Он подсел к столу, и мы вплотную занялись редакцией документа.
Появившаяся Алена включила кофейную машину и неодобрительно посмотрела на Антона, чей стул стоял слишком близко от моего кресла.
Не стесняясь его присутствием, она громко сказала:
– Геля, ты учти, что Антон у нас – известный бабник. От любви к нему у нас, что ни месяц, кто-нибудь попадает в число пострадавших.
Дарминов нахмурил брови на красивом мужественном лице:
– Алена Игоревна, надеюсь, себя вы к ним не причисляете?
Алена фыркнула прямо в чашку с кофе.
– Еще чего! Попробовал бы ты подкатиться.
Антон засмеялся:
– Ага, дурак я, что ли? Я еще не забыл, как ты меня тогда в ресторане отшила.
Алена холодно на него посмотрела и сказала:
– И правильно, что отшила. Ты ж тогда посмеяться хотел, или зачем я тебе понадобилась? Для полноты коллекции?
Антон хмуро удивился:
– Почему посмеяться? Я, между прочим, просто хотел отвезти тебя домой.
Не обращая внимания на мои гримасы, Алена сердито спросила:
– А с чего ты это придумал, ну, что меня отвезти некому? Я с Валеркой приехала, с ним и уехала, а провожатые мне ни к чему. Нет, точно, ни к чему.
Она допила кофе и сказала:
– Побегу, а то меня уж потеряли. Начальник так и бдит, куда и зачем я пошла.
Она вышла из комнаты независимой походкой.
Я посмотрела на расстроенное лицо Антона и сказала:
– Ты извини, не знаю, что на нее нашло. Обычно она так на людей не бросается.
Антон с горечью сказал:
– Так то на людей. Меня она, видно, за человека не считает.
Я уловила в его голосе странные интонации, и посмотрела ему в глаза.
Он кивнул:
– Знаешь, я, как пришел сюда на работу, вел себя, как полный кретин. Изображал Казанову. Помню, даже поспорили как-то, у кого за месяц девчонок больше будет.
Я не удержалась и спросила:
– Ну, и кто же выиграл?
Антон махнул рукой и опустил голову.
– Ты не думай, я не потому, что она меня отшила. Я ее, если честно, и не замечал раньше. А накануне этой вечеринки, ну, когда мы в ресторане вместе оказались, я с приятелем случайно на концерт авторской песни попал. Алена песни пишет, на свои стихи, и сама исполняет. Ну, в общем, услышал я, как она поет, и переклинило меня. И, самое главное, что я для нее – просто орангутанг какой-то, она даже поговорить со мной не хочет. Да ты сама видела.
Я тихо сказала:
– Хочешь, я попробую это ей рассказать? Ну, то, что ты ее видел на концерте?
Он испугался:
– Не надо, что ты! Она это от всех скрывает, а тут выяснится, что я сам ее подслушал, и тебе еще растрепал.
Я пожала плечами:
– Тогда могу тебе посоветовать только одно: терпение и такт. Или вот что: ты должен совершить героический поступок, даже подвиг. И посвятить его ей.
Он недоверчиво посмотрел на меня:
– Ты издеваешься?
Я помотала головой.
– Понимаешь, судя по страстности, с которой она на тебя нападала, Алена совсем не так равнодушна к тебе.
– Еще бы! Она меня терпеть не может!
Я спокойно возразила:
– А это неправда. Подумай сам, и ты поймешь, что я права.
Он вздохнул и сказал:
– Ладно, давай делом заниматься.
Через некоторое время я почувствовала смутное беспокойство, оторвалась от экрана и увидела, что за столом в смежной комнате с удобством устроился молодой светловолосый мужчина. Он с любопытством наблюдал за тем, как мы с Антоном работаем.
Теперь мы уже оба подняли головы, и Антон невольно отодвинулся от меня. Я покраснела.
– Павел Андреевич? – спросила я.
