Разбуди животных."
Увернувшись от двух фигур, приближавшихся к нему, он сорвал повязку с
раненой руки и дал запаху крови распространиться в воздухе. И закричал.
С вертолета Сью ударили лучи света, заглядывая в клетки ослепительным
сиянием.
"Убей его! - думал Варган. - Скорее!"
Послышался астматический кашель льва. Бартон обогнул бассейн и
перебросил через ограждение пропитанную кровью повязку. Огромная акула
пробудилась, вызвав рябь и пену на поверхности воды.
И от клеток и бассейна, от животных, проснувшихся среди хаоса света,
запаха крови и крика, пришел недостающий случайный фактор.
Сью включила сирену, и ее вой разорвал ночь. Повсюду мелькали
беспорядочные блики света. Бартон увидел, как остановился и потряс головой
Смит. Варган, сжав зубы, бежал вперед, но и его тоже трясло.
Их мысли смешались. Это уже была не игра в шахматы. Это был
скип-гандбол, с совершенно диким переменным фактором.
Ведь зверей нельзя назвать по-настоящему разумными. У них есть
инстинкт, страсть и первобытно-могучая дикая мощь. Даже обычных людей
пугает рев голодного льва. А Болди...
То, что исходило из огромного бассейна, было хуже всего. Это потрясло
даже Бартона. Всякое общение между параноиками было невозможно, даже
думать среди этого животного буйства мысленного голода и ярости,
разливавшейся в ночи, они могли с трудом.
И они больше не могли читать мысли Бартона. Они были похожи на людей,
пойманных слепящими лучами прожекторов. Они были телепатически ослеплены.
Но Бартон, привыкший иметь дело с животными, лучше сохранял контроль.
Происходящее не было приятным и для него. Лишь то, что он привык к тиграм,
акулам, львам и волкам, давало ему что-то вроде защиты от мыслей хищников.
Он ощутил испуганное, паническое бегство Мелиссы, знал, что Сью, кусая
губы, отчаянно пытается сохранить контроль над собой. Но в радиусе
полумили от этой телепатической Ниагары мысленная связь была невозможна,
если не считать некоторые весьма своеобразные типы сознания.
У Бартона был именно такой тип сознания.
Он мог читать мысли Варгана и Смита, они не могли читать его мысли.
Он выиграл дуэль. Ему пришлось убить обоих до того, как подоспела помощь.
Тайну параноиков нужно было скрыть навсегда.
И острое лезвие его кинжала сделало свое дело. Смит умер молча.
Гаснущее сознание Варгана исторгло отчаянный страстный крик:
"Глупец! Чтобы уничтожить собственную расу..."
Наступила тишина, смолкла сирена, погасли прожектора. Лишь кричали
животные, и бурлила вода в бассейне.
- Они замнут это дело, - сказал Бартон. - Со вчерашнего дня я немало
сделал для этого. На мое счастье среди высших чинов юстиции есть несколько
Болди. Я даже им мало что рассказал, но они уловили основную идею. Это
будет рассматриваться как личная дуэль. А дуэли, во всяком случае,
законны.
В озере Огайо отражалось полуденное солнце. Порывистый ветер
покачивал маленькую лодку, и Сью переложила румпель в ответ на мысль
Бартона. Под килем шептались волны.
- Но я не могу разыскать Мелиссу, - добавил он.
Сью промолчала. Он посмотрел на нее.
- Ты с ней сегодня разговаривала. Почему я не могу этого?
- Она... это сложно, - сказала Сью. - Давай не будем об этом?
- Нет.
- Потом... где-нибудь через неделю...
Он вспоминал скромную, женственную мягкость Мелиссы и ее испуганное
бегство прошлой ночью.
- Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.
- Нет, - сказала Сью, пытаясь спрятать мысль. Ей это почти удалось,
но... нечто - ключ, подсказка - проступило в ее сознании.
- Искаженное сознание? - взглянул на нее Бартон. - Как же она
смогла...
- Дэйв, - сказала Сью, пожалуйста, не трогай ее сейчас. Ей бы этого
не хотелось...
Но в его руках был ключ, и перед ним была запертая дверь. Бартон
автоматически послал мысль, мысль исследующую, вопросительную. И где-то
очень далеко что-то шевельнулось в ответ.
