Это случилось в марте, и сотни две ленивых гремучек были убиты бригадой трубоукладчиков. Они обнаружили несколько костей, но рабочие и слыхом не слыхивали об Эде Брауне, поэтому кости остались лежать там, где лежали. Месяца через два один из рабочих случайно упомянул о норе со змеями в разговоре с редактором местной газеты, который бросился к знаменитому холму, надеясь найти скелет Эда Брауна, отца-основателя округа Хардтоп.
Обнаруженные кости, как выяснилось, принадлежали теленку. Редактор, которому не о чем было писать, недели две мусолил тему о легенде Техасвилля и двух мистерах Браунах, а затем забыл о ней.
Прошла еще четверть века, и на горизонте замаячила столетняя годовщина округа. Бастер Ликл, который жил здесь всего пять лет, принялся агитировать за проведение торжеств по случаю знаменательной даты. История округа его заинтересовала больше, чем многих, проживших здесь всю жизнь.
На момент начала активной подготовки к столетию в живых не осталось почти никого, кто мог бы с уверенностью указать расположение прежнего Техасвилля. Старый Болт, на которого все возлагали надежды, вообще ничего не мог вспомнить. Когда на него нажали, он встал в оборонительную позу, заявив, что такого места вообще не существовало. Самым тщательным образом были изучены семейные альбомы и собраны все старые фотографии Техасвилля. Когда их показали старому Болту, тот сказал, что они напоминают ему один поселок в Арканзасе.
Неутомимый Бастер Ликл предпринял изнурительное исследование на южной части Змеиного холма и в итоге наткнулся на десяток гниющих досок, которые, по его утверждению, и являлись остатками Техасвилля. Эти доски находились всего в трехстах футах от салона тетушки Джимми.
Вскоре из-за пресловутых досок разгорелся настоящий спор. К тому времени всем, и в первую очередь Дуэйну, стало ясно, что столетие округа не такое уж простое дело. Вряд ли что-то представляющее интерес когда-либо происходило в округе Хардтоп, но отдельные события, вне всякого сомнения, имели место, и в связи с ними вспыхивали нешуточные страсти.
У Дуэйна возникло ощущение, что его предали. Пока организационный комитет не начал свою работу, жители округа находились в блаженном безразличии к собственной скудной истории, но едва работа закипела, все ожили и принялись отчаянно ругаться. Слухи сорокалетней давности обрастали сюжетами из Священного писания, а значимость данного писания, к которому постоянно взывал Дж. Дж. Роули, имела первостепенное значение.
До сих пор самым взрывоопасным вопросом оставался вопрос о Техасвилле. Хойс Хауэлл, редактор «Талиа таймс», относительно недавно поселившийся в округе, никогда не любивший Бастера Ликла, задался целью развенчать открытие Бастера, заявив в передовице, что доски, на которые случайно наткнулся Бастер, не что иное, как остатки уборной.
Пятно, брошенное на репутацию Бастера Ликла как археолога, настолько его возмутило, что он пригрозил изъять всю свою рекламу из этой газеты.
Угроза экономических санкций вскоре сделалась широкораспространенным инструментом давления. Карла презирала Бастера Ликла, и его притязания на роль историка-эксперта возмутили ее до глубины души. Она даже решила организовать бойкот «Молочной королевы», если он не перестанет будоражить людей вещами, к которым они не проявляют интереса.
– Эти доски он мог подбросить сам, предварительно сгноив их, – заявила она.
– Даже Бастер не настолько чокнутый, чтобы специально гноить доски там, где и так полно разного гнилья, – возразил Дуэйн.
– Все равно мне его позиция не нравится, – заявила Карла. – Я хочу выпуска футболки с надписью: ТЕХАСВИЛЛЬ ПРОТИВЕН.
– Пожалуйста, не делай этого, – принялся горячо отговаривать жену Дуэйн. – У меня и без того забот полон рот.
Они с Карлой обсуждали этот вопрос, покачиваясь на поверхности огромной кровати с водяным матрацем и следя за тем, что происходит на телевизионном экране.
– Я, конечно, могу уступить, но если ты забаллотируешь мои тенниски, я что-нибудь да предприму, – предупредила она мужа.
Дуэйну никогда не нравились эти новомодные кровати.
– Уж если они делают такие штуки, то на всякий случай прилагали бы к ним спасательные жилеты, – пробурчал он.
– Раньше в любой кровати со мной ты не жаловался. Ну, что скажешь?
Дуэйн счел за благо притвориться спящим.