Он засмеялся.
– Не хотелось вас отвлекать. Как-то представляется, что рабочий процесс вас увлекает не на шутку. – Легко поднявшись, он подошел к нам и наклонился над столом, протянув мне огромную ручищу: – Шамрай, Павел. С Антоном я знаком, а вот с вами еще нет, милая девушка. Как вам удалось догадаться, что это именно я?
– У вас загар свежий. В Москве-то солнца еще толком нет. – Я приподнялась и пожала его руку: – Ангелина Громова.
Он приподнял брови:
– О как! Ангелочков у нас еще не было.
Я покосилась на него и попросила:
– Если можно, называйте меня Гелей. Я привыкла, дома меня всегда так зовут.
Павел Андреевич кивнул:
– И в самом деле, без церемоний – оно как-то лучше. – Он повертел головой и, неожиданно перейдя на «ты», кивнул на шкафы: – Это ты тут порядки навела? Молодец!
Я спросила:
– Может быть, сварить кофе?
Он уселся на широкий подоконник и кивнул:
– Кофе – это вообще здорово. Мне без сахара.
Пока я возилась с чашками, он довольно бесцеремонно сказал Антону:
– Шустрые у вас в юридической службе ребята работают. Небось, уже на вечер куда-нибудь пригласил девушку?
Парень улыбнулся:
– А вот и нет. Даже и не пробовал.
– Что так? – неподдельно изумился мой начальник.
Антон пожал плечами, а я сердито заметила:
– Может быть, хотя бы дождетесь, когда я выйду?
Павел Андреевич отхлебнул кофе и довольно сощурился:
– Ты и машинку починила? Кажется, мы сработаемся.
Я засмеялась:
– Я еще и крестиком вышивать умею. – Вынула из шкафа вазочку с домашней выпечкой, Алена ее обожает. – Печенье будете? Сама готовила.
От печенья начальник отказался, на что Антон резонно заметил:
– А вот это зря. Не знаю, как там с вышиванием, а печет Геля потрясающе.
Мы с ним вернулись к договору, а Павел Андреевич уселся за свой стол.
Через некоторое время он спросил:
– А кто это кроссворд заполнил?
Я подняла голову:
– Мы с Аленой вчера на перерыве разгадывали. А что, нельзя?
Он хмыкнул:
– Да нет, отчего же. Не знал, что в наших широтах водятся молодые интеллектуалки. Но рад, откровенно рад за нашу молодежь.
Мы с Антоном закончили работу, и он ушел. От двери он мне ободряюще улыбнулся, и, пользуясь тем, что Павлу Андреевичу его не видно, кивнул в его сторону и показал большой палец.
Я подняла голову.
Павел Андреевич внимательно изучал меня.
– Расскажи-ка о себе, – попросил он.
– Что вас интересует?
– Все. Мне с тобой работать придется, значит, нужно лучше узнать друг друга. Ну, что любишь, что не любишь, как раньше жила.
Я наморщила лоб.
– Даже не знаю, с чего начать. Жила с мамой и сестрой, училась в школе, потом в институте. Закончила с красным дипломом. Мама умерла, и я, чтобы помочь сестре, подрабатывала в юридической конторе, так что практика, пусть и небольшая, у меня есть. Не замужем, после отъезда сестры живу одна. Впрочем, не совсем: мне остались две большие комнаты в центре, но квартира коммунальная, и мы в ней живем с соседкой, Кларой Ильиничной. Она за мной присматривает. Что еще? Люблю читать, читаю много и все подряд, но особенно уважаю детективы. Люблю стихи, только хорошие. Люблю готовить. Раньше с сестрой вечно выискивали новые рецепты, а теперь переписываемся по Интернету, типа виртуальной кухни получается. Не люблю, когда обманывают, даже из лучших побуждений. Еще не люблю, когда в квартире холодно, хочется сразу залезть под плед, закутаться с носом, и спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Появившаяся Алена включила кофейную машину и неодобрительно посмотрела на Антона, чей стул стоял слишком близко от моего кресла.
