Девон умирал.
Спаситель Дипгейта – отравлен и оставлен гнить людьми, которых сам спас. И ради чего? Народ меня презирает. Даже мои собственные лаборанты меня презирают. Церковь забыла о том, что я сделал для нее, а в награду я получил одно лишь призрение. Кто они, все эти люди? Те, чье спасение было куплено ценою моих страданий. Да, я терплю эти муки лишь для того, чтобы они смогли пережить меня.
На самом деле его выводило из себя лицемерие: каждый житель Дипгейта ожидал смерти, кроме Девона. Они не заслуживали даже собственной жизни, а вместо того забирали жизнь у него. Но конец еще не пришел, и оставалось время забрать то, что ему причиталось. И даже больше. Чтобы ангельское вино обрело силу, нужно всего тринадцать душ. Если бы потребовалась сотня. Девон бы, не колеблясь, забрал их у города.
Дипгейт у него в долгу.
Оставлять труп девочки в кабинете крайне неосторожно, но еще более рискованно было бы выходить на улицу в Ночь Шрамов. А с утра совершенно не было сил поднять тело. Руки опускались от одной мысли, что придется волочить его. Надо просто выбросить труп в пропасть с ближайшего моста, а потом наконец-то приготовить чего-нибудь: давненько Девон не ел по-человечески. Хороший ужин поставит его на ноги: лучше всего, наверное, сделать отбивную с жареной картошечкой. Отравитель взял со стола горшочек с медом, вытер брызги крысиной крови и положил его в карман: блинчики с медом на десерт.
Чтобы лишний раз не наткнуться на лаборантов, Девон вышел через заднюю дверь. Рабочие, медленно шаркая ногами, длинными цепочками направлялись к печам и обратно: черные изможденные лица – в одну сторону, красные и унылые – в другую.
К своему глубокому разочарованию, отравитель заметил небольшую группу лаборантов под уличным фонарем недалеко от часовой башни. Где-то в темноте медный звон провозгласил наступление полночи. Еще издали Девон узнал Дэвенпорта, бодренького, нетерпеливого новичка с вечно мокрыми губами и беспокойными руками, который непрестанно вел самые ожесточенные споры с невысоким, сморщенным, пропитавшимся серой химиком.
Заметив Девона, Дэвенпорт позвал начальника:
– Господин, хотелось бы узнать ваше мнение.
– Что такое? – недовольно спросил отравитель.
– Насчет Зуба, господин.
– Что насчет Зуба?
Виноватая улыбка расплылась по лицу лаборанта, пальцы нервно заплясали.
– Аэронавты «Адраки» смогли как следует разглядеть машину, пока облетали Блэктрон в поисках «Скайларка». Хотелось бы поинтересоваться, что выдумаете о методе ее постройки. По моему собственному мнению, материал корпуса мог быть искусственно выращен в специальном контейнере. А вот Брэнт со мной не согласен.
Девон действительно задумывался об этом. Зуб Бога, как машину прозвали священники, внешне казался слишком тяжелым и вряд ли мог передвигаться, не утопая в песке. И все-таки Зуб в свое время передвигался: глубокие следы вдавленной земли то исчезали под дрейфующими дюнами, то вновь появлялись спустя годы. Какие бы материалы ни использовались при строительстве Зуба, они были намного легче и прочнее всего известного науке на данный момент.
– Это вполне возможно, – признал Девон.
– Господин, может быть, стоит провести более тщательное исследование объекта? – запел молодой химик. – Обычная инспекция. Мы ничего не будем трогать.
Отравитель усмехнулся:
– Как только Сайпс выдаст на то санкцию, я дам вам знать. Лицо лаборанта мгновенно осунулось, и он вернулся к прерванной дискуссии.
Куда ни выйдешь, повсюду эта работа! Лаборанты развесили уши и лакают бредовые идеи Дэвенпорта, словно свиньи грязное пойло. Было уже поздно, отравитель порядком устал, а предстояло еще избавиться от трупа.
Стоя на узкой перегородке в кромешной темноте, господин Неттл пытался балансировать, не имея возможности двигаться дальше – не было видно ни ближайшей перегородки, ни самого стеклянного лабиринта. Невидимый вихрь призраков кружил по комнате, словно заточенный в бутылку шторм. Ярость демонов казалась почти осязаемой.
Нон Морай набрасывался на свою жертву, даже не прикасаясь к ней.
– Закрой глаза. Закрой глаза. Закрой глаза.
– Отвали! – взвыл Неттл, вытащил из-за пояса длинный нож и полоснул по воздуху. Стена качнулась, чуть не сбив бродягу с ног.
Вихрь снова зашумел.
– Закрой глаза! Впусти нас!
