Или о том, как известная всей Америке кинозвезда пьет. Ну, ты знаешь…
– Ты все это выдумываешь? – спросила Бет.
– Конечно, нет, – возмущенно возразила Ферн. – Это все правда. Я-то точно знаю, что все это правда.
– Я бы побоялась, – прошептала Бет. – Я хочу сказать, они не разозлятся?
– А кого волнует то, что они будут злиться? – хмыкнула Ферн. – А если они не хотят, чтобы это стало известно, то не нужно этим заниматься. Что они смогут возразить? Что это неправда? Но я сохраняю записи. Имена, даты, места. – В ее глазах загорелся злорадный огонек, который Бет помнила еще при встрече в автобусе. – Иногда, – добавила она, – я могу извлечь из этого больше, чем если этот материал будет напечатан, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Шантаж, – выдохнула Бет.
– Называй это как хочешь, – согласилась Ферн, выпуская кольцо дыма, потом еще одно.
– Ну а сюда как ты попала? – спросила Бет.
– Черт, даже не знаю, – ответила Ферн.
– А ты знаешь, чей он? – спросила Бет.
– Господи, даже понятия не имею, – сказала Ферн. – Я троим сказала, что это их ребенок, и от всех троих получила деньги.
– Они были в ярости? – спросила Бет.
– Кого волнует, были они в ярости или нет, и вообще, что они там чувствовали, – ответила Ферн, давя сигарету в пепельнице. – Я хочу сказать, никто не собирается приставлять им нож к горлу, в конце концов.
Все-таки она жутко вульгарна, подумала Бет, удивляясь, как могла раньше думать, что они с Ферн могли бы стать подругами. Боже, как она говорит. Она никогда не слышала, чтобы даже парни разговаривали так, как Ферн. Даже тогда, когда хотели казаться грубыми.
– А это недурное место, – произнесла Ферн, оглядывая других девушек, которые сидели в кожаных креслах, шторы на окнах, медсестру за стойкой с цветком.
Хотя бы она замолчала, с отвращением подумала Бет. Такая дрянь!.. Господи, почему именно Ферн суждено было этим утром оказаться рядом с ней. Бет уже почти хотела, чтобы назвали ее имя. Но в то же время в действительности она не желала этого.
– Видишь девушку в темных очках и шарфе? – прошептала Ферн. – Это Кара Конуэй.
– О нет, – возразила Бет. – Кара Конуэй – кинозвезда. Что ей здесь делать?
– То же самое, что и нам, – прошептала в ответ Ферн. – Аборт.
– Прекрати, – попросила Бет. – Она не пришла бы сюда. Это просто нелепо.
– Почему? – опять прошептала Ферн. – Это не то же самое, что сделать прическу. Ты не можешь вызвать кого-нибудь на дом.
Помимо своей воли Бет внимательно посмотрела на девушку. Она решила, что та действительно очень похожа на Кару Конуэй.
– Я сейчас вернусь, – сказала, вскакивая, Ферн. – Посмотри за моим местом, хорошо?
Бет наблюдала, как Ферн прохаживалась по комнате и вдруг упала на колени рядом с креслом девушки. Наблюдала изумление на лице девушки. Она наклонилась, чтобы расслышать, что ей говорила Ферн. Через минуту та вернулась, и ее лицо светилось триумфом.
– Все в порядке, это она, – сообщила она, падая в кресло. – Это принесет мне по меньшей мере две сотни долларов.
– О, Ферн, – произнесла Бет. – Ты не сделаешь этого.
– Нет, сделаю, – сказала она.
– Но у нее будут неприятности, – заметила Бет.
– Почему меня это должно беспокоить? – возразила Ферн. – Это жестокий город. Здесь нужно уметь выжить.
Девушки шли непрекращающимся потоком. Входили. Исчезали за дверью. Выходили. Растворялись на бульваре Санта-Моника, в своих собственных жизнях.
– Бет Кэрол, – произнесла медсестра, обводя глазами приемную.
Бет встала, по ее телу прошла дрожь ужаса.
– Скажи мне номер своего телефона, – попросила Ферн, роясь в сумочке в поисках записной книжки. – Может быть, я позвоню тебе как-нибудь.
Бет посмотрела на книжечку Ферн, все исписанную красными чернилами, многие имена были вычеркнуты, другие написаны крупными буквами.
– Крествью 88731,– произнесла Бет.
– Крествью, – повторила Ферн, вновь глядя на нее с восхищением. – Это же Беверли Хиллз.
– Да, – кивнула Бет. – Послушай, если будешь звонить, то после одного звонка повесь трубку и набери номер опять. Хорошо? Потому что он не разрешает мне отвечать по телефону, когда звонят ему.
– Хорошо, – согласилась Ферн.
– Но это ничего не значит, – добавила Бет.
– Эй, подожди, – окликнула ее Ферн.
– Что? – обернулась Бет.
– Как тебя зовут?
– Бет Кэрол. Бет Кэрол Барнз.
– Хорошо, – сказала Ферн.
Она перелистывала свою записную книжку, а Бет шла к улыбающейся медсестре.
