Давай попробуем по-другому. Ты хотела чего-то определенного от этой любви? Ну, ты рассчитывала, что вы поженитесь, что любовь будет длиться вечно?
– Нет. – Я смахнула слезинку, вспомнив, как всегда боялась, что наша связь с Виктором ненадолго.
– Так не стоит ли тебе отнестись к вашему разрыву, как к естественному процессу?
Уже не сдерживаясь, я заплакала.
– Да, но он оскорбил меня, он считает, что мне всегда были нужны только его деньги!
– Но ты ведь о себе точно знаешь, что это не так. Кроме того, на память о вашей любви у тебя останется ребенок. Или вот с другом. Чего в ваших отношениях было больше, дружбы или неразделенной любви? Почему ты так странно реагируешь на то, что он пригласил в поездку девушку, пусть даже и за деньги?
– Да ведь он звал меня! Значит, я для него такая же, как и эта девушка!
Илья с юмором посмотрел на меня и сказал:
– Ну, то, что он хотел сэкономить, мы можем смело отбросить?
Я невольно засмеялась.
Он вздохнул и сказал:
– Не знаю, как ты, а я в его поступке вижу оскорбленное мужское самолюбие и ревность. Сильные мужики обычно стесняются своих чувств, тем более неразделенных. Почему ты считаешь его своим другом?
– Он всегда был рядом, даже зная, что я люблю другого. И это именно он подал мне одну очень важную для меня мысль, он поверил в то, что я справлюсь.
– Ты отпустила его на словах, отпусти и сердцем. И тебе самой станет легче.
Я засмеялась:
– Илья, да ты сам – настоящий психолог! Где ты этому научился?
– Это просто жизненный опыт, девочка. Просто я прожил на свете гораздо больше, чем ты. И я знаю, что такое настоящее несчастье.
Я вспомнила о его погибшей жене, и устыдилась. Попыталась перевести разговор:
– Ч то там у нас по списку дальше? Квартира и подгулявшие соседи?
Видимо, недовольный тем, что приоткрыл мне свои чувства, он поднялся:
– А это вообще не несчастье, а так, чепуха. Сегодня я поговорил с одним парнем, он держит риэлтерскую контору. Он обещал помочь. Дашь завтра мне ключи и объяснишь, где лежат документы.
– Да я и сама могу проехать!
– Нет, – отрезал он. – В твоем состоянии эти визиты не нужны.
– Да я же беременна, а не больна!
Он повернулся ко мне и сказал:
– Кстати, о твоей беременности. Завтра я договорюсь с заведующей ЗАГСа, и она зарегистрирует наш брак. Так что на вторую половину дня ничего не планируй. Спокойной ночи!
Он направился к входной двери, прихрамывая чуть больше обычного. В этот момент легкое помутнение рассудка, вызванное его словами, прошло, и я бросилась за ним:
– Подожди! Я ничего не поняла! Какая заведующая? С ума ты сошел, что ли?
Он повернулся ко мне:
– Не годится ребенку думать, что у него не было отца, или, того лучше, что отец его бросил. Ты будешь жить так, как жила до этого. Если встретишь и полюбишь другого – я не в претензии. Получишь развод, и выходи замуж снова.
Я завопила:
– Нет, ты все-таки ненормальный! Зачем тебе взваливать на себя заботы о чужом ребенке?
Он пожал плечами:
– Когда Алла разбилась, она была беременна на третьем месяце. После этой аварии у меня своих детей не будет. С некоторых пор в нашей стране, в связи с появлением собственности, снова стали популярны вопросы наследования, должен же я передать кому-то свои капиталы?
Видя, что я вовсе остолбенела, он наклонился ко мне, коснулся губами волос на виске и сказал:
– Иди спать, уже поздно.
Часть вторая
Мой водитель, Игорь Каретников, помог мне донести багаж до стойки регистрации. Уже много лет, с тех пор, как научился получать удовольствие от горных лыж, я езжу везде только со своим снаряжением.
Петер, с которым я познакомился лет десять назад, еще зеленым новичком, всегда смеется над моим багажом, но и сам катается только на собственных лыжах, той же фирмы, что и мои.
Я отключил и отдал Игорю свой телефон, он передаст его Марии Ивановне: это наша традиция, я всегда, уезжая, оставляю ему телефон в аэропорту, как бы прощаясь с суетной московской жизнью.
Впереди у меня три недели простой и приятной жизни в маленьком тирольском городке. Несмотря на обилие туристов, как-то никто друг другу не мешает. Великолепные виды, удобные подъемники, спуски разного уровня сложности, конечно, привлекают массу народа, и по вечерам здесь шумновато. Зато все это искупается гостеприимством местных жителей, неистребимым национальным колоритом, богатством и щедростью природы здешних мест. Я нигде в мире не видел таких замечательно тугих и пушистых елок, как в долине Циллерталь.
