— Ладно, попробую, но иногда искушение просто сильнее меня. Обычно я потом все возвращаю, если только это не табак, который его хозяевам действительно стоило бы лучше охранять, ведь он в наши дни большая редкость.
И снова Джей не удержался от смеха, хотя и сказал с сочувствием в голосе:
— Так что ты напишешь? Не воровать больше, чтобы ты смогла быть лучшей банприоннсой и правительницей для своего народа?
— Наверное, — с несчастным видом сказала Финн. Джей промолчал, только испытующе взглянул на нее. — Я знаю, какое желание я бы действительно хотела загадать, — выпалила она.
— И какое же?
— Чтобы все было как сейчас, — залившись краской, призналась Фин. — Чтобы Лига Исцеляющих Рук снова была вместе, и чтобы были приключения, хочу спасать старых пророков из тюрем, обманывать врагов, влезать в замки, бороться спиной к спине. Я была так счастлива эти полгода, куда счастливее, чем все время с тех самых пор, как мы помогли Лахлану взойти на трон.
— Ты действительно этого хочешь? — В голосе Джея было больше теплоты, чем в последние несколько недель.
Финн кивнула.
— Конечно, этому не бывать. Я знаю, что должна вернуться в скучный старый Рурах и быть скучной старой банприоннсой, но когда подумаю, что могут пройти многие годы, прежде чем я снова увижу тебя и всех остальных… — У нее сорвался голос.
Его щеки запылали.
— А вдруг это возможно? — воскликнул он с жаром. — Должен же быть какой-то выход. Разве ты не можешь сделать так же, как твоя тетка, и вступить в Шабаш? Если ты будешь колдуньей, то не сможешь править; тебе никогда не позволят делать и то, и другое одновременно.
У Финн загорелись глаза.
— Пожалуй, стоит об этом подумать, — согласилась она. — Мне хотелось бы стать колдуньей. А потом пойти в Теургию, это было бы здорово! Мы могли бы вместе стать колдунами и вместе путешествовать… Ох, как бы мне этого хотелось!
Внезапно решившись, она расправила бумажку, зажатую в кулаке, и написала на ней: «Не стараться быть такой, какой хотят меня видеть другие люди. Быть собой. Финн Кошкой, искательницей приключений, колдуньей, воровкой».
Она показала записку Джею, который спросил:
— Ты уверена?
Она кивнула.
— А ты?
— Я не умею писать, — выдавил он. — Я ничего не умею, только играть на скрипке.
— Вот дерьмо драконье! — выругалась Финн. — Ну ладно, давай я напишу за тебя. А завтра начну учить тебя грамоте, так что в следующем году ты сможешь написать сам. — Она схватила клочок бумаги, разгладила его и стала выводить слова, произнося вслух: «Желание Джея не быть глупым чурбаном и гордиться тем, что он Джей: Скрипач, искатель приключений, колдун, лучший скрипач в мире и лучший друг, какой когда-либо у кого-то был».
Они улыбнулись друг другу, потом взялись за руки и подбежали к огню, со смехом бросив туда свои записки.
— Ты действительно хочешь этого всем сердцем? — спросил Джей, и его щеки пошли красными пятнами. Она кивнула, скрестив за спиной пальцы и закрыв глаза, сделав такое лицо, как будто чего-то хотела со всей своей волей и желанием. Потом они вернулись обратно в угол, все еще держась за руки.
— Ох, до чего же я счастлива! — воскликнула Финн. — Хотя дайаден рассердится!
— Думаю, что твоя мама вздохнет с облегчением, — сказал Джей. — Она всегда понимала, что ты не создана для того, чтобы быть правительницей Рураха!
— Я заново построю Башню Пытливых, — мечтательно сказала Финн. — Люди будут приходить и просить меня разыскивать для них всякие вещи, магические мечи, сокровища драконов, похищенных наследников…
— Потерявшихся щенят, — подсказал ей Джей.
Она ткнула кулаком ему в бок.
— Я смогу все время быть в поиске, а они будут платить мне за это целые состояния! Я верну Рураху его былое богатство для моего дайадена !
— Ты попытайся хотя бы не разворовать то, что осталось, — сухо отозвался Джей. — Ты же не хочешь стать первой банприоннсой, лишившейся головы.
— Я буду воровать только то, что было украдено у законных владельцев, и возвращать это им, — пообещала Финн. — А тебе придется помогать мне. Ты будешь усыплять драконов своей музыкой, чтобы я могла украсть их сокровища.
— Я спасу тебя, когда ты сядешь в тюрьму за то, что обчистила чей-нибудь карман, — со смехом ответил он.
— Договорились! — воскликнула она. — По рукам!
И они торжественно пожали друг другу руки, а позади них догорал самайнский костер, превращаясь в подернутые пеплом серые угли.
СУД ПОЕДИНКОМ
Город Брайд расположился вдоль берега бухты, и сотни высоких шпилей точно соревновались, кто выше вознесется к небу. Многие из них сверкали позолотой в мягком свете весеннего солнца, отражавшегося в бледно-голубой воде. Бухта кишела кораблями, большинство из которых было боевыми галеонами с резными головами на носах и огромными паутинами такелажа, черневшими на фоне бледного неба. Корабли охраняли город от нападения с моря, позволяя Филде сосредоточить свои войска на защите городских стен.
Невероятно толстые и высокие стены Брайда заканчивались острыми стальными пиками, изогнутыми наружу и вниз, что делало их почти неприступными. К каждым из четырех ворот, защищенных огромными навесными башнями, шел длинный закрытый туннель с тяжелой железной решеткой с одного конца и массивной обитой железом дубовой дверью с другого. За узкими навесными бойницами в стенах туннеля размещались лучники, так что любой, попытавшийся взять ворота штурмом, был бы убит далеко не доходя до внутренней двери.
Как будто этих укреплений было недостаточно, Брайд строился в форме трех концентрических колец, так что на самом деле представлял собой три отдельных города, один внутри другого. Внешний город был зажат между внешними стенами и первой внутренней стеной — лабиринт маленьких, темных, прилепившихся друг к другу домишек, где жила городская беднота. Средний город отгораживался от своих неимущих соседей еще одной высокой стеной, в которой тоже было четверо крепких ворот. Там жили торговцы и ремесленники. Чем дальше от внутренней стены, тем шире становились улицы и больше дома. Здесь уже были парки, широкие аллеи цветущих деревьев и множество нарядных особняков.
Третий, внутренний город находился в последнем кольце высоких каменных стен с множеством крепких сторожевых башен. Там взмывали в небо шпили Великой Церкви, величественного здания с высокими стрельчатыми окнами из хрусталя, сверкавшими на солнце, и квадратной колокольней, на которой огромные колокола отбивали часы. Вокруг нее располагались особняки аристократии и высокопоставленного духовенства, окруженные симметричными садами и лужайками.
За ними простирался огромный темно-зеленый парк, где на фоне ухоженных лужаек там и тут выделялись купы вековых дубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94