– Я и половины никого из них не знаю, – сказала Карла, слушая ведущего Дэвида Леттермэна, бравшего интервью у собравшихся знаменитостей.
Она великодушно отказалась от надписи ТЕХАСВИЛЛЬ ПРОТИВЕН, но многие спорные вопросы, поднятые тем фактом, что Техасвилль был первым главным городом округа, продолжали будоражить членов оргкомитета. Вопрос его существования невозможно было обойти вниманием, так как без него любое празднование исторических дат любого округа – не празднование.
Бастер Ликл, самый яростный сторонник идеи использования славного имени Техасвилль, настаивал на полностью идентичном восстановлении местной достопримечательности с присвоением ей нового названия – Старый Техасвилль, куда можно было бы возить туристов на старинных кабриолетах от его «Молочной королевы».
Против данного плана возражал преподобный Роули, принципиальный враг Техасвилля. Как-никак, там был салун и публичный дом, а Дж. Дж. скорее был готов вывести своих белобаптистов на баррикады, чем допустить празднование столетия, прославляющего, как он выразился, «подонков общества и личностей, которые продавали виски».
Перед комитетом теперь стояла сверхсложная задача: согласовать две почти непримиримые точки зрения.
ГЛАВА 20
– Я вот что подумал… а может, мы придем к компромиссному решению в отношении Техасвилля, – проговорил Дуэйн, сожалея, что находится сейчас не с детьми.
– Никаких компромиссов, – возразил Дж. Дж. – В правом деле не может быть компромиссов.
– В деле, которое мы предлагаем, нет ничего неправого, Дж. Дж. – встрепенулся Бастер. – Это нешуточное мероприятие. Мы должны привнести в него аромат Старого Запада.
– Оно будет отдавать ароматом виски, – сказал Дж. Дж. – Я голосую против воссоздания салунов и публичных домов.
– Но это же история! – воскликнул Бастер.
– Единственная история, которая заслуживает того, чтобы быть представленной, это история Создателя, – заявил Дж. Дж., выставляя вперед свою тяжелую челюсть.
– У нас будут сцены с Адамом и Евой, – напомнил ему Бастер. – Я не понимаю, почему хотя бы частично не показать Старый Запад.
– Перевозя бесплатно людей от одного салуна к другому на кабриолетах, вы способствуете развитию алкоголизма, – не сдавался священник.
У Дуэйна поездки в кабриолетах тоже вызывали сомнения, но скорее практического, чем морального толка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Обнаруженные кости, как выяснилось, принадлежали теленку. Редактор, которому не о чем было писать, недели две мусолил тему о легенде Техасвилля и двух мистерах Браунах, а затем забыл о ней.
Прошла еще четверть века, и на горизонте замаячила столетняя годовщина округа. Бастер Ликл, который жил здесь всего пять лет, принялся агитировать за проведение торжеств по случаю знаменательной даты. История округа его заинтересовала больше, чем многих, проживших здесь всю жизнь.
На момент начала активной подготовки к столетию в живых не осталось почти никого, кто мог бы с уверенностью указать расположение прежнего Техасвилля. Старый Болт, на которого все возлагали надежды, вообще ничего не мог вспомнить. Когда на него нажали, он встал в оборонительную позу, заявив, что такого места вообще не существовало. Самым тщательным образом были изучены семейные альбомы и собраны все старые фотографии Техасвилля. Когда их показали старому Болту, тот сказал, что они напоминают ему один поселок в Арканзасе.
Неутомимый Бастер Ликл предпринял изнурительное исследование на южной части Змеиного холма и в итоге наткнулся на десяток гниющих досок, которые, по его утверждению, и являлись остатками Техасвилля. Эти доски находились всего в трехстах футах от салона тетушки Джимми.
Вскоре из-за пресловутых досок разгорелся настоящий спор. К тому времени всем, и в первую очередь Дуэйну, стало ясно, что столетие округа не такое уж простое дело. Вряд ли что-то представляющее интерес когда-либо происходило в округе Хардтоп, но отдельные события, вне всякого сомнения, имели место, и в связи с ними вспыхивали нешуточные страсти.
У Дуэйна возникло ощущение, что его предали. Пока организационный комитет не начал свою работу, жители округа находились в блаженном безразличии к собственной скудной истории, но едва работа закипела, все ожили и принялись отчаянно ругаться. Слухи сорокалетней давности обрастали сюжетами из Священного писания, а значимость данного писания, к которому постоянно взывал Дж. Дж. Роули, имела первостепенное значение.
