Многие моряки развлекались жуткими историями об этом ули-бисте, пугая молодых членов команды. Они рассказывали, что арлекин-гидра уничтожила куда большее кораблей, чем все остальные природные и магические явления. Это был морской змей с тысячей голов. Если одну отрубали, на ее месте тут же вырастали две новые. Гидра появлялась из ниоткуда, поднимаясь из глубин, чтобы превратить корабль в щепки в своих радужных кольцах и сожрать его команду.
— Ты думал, что тот морской змей — настоящее чудище, но в сравнении с арлекин-гидрой он просто котенок, — стращали они.
Финн была страшно рада, что они плывут так далеко к югу от побережья Эррана.
Однажды, через несколько дней после пробуждения Эшлина, Финн лежала на палубе полубака, играя с молодым волынщиком в нарды. День был теплым и погожим, и все матросы, свободные от вахты, отдыхали на палубах, играя в карты или кости или латая свою оборванную одежду. Дайд играл на гитаре и развлекал матросов песней о моряке на берегу:
Эй вы, забияки, в чьих жилах не кровь, а морская вода!
О Джеке-матросе сейчас я вам песню спою.
Когда после рейса на берег он сходит в порту,
Быстрее него ни один не спускает кубышку свою.
В портовый кабак прямиком отправляется Джек-мореход
И требует скрипку, красотку и бочку хмельного вина.
Так он веселится, пока его не позовет
Ревнивое море — извечная Джека жена.
Диллон ел сушеный бельфрут, свободной рукой поглаживая черные шелковистые уши Джеда, а Джей беседовал о музыкальной теории с Энит, которая сидела в своем кресле, бросая морским птицам крошки черствого хлеба. Воздух вокруг нее побелел от их крыльев, а хриплые крики почти перекрывали веселый голос Дайда.
Даже Дональд вылез из своего камбуза, наслаждаясь теплом и перебросив через фальшборт леску в надежде наловить какой-нибудь рыбы на ужин. Одна Бранг не разделяла всеобщего настроения праздности и блаженства, меряя шагами полубак и с тревогой вглядываясь в горизонт. Между глазами у нее залегла глубокая складка.
— У тебя что, блохи в подштанниках? — лениво спросила Финн, глядя на нее с палубы. — Ты дергаешься, точно курица на раскаленной сковородке.
Бран вспыхнула и покачала головой.
— Я чувствую приближение бури, — отозвалась она. — От этого мне очень не по себе. Боюсь, что она будет сильной.
Эшлин оглянулся на спокойное море и голубое небо. Он был еще более худым, чем обычно, кости на тощих пальцах сильно выдавались.
— Ты уверен? — спросил он. — Я не вижу ни облачка. Бранг беспокойно передернула плечами.
— Я не могу это объяснить, — просто знаю, что надвигается сильная буря.
Сидевшие поблизости моряки подняли ее на смех, но Финн неожиданно встала на ее защиту.
— Бранг не какой-нибудь пустоголовый болван! — воскликнула она. — Он всегда может сказать, когда приближается гроза!
— Наверное, лучше сказать капитану, — посоветовала Энит.
— Ой, можно подумать, что капитан станет слушать какого-то недоростка, — насмешливо заметил один из матросов. — Этот парень даже никогда раньше не был в море, а волос у него на подбородке и вовсе не больше, чем у девчонки.
— Держу пари на недельный паек грога, что еще как послушает! — сказала Финн, поднимаясь на ноги.
— По рукам! — отозвался матрос, хотя один из его друзей спросил с любопытством:
— Так может, этот парень еще и ветер вызывать умеет? Бранг покачала головой, покраснев еще сильнее.
— Но я родился в Шантане, — призналась она. — Там даже самые маленькие гусятницы знают, как завязать узел на тесемках фартука, чтобы был хороший день.
Несколько матросов закивали, но тот, с которым они заключили пари, упрямо сложил руки, глядя на Финн и Бранг, направившихся к капитанской каюте.
— Смотрите, выпорют вас за нахальство кошками, — крикнул он им вслед.
Не обращая на него внимания, Финн забралась по трапу вместе с крадущейся за ней по пятам Гоблин.
— Думаешь, надо? — заколебалась Бранг, но Финн потащила ее дальше, сказав:
— Если ты чуешь бурю, Бранг, наверное, капитан должен об этом знать, тебе не кажется? Разве ты не Ник-Шан?
— Тише! — зашипела Бранг, но Финн лишь рассмеялась, храбро постучав в дверь каюты.
Из-за двери громко спросили, кто там, и она ответила почтительно:
— Это Финн и Бранг, сэр, просим прощения за беспокойство.
— Ну так заходите, — ответил он, и Финн, толкнув дверь, вошла внутрь, втащив за собой Бранг.
