Но в первоначальной поэме Иегова
отсутствует. Вместо этого имени мы находим Ал, Алеим, Але, Шаддай,
Адонай, и т. д. Поэтому мы должны прийти к выводу, что или пролог и
эпилог были добавлены в более поздний период, что недопустимо по многим
причинам, или же что они были переделаны как и остальные рукописи. Затем,
мы находим, что в этой архаической поэме нигде не упоминается субботнее
установление, но много ссылок на священное число семь, о чем мы будем
говорить в дальнейшем, и непосредственная дискуссия по Сабеизму,
поклонению небесным телам, которое в те дни преобладало в Аравии. Сатана
в этой книге назван "сыном Божиим"; он один из советников, явившийся
перед Богом, и он побуждает Бога на испытание верности Иова. В этой поэме
яснее и проще чем где-либо еще, мы обнаруживаем значение слова "Сатана".
Это термин для обязанности или роли общественного обвинителя. Сатана -
это тот же Тифон египтян, дающий свои обвинения в Аменти; эта должность
настолько же уважаемая, как должность государственного прокурора в нашем
веке; и если через невежество первых христиан его впоследствии
отождествляли с Дьяволом, то сам он тут ни при чем.
"Книга Иова" - это полное описание древнего посвящения и испытаний,
которые обычно предшествуют этой величайшей изо всех церемоний. Неофит
находит себя лишенным всего, что ему было дорого, и заболевшим скверной
болезнью. Его жена уговаривает его помолиться Богу и умереть - нет
никакой надежды для него. Три друга по взаимному соглашению появляются на
сцене: Элифаз, ученый феманитянин, полный знаний, "которые мудрецы
унаследовали от своих отцов, которым единственным была отдана земля";
Билдад, консерватор, принимающий все, как есть, и осуждающий Иова, что у
него имеются недобрые поступки, раз он заболел; и Софар, умный и искусный
по "общеизвестным истинам", но не обладающий внутренней мудростью. Иов
смело отвечает:
"Если я совершил ошибки - это дело мое. Вы возвеличиваете себя и
выступаете против меня с упреками; но то был Бог, кто поразил меня.
Почему вы преследуете меня и не удовлетворитесь тем, что моя плоть
разрушается? Но я знаю, что жив мой Заступник, и в один из грядущих дней
он станет на земле на защиту меня: и хотя вместе с моей кожей уничтожится
и то, что под нею, все же, даже без плоти я увижу Бога... Вы скажете:
"Почему мы досаждаем ему?" Ибо корень всего этого во мне!"
Этот отрывок, подобно всем другим, в которых имелся хотя бы малейший
намек на "Заступника", "Избавителя" или "Оправдателя", был истолкован,
как имеющий непосредственное отношение к Мессии; это кроме того факта,
что в "Септуагинте" этот стих был переведен следующим образом:
"Ибо я знаю, что Он вечен,
Кто постоянно возвращает меня на землю,
Восстанавливая мою бренную оболочку,
Которая безропотно выносит такое", и т. д.
В варианте короля Иакова его перевод не имеет никакого сходства с
оригиналом.* Хитрые переводчики изложили это место так: "Я знаю, что мой
Избавитель жив", и т. д. И все же "Септуагинт", "Вульгата" и еврейский
оригинал - все должны считаться вдохновенным Словом Божьим. Иов же
обращается к своему собственному бессмертному духу, который вечен и
который, когда придет смерть, освободит его от гнилого земного тела и
облечет в новую духовную оболочку. В "Элевзинских Мистериях", в
египетской "Книге Мертвых" и во всех Других трудах на тему посвящения,
это "вечное существо" имеет название. У неоплатоников это был Ноус,
Аугоэйд; у буддистов - Аггра; у персов - Феруэр. Все они называются
"Избавителями", "Заступниками", "Метатронами", и т.п. На Митраических
скульптурах Персии феруэр представлен в виде крылатой фигуры, реющей в
воздухе над своим "объектом" или телом.** Это есть сияющее Я - Атман
индусов, наш бессмертный дух, кто единственный может спасти нашу душу и
спасет ее, если мы последуем за ним, вместо того, чтобы позволить нашему
телу увлекать нас вниз. Поэтому в халдейских текстах вышеупомянутое
читается так: "Мой избавитель, мой возобновитель", т. е. Дух, который
возобновит сгнившее тело человека и преобразует его в одеяние из эфира. И
именно этого Ноуса, Аугоэйда, Феруэра, Аггра, Духа его самого, и увидит
восторжествовавший Иов, утеряв свою плоть, т. е. когда он освободится от
своего телесного плена, Духа, которого переводчики именуют "Богом".
______
* См. "Книгу Иова" различных переводчиков, и сравните различные тексты.