– Сегодня чудесное утро, правда, дорогая? – сказала медсестра, похлопывая Бет по плечу, обнимая ее за талию и подталкивая к двери.
Внутри все было как в обычном кабинете врача. Одна из маленьких комнат была похожа на смотровую, посредине стояло обтянутое кожей гинекологическое кресло, покрытое чистым листом бумаги.
Прощай, моя крошка, подумала Бет. Она оглядела комнату, с ужасом посмотрела на кресло, от страха у нее пересохло во рту.
– Думаю, доктор объяснил вам все, когда вы встречались с ним, дорогая, – произнесла медсестра добрейшим голосом. – Теперь вы можете раздеться и надеть вот этот халат. – Она выжидательно посмотрела на Бет. – Вы принесли пояс и салфетку? – поинтересовалась она.
– Они у меня в сумке, – пробормотала Бет задушенным голосом.
– Пояс тоже наденьте, дорогая, – сказала медсестра, снова похлопав ее по плечу, – салфетку подложите под спину.
– Хорошо, – ответила она.
– Потом ложитесь на стол, а я приду через минуту или две, чтобы сделать вам укол.
– Хорошо, – повторила она.
– Не волнуйтесь, дорогая, – сказала сестра. – Это самая простейшая операция в мире. Часика через два вы забудете о том, что произошло.
– Хорошо, – опять сказала Бет.
Сестра открыла дверь, еще раз улыбнулась ей и исчезла. Вот он, этот момент истины, подумала она, парализованная страхом. Скоро все будет закончено. Она останется такой же, как была, будет лишь чуть мудрее. Не нужно будет придумывать никаких глупых историй о том, что она вдова. Ничего. Не будет хорошенького ребенка, который любил бы ее, доверял ей и знал бы, что она способна сделать все на свете, чтоб позаботиться о нем.
– Ты сможешь иметь ребенка в любое время, – сказал ей Пол. – Это еще не конец света.
Она так и стояла, щелкая замком сумочки, когда через несколько минут вошла медсестра.
– Что-нибудь не в порядке? – спросила она ласково.
– Я передумала, – прошептала Бет, она отрывисто дышала, ее ногти впились в сумочку.
– Вы хорошо подумали, дорогая? – спросила сестра. – Я знаю, что это важное решение.
– Да, – ответила Бет.
– Ну, если вы понимаете, что делаете… – медленно произнесла сестра.
– Да.
– Хорошо, – сказала сестра, – Желаю вам всего хорошего, дорогая.
– Спасибо, – сказала Бет, расправляя плечи.
– Вы должны понимать, что мы не можем вернуть вам деньги, – добавила сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Ты все это выдумываешь? – спросила Бет.
– Конечно, нет, – возмущенно возразила Ферн. – Это все правда. Я-то точно знаю, что все это правда.
– Я бы побоялась, – прошептала Бет. – Я хочу сказать, они не разозлятся?
– А кого волнует то, что они будут злиться? – хмыкнула Ферн. – А если они не хотят, чтобы это стало известно, то не нужно этим заниматься. Что они смогут возразить? Что это неправда? Но я сохраняю записи. Имена, даты, места. – В ее глазах загорелся злорадный огонек, который Бет помнила еще при встрече в автобусе. – Иногда, – добавила она, – я могу извлечь из этого больше, чем если этот материал будет напечатан, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Шантаж, – выдохнула Бет.
– Называй это как хочешь, – согласилась Ферн, выпуская кольцо дыма, потом еще одно.
– Ну а сюда как ты попала? – спросила Бет.
– Черт, даже не знаю, – ответила Ферн.
– А ты знаешь, чей он? – спросила Бет.
– Господи, даже понятия не имею, – сказала Ферн. – Я троим сказала, что это их ребенок, и от всех троих получила деньги.
– Они были в ярости? – спросила Бет.
– Кого волнует, были они в ярости или нет, и вообще, что они там чувствовали, – ответила Ферн, давя сигарету в пепельнице. – Я хочу сказать, никто не собирается приставлять им нож к горлу, в конце концов.
Все-таки она жутко вульгарна, подумала Бет, удивляясь, как могла раньше думать, что они с Ферн могли бы стать подругами. Боже, как она говорит. Она никогда не слышала, чтобы даже парни разговаривали так, как Ферн. Даже тогда, когда хотели казаться грубыми.
– А это недурное место, – произнесла Ферн, оглядывая других девушек, которые сидели в кожаных креслах, шторы на окнах, медсестру за стойкой с цветком.
Хотя бы она замолчала, с отвращением подумала Бет. Такая дрянь!.. Господи, почему именно Ферн суждено было этим утром оказаться рядом с ней. Бет уже почти хотела, чтобы назвали ее имя. Но в то же время в действительности она не желала этого.
– Видишь девушку в темных очках и шарфе? – прошептала Ферн. – Это Кара Конуэй.
– О нет, – возразила Бет. – Кара Конуэй – кинозвезда. Что ей здесь делать?
– То же самое, что и нам, – прошептала в ответ Ферн. – Аборт.
– Прекрати, – попросила Бет. – Она не пришла бы сюда. Это просто нелепо.