Неттл видел их краем глаза, когда не смотрел: черные тени, темнее самой ночи, кровавые клыки и длинные белые пальцы с острыми когтями. Стоило только повернуться, и призраки исчезали, словно это приводило их в ярость. Неттл отчаянно крутил головой, пытаясь разглядеть демонов, а те одновременно были повсюду и никогда прямо перед глазами, с сумасшедшей скоростью кружа по лабиринту. Бродяга начинал сомневаться, видел ли он духов вообще или то был просто шальной ветер. Когда глаза чуть привыкли к темноте, на дальней стене стали различимы размытый серый квадрат окна и край ближайшей к выходу перегородки. Впереди точно должна быть еще одна стена, но расстояние придется преодолеть по памяти. Права на ошибку не было: если промахнуться и упасть в лабиринт, выбраться из него уже вряд ли удастся.
Неттл почувствовал, как что-то дотронулось до его затылка. Он вздрогнул и резко повернулся. Тени стремительно разлетелись по комнате, словно жужжащий осиный рой.
– Закрой глаза. Останься с нами.
Черта с два! Бродяга заткнул нож обратно за пояс и шагнул в пустоту.
Подошва сапога уперлась во что-то твердое. Неттл остановился так на мгновение, стоя сразу на двух перегородках, а потом собрался с духом и шагнул.
– Впусти нас!
Теперь можно было различить очертания нескольких ближайших к окну перегородок. Осколки поблескивали в мрачном свете. Оставалось еще пересечь футов двадцать кромешной темноты, глубокой, словно бездна. Не было даже уверенности, что следующая стена параллельна предыдущей. А вдруг шагнешь туда, где соединяются два коридора, и полетишь вверх тормашками прямо на осколки? А если упадешь, вероятно, инстинктивно закроешь глаза.
– Мы совсем не опасны, – запел Нон Морай. – Мы лишь хотим тебе помочь. Если пойдешь здесь, ты упадешь. Сделай шаг влево – это надежнее.
Меньше всего Неттл сейчас собирался слушаться совета духов. Он сделал шаг. Под ногами пустота!
Неттл упал.
Стекло врезалось в плечи и руки, лабиринт со всей силы вцепился острыми зубами в плоть. Неттл ударился лицом об пол, от удара перехватило дыхание. Он не мог ничего сделать: глаза сами закрылись на какое-то мгновение. Этого было достаточно.
Опомнившись, бедняга заставил себя открыть глаза, но слишком поздно. Что-то проникало внутрь, будто застоялая болотная вода затекала в легкие, на вкус словно грязь, словно гнилые водоросли или ил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Спаситель Дипгейта – отравлен и оставлен гнить людьми, которых сам спас. И ради чего? Народ меня презирает. Даже мои собственные лаборанты меня презирают. Церковь забыла о том, что я сделал для нее, а в награду я получил одно лишь призрение. Кто они, все эти люди? Те, чье спасение было куплено ценою моих страданий. Да, я терплю эти муки лишь для того, чтобы они смогли пережить меня.
На самом деле его выводило из себя лицемерие: каждый житель Дипгейта ожидал смерти, кроме Девона. Они не заслуживали даже собственной жизни, а вместо того забирали жизнь у него. Но конец еще не пришел, и оставалось время забрать то, что ему причиталось. И даже больше. Чтобы ангельское вино обрело силу, нужно всего тринадцать душ. Если бы потребовалась сотня. Девон бы, не колеблясь, забрал их у города.
Дипгейт у него в долгу.
Оставлять труп девочки в кабинете крайне неосторожно, но еще более рискованно было бы выходить на улицу в Ночь Шрамов. А с утра совершенно не было сил поднять тело. Руки опускались от одной мысли, что придется волочить его. Надо просто выбросить труп в пропасть с ближайшего моста, а потом наконец-то приготовить чего-нибудь: давненько Девон не ел по-человечески. Хороший ужин поставит его на ноги: лучше всего, наверное, сделать отбивную с жареной картошечкой. Отравитель взял со стола горшочек с медом, вытер брызги крысиной крови и положил его в карман: блинчики с медом на десерт.
Чтобы лишний раз не наткнуться на лаборантов, Девон вышел через заднюю дверь. Рабочие, медленно шаркая ногами, длинными цепочками направлялись к печам и обратно: черные изможденные лица – в одну сторону, красные и унылые – в другую.
К своему глубокому разочарованию, отравитель заметил небольшую группу лаборантов под уличным фонарем недалеко от часовой башни. Где-то в темноте медный звон провозгласил наступление полночи. Еще издали Девон узнал Дэвенпорта, бодренького, нетерпеливого новичка с вечно мокрыми губами и беспокойными руками, который непрестанно вел самые ожесточенные споры с невысоким, сморщенным, пропитавшимся серой химиком.
Заметив Девона, Дэвенпорт позвал начальника:
– Господин, хотелось бы узнать ваше мнение.
– Что такое? – недовольно спросил отравитель.
– Насчет Зуба, господин.
