при Гаттине. Практически вся «крестовая» карьера Ричарда Львиное Сердце отражена в песнях трубадуров. Он и сам писал песни, но его произведение «Ja nus om pris ne dira sa raison» не является крестовой песней, хоть и написано в Вене, во время пленения его Леопольдом на обратном пути из Святой Земли:
«Ни один человек, находящийся в темнице, не может иначе выразить свое состояние, как в плаче, но для того, чтобы утешиться, он может написать песню. У меня много друзей, но их дары скудны; позор им, если из-за выкупа я останусь здесь на две зимы.
Неудивительно, что мое сердце грустит, когда мой сюзерен попирает мои земли. Если бы он помнил о нашей клятве, которую мы оба произнесли, то, я уверен, я не находился бы более в темнице».
«Сюзерен» Ричарда – король Франции Филипп II – воспользовался пленением Ричарда для того, чтобы вторгнуться в Нормандию, несмотря на то что в декабре 1190 года они оба поклялись защищать земли друг друга во время крестового похода. Гаусельм Файдит и Пейроль оплакивают смерть Ричарда, оба они придерживаются невысокого мнения о других правителях: «Англия получила плохую замену королю Ричарду, а Франция с ее цветами имела хорошего короля и хороших баронов, и в Испании был хороший король, и Монферрат имел хорошего маркиза, а империя – уважаемого императора; я не знаю, как будут вести себя те, кто пришел вместо них» (Пейроль, «Рus flum Jordan»), Он писал это в 1221 или 1222 году, считая, что монархи его времени сильно проигрывают при сравнении с лидерами третьего крестового похода.
С началом Альбигойского крестового похода трубадуры оказались в довольно странной ситуации. Если в песнях, связанных с Реконкистой, злобными иноземными захватчиками были мавры, то для поэтов Лангедока таковыми становились французы. В 1209 году прошел слух об убийстве Раймона Роджьера, виконта Безье, по приказу Симона де Монсрора. Гильем Ожьер Новелла в своем плаче о нем употребляет те же выражения, в каких крестовые песни описывали мусульман: «Они убили его. Никогда еще не бывало большего преступления, никогда не было нанесено такого зла и никогда еще не было такого отступничества от воли Божьей, воли Нашего Господа, чем то, что сделали предатели-собаки, потомки вероломного Пилата, те, кто убил его» («Quascus plor e planh»). А Гильем Фигейра в своих знаменитых сирвентах открыто обвиняет Рим сначала к потере Дамиетты (из-за «трусливых переговоров» папы), а потом в предложении французским крестоносцам ложного прощения грехов: «Рим, поистине я знаю, что, пообещав ложное прощение грехов, ты обрек баронов Франции на муки за стенами рая и ты же, Рим, погубил французского короля, выманив его из Парижа своей ложной проповедью» (D'un sirventes far'). «Ложное прощение грехов» и «ложная проповедь» – выражение точки зрения Гильема, который считал, что поход против катаров не являлся настоящим крестовым походом и поэтому участники его не могли и не должны были получать те же привилегии и индульгенции. Людовик VIII умер в Монпенсье в 1226 году от болезни, которой он заразился в Лангедоке. В то время как в крестовых песнях путь в рай традиционно отождествляли с крестовым походом, Гильем уверял в своих сирвентах, что именно эта экспедиция является препятствием к спасению: «Таким образом, как зимой, так и летом человек, идущий твоим путем, следует за плохим проводником, потому что дьявол унесет его в огонь ада» (там же).
Политические мотивы были довольно редки во французских и немецких песнях, до тех пор пока в конце XIII века не появились произведения парижанина Рютбёфа. Он писал в новой, более емкой, чем песни труверов, форме, называемой dit (изречение, сказание), что давало ему возможность выражать свои мнения, комментировать события и характеризовать людей. Его излюбленной темой были нищенствующие ордена, которые, как он считал, отвлекали от крестоносного движения и необходимые для того средства, и самого Людовика IX.
Подводя итоги, мы можем сказать о крестовых песнях следующее. Для поэта-исполнителя события крестовых походов поставляли Материал для сирвент, а также служили кладезем вариаций на тему куртуазной любви и различных аллегорических фигур и структур мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Полк первый – ботентротцы на подбор.
Набрал эмир мейсинов во второй:
Люд этот волосат, большеголов,
Щетиной весь, как кабаны, зарос…
В десятом – люд из Оксианской степи,
Проклятый род, что в Господа не верит.
Не видел мир отъявленней злодеев.
Их кожа, как железо, отвердела,
Им не нужны ни панцири, ни шлемы.
Жестоки и хитры они в сраженье.
(«Песнь о Роланде», перевод Ю. Корнеева)
Грехи мусульман – гордость и неверие, они звероподобны, а сила их в количестве, которое выражается не числами, а перечислением чемен, из которых они происходят; их похвальба вызывает у христиан Грах перед вторжением и завоеванием.
Поскольку крестовые песни – это чаще всего сирвенты, в них гречаются и похвала и критика (как в адрес отдельных лиц, так и по поводу политических событий). Интересно, что Маркабрюн в сирвенте «Lavador» утверждает, что крестовые походы в Испанию важнее восточных. Та же тема возникает и в песне Гаваудана, в которой он обращается к императору, королю Франции Филиппу II и его баронам и к королю Англии Ричарду I с призывом помочь Испании. Спасение зависит от выбора правильного пути: «Иисус Христос, проповедовавший нам, дабы мы не пришли к плохому концу, указывает нам правильный путь» («Senhor, per los nostres peccatz»). «Правильный путь» здесь – это не только обычная христианская метафора пути к спасению, но еще и указание на путь в Испанию.