Не стесняясь его присутствием, она громко сказала:
– Геля, ты учти, что Антон у нас – известный бабник. От любви к нему у нас, что ни месяц, кто-нибудь попадает в число пострадавших.
Дарминов нахмурил брови на красивом мужественном лице:
– Алена Игоревна, надеюсь, себя вы к ним не причисляете?
Алена фыркнула прямо в чашку с кофе.
– Еще чего! Попробовал бы ты подкатиться.
Антон засмеялся:
– Ага, дурак я, что ли? Я еще не забыл, как ты меня тогда в ресторане отшила.
Алена холодно на него посмотрела и сказала:
– И правильно, что отшила. Ты ж тогда посмеяться хотел, или зачем я тебе понадобилась? Для полноты коллекции?
Антон хмуро удивился:
– Почему посмеяться? Я, между прочим, просто хотел отвезти тебя домой.
Не обращая внимания на мои гримасы, Алена сердито спросила:
– А с чего ты это придумал, ну, что меня отвезти некому? Я с Валеркой приехала, с ним и уехала, а провожатые мне ни к чему. Нет, точно, ни к чему.
Она допила кофе и сказала:
– Побегу, а то меня уж потеряли. Начальник так и бдит, куда и зачем я пошла.
Она вышла из комнаты независимой походкой.
Я посмотрела на расстроенное лицо Антона и сказала:
– Ты извини, не знаю, что на нее нашло. Обычно она так на людей не бросается.
Антон с горечью сказал:
– Так то на людей. Меня она, видно, за человека не считает.
Я уловила в его голосе странные интонации, и посмотрела ему в глаза.
Он кивнул:
– Знаешь, я, как пришел сюда на работу, вел себя, как полный кретин. Изображал Казанову. Помню, даже поспорили как-то, у кого за месяц девчонок больше будет.
Я не удержалась и спросила:
– Ну, и кто же выиграл?
Антон махнул рукой и опустил голову.
– Ты не думай, я не потому, что она меня отшила. Я ее, если честно, и не замечал раньше. А накануне этой вечеринки, ну, когда мы в ресторане вместе оказались, я с приятелем случайно на концерт авторской песни попал. Алена песни пишет, на свои стихи, и сама исполняет. Ну, в общем, услышал я, как она поет, и переклинило меня. И, самое главное, что я для нее – просто орангутанг какой-то, она даже поговорить со мной не хочет. Да ты сама видела.
Я тихо сказала:
– Хочешь, я попробую это ей рассказать? Ну, то, что ты ее видел на концерте?
Он испугался:
– Не надо, что ты! Она это от всех скрывает, а тут выяснится, что я сам ее подслушал, и тебе еще растрепал.
Я пожала плечами:
– Тогда могу тебе посоветовать только одно: терпение и такт. Или вот что: ты должен совершить героический поступок, даже подвиг. И посвятить его ей.
Он недоверчиво посмотрел на меня:
– Ты издеваешься?
Я помотала головой.
– Понимаешь, судя по страстности, с которой она на тебя нападала, Алена совсем не так равнодушна к тебе.
– Еще бы! Она меня терпеть не может!
Я спокойно возразила:
– А это неправда. Подумай сам, и ты поймешь, что я права.
Он вздохнул и сказал:
– Ладно, давай делом заниматься.
Через некоторое время я почувствовала смутное беспокойство, оторвалась от экрана и увидела, что за столом в смежной комнате с удобством устроился молодой светловолосый мужчина. Он с любопытством наблюдал за тем, как мы с Антоном работаем.
Теперь мы уже оба подняли головы, и Антон невольно отодвинулся от меня. Я покраснела.
– Павел Андреевич? – спросила я.
Он засмеялся.
