– Это неважно, – пробормотала она.
Все глаза в приемной были прикованы к ней, когда она открывала дверь. Она посмотрела на то место, где сидела Ферн, и увидела, что ее не было.
ГЛАВА 18
– Спи, малыш, когда ветер качает верхушки деревьев, Твоя колыбель тоже будет качаться…
Бет знала, что у нее никогда не было особо хорошего голоса. Она мягко напевала сама себе, стараясь, чтобы в ее голосе звучала любовь, и поглаживала свой живот под ночной сорочкой. Она представляла, что ребенок получает всю ту любовь, которую она посылает ему. Она почти чувствовала, как он просыпается там, внутри. Зевает, поворачивается. Но, может быть, еще слишком рано. Она поглаживала свои груди, которые набухали под ее пальцами. Готовила их к его ротику. Должна ли она кормить грудью, подумала она, нахмурившись, лежа на узкой кровати Дианы. Сейчас никто этого не делает. Она слышала это от девушек из салона красоты. Это портит груди, говорили они. Они обвисают, как у старой коровы на пастбище.
Она решила, что будет кормить. Неважно, как будут выглядеть ее груди. Она представляла себя в кресле-качалке у окна в залитой солнечным светом комнате. Он есть, а она с обожанием смотрит на его белокурую головку. Одна из его маленьких ручек ухватилась за ее палец. Она, покачиваясь, тихо напевает ему. На ней надето что-то светло-голубое, на плечи накинута шаль из белого кружева. Вокруг люди. Которые делают ей подарки.
Теперь она пела громче, почти во весь голос. В конце концов, ее все равно никто не слышал. Никто не беспокоил. Они были одни, Бет Кэрол и ее ребенок. Это все еще был ее секрет.
Ее глаза наполнились горячими слезами, когда она подумала о Поле, о том, как он опять исчез. Ну, ей следовало знать это, уныло повторяла она себе. Он был напуган, когда ее заточили в Маунт-Синай. Она знала, что это правда. Но он был там все время, и когда она вернулась домой – тоже. Он не мог сделать для нее многого. Бет помнила, как она великолепно себя чувствовала, когда ей удалось затронуть какие-то чувства в нем. Потом, когда она ему сказала, что у нее будет от него ребенок, он был сначала шокирован, потом озабочен. Действительно, озабочен тем, что же им делать. На его лице читалось желание, глубоко запрятанное острое желание увидеть своего сына, отражение самого себя. Она пристально смотрела на него, чувствуя легкую вину оттого, что все может быть совсем не так, когда родится ребенок. Их интимные отношения начались, когда она была в городе месяц или около того, так что с этой стороны все было в порядке. Ребенок родится лишь чуть раньше положенного срока. Это происходит очень часто.
Но что он подумает, когда увидит ребенка? Он будет светловолосым и голубоглазым. Он не может родиться другим, тогда, возможно, Пол обо всем догадается, и это будет ужасно. Но об этом придется беспокоиться, когда придет время.
– Ты сможешь иметь ребенка в любое время. Это не конец света.
Он сказал ей именно это. Даже теперь она помнила внезапную боль, разочарование, слезы. Она плакала и плакала.
Он ждал ее на улице, когда она вышла из кабинета врача, где делали аборты. Машина стояла перед входом. Он смотрел прямо перед собой и яростно курил. Когда она подошла к машине, он повернулся, увидел ее и сильно побледнел.
– Все в порядке? – спросил он.
– Все чудесно, – ответила она.
– Было больно? – спросил он, заводя машину.
– Нет.
– Я отвезу тебя домой, – сказал он, – и уложу в кровать.
Она молча сидела рядом с ним и думала, что она будет делать, когда он узнает, что она не покончила со всем этим. Он действительно нервничал по этому поводу. В пепельнице было по меньшей мере двадцать сигарет. Даже, наверное, больше.
Он помог ей подняться по ступеням, останавливаясь через каждые два шага, чтобы быть уверенным, что с ней все в порядке. Когда она легла в постель, он сидел рядом с ней, включив телевизор. Он лишь однажды оставил ее, ненадолго спустившись вниз, чтобы разогреть ей супу. Каждый раз, когда она поднимала на него глаза, она видела, что он тоже на нее смотрит. Чтобы убедиться, что она нормально себя чувствует и не собирается умереть у него на руках.
Может быть, поэтому он был так внимателен, зло подумала она. Если бы она умерла у него, то у него были бы неприятности. Это была угроза его карьере, и неважно, что он говорил. Или, может быть, это было из-за того, что она сказала ему в больнице в ту первую ночь. Что она донесет на него.
В семь часов вечера она увидела, что он ерзает на стуле и посматривает на часы.
– Куда ты собираешься? – спросила она, когда он встал и распрямился. Она услышала тревогу в своем голосе. Разочарование.
– Мне нужно кое с кем встретиться, – ответил он, – я уйду всего на часок.
Ей следовало это знать. Он был таким же, как всегда. Почему все то, что случилось с ней, должно было изменить его? Она не хотела, чтобы он знал, как она разочарована. Она отвернулась, чтобы он не мог видеть ее слез.
– С тобой все в порядке, правда? – спросил он. – Приступов боли нет?
– Все в порядке, – ответила она.
Когда он, переодевшись, вернулся из своей комнаты, она заметила, что на нем была новая розовая рубашка и черный галстук, новый бледно-голубой хлопчатобумажный пиджак.
– Я ненадолго, – сказал он, целуя ее волосы, – я обещаю.
Пол и его обещания, подумала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Он сказал, что уходит на час, а сейчас уже скоро рассвет. Комната окрасилась розовым светом. Еще один прекрасный день. Что должно произойти, подумала она, чтобы он начал вести себя так, как этого хотелось ей? Какой ключ ей подобрать к нему? Как надавить, чтобы изменить его?
Она услышала какой-то звук из холла. Звонил телефон. Звонок. Молчание. Потом телефон зазвонил снова. Это был сигнал, на который ей можно ответить. Он беспокоится, счастливо подумала она и посмотрела на маленькие часы, которые стояли рядом с кроватью. Не было еще и шести часов утра, а он уже звонит, неважно, где он и с кем, но он думает о ней. Бет выпрыгнула из постели, ринулась в холл, схватила телефонную трубку, ответила.
– Бет Кэрол?
О нет, подумала она, все ее тело обмякло от разочарования, когда она услышала слабый голос. Ей следовало знать, что Ферн окажется надоедливой. Звонить кому-то в это время…
– А, привет, – ответила она.
– Просто хочу узнать, как все у тебя прошло? – спросил голос.
– Ты знаешь, который сейчас час, Ферн? – строго произнесла Бет. – Ферн, еще нет шести часов. Еще не рассвело.
– Здесь уже почти светло, – ответил голос. Это был слабый голос испуганного ребенка. Бет почувствовала, что у нее мурашки пошли по коже. – Я ждала, – извинился голос.
– Что произошло? – спросила Бет.
– Я не знаю, – ответила Ферн. – Раньше никогда такого не было. Я хочу сказать, что что-то не в порядке.
– Что? Что? – спрашивала Бет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145