– Не понимаю, что я делаю плохого, – заметила Рэли. – Если я правильно тебя поняла, то ты заранее спланировал всю мою жизнь вместо меня.
– Могу я задать тебе всего лишь один вопрос? – спросил ее Туси.
– Конечно.
– И ты мне правдиво ответишь на него?
– Да, да, – нетерпеливо сказала она. – В чем дело?
– Ты меня любишь? – спросил он дрожащим голосом.
Она вздохнула и сидела несколько минут молча, глядя на океан. Потом посмотрела на него и увидела, как опустились его широкие плечи и как умоляюще смотрели на нее его глаза.
– Я не могу сейчас думать об этом, – сказала Рэли. – Мне нужно сначала сделать очень много другого. Сначала я должна закончить учебу. Я уже говорила об этом с Элеонор и Чарльзом. Конечно, я понимаю, как серьезно они больны. Но они хотят, чтобы я училась. Они хотят, чтобы я получила образование и была готова ко всему в этой жизни.
– Ты должна сделать много другого, – повторил он. – Что именно?
– Мне нужно найти саму себя, – ответила она со смешком в голосе.
– Я просто не верю своим ушам, – сказал Туси и покачал головой. В его серых глазах можно было заметить искорку презрения. – Ты хотя бы понимаешь, как это выглядит? Ты похожа на студентку-первокурсницу, которая только что уехала из родного дома. Никто больше не станет так рассуждать.
– Ужасно смешно, не правда ли? – согласилась Рэли и засмеялась. – Но, понимаешь, все, что я говорила, – сущая правда. Клянусь тебе.
Элеонор не удивилась, когда Рэли сказала ей, что возвращается в университет. Она считала, что Рэли еще рано постоянно встречаться с кем-либо. Рэли согласилась, подумав про себя, что, наверное, в ее жизни никогда не будет для этого подходящего времени. Что она играла много ролей в своей жизни, но сейчас у нее не было суфлера, который подсказал бы, как ей вести себя в подобной ситуации. Более того, она даже не представляла себе, как стала бы себя вести в такой ситуации обычная девушка. На следующий день она стояла на палубе и смотрела на маленькие фигурки на берегу. Они становились все меньше и меньше. Рэли чувствовала, что у нее вырвали кусок сердца и он остался там, с Туси.
Он сказал, что станет писать ей каждый день. Она ответила ему: «Нет, не стоит. Я не стану вскрывать твои письма. Обещай, что не станешь мне писать».
– Я хочу поцеловать тебя на прощание, – прошептал он, протягивая к ней руку.
– Ты ничего не понял, – шепнула она, покачав головой.
Казалось, что он не покидал ее. Он всегда присутствовал в ее мыслях и мечтах. Казалось, он околдовал ее, думала Рэли, злясь на себя. Она много занималась – астрономия, физика и все остальные предметы. С учебой у нее не было никаких проблем. Ее мучили некоторые мелочи. И конечно, мысли о здоровье Элеонор и Чарльза. Они были так серьезно больны, что вскоре, видимо, будут зависеть от нее, как до этого она долгие годы зависела от них. Она волновалась, когда думала об этом, потому что это время могло настигнуть ее очень скоро и внезапно. Ей надо было торопиться.
ГЛАВА 59
– Желаете чего-нибудь? – спросила ее темноволосая стюардесса. – Может быть, еще чашечку кофе?
– Благодарю вас, – ответила Рэли и тяжело вздохнула. Она даже не рассмотрела стюардессу, когда та толкала свою тележку по проходу мимо кресел в самолете. Рэли только заметила, что на ней был фартук. Некоторые пассажиры продолжали общаться, они наклонялись друг к другу и вполголоса разговаривали, как это обычно бывает во время полета. Самолет как бы застыл в воздухе, пилот ждал, когда ему скажут, что он может снижаться.
Теперь она так много времени проводит в самолетах, что уже может различать разные звуки во время полета, мрачно подумала Рэли. Она равнодушно посмотрела в окно. Внизу были вспаханные поля, ничего интересного. Эти полеты выпали на самое напряженное время – последний курс.
Она получила письмо от Элеонор сразу же, как возвратилась в университет после летнего отдыха у них дома. Это были странные каникулы, она почему-то надеялась, что там будет Туси, хотя ни один из ассистентов не стажировался более одного года. Элеонор, всегда такая внимательная, никогда не произносила его имени. Она ничего не рассказала Рэли о том, как прошла его стажировка. Может быть, она ждала, что Рэли сама спросит ее об этом, но так и не дождалась.
Они сильно скучают по ней, написала Элеонор неожиданно старческим, непривычным почерком. Если у нее будет время, Элеонор было бы приятно, чтобы Рэли купила для нее следующие книги. И затем приписала, как бы вспомнив что-то: Чарльз плохо себя чувствует, они снова едут в Хьюстон на обследование. Просто чтобы сделать кое-какие анализы. Рэли не стоит ни о чем волноваться.
Так было в первый раз. Четыре дня они просидели в коридоре больницы, и Рэли крепко держала за руку Элеонор. И в этот раз врачи ничего не обнаружили. Так было и в следующий раз, и еще раз после этого. Как ни странно, она как-то успевала учиться и даже стала членом общества «Фи Бета Капа». Элеонор радовалась за Рэли. Потом врачи решили, что у Чарльза какое-то заболевание крови и есть возможность попробовать на нем новое лечение, надеясь, что оно принесет свои результаты.
И наконец завершился последний год ее учебы. Она закончила с отличием, и ее приняли в Калтек, чтобы она прошла там специализацию.
Элеонор была в восторге, вспомнила Рэли. У нее даже слезы показались на глазах. Они пошли в ресторан в Хьюстоне, который порекомендовал им кто-то в больнице, и заказали бутылочку шампанского, чтобы отпраздновать это событие. Казалось, Элеонор собрала для этого все свои силы, потому что спустя две недели она тоже стала пациенткой этой больницы. Состояние ее было тяжелым. Говорили, что у нее кончились жизненные ресурсы. Да, именно так заявили врачи. Они старались как-то подлечить Чарльза, но ему ничего не помогало.
Таковы были дела в эти последние месяцы. Рэли порой казалось, что она живет в коридорах больницы. Она там находилась ради нескольких минут, которые могла провести у постели Элеонор или Чарльза. Туда приходили ее бывшие ученики и интерны, занимавшиеся в университете, приезжали навестить известные ученые. Много цветов и телеграмм. Написанные красивым почерком записки с пожеланиями всего наилучшего и надеждой на выздоровление!
Из Бостона приехала Энн, предварительно завернув в Миннесоту, где она оставила близнецов со своими родителями.
Они обе молча сидели на ярких пластиковых стульях в приемном покое больницы. Что-то тихо вещал установленный вверху телевизор. Их кофе остыл. Они заказали пиццу и забыли о ней.
Чарльз умер первым, а Элеонор последовала за ним через несколько часов.
– Слава Богу, все кончено, – плача, сказала Энн. – Какое счастье, что никто из них не узнал, что другая его половина умерла раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145