– Не хотелось вас отвлекать. Как-то представляется, что рабочий процесс вас увлекает не на шутку. – Легко поднявшись, он подошел к нам и наклонился над столом, протянув мне огромную ручищу: – Шамрай, Павел. С Антоном я знаком, а вот с вами еще нет, милая девушка. Как вам удалось догадаться, что это именно я?
– У вас загар свежий. В Москве-то солнца еще толком нет. – Я приподнялась и пожала его руку: – Ангелина Громова.
Он приподнял брови:
– О как! Ангелочков у нас еще не было.
Я покосилась на него и попросила:
– Если можно, называйте меня Гелей. Я привыкла, дома меня всегда так зовут.
Павел Андреевич кивнул:
– И в самом деле, без церемоний – оно как-то лучше. – Он повертел головой и, неожиданно перейдя на «ты», кивнул на шкафы: – Это ты тут порядки навела? Молодец!
Я спросила:
– Может быть, сварить кофе?
Он уселся на широкий подоконник и кивнул:
– Кофе – это вообще здорово. Мне без сахара.
Пока я возилась с чашками, он довольно бесцеремонно сказал Антону:
– Шустрые у вас в юридической службе ребята работают. Небось, уже на вечер куда-нибудь пригласил девушку?
Парень улыбнулся:
– А вот и нет. Даже и не пробовал.
– Что так? – неподдельно изумился мой начальник.
Антон пожал плечами, а я сердито заметила:
– Может быть, хотя бы дождетесь, когда я выйду?
Павел Андреевич отхлебнул кофе и довольно сощурился:
– Ты и машинку починила? Кажется, мы сработаемся.
Я засмеялась:
– Я еще и крестиком вышивать умею. – Вынула из шкафа вазочку с домашней выпечкой, Алена ее обожает. – Печенье будете? Сама готовила.
От печенья начальник отказался, на что Антон резонно заметил:
– А вот это зря. Не знаю, как там с вышиванием, а печет Геля потрясающе.
Мы с ним вернулись к договору, а Павел Андреевич уселся за свой стол.
Через некоторое время он спросил:
– А кто это кроссворд заполнил?
Я подняла голову:
– Мы с Аленой вчера на перерыве разгадывали. А что, нельзя?
Он хмыкнул:
– Да нет, отчего же. Не знал, что в наших широтах водятся молодые интеллектуалки. Но рад, откровенно рад за нашу молодежь.
Мы с Антоном закончили работу, и он ушел. От двери он мне ободряюще улыбнулся, и, пользуясь тем, что Павлу Андреевичу его не видно, кивнул в его сторону и показал большой палец.
Я подняла голову.
Павел Андреевич внимательно изучал меня.
– Расскажи-ка о себе, – попросил он.
– Что вас интересует?
– Все. Мне с тобой работать придется, значит, нужно лучше узнать друг друга. Ну, что любишь, что не любишь, как раньше жила.
Я наморщила лоб.
– Даже не знаю, с чего начать. Жила с мамой и сестрой, училась в школе, потом в институте. Закончила с красным дипломом. Мама умерла, и я, чтобы помочь сестре, подрабатывала в юридической конторе, так что практика, пусть и небольшая, у меня есть. Не замужем, после отъезда сестры живу одна. Впрочем, не совсем: мне остались две большие комнаты в центре, но квартира коммунальная, и мы в ней живем с соседкой, Кларой Ильиничной. Она за мной присматривает. Что еще? Люблю читать, читаю много и все подряд, но особенно уважаю детективы. Люблю стихи, только хорошие. Люблю готовить. Раньше с сестрой вечно выискивали новые рецепты, а теперь переписываемся по Интернету, типа виртуальной кухни получается. Не люблю, когда обманывают, даже из лучших побуждений. Еще не люблю, когда в квартире холодно, хочется сразу залезть под плед, закутаться с носом, и спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56