До сих пор самым взрывоопасным вопросом оставался вопрос о Техасвилле. Хойс Хауэлл, редактор «Талиа таймс», относительно недавно поселившийся в округе, никогда не любивший Бастера Ликла, задался целью развенчать открытие Бастера, заявив в передовице, что доски, на которые случайно наткнулся Бастер, не что иное, как остатки уборной.
Пятно, брошенное на репутацию Бастера Ликла как археолога, настолько его возмутило, что он пригрозил изъять всю свою рекламу из этой газеты.
Угроза экономических санкций вскоре сделалась широкораспространенным инструментом давления. Карла презирала Бастера Ликла, и его притязания на роль историка-эксперта возмутили ее до глубины души. Она даже решила организовать бойкот «Молочной королевы», если он не перестанет будоражить людей вещами, к которым они не проявляют интереса.
– Эти доски он мог подбросить сам, предварительно сгноив их, – заявила она.
– Даже Бастер не настолько чокнутый, чтобы специально гноить доски там, где и так полно разного гнилья, – возразил Дуэйн.
– Все равно мне его позиция не нравится, – заявила Карла. – Я хочу выпуска футболки с надписью: ТЕХАСВИЛЛЬ ПРОТИВЕН.
– Пожалуйста, не делай этого, – принялся горячо отговаривать жену Дуэйн. – У меня и без того забот полон рот.
Они с Карлой обсуждали этот вопрос, покачиваясь на поверхности огромной кровати с водяным матрацем и следя за тем, что происходит на телевизионном экране.
– Я, конечно, могу уступить, но если ты забаллотируешь мои тенниски, я что-нибудь да предприму, – предупредила она мужа.
Дуэйну никогда не нравились эти новомодные кровати.
– Уж если они делают такие штуки, то на всякий случай прилагали бы к ним спасательные жилеты, – пробурчал он.
– Раньше в любой кровати со мной ты не жаловался. Ну, что скажешь?
Дуэйн счел за благо притвориться спящим.
– Я и половины никого из них не знаю, – сказала Карла, слушая ведущего Дэвида Леттермэна, бравшего интервью у собравшихся знаменитостей.
Она великодушно отказалась от надписи ТЕХАСВИЛЛЬ ПРОТИВЕН, но многие спорные вопросы, поднятые тем фактом, что Техасвилль был первым главным городом округа, продолжали будоражить членов оргкомитета. Вопрос его существования невозможно было обойти вниманием, так как без него любое празднование исторических дат любого округа – не празднование.
Бастер Ликл, самый яростный сторонник идеи использования славного имени Техасвилль, настаивал на полностью идентичном восстановлении местной достопримечательности с присвоением ей нового названия – Старый Техасвилль, куда можно было бы возить туристов на старинных кабриолетах от его «Молочной королевы».
Против данного плана возражал преподобный Роули, принципиальный враг Техасвилля. Как-никак, там был салун и публичный дом, а Дж. Дж. скорее был готов вывести своих белобаптистов на баррикады, чем допустить празднование столетия, прославляющего, как он выразился, «подонков общества и личностей, которые продавали виски».
Перед комитетом теперь стояла сверхсложная задача: согласовать две почти непримиримые точки зрения.
ГЛАВА 20
– Я вот что подумал… а может, мы придем к компромиссному решению в отношении Техасвилля, – проговорил Дуэйн, сожалея, что находится сейчас не с детьми.
– Никаких компромиссов, – возразил Дж. Дж. – В правом деле не может быть компромиссов.
– В деле, которое мы предлагаем, нет ничего неправого, Дж. Дж. – встрепенулся Бастер. – Это нешуточное мероприятие. Мы должны привнести в него аромат Старого Запада.
– Оно будет отдавать ароматом виски, – сказал Дж. Дж. – Я голосую против воссоздания салунов и публичных домов.
– Но это же история! – воскликнул Бастер.
– Единственная история, которая заслуживает того, чтобы быть представленной, это история Создателя, – заявил Дж. Дж., выставляя вперед свою тяжелую челюсть.
– У нас будут сцены с Адамом и Евой, – напомнил ему Бастер. – Я не понимаю, почему хотя бы частично не показать Старый Запад.
– Перевозя бесплатно людей от одного салуна к другому на кабриолетах, вы способствуете развитию алкоголизма, – не сдавался священник.
У Дуэйна поездки в кабриолетах тоже вызывали сомнения, но скорее практического, чем морального толка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137