Она восхищенно смотрела, как огнеглотатель отклонился назад, пока его длинные волосы, собранные на затылке в хвост, не коснулись пола, а потом пропихнул горящий факел себе в горло и закрыл рот, так что его щеки изнутри озарились красным светом. Медленно и театрально он вытащил факел, черный и дымящийся, потом выпрямился. Его щеки все еще были надуты и светились тем же жутким малиновым огнем. Из сжатых губ вырвалась струйка дыма, а затем и длинный язык племени, чуть не опаливший ей лицо. Финн инстинктивно отпрянула, стараясь не завизжать вместе с остальными.
Огнеглотатель принялся жонглировать шестью пылающими факелами, один за другим глотая их, а потом своим огненным дыханием поджег картонный обруч. Черноглазая девушка, примерно того же возраста, что и Финн, перекувырнулась сквозь пылающее кольцо, потом прошлась колесом по залу, а огнеглотатель начал перебрасываться кинжалами и мечами с молодым мужчиной в небесно-голубой куртке и малиновой бархатной шапочке с пером банаса. Клюрикон в зеленом атласном камзоле пустился отплясывать джигу, и колокольчики у него на ногах и на шее позвякивали, когда он кружился и подпрыгивал в вихре летящих ножей.
Подальше Финн разглядела двух мальчиков, расхаживающих на ходулях. Их шутовские колпаки задевали потолок. Мужчина с расчесанной надвое льняной бородой развлекал слуг карточными фокусами и шутками, а рядом с ним сидела женщина, перебирая струны гитары. Остальные музыканты бродили вокруг, играя на скрипках и флейтах или колотя в бубны, украшенные разноцветными ленточками.
Черноглазая девушка исполнила несколько грациозных кувырков назад, оказавшись на противоположном конце зала, а потом сделала высокое сальто, вскочив на балки, где закачалась вниз головой, точно пестрый арак. Потом она легко спрыгнула вниз, приземлившись на плечи мужчине в малиновой шапочке с такими же, как у нее, блестящими глазами, темными, точно чернильные озера. После этого она грациозно соскочила и раскланялась, вызвав бурю аплодисментов.
Мучимая страстным желанием быть циркачкой, а не банприоннсой, Финн дождалась, пока все взгляды не устремились к молодому циркачу, который демонстрировал невероятную гибкость, медленно протянула руку и стащила из стоявшего прямо перед ней блюда кусочек жареного фазана. Оглядевшись, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, она утащила его под плащ и разделила с эльфийской кошкой. Они обе вот уже два дня ограничивались скудным тюремным рационом и теперь умирали с голоду. Финн с радостью поела, не только для того, чтобы насытиться, но и чтобы успокоиться. Почему-то в плаще-невидимке ей всегда было как-то не по себе, точно он был сделан из немного колючего материала, а не из мягчайшего шелка. Волосы у нее вставали дыбом, а по коже начинали бегать мурашки. Казалось, ее окружает холод и мрак зимней ночи, а не одежда, сделанная для тепла. Она каждый раз радовалась, снимая и пряча его в карман, но никогда не оставляла плащ в комоде или в шкафу, чувствуя необходимость постоянно иметь его при себе, чтобы при желании коснуться его в любой момент.
Финн пыталась утащить с тарелки своего соседа пирожок с мясом, когда ее кольнуло слабое предчувствие опасности. Она оглянулась и увидела, что ее брат, малыш Эндрю, смотрит на нее с открытым ртом и выражением полного недоумения в глазах. Она посмотрела вниз и поняла, что со стороны все выглядит так, как будто пирожок плывет по воздуху. Хихикнув, она спрятала его в рукаве и торопливо сжевала, стараясь не уронить ни крошки. Ей страшно хотелось налить вина в кубок, чтобы он увидел, как кувшин поднимается точно сам по себе. Но она подавила искушение и тут же похвалила себя за это, увидев, что и Брангин тоже с замешательством смотрит на ее якобы пустой стул. Пирожок с мясом, упавший с края блюда, еще можно было объяснить естественными причинами, а вот сам по себе поднимающийся и наливающий вино кувшин — уже нет.
Когда Финн в следующий раз потянулась за пирожком, она постаралась прикрыть его рукавом чтобы тоже сделать невидимым. Через некоторое время Эндрю перестал то и дело поглядывать на нее, слишком восхищенный представлением, чтобы задумываться о летающем пирожке с мясом. Но Брангин было не так-то легко сбить с толку. Финн часто чувствовала на себе ее взгляд и была очень осторожна, чтобы не привлекать лишнего внимания, пусть даже она и была невидимой.
О магическом плаще в замке не знал никто. Финн бережно хранила его секрет.
Этот плащ она нашла в сокровищнице Башни Двух Лун, в день восстания, произошедшего в Самайн и свергнувшего Майю Колдунью, в результате чего на престол взошел Лахлан. В благодарность за помощь он позволил каждому из восьми членов Лиги Исцеляющих Рук выбрать себе по одному сокровищу. Финн приглянулся старинный охотничий рог с чеканной фигурой бегущего волка, поскольку на медальоне, который она носила на шее, была та же эмблема. Тогда она еще не знала, что волк — символ клана Мак-Рурахов, а рог обладает свойством вызывать души мертвецов клана. Она обнаружила заключенную в роге магию позже, когда подула в него в отчаянной попытке позвать на помощь и получила ее — но только совершенно не такую, какой могла ожидать.
Старшие мальчики выбрали себе мечи или кинжалы, кроме Джея Скрипача, который взял прекрасную старую виолу, и Парлена, чей выбор пал на серебряный кубок с хрусталем в ножке. Джоанна Милосердная оставила себе браслет с драгоценными камнями, а ее младшему брату Коннору понравилась музыкальная шкатулка.
По воле случая Финн прихватила из сокровищницы еще и плащ. Тогда она сказала себе, что поскольку именно она совершила рискованный подъем на Лукерсирейскую стену, ей полагается и большая награда, чем всем остальным. О плаще она никому ничего не рассказала, сама не зная почему.
Как и рог, плащ тоже оказался волшебным, делая любого, кто его надевал, невидимым, да так, что ни один даже самый могущественный колдун не мог разглядеть того, кто под ним скрывался. Финн воспользовалась им, чтобы сбежать от Оула, а потом Лахлан спрятался в нем, пробираясь к умирающему брату. Потом Майя Колдунья похитила плащ, сбежав в нем от гнева Лахлана. Все считали, что магический плащ все еще у нее, поскольку во время уборки после победы его так и не нашли. Правду знала одна лишь Финн, которая воспользовалась своим даром ясновидения, чтобы отыскать плащ в лабиринте, обнаружив его в конце концов под кустом у Пруда Двух Лун, где состоялось последнее противоборство Лахлана и Майи. Она сложила его и спрятала в карман, ничего никому не сказав даже тогда, когда Мегэн в поисках плаща-невидимки перевернула вверх дном весь дворец и парк. Финн привезла этот плащ и в Касл-Рурах, часто пользуясь им для того, чтобы уходить от бдительных глаз своих слуг или подслушивать их разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94