– Что насчет Зуба?
Виноватая улыбка расплылась по лицу лаборанта, пальцы нервно заплясали.
– Аэронавты «Адраки» смогли как следует разглядеть машину, пока облетали Блэктрон в поисках «Скайларка». Хотелось бы поинтересоваться, что выдумаете о методе ее постройки. По моему собственному мнению, материал корпуса мог быть искусственно выращен в специальном контейнере. А вот Брэнт со мной не согласен.
Девон действительно задумывался об этом. Зуб Бога, как машину прозвали священники, внешне казался слишком тяжелым и вряд ли мог передвигаться, не утопая в песке. И все-таки Зуб в свое время передвигался: глубокие следы вдавленной земли то исчезали под дрейфующими дюнами, то вновь появлялись спустя годы. Какие бы материалы ни использовались при строительстве Зуба, они были намного легче и прочнее всего известного науке на данный момент.
– Это вполне возможно, – признал Девон.
– Господин, может быть, стоит провести более тщательное исследование объекта? – запел молодой химик. – Обычная инспекция. Мы ничего не будем трогать.
Отравитель усмехнулся:
– Как только Сайпс выдаст на то санкцию, я дам вам знать. Лицо лаборанта мгновенно осунулось, и он вернулся к прерванной дискуссии.
Куда ни выйдешь, повсюду эта работа! Лаборанты развесили уши и лакают бредовые идеи Дэвенпорта, словно свиньи грязное пойло. Было уже поздно, отравитель порядком устал, а предстояло еще избавиться от трупа.
Стоя на узкой перегородке в кромешной темноте, господин Неттл пытался балансировать, не имея возможности двигаться дальше – не было видно ни ближайшей перегородки, ни самого стеклянного лабиринта. Невидимый вихрь призраков кружил по комнате, словно заточенный в бутылку шторм. Ярость демонов казалась почти осязаемой.
Нон Морай набрасывался на свою жертву, даже не прикасаясь к ней.
– Закрой глаза. Закрой глаза. Закрой глаза.
– Отвали! – взвыл Неттл, вытащил из-за пояса длинный нож и полоснул по воздуху. Стена качнулась, чуть не сбив бродягу с ног.
Вихрь снова зашумел.
– Закрой глаза! Впусти нас!
Неттл видел их краем глаза, когда не смотрел: черные тени, темнее самой ночи, кровавые клыки и длинные белые пальцы с острыми когтями. Стоило только повернуться, и призраки исчезали, словно это приводило их в ярость. Неттл отчаянно крутил головой, пытаясь разглядеть демонов, а те одновременно были повсюду и никогда прямо перед глазами, с сумасшедшей скоростью кружа по лабиринту. Бродяга начинал сомневаться, видел ли он духов вообще или то был просто шальной ветер. Когда глаза чуть привыкли к темноте, на дальней стене стали различимы размытый серый квадрат окна и край ближайшей к выходу перегородки. Впереди точно должна быть еще одна стена, но расстояние придется преодолеть по памяти. Права на ошибку не было: если промахнуться и упасть в лабиринт, выбраться из него уже вряд ли удастся.
Неттл почувствовал, как что-то дотронулось до его затылка. Он вздрогнул и резко повернулся. Тени стремительно разлетелись по комнате, словно жужжащий осиный рой.
– Закрой глаза. Останься с нами.
Черта с два! Бродяга заткнул нож обратно за пояс и шагнул в пустоту.
Подошва сапога уперлась во что-то твердое. Неттл остановился так на мгновение, стоя сразу на двух перегородках, а потом собрался с духом и шагнул.
– Впусти нас!
Теперь можно было различить очертания нескольких ближайших к окну перегородок. Осколки поблескивали в мрачном свете. Оставалось еще пересечь футов двадцать кромешной темноты, глубокой, словно бездна. Не было даже уверенности, что следующая стена параллельна предыдущей. А вдруг шагнешь туда, где соединяются два коридора, и полетишь вверх тормашками прямо на осколки? А если упадешь, вероятно, инстинктивно закроешь глаза.
– Мы совсем не опасны, – запел Нон Морай. – Мы лишь хотим тебе помочь. Если пойдешь здесь, ты упадешь. Сделай шаг влево – это надежнее.
Меньше всего Неттл сейчас собирался слушаться совета духов. Он сделал шаг. Под ногами пустота!
Неттл упал.
Стекло врезалось в плечи и руки, лабиринт со всей силы вцепился острыми зубами в плоть. Неттл ударился лицом об пол, от удара перехватило дыхание. Он не мог ничего сделать: глаза сами закрылись на какое-то мгновение. Этого было достаточно.
Опомнившись, бедняга заставил себя открыть глаза, но слишком поздно. Что-то проникало внутрь, будто застоялая болотная вода затекала в легкие, на вкус словно грязь, словно гнилые водоросли или ил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120