Капитан Тобиас и штурман Альфонсус Уверенный склонились над столом, заваленным картами. Эрвин со вторым помощником играли в шахматы за маленьким столиком, втиснутым между двумя удобными кожаными креслами. На столе стоял серебряный кувшин с вином и поднос с серебряными же кубками, а пол покрывал тонкой работы ковер. Если бы не круглый иллюминатор и не колышущийся пол, легко могло показаться, что они очутились в комнате богатого купеческого дома, а не на корабле.
С интересом оглядев роскошную каюту, Финн передала капитану то, что сказала ей Бранг. Штурман нахмурился, а суровый рот Эрвина Праведного сжался, превратившись в еле заметную щель на словно высеченном из гранита лице, но капитан кивнул и сказал резко:
— Спасибо за совет, ребята, мы будем начеку, как и всегда.
— Но вы не думаете, что… — начала было Финн, но он нахмурился и отвернулся. Второй помощник поднялся на ноги и указал им на дверь.
— Но, сэр! — воскликнула Финн, однако добилась лишь того, что большая твердая рука не слишком вежливо вытолкала ее за порог. Дверь захлопнулась перед самым ее возмущенным лицом, и Финн повернулась к Бранг, состроив гримасу.
— Ну и ладно, — философски сказала ее кузина. — Возможно, нам стоит самим задраить люки.
Они поднялись обратно на палубу, встреченные градом насмешек со стороны матросов, которых они изо всех сил старались не замечать.
— Ну, погодите, болваны тупоголовые! Вы еще пожалеете, — было единственным комментарием Финн, встреченным грубым смехом.
Над полными парусами синело небо, ясное и безмятежное. Финн, нахмурившись, посмотрела на Бранг и полезла по снастям вместе с Гоблин, рукой прикрывая глаза от яркого солнца. Там она просидела целый час, раскачиваясь в такт ветру. В конце концов, она слезла и в молчании принялась за свой обед из хлеба с селедкой, потом заступила на вахту вместе с остальными, не поддаваясь на их насмешки.
Мало-помалу небо затянула дымка. Ветер упал, и в горячечном свете заходящего солнца море окрасилось в цвет чеканной меди. Паруса безжизненно повисли на нок-рее. Финн взобралась на полубак и присоединилась к остальным матросам, вглядывающимся в мрачный лиловатый горизонт. Внезапно вдали сверкнула молния, а потом раздался тихий раскат грома.
— Что-то не нравятся мне эти облака, — сказал один из матросов. — Может, сказать капитану…
— Он не поблагодарит вас, — фыркнула Финн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Ты думал, что тот морской змей — настоящее чудище, но в сравнении с арлекин-гидрой он просто котенок, — стращали они.
Финн была страшно рада, что они плывут так далеко к югу от побережья Эррана.
Однажды, через несколько дней после пробуждения Эшлина, Финн лежала на палубе полубака, играя с молодым волынщиком в нарды. День был теплым и погожим, и все матросы, свободные от вахты, отдыхали на палубах, играя в карты или кости или латая свою оборванную одежду. Дайд играл на гитаре и развлекал матросов песней о моряке на берегу:
Эй вы, забияки, в чьих жилах не кровь, а морская вода!
О Джеке-матросе сейчас я вам песню спою.
Когда после рейса на берег он сходит в порту,
Быстрее него ни один не спускает кубышку свою.
В портовый кабак прямиком отправляется Джек-мореход
И требует скрипку, красотку и бочку хмельного вина.
Так он веселится, пока его не позовет
Ревнивое море — извечная Джека жена.
Диллон ел сушеный бельфрут, свободной рукой поглаживая черные шелковистые уши Джеда, а Джей беседовал о музыкальной теории с Энит, которая сидела в своем кресле, бросая морским птицам крошки черствого хлеба. Воздух вокруг нее побелел от их крыльев, а хриплые крики почти перекрывали веселый голос Дайда.
Даже Дональд вылез из своего камбуза, наслаждаясь теплом и перебросив через фальшборт леску в надежде наловить какой-нибудь рыбы на ужин. Одна Бранг не разделяла всеобщего настроения праздности и блаженства, меряя шагами полубак и с тревогой вглядываясь в горизонт. Между глазами у нее залегла глубокая складка.
— У тебя что, блохи в подштанниках? — лениво спросила Финн, глядя на нее с палубы. — Ты дергаешься, точно курица на раскаленной сковородке.
Бран вспыхнула и покачала головой.
— Я чувствую приближение бури, — отозвалась она. — От этого мне очень не по себе. Боюсь, что она будет сильной.
Эшлин оглянулся на спокойное море и голубое небо. Он был еще более худым, чем обычно, кости на тощих пальцах сильно выдавались.
