Зеленые поля еще были окутаны дымкой утреннего тумана, но солнце уже сияло и блики его сверкали в воде канала. Деревня просыпалась. Над земляными крышами тянулся дымок, воздух наполнялся ароматом горячего хлеба и тушеной фасоли. С минарета раздавался голос муэдзина: «Лучше молитва, чем сон!»
Захра высматривала Абду и наконец увидела его на берегу канала – высокого, широкоплечего. Она подбежала к нему и остановилась, встревоженная, – на нем была новая галабея, в руке – узелок.
Он посмотрел на нее зелеными, как Нил, глазами, помолчал и наконец вымолвил:
– Я ухожу, Захра. Я вступил в «Братство». Раз ты мне не досталась, то я никогда не женюсь и отдам свою жизнь за то, чтобы наша страна вернулась к Богу и в Египте возродился подлинный ислам. Выходи замуж за Хамида, Захра, он стар и скоро умрет. Тогда ты унаследуешь лавку, радиоприемник – будешь богатой женщиной, шейхой.
У Захры задрожали губы.
– Куда ты поедешь?
– В Каир. Там мне помогут. У меня нет денег, и я пойду пешком, но я взял еды на дорогу.
– Я отдам тебе шарф. – Захра хранила дорогой шарф, подаренный незнакомцем, под одеждой, чтобы отец не отнял его. – Ты его продашь, и у тебя будут деньги.
– Я не возьму, – возразил Абду. – Надень его на свою свадьбу.
Она заплакала, он обнял ее и почувствовал жар ее тела под одеждой.
– Не покидай, меня, Абду! – Она вся трепетала, прильнув к его твердой груди.
– Нет, – ответил он сдавленным голосом. – Ты – моя любовь, Захра, но тебе суждено стать женой другого. Не порочь себя, будь ему верной женой.
Он поднял свой узелок и пошел от нее, вдоль канала, но она пронзительно закричала ему вслед:
– Ты уносишь с собой мою душу, Абду, мое дыхание, мои слезы. Хамиду достанется мертвое тело.
Абду обернулся на этот отчаянный призыв и бросился к ней, она раскрыла ему объятия. Вспорхнула пара испуганных зуйков, свивших гнездо в камышах. Они вздрогнули, и связанные в узел волосы Зухры распустились и покрыли ее плечи. Абду привлек ее к себе и почувствовал, что его тело загорелось желанием. Его рот искал ее губы, пальцы запутались в ее волосах. Он прижался лицом к ее шее и обонял Египет – запахи плодородного Нила, горячего хлеба, мускусный запах буйволицы и аромат юного девственного тела Захры.
Они упали на сырую землю, на ложе из сочных побегов молодой зелени, и утренний туман заклубился вокруг них. Абду накрыл Захру своим сильным телом. Девушка, вся дрожа, прильнула к нему. Абду резким движением поднял платье и коснулся нежного бедра возлюбленной.
– Аллах! Захра – моя жена, моя душа!
На закате солнца Захра и ее мать спустились к Нилу, где деревенские женщины набирали воду в свои кувшины, стирали и полоскали одежду, мыли руки и ноги – мужчины в это время к берегу не приближались. Занимаясь всеми этими делами, они оживленно болтали, а ребятишки в это время играли или плескались вокруг стоящего в воде буйвола.
– Завтра у тебя большой день, ум Хуссейн, – поздравляли женщины мать Захры. – Мы уже неделю постимся, чтобы попировать на богатой свадьбе!
Подружки Захры – такие же девочки – хихикали и краснели, рассуждая о том, каково-то ей будет спаться будущей ночью.
– Хамид – ненасытный, – заявила одна девчушка, не очень-то понимая сути дела, а просто повторяя пересуды взрослых. – Ты с ним умаешься, Захра.
Женщины хохотали, поливая себе головы водой из Нила. Одна, набирая свой кувшин, посоветовала:
– Держи Хамида на голодном пайке, Захра, и он будет приходить к тебе каждую ночь!