– Почему? – опять прошептала Ферн. – Это не то же самое, что сделать прическу. Ты не можешь вызвать кого-нибудь на дом.
Помимо своей воли Бет внимательно посмотрела на девушку. Она решила, что та действительно очень похожа на Кару Конуэй.
– Я сейчас вернусь, – сказала, вскакивая, Ферн. – Посмотри за моим местом, хорошо?
Бет наблюдала, как Ферн прохаживалась по комнате и вдруг упала на колени рядом с креслом девушки. Наблюдала изумление на лице девушки. Она наклонилась, чтобы расслышать, что ей говорила Ферн. Через минуту та вернулась, и ее лицо светилось триумфом.
– Все в порядке, это она, – сообщила она, падая в кресло. – Это принесет мне по меньшей мере две сотни долларов.
– О, Ферн, – произнесла Бет. – Ты не сделаешь этого.
– Нет, сделаю, – сказала она.
– Но у нее будут неприятности, – заметила Бет.
– Почему меня это должно беспокоить? – возразила Ферн. – Это жестокий город. Здесь нужно уметь выжить.
Девушки шли непрекращающимся потоком. Входили. Исчезали за дверью. Выходили. Растворялись на бульваре Санта-Моника, в своих собственных жизнях.
– Бет Кэрол, – произнесла медсестра, обводя глазами приемную.
Бет встала, по ее телу прошла дрожь ужаса.
– Скажи мне номер своего телефона, – попросила Ферн, роясь в сумочке в поисках записной книжки. – Может быть, я позвоню тебе как-нибудь.
Бет посмотрела на книжечку Ферн, все исписанную красными чернилами, многие имена были вычеркнуты, другие написаны крупными буквами.
– Крествью 88731,– произнесла Бет.
– Крествью, – повторила Ферн, вновь глядя на нее с восхищением. – Это же Беверли Хиллз.
– Да, – кивнула Бет. – Послушай, если будешь звонить, то после одного звонка повесь трубку и набери номер опять. Хорошо? Потому что он не разрешает мне отвечать по телефону, когда звонят ему.
– Хорошо, – согласилась Ферн.
– Но это ничего не значит, – добавила Бет.
– Эй, подожди, – окликнула ее Ферн.
– Что? – обернулась Бет.
– Как тебя зовут?
– Бет Кэрол. Бет Кэрол Барнз.
– Хорошо, – сказала Ферн.
Она перелистывала свою записную книжку, а Бет шла к улыбающейся медсестре.
– Сегодня чудесное утро, правда, дорогая? – сказала медсестра, похлопывая Бет по плечу, обнимая ее за талию и подталкивая к двери.
Внутри все было как в обычном кабинете врача. Одна из маленьких комнат была похожа на смотровую, посредине стояло обтянутое кожей гинекологическое кресло, покрытое чистым листом бумаги.
Прощай, моя крошка, подумала Бет. Она оглядела комнату, с ужасом посмотрела на кресло, от страха у нее пересохло во рту.
– Думаю, доктор объяснил вам все, когда вы встречались с ним, дорогая, – произнесла медсестра добрейшим голосом. – Теперь вы можете раздеться и надеть вот этот халат. – Она выжидательно посмотрела на Бет. – Вы принесли пояс и салфетку? – поинтересовалась она.
– Они у меня в сумке, – пробормотала Бет задушенным голосом.
– Пояс тоже наденьте, дорогая, – сказала медсестра, снова похлопав ее по плечу, – салфетку подложите под спину.
– Хорошо, – ответила она.
– Потом ложитесь на стол, а я приду через минуту или две, чтобы сделать вам укол.
– Хорошо, – повторила она.
– Не волнуйтесь, дорогая, – сказала сестра. – Это самая простейшая операция в мире. Часика через два вы забудете о том, что произошло.
– Хорошо, – опять сказала Бет.
Сестра открыла дверь, еще раз улыбнулась ей и исчезла. Вот он, этот момент истины, подумала она, парализованная страхом. Скоро все будет закончено. Она останется такой же, как была, будет лишь чуть мудрее. Не нужно будет придумывать никаких глупых историй о том, что она вдова. Ничего. Не будет хорошенького ребенка, который любил бы ее, доверял ей и знал бы, что она способна сделать все на свете, чтоб позаботиться о нем.
– Ты сможешь иметь ребенка в любое время, – сказал ей Пол. – Это еще не конец света.
Она так и стояла, щелкая замком сумочки, когда через несколько минут вошла медсестра.
– Что-нибудь не в порядке? – спросила она ласково.
– Я передумала, – прошептала Бет, она отрывисто дышала, ее ногти впились в сумочку.
– Вы хорошо подумали, дорогая? – спросила сестра. – Я знаю, что это важное решение.
– Да, – ответила Бет.
– Ну, если вы понимаете, что делаете… – медленно произнесла сестра.
– Да.
– Хорошо, – сказала сестра, – Желаю вам всего хорошего, дорогая.
– Спасибо, – сказала Бет, расправляя плечи.
– Вы должны понимать, что мы не можем вернуть вам деньги, – добавила сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145