16
На следующее утро, не совсем свежий после шумного пивного вечера в кафе «Коннотон», я направился в отдел спецрасследований бостонской прокуратуры.
Келли отказался меня сопровождать – сослался на какие-то таинственные личные дела. Я не стал его расспрашивать. Было ясно, что он не расположен посвящать меня в свои секреты.
Отдел спецрасследований находится в безликой многоэтажной коробке из стекла и бетона – такие строили пачками в семидесятые годы. Сама прокуратура в другом месте – в старинном здании суда.
Думая об отделе спецрасследований огромного города, вы представляете себе, очевидно, что-то вроде особенно большого и особенно оживленного полицейского участка: масса столов, озабоченные люди снуют туда-сюда, звонят телефоны, стрекочут пишущие машинки, полицейские ведут парней в наручниках, кто-то срывается с места и, на ходу надевая куртку, бежит к выходу...
На самом деле отдел спецрасследований больше похож на бухгалтерскую контору. Кстати, на том же третьем этаже, где отдел спецрасследований, действительно помещаются несколько бухгалтерских контор и кабинет дантиста.
Внутри тоже ничего броского, обычная мебель. Единственное, что указывает на специфику работы, – плакат на стене:
ОБЩЕСТВО, КОТОРОЕ НЕ ПОМОГАЕТ СЛУГАМ ЗАКОНА, ПОМОГАЕТ ПРЕСТУПНИКАМ!
На время расследования убийства Боба Данцигера Кэролайн Келли назначили главой отдела.
Мы встретились с ней в приемном зале, она любезно провела маленькую экскурсию по комнатам и познакомила меня с несколькими своими сотрудниками, в том числе и с юристом, совершенно лысым пузатым коротышкой по имени Фрэнни Бойл.
У Бойла был такой ядреный бостонский акцент, словно он играл в телекомедии про бостонцев.
– Всегда к вашим услугам, – сказал он, энергично пожимая мне руку. – Какие вопросы – пожалуйста, в любое время. В лю-ю-юбое время!
Кэролайн Келли осведомилась, все ли с ним в порядке. От Бойла так и разило вином.
Для десяти утра запах чересчур крепкий!
Пожимая руку Бойла, я сразу понял природу его красного, в синеватых прожилках носа картошкой.
– Линии, со мной все о'кей. Просто расстроен. Скоро похороны Данцигера. Аутопсия длилась чертову уйму времени.
– Фрэнни, я вижу, ты расстроен очень сильно. Выглядишь – хоть тебя самого хорони. Так что брось все дела и иди домой, отдохни как следует.
Секунду поколебавшись, Бойл благодарно кивнул, схватил куртку и был таков.
Когда он исчез, я спросил у Кэролайн:
– Линии? Он назвал вас Линии?
Кэролайн сердито тряхнула головой и ничего не ответила. Но ее взгляд ясно сказал: не вздумайте называть меня Линии!
– Фрэнни – это особая история. Долго рассказывать.
Она подвела меня к бывшему офису Данцигера – дверь была словно перечеркнута двумя желтыми лентами. На белой нашлепке традиционный текст: «...согласно закону штата Массачусетс, запрещено без специального разрешения входить в данное помещение, срывать или иначе повреждать данную пломбу...»
Кэролайн спокойно сорвала пломбу и открыла дверь.
Внутри ничто не указывало на произошедшую трагедию. Аккуратный офис, аккуратный письменный стол аккуратного чиновника. Папки аккуратно стоят на полках. Словно сам Данцигер вот-вот войдет в комнату и продолжит работу.
– Вряд ли вы найдете тут что-либо интересное, – сказала Кэролайн. – Хотя теперь все расставлено по местам, кабинет не один раз обыскивали. Я сама просматривала бумаги по его текущим делам.
Я остановился у небольшой обрамленной фотографии на стене. Групповой портрет.
– Изначальная команда спецотдела, – пояснила Кэролайн. – Они начинали как отдел по борьбе с наркотиками. Новая концепция заключалась в том, что полицейские и сотрудники прокуратуры работали под одной крышей, смешанной бригадой, в тесном сотрудничестве. Снимок сделан примерно в восемьдесят пятом году. Ваш знакомый Гиттенс тоже где-то здесь на фотографии.
Снимок напомнил мне старые военные фотографии экипажей «Б-52». Та же атмосфера мужской веселой дружбы и товарищества: один за всех и все за одного!
Да, вот он, Гиттенс, в первом ряду. У него тогда были густые огромные усищи, на голове копна волос, от которых теперь и половины не осталось.
А вот и Данцигер, сзади, улыбка во весь рот. Рядом с Данцигером, положив руку ему на плечо, стоял такой же рыжий детина с окладистой рыжей бородой. Оба были похожи словно братья.
– Кто это рядом с Данцигером? – спросил я.
– Арчи Траделл. Убит давным-давно. Харолд Брекстои был под судом в связи с этим убийством, но вышел сухим из воды... Ах, какой он тут молодой, Бобби Данцигер!
Роберту Данцигеру на снимке от силы лет тридцать. Год-два после юридического факультета. Еще полон молодого энтузиазма и не ведает, какой тяжкий путь ему предстоит. Возможно, он чувствовал себя вдвойне неуязвимым, будучи мужчиной крепким и имея такого друга-здоровяка, как Арчи Траделл.
И вот – ни друга, ни его.
Теперь оба выглядят на снимке обреченными людьми.
Именно тогда началась их дорога к смерти.
Но все это придумывается задним числом. На фотографии они живые и веселые, и никакой тени от крыла смерти... Могли ли они уйти от своей судьбы? Немного другой поворот жизни, иное стечение обстоятельств... ничто не мешало им перевестись на другую работу или вовсе уехать из Бостона. И тогда бы их пути никогда бы не пересеклись с путем Брекстона...
Много-много лет назад началось накопление случайностей, которые привели к роковому исходу.
– А чем вы занимаетесь теперь, когда вы больше не отдел по борьбе с наркотиками? – спросил я.
– Самыми трудоемкими расследованиями, – ответила Кэролайн. – Конечно, с наркотиками мы по-прежнему имеем дело. Но это только часть наших забот. Мы занимаемся коррупцией среди чиновников, организованной преступностью, тупиковыми «мокрыми» делами. Нам передают из полиции и те дела, в которых возникает конфликт интересов.
– Любопытная формулировка, – сказал я. – Мне казалось, что у полиции и преступников всегда конфликт интересов.
– Я имею в виду те ситуации, когда преступники – сами полицейские. Тогда удобнее, если следствие ведут сторонние люди.
– А чем в последнее время занимался Данцигер? Делами какого характера?
– Да всем понемногу. Отдел наш маленький. И как в любой небольшой организации, каждому приходится заниматься всем. Бобби в основном работал с организованной преступностью, но и других дел не чурался.
Мы прошли во вторую комнату, принадлежавшую Данцигеру, – небольшой конференц-зал. По стенам стояли ящики с документами.
– Здесь дела, над которыми Данцигер работал в самое последнее время. Я их пролистала, но их тут такое количество, что разобраться с ходу трудно. Возможно, где-то в этих папках таится разгадка его убийства, однако это все равно что искать иголку в стоге сена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97