Нередко поэты призывали баронов или королей взять крест и выступить в поход; они пытались подвигнуть сильных мира сего делать больше, чем делалось раньше. Гаусельм Файдит в сирвенте «Tant sui ferms e fis vas Amor» (1188/1189) говорит о позоре, который ложится на всех из-за того
«…что лживый народ, не верящий в Христа, отнимает у Него Его наследие и оскорбляет Его в том самом месте, где Он страдал и умер. Всем надлежит ехать туда и, в первую очередь, принцам, занимающим столь высокое положение, и никто не может называться верующим и верным Ему, если он не поможет Ему в этот час.
Графу же, господину моему, я хочу сказать, что, поскольку он первым удостоился чести принять крест, пусть он заслужит похвалу Божию, а похвалы заслуживаются в самом походе!»
«Граф» – вероятно, Ричард, в то время граф Пуатевинский, одним из первых принявший крест после битвы при Гаттине. Практически вся «крестовая» карьера Ричарда Львиное Сердце отражена в песнях трубадуров. Он и сам писал песни, но его произведение «Ja nus om pris ne dira sa raison» не является крестовой песней, хоть и написано в Вене, во время пленения его Леопольдом на обратном пути из Святой Земли:
«Ни один человек, находящийся в темнице, не может иначе выразить свое состояние, как в плаче, но для того, чтобы утешиться, он может написать песню. У меня много друзей, но их дары скудны; позор им, если из-за выкупа я останусь здесь на две зимы.
Неудивительно, что мое сердце грустит, когда мой сюзерен попирает мои земли. Если бы он помнил о нашей клятве, которую мы оба произнесли, то, я уверен, я не находился бы более в темнице».
«Сюзерен» Ричарда – король Франции Филипп II – воспользовался пленением Ричарда для того, чтобы вторгнуться в Нормандию, несмотря на то что в декабре 1190 года они оба поклялись защищать земли друг друга во время крестового похода. Гаусельм Файдит и Пейроль оплакивают смерть Ричарда, оба они придерживаются невысокого мнения о других правителях: «Англия получила плохую замену королю Ричарду, а Франция с ее цветами имела хорошего короля и хороших баронов, и в Испании был хороший король, и Монферрат имел хорошего маркиза, а империя – уважаемого императора; я не знаю, как будут вести себя те, кто пришел вместо них» (Пейроль, «Рus flum Jordan»), Он писал это в 1221 или 1222 году, считая, что монархи его времени сильно проигрывают при сравнении с лидерами третьего крестового похода.
С началом Альбигойского крестового похода трубадуры оказались в довольно странной ситуации. Если в песнях, связанных с Реконкистой, злобными иноземными захватчиками были мавры, то для поэтов Лангедока таковыми становились французы. В 1209 году прошел слух об убийстве Раймона Роджьера, виконта Безье, по приказу Симона де Монсрора. Гильем Ожьер Новелла в своем плаче о нем употребляет те же выражения, в каких крестовые песни описывали мусульман: «Они убили его. Никогда еще не бывало большего преступления, никогда не было нанесено такого зла и никогда еще не было такого отступничества от воли Божьей, воли Нашего Господа, чем то, что сделали предатели-собаки, потомки вероломного Пилата, те, кто убил его» («Quascus plor e planh»). А Гильем Фигейра в своих знаменитых сирвентах открыто обвиняет Рим сначала к потере Дамиетты (из-за «трусливых переговоров» папы), а потом в предложении французским крестоносцам ложного прощения грехов: «Рим, поистине я знаю, что, пообещав ложное прощение грехов, ты обрек баронов Франции на муки за стенами рая и ты же, Рим, погубил французского короля, выманив его из Парижа своей ложной проповедью» (D'un sirventes far'). «Ложное прощение грехов» и «ложная проповедь» – выражение точки зрения Гильема, который считал, что поход против катаров не являлся настоящим крестовым походом и поэтому участники его не могли и не должны были получать те же привилегии и индульгенции. Людовик VIII умер в Монпенсье в 1226 году от болезни, которой он заразился в Лангедоке. В то время как в крестовых песнях путь в рай традиционно отождествляли с крестовым походом, Гильем уверял в своих сирвентах, что именно эта экспедиция является препятствием к спасению: «Таким образом, как зимой, так и летом человек, идущий твоим путем, следует за плохим проводником, потому что дьявол унесет его в огонь ада» (там же).
Политические мотивы были довольно редки во французских и немецких песнях, до тех пор пока в конце XIII века не появились произведения парижанина Рютбёфа. Он писал в новой, более емкой, чем песни труверов, форме, называемой dit (изречение, сказание), что давало ему возможность выражать свои мнения, комментировать события и характеризовать людей. Его излюбленной темой были нищенствующие ордена, которые, как он считал, отвлекали от крестоносного движения и необходимые для того средства, и самого Людовика IX.
Подводя итоги, мы можем сказать о крестовых песнях следующее. Для поэта-исполнителя события крестовых походов поставляли Материал для сирвент, а также служили кладезем вариаций на тему куртуазной любви и различных аллегорических фигур и структур мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122