– А я вот придумала средство, чтобы мой муж исправно являлся ко мне каждую ночь, – похвасталась ум Хаким. – Он завел обычай возвращаться домой за полночь, ну уж я его и проучила! Вернулся он, а я и спрашиваю, будто со сна: «Это ты, Ахмед?»
– Ну и подействовало? – удивлялись женщины.
– Еще как! Ведь моего мужа зовут Гамал! Женщины звонко расхохотались и с кувшинами на головах направились по дороге в деревню; пожилые шли позади, за ними ребятишки, погоняя буйвола. Захра с матерью остались у воды, дополаскивая белье; когда они уже заканчивали и солнце засияло на небе и на воде оранжевым и красным светом, мать посмотрела на девушку и встревоженно спросила:
– Что ты такая тихая, дочь моего сердца? Что-то не так?
– Я не хочу выходить замуж за шейха Хамида!
– Разве можно так говорить? Девушка не выбирает себе мужа. Я впервые увидела твоего отца в день свадьбы. Он не понравился мне, но потом я к нему привыкла. А шейха ты хотя бы знаешь…
– Я его не люблю.
– Любовь! Что за джинни-демоница тебе это напела? В браке нужны только покорность и почитание.
– Почему я не могу выйти замуж за Абду?
– Потому что он так же беден, как мы сами. А шейх Хамид богаче всех в нашей деревне. У тебя будут туфли, Захра. И может быть, даже золотой браслет. И не забывай, что он платит за свадьбу. И будет помогать нашей семье. Ты должна думать и о своих родных, не только о себе.
Захра уронила свой кувшин и прошептала:
– Случилось что-то ужасное, мама… Мать вздрогнула и схватила Захру за плечи:
– Что случилось, дочка? Что ты сделала?
Но она уже знала. Она боялась этого с той поры, как у дочери начались месячные. Она видела, как смотрят друг на друга Захра и Абду, как тянутся друг к другу, словно большеглазые телята. Ее одолевали ночные кошмары, иногда она не спала до рассвета, думая, как бы доберечь дочь до свадьбы. И вот ее худший кошмар стал явью.
– Это Абду? – спросила она спокойно. – Он лишил тебя девственности?
Захра кивнула. Мать закрыла глаза и прошептала:
– Иншалла! Да будет воля Господня…
Обняв дочь, она стала читать молитву из Корана:
– Господь создает, отмеряет и ведет. Все, что случится, уже записано в Книге Судеб. На все Господня воля. – И закончила дрожащим голосом: – Одним он позволяет сбиться с пути, других ведет дорогой праведных…
Она вытерла слезы Захры:
– Тебе нельзя здесь оставаться, доченька. Ты должна уехать. Отец и дяди убьют тебя, если узнают. Шейх Хамид не найдет на простыне крови девственности, и наша семья будет опозорена. Спасайся, доченька. Бог милосерден, он позаботится о тебе.
Девочка подавила рыдания и посмотрела на любимую мать, которая всегда учила ее и наставляла.
– Подожди здесь, – сказала мать. – Я накормлю отца и вернусь к тебе. Я принесу тебе мои свадебные подарки – браслет, кольцо и покрывало. Ты их сможешь продать, Захра. И еще принесу свою шаль и еды.
Захра подумала, что может продать еще белый шелковый шарф – подарок незнакомца. Она посмотрела на мост, по которому ушел Абду. Она последует за ним.
ГЛАВА 5
Нефисса вышла из экипажа, поспешно прикрыла покрывалом нижнюю часть лица и влилась в поток пешеходов в старом квартале Каира у ворот Баб Зувейла. Она сразу стала неотличима от крестьянок, обитательниц этого квартала, потому что накинула на свою европейскую одежду черную мелаю – прямоугольный мешок, скрывающий даже руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121