В последние дни в Москве мне стало душно, и я с удовольствием вспомнил свежий воздух долины, завораживающие горные пейзажи, поросшие елями склоны и остроконечные вершины, сплошь укутанные снежным покрывалом…
Я заметил, что за нашими с Игорем манипуляциями с интересом наблюдает молодая женщина с гладкими светлыми волосами. Перехватив мой взгляд, она улыбнулась:
– Павел Андреевич?
Черт, я и забыл про то, что еду не один! Не знаю, кому и что я хотел доказать, только переводчица мне там нужна, как рыбе зонтик. Десять лет, по меньшей мере, мне удавалось обходиться там собственными силами.
Я с интересом оглядел ее стройную фигуру и лицо: очень даже ничего! В последний момент, доверив выбор девушки Ирине, я, честно сказать, испугался, что получу в спутницы девятнадцатилетнюю Барби, поклонницу Димы Билана. Но нет, Ирина подошла к моей просьбе творчески: девушке было лет двадцать семь, умненькое лицо, широко расставленные серые глаза, минимум косметики. Впрочем, счет за ее услуги, который я получил накануне, тоже впечатлял. Я мрачно подумал, что, судя по сумме, эта молодая женщина должна уметь что-то необыкновенное.
Я спохватился, что пауза подозрительно затянулась, поздоровался с ней.
– Вы – Нина?
Она кивнула.
– Бывали раньше в Тирольских Альпах?
Она улыбнулась.
– Ирина Анатольевна позвонила мне в последний момент, и я даже не имела возможности узнать, какая программа нам предстоит. Я хорошо знаю местный диалект, даже недавно была там, – она запнулась на миг, – на стажировке. Думаю, я смогу быть вам полезной.
Я неопределенно выразился:
– Там увидим.
Вещей у нее было совсем немного, так что доплачивать за мой багаж не пришлось.
Мы летели самолетом компании «Австрийские авиалинии», в салоне бизнес-класса было просторно и удобно.
Нина заметила:
– Я редко летаю бизнес-классом, обычно – или эконом, или молодежный, почти в два раза дешевле, а сервис одинаковый: лететь-то всего ничего.
Я кивнул:
– Европа вообще хороша тем, что все близко.
На этом общие темы были исчерпаны и светская беседа прекращена.
Я заметил, что даже молчит Нина как-то так, что я не испытываю чувства неловкости и не пытаюсь развлекать ее разговорами. Это, наверное, и есть высший пилотаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Нет. – Я смахнула слезинку, вспомнив, как всегда боялась, что наша связь с Виктором ненадолго.
– Так не стоит ли тебе отнестись к вашему разрыву, как к естественному процессу?
Уже не сдерживаясь, я заплакала.
– Да, но он оскорбил меня, он считает, что мне всегда были нужны только его деньги!
– Но ты ведь о себе точно знаешь, что это не так. Кроме того, на память о вашей любви у тебя останется ребенок. Или вот с другом. Чего в ваших отношениях было больше, дружбы или неразделенной любви? Почему ты так странно реагируешь на то, что он пригласил в поездку девушку, пусть даже и за деньги?
– Да ведь он звал меня! Значит, я для него такая же, как и эта девушка!
Илья с юмором посмотрел на меня и сказал:
– Ну, то, что он хотел сэкономить, мы можем смело отбросить?
Я невольно засмеялась.
Он вздохнул и сказал:
– Не знаю, как ты, а я в его поступке вижу оскорбленное мужское самолюбие и ревность. Сильные мужики обычно стесняются своих чувств, тем более неразделенных. Почему ты считаешь его своим другом?
– Он всегда был рядом, даже зная, что я люблю другого. И это именно он подал мне одну очень важную для меня мысль, он поверил в то, что я справлюсь.
– Ты отпустила его на словах, отпусти и сердцем. И тебе самой станет легче.
Я засмеялась:
– Илья, да ты сам – настоящий психолог! Где ты этому научился?
– Это просто жизненный опыт, девочка. Просто я прожил на свете гораздо больше, чем ты. И я знаю, что такое настоящее несчастье.
Я вспомнила о его погибшей жене, и устыдилась. Попыталась перевести разговор:
– Ч то там у нас по списку дальше? Квартира и подгулявшие соседи?
Видимо, недовольный тем, что приоткрыл мне свои чувства, он поднялся:
– А это вообще не несчастье, а так, чепуха. Сегодня я поговорил с одним парнем, он держит риэлтерскую контору. Он обещал помочь. Дашь завтра мне ключи и объяснишь, где лежат документы.
– Да я и сама могу проехать!
– Нет, – отрезал он. – В твоем состоянии эти визиты не нужны.
– Да я же беременна, а не больна!