— Ты уверен? — спросил он. — Я не вижу ни облачка. Бранг беспокойно передернула плечами.
— Я не могу это объяснить, — просто знаю, что надвигается сильная буря.
Сидевшие поблизости моряки подняли ее на смех, но Финн неожиданно встала на ее защиту.
— Бранг не какой-нибудь пустоголовый болван! — воскликнула она. — Он всегда может сказать, когда приближается гроза!
— Наверное, лучше сказать капитану, — посоветовала Энит.
— Ой, можно подумать, что капитан станет слушать какого-то недоростка, — насмешливо заметил один из матросов. — Этот парень даже никогда раньше не был в море, а волос у него на подбородке и вовсе не больше, чем у девчонки.
— Держу пари на недельный паек грога, что еще как послушает! — сказала Финн, поднимаясь на ноги.
— По рукам! — отозвался матрос, хотя один из его друзей спросил с любопытством:
— Так может, этот парень еще и ветер вызывать умеет? Бранг покачала головой, покраснев еще сильнее.
— Но я родился в Шантане, — призналась она. — Там даже самые маленькие гусятницы знают, как завязать узел на тесемках фартука, чтобы был хороший день.
Несколько матросов закивали, но тот, с которым они заключили пари, упрямо сложил руки, глядя на Финн и Бранг, направившихся к капитанской каюте.
— Смотрите, выпорют вас за нахальство кошками, — крикнул он им вслед.
Не обращая на него внимания, Финн забралась по трапу вместе с крадущейся за ней по пятам Гоблин.
— Думаешь, надо? — заколебалась Бранг, но Финн потащила ее дальше, сказав:
— Если ты чуешь бурю, Бранг, наверное, капитан должен об этом знать, тебе не кажется? Разве ты не Ник-Шан?
— Тише! — зашипела Бранг, но Финн лишь рассмеялась, храбро постучав в дверь каюты.
Из-за двери громко спросили, кто там, и она ответила почтительно:
— Это Финн и Бранг, сэр, просим прощения за беспокойство.
— Ну так заходите, — ответил он, и Финн, толкнув дверь, вошла внутрь, втащив за собой Бранг.
Капитан Тобиас и штурман Альфонсус Уверенный склонились над столом, заваленным картами. Эрвин со вторым помощником играли в шахматы за маленьким столиком, втиснутым между двумя удобными кожаными креслами. На столе стоял серебряный кувшин с вином и поднос с серебряными же кубками, а пол покрывал тонкой работы ковер. Если бы не круглый иллюминатор и не колышущийся пол, легко могло показаться, что они очутились в комнате богатого купеческого дома, а не на корабле.
С интересом оглядев роскошную каюту, Финн передала капитану то, что сказала ей Бранг. Штурман нахмурился, а суровый рот Эрвина Праведного сжался, превратившись в еле заметную щель на словно высеченном из гранита лице, но капитан кивнул и сказал резко:
— Спасибо за совет, ребята, мы будем начеку, как и всегда.
— Но вы не думаете, что… — начала было Финн, но он нахмурился и отвернулся. Второй помощник поднялся на ноги и указал им на дверь.
— Но, сэр! — воскликнула Финн, однако добилась лишь того, что большая твердая рука не слишком вежливо вытолкала ее за порог. Дверь захлопнулась перед самым ее возмущенным лицом, и Финн повернулась к Бранг, состроив гримасу.
— Ну и ладно, — философски сказала ее кузина. — Возможно, нам стоит самим задраить люки.
Они поднялись обратно на палубу, встреченные градом насмешек со стороны матросов, которых они изо всех сил старались не замечать.
— Ну, погодите, болваны тупоголовые! Вы еще пожалеете, — было единственным комментарием Финн, встреченным грубым смехом.
Над полными парусами синело небо, ясное и безмятежное. Финн, нахмурившись, посмотрела на Бранг и полезла по снастям вместе с Гоблин, рукой прикрывая глаза от яркого солнца. Там она просидела целый час, раскачиваясь в такт ветру. В конце концов, она слезла и в молчании принялась за свой обед из хлеба с селедкой, потом заступила на вахту вместе с остальными, не поддаваясь на их насмешки.
Мало-помалу небо затянула дымка. Ветер упал, и в горячечном свете заходящего солнца море окрасилось в цвет чеканной меди. Паруса безжизненно повисли на нок-рее. Финн взобралась на полубак и присоединилась к остальным матросам, вглядывающимся в мрачный лиловатый горизонт. Внезапно вдали сверкнула молния, а потом раздался тихий раскат грома.
— Что-то не нравятся мне эти облака, — сказал один из матросов. — Может, сказать капитану…
— Он не поблагодарит вас, — фыркнула Финн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94