** См. "Персия" Кирра Портера, т. I, илл. 17. 41.
В поэме о Иове не только нет ни малейших намеков на Христа, но и в
настоящее время вполне доказано, что все те варианты различных
переводчиков, которые совпадают с переводом короля Иакова, были написаны,
основываясь на авторитете Иеронима, который позволил себе странные
вольности в своей "Вульгате". Он был первым, втиснувшим в этот текст
нижеследующий стих своего собственного сочинения:
"Я знаю, что мой избавитель жив,
И в день последний я восстану из земли,
И снова буду окружен телесной оболочкой,
И во плоти предстану перед Богом моим".
Все это могло бы послужить хорошей причиной для него самого поверить в
это, ибо он знал это, но для других, кто не знали и кто, более того,
нашли в этом тексте совершенно другую идею, это только доказывает, что
Иероним решил посредством еще одной вставки навязать догму о воскресении
"в день последний", и притом в той же коже и плоти, какими мы пользовались
на земле. Это, действительно, прекрасная перспектива "восстановления".
Почему бы еще не восстановить и то белье, в котором телу пришлось умереть?
И как мог автор "Книги Иова" что-нибудь знать о "Новом Завете", когда
очевидно, что он даже о "Ветхом Завете" ничего не знал? В ней мы видим
полное отсутствие намеков на какого-либо патриарха, и настолько очевидно,
что она труд Посвященного, что одна из трех дочерей Иова даже названа
несомненно "языческим" мифологическим именем. Имя Каренхапух разнообразно
переводится многими переводчиками. В "Вульгате" - "рог сурьмы", в
Септуагинте - "рог Амалфеи", няни Юпитера, и одного созвездия, символ
"рога изобилия". Присутствие в Септуагинте этой героини языческого
сказания доказывает, что переписчики не ведали его значения, так же как
и эзотерический источник "Книги Иова".
Вместо того, чтобы утешать, три друга страдающего Иова стараются убедить
его, что его несчастье нашло на него в наказание за какие-то великие
прегрешения с его стороны. Швырнув обратно им их обвинения, Иов клянется,
что до тех пор пока он дышит, он будет защищать свое дело. Он оглядывается
на период своего преуспеяния, "когда тайна Бога пребывала над его
святилищем", и он был судьею, "восседавшим высоко и пребывавшим, как царь
в армии, или тем, кто утешал оплакивающих", и сравнивает с этим нынешнее
время - когда кочующие бедуины надсмехались над ним, люди "грязнее
земли", когда он был повержен несчастьем и отвратительной болезнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
отсутствует. Вместо этого имени мы находим Ал, Алеим, Але, Шаддай,
Адонай, и т. д. Поэтому мы должны прийти к выводу, что или пролог и
эпилог были добавлены в более поздний период, что недопустимо по многим
причинам, или же что они были переделаны как и остальные рукописи. Затем,
мы находим, что в этой архаической поэме нигде не упоминается субботнее
установление, но много ссылок на священное число семь, о чем мы будем
говорить в дальнейшем, и непосредственная дискуссия по Сабеизму,
поклонению небесным телам, которое в те дни преобладало в Аравии. Сатана
в этой книге назван "сыном Божиим"; он один из советников, явившийся
перед Богом, и он побуждает Бога на испытание верности Иова. В этой поэме
яснее и проще чем где-либо еще, мы обнаруживаем значение слова "Сатана".
Это термин для обязанности или роли общественного обвинителя. Сатана -
это тот же Тифон египтян, дающий свои обвинения в Аменти; эта должность
настолько же уважаемая, как должность государственного прокурора в нашем
веке; и если через невежество первых христиан его впоследствии
отождествляли с Дьяволом, то сам он тут ни при чем.
"Книга Иова" - это полное описание древнего посвящения и испытаний,
которые обычно предшествуют этой величайшей изо всех церемоний. Неофит
находит себя лишенным всего, что ему было дорого, и заболевшим скверной
болезнью. Его жена уговаривает его помолиться Богу и умереть - нет
никакой надежды для него. Три друга по взаимному соглашению появляются на
сцене: Элифаз, ученый феманитянин, полный знаний, "которые мудрецы
унаследовали от своих отцов, которым единственным была отдана земля";
Билдад, консерватор, принимающий все, как есть, и осуждающий Иова, что у
него имеются недобрые поступки, раз он заболел; и Софар, умный и искусный
по "общеизвестным истинам", но не обладающий внутренней мудростью. Иов
смело отвечает:
"Если я совершил ошибки - это дело мое. Вы возвеличиваете себя и
выступаете против меня с упреками; но то был Бог, кто поразил меня.
Почему вы преследуете меня и не удовлетворитесь тем, что моя плоть
разрушается? Но я знаю, что жив мой Заступник, и в один из грядущих дней
он станет на земле на защиту меня: и хотя вместе с моей кожей уничтожится
и то, что под нею, все же, даже без плоти я увижу Бога... Вы скажете:
"Почему мы досаждаем ему?" Ибо корень всего этого во мне!"