Он повернулся ко мне и сказал:
– Кстати, о твоей беременности. Завтра я договорюсь с заведующей ЗАГСа, и она зарегистрирует наш брак. Так что на вторую половину дня ничего не планируй. Спокойной ночи!
Он направился к входной двери, прихрамывая чуть больше обычного. В этот момент легкое помутнение рассудка, вызванное его словами, прошло, и я бросилась за ним:
– Подожди! Я ничего не поняла! Какая заведующая? С ума ты сошел, что ли?
Он повернулся ко мне:
– Не годится ребенку думать, что у него не было отца, или, того лучше, что отец его бросил. Ты будешь жить так, как жила до этого. Если встретишь и полюбишь другого – я не в претензии. Получишь развод, и выходи замуж снова.
Я завопила:
– Нет, ты все-таки ненормальный! Зачем тебе взваливать на себя заботы о чужом ребенке?
Он пожал плечами:
– Когда Алла разбилась, она была беременна на третьем месяце. После этой аварии у меня своих детей не будет. С некоторых пор в нашей стране, в связи с появлением собственности, снова стали популярны вопросы наследования, должен же я передать кому-то свои капиталы?
Видя, что я вовсе остолбенела, он наклонился ко мне, коснулся губами волос на виске и сказал:
– Иди спать, уже поздно.
Часть вторая
Мой водитель, Игорь Каретников, помог мне донести багаж до стойки регистрации. Уже много лет, с тех пор, как научился получать удовольствие от горных лыж, я езжу везде только со своим снаряжением.
Петер, с которым я познакомился лет десять назад, еще зеленым новичком, всегда смеется над моим багажом, но и сам катается только на собственных лыжах, той же фирмы, что и мои.
Я отключил и отдал Игорю свой телефон, он передаст его Марии Ивановне: это наша традиция, я всегда, уезжая, оставляю ему телефон в аэропорту, как бы прощаясь с суетной московской жизнью.
Впереди у меня три недели простой и приятной жизни в маленьком тирольском городке. Несмотря на обилие туристов, как-то никто друг другу не мешает. Великолепные виды, удобные подъемники, спуски разного уровня сложности, конечно, привлекают массу народа, и по вечерам здесь шумновато. Зато все это искупается гостеприимством местных жителей, неистребимым национальным колоритом, богатством и щедростью природы здешних мест. Я нигде в мире не видел таких замечательно тугих и пушистых елок, как в долине Циллерталь.
В последние дни в Москве мне стало душно, и я с удовольствием вспомнил свежий воздух долины, завораживающие горные пейзажи, поросшие елями склоны и остроконечные вершины, сплошь укутанные снежным покрывалом…
Я заметил, что за нашими с Игорем манипуляциями с интересом наблюдает молодая женщина с гладкими светлыми волосами. Перехватив мой взгляд, она улыбнулась:
– Павел Андреевич?
Черт, я и забыл про то, что еду не один! Не знаю, кому и что я хотел доказать, только переводчица мне там нужна, как рыбе зонтик. Десять лет, по меньшей мере, мне удавалось обходиться там собственными силами.
Я с интересом оглядел ее стройную фигуру и лицо: очень даже ничего! В последний момент, доверив выбор девушки Ирине, я, честно сказать, испугался, что получу в спутницы девятнадцатилетнюю Барби, поклонницу Димы Билана. Но нет, Ирина подошла к моей просьбе творчески: девушке было лет двадцать семь, умненькое лицо, широко расставленные серые глаза, минимум косметики. Впрочем, счет за ее услуги, который я получил накануне, тоже впечатлял. Я мрачно подумал, что, судя по сумме, эта молодая женщина должна уметь что-то необыкновенное.
Я спохватился, что пауза подозрительно затянулась, поздоровался с ней.
– Вы – Нина?
Она кивнула.
– Бывали раньше в Тирольских Альпах?
Она улыбнулась.
– Ирина Анатольевна позвонила мне в последний момент, и я даже не имела возможности узнать, какая программа нам предстоит. Я хорошо знаю местный диалект, даже недавно была там, – она запнулась на миг, – на стажировке. Думаю, я смогу быть вам полезной.
Я неопределенно выразился:
– Там увидим.
Вещей у нее было совсем немного, так что доплачивать за мой багаж не пришлось.
Мы летели самолетом компании «Австрийские авиалинии», в салоне бизнес-класса было просторно и удобно.
Нина заметила:
– Я редко летаю бизнес-классом, обычно – или эконом, или молодежный, почти в два раза дешевле, а сервис одинаковый: лететь-то всего ничего.
Я кивнул:
– Европа вообще хороша тем, что все близко.
На этом общие темы были исчерпаны и светская беседа прекращена.
Я заметил, что даже молчит Нина как-то так, что я не испытываю чувства неловкости и не пытаюсь развлекать ее разговорами. Это, наверное, и есть высший пилотаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56