Этот отрывок, подобно всем другим, в которых имелся хотя бы малейший
намек на "Заступника", "Избавителя" или "Оправдателя", был истолкован,
как имеющий непосредственное отношение к Мессии; это кроме того факта,
что в "Септуагинте" этот стих был переведен следующим образом:
"Ибо я знаю, что Он вечен,
Кто постоянно возвращает меня на землю,
Восстанавливая мою бренную оболочку,
Которая безропотно выносит такое", и т. д.
В варианте короля Иакова его перевод не имеет никакого сходства с
оригиналом.* Хитрые переводчики изложили это место так: "Я знаю, что мой
Избавитель жив", и т. д. И все же "Септуагинт", "Вульгата" и еврейский
оригинал - все должны считаться вдохновенным Словом Божьим. Иов же
обращается к своему собственному бессмертному духу, который вечен и
который, когда придет смерть, освободит его от гнилого земного тела и
облечет в новую духовную оболочку. В "Элевзинских Мистериях", в
египетской "Книге Мертвых" и во всех Других трудах на тему посвящения,
это "вечное существо" имеет название. У неоплатоников это был Ноус,
Аугоэйд; у буддистов - Аггра; у персов - Феруэр. Все они называются
"Избавителями", "Заступниками", "Метатронами", и т.п. На Митраических
скульптурах Персии феруэр представлен в виде крылатой фигуры, реющей в
воздухе над своим "объектом" или телом.** Это есть сияющее Я - Атман
индусов, наш бессмертный дух, кто единственный может спасти нашу душу и
спасет ее, если мы последуем за ним, вместо того, чтобы позволить нашему
телу увлекать нас вниз. Поэтому в халдейских текстах вышеупомянутое
читается так: "Мой избавитель, мой возобновитель", т. е. Дух, который
возобновит сгнившее тело человека и преобразует его в одеяние из эфира. И
именно этого Ноуса, Аугоэйда, Феруэра, Аггра, Духа его самого, и увидит
восторжествовавший Иов, утеряв свою плоть, т. е. когда он освободится от
своего телесного плена, Духа, которого переводчики именуют "Богом".
______
* См. "Книгу Иова" различных переводчиков, и сравните различные тексты.
** См. "Персия" Кирра Портера, т. I, илл. 17. 41.
В поэме о Иове не только нет ни малейших намеков на Христа, но и в
настоящее время вполне доказано, что все те варианты различных
переводчиков, которые совпадают с переводом короля Иакова, были написаны,
основываясь на авторитете Иеронима, который позволил себе странные
вольности в своей "Вульгате". Он был первым, втиснувшим в этот текст
нижеследующий стих своего собственного сочинения:
"Я знаю, что мой избавитель жив,
И в день последний я восстану из земли,
И снова буду окружен телесной оболочкой,
И во плоти предстану перед Богом моим".
Все это могло бы послужить хорошей причиной для него самого поверить в
это, ибо он знал это, но для других, кто не знали и кто, более того,
нашли в этом тексте совершенно другую идею, это только доказывает, что
Иероним решил посредством еще одной вставки навязать догму о воскресении
"в день последний", и притом в той же коже и плоти, какими мы пользовались
на земле. Это, действительно, прекрасная перспектива "восстановления".
Почему бы еще не восстановить и то белье, в котором телу пришлось умереть?
И как мог автор "Книги Иова" что-нибудь знать о "Новом Завете", когда
очевидно, что он даже о "Ветхом Завете" ничего не знал? В ней мы видим
полное отсутствие намеков на какого-либо патриарха, и настолько очевидно,
что она труд Посвященного, что одна из трех дочерей Иова даже названа
несомненно "языческим" мифологическим именем. Имя Каренхапух разнообразно
переводится многими переводчиками. В "Вульгате" - "рог сурьмы", в
Септуагинте - "рог Амалфеи", няни Юпитера, и одного созвездия, символ
"рога изобилия". Присутствие в Септуагинте этой героини языческого
сказания доказывает, что переписчики не ведали его значения, так же как
и эзотерический источник "Книги Иова".
Вместо того, чтобы утешать, три друга страдающего Иова стараются убедить
его, что его несчастье нашло на него в наказание за какие-то великие
прегрешения с его стороны. Швырнув обратно им их обвинения, Иов клянется,
что до тех пор пока он дышит, он будет защищать свое дело. Он оглядывается
на период своего преуспеяния, "когда тайна Бога пребывала над его
святилищем", и он был судьею, "восседавшим высоко и пребывавшим, как царь
в армии, или тем, кто утешал оплакивающих", и сравнивает с этим нынешнее
время - когда кочующие бедуины надсмехались над ним, люди "грязнее
земли", когда он был повержен несчастьем и отвратительной болезнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23