"Мелисса?"
Сью молча разглядывала румпель. Казалось, прошла вечность, когда
Бартон пошевелился. Его лицо окаменело, вокруг рта легли новые морщины.
- Ты знала? - спросил он.
- До сегодняшнего дня нет, - ответила Сью. Почему-то никто из них
сейчас не хотел пользоваться телепатией.
- Это... эти события в зоопарке, должно быть, сделали это.
- Это не навсегда. Это может быть циклично.
- Значит именно поэтому она могла принимать тайный диапазон, -
выдохнул Бартон. - Мутация... временами слишком близко подходит к краю. -
Он посмотрел на свою дрожащую руку. - Ее разум - вот какой был ее разум!
- Это периодически повторяется, - тихо сказала Сью. - Я боюсь теперь
только одного - не проговорится ли она? Ведь кто-нибудь сможет
использовать ее мысли...
- Бояться нечего, - сказал Бартон. - Я достаточно долго оставался в
ее сознании, чтобы в этом убедиться. Иначе бы мне там нечего было бы
делать. В таком состоянии она не помнит того, что происходило с ней в
период просветления.
Губы Сью шевельнулись.
- Она не знает, что безумна. Просто чувствует, что что-то плохо. И
именно поэтому она бы не сказала нам, где она. О... Дэйв! Так много нас,
так много мутантов теряют свой жизненный путь! Это страшная плата.
Он еле заметно кивнул, взгляд его был мрачным. Платить приходилось
все равно. Тем более, если эта плата обещала мутантам безопасность...
А вот безопасности она как раз и не обещала. И Бартон понял, что в
жизни расы Болди завершалась целая эра. Еще вчера ему казалось, что перед
ним открыта дорога. Но потом в самом сердце его расы проявилось зло, это
зло угрожало миру до тех пор, пока одна из рас не исчезла бы полностью с
лица Земли. То, на чем сегодня споткнулись несколько телепатов, в будущем
будет ждать и остальных. Может быть, подобное случалось и раньше. И нельзя
было позволить этому развиться.
О, сын человеческий, я послал стража в дом Израэля.
"Сейчас мы должны быть настороже, - думал он. - Все время настороже."
И внезапно он понял, что за последние несколько часов его развитие сделало
огромный шаг вперед. Прежде у него не было цели, он был открыт любой
возможности, которая громче других постучалась бы в двери его сознания.
Потом он нашел работу, для которой был пригоден, и в этом удобном
приспособлении к миру посчитал себя взрослым. До вчерашнего дня - до
сегодняшнего дня.
Охотиться на животных было недостаточно. Перед ним лежало огромное
поле деятельности, которого он еще не мог представить себе полностью, хотя
контуры его были очерчены очень четко. С такой работой одному не
справиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Увернувшись от двух фигур, приближавшихся к нему, он сорвал повязку с
раненой руки и дал запаху крови распространиться в воздухе. И закричал.
С вертолета Сью ударили лучи света, заглядывая в клетки ослепительным
сиянием.
"Убей его! - думал Варган. - Скорее!"
Послышался астматический кашель льва. Бартон обогнул бассейн и
перебросил через ограждение пропитанную кровью повязку. Огромная акула
пробудилась, вызвав рябь и пену на поверхности воды.
И от клеток и бассейна, от животных, проснувшихся среди хаоса света,
запаха крови и крика, пришел недостающий случайный фактор.
Сью включила сирену, и ее вой разорвал ночь. Повсюду мелькали
беспорядочные блики света. Бартон увидел, как остановился и потряс головой
Смит. Варган, сжав зубы, бежал вперед, но и его тоже трясло.
Их мысли смешались. Это уже была не игра в шахматы. Это был
скип-гандбол, с совершенно диким переменным фактором.
Ведь зверей нельзя назвать по-настоящему разумными. У них есть
инстинкт, страсть и первобытно-могучая дикая мощь. Даже обычных людей
пугает рев голодного льва. А Болди...
То, что исходило из огромного бассейна, было хуже всего. Это потрясло
даже Бартона. Всякое общение между параноиками было невозможно, даже
думать среди этого животного буйства мысленного голода и ярости,
разливавшейся в ночи, они могли с трудом.
И они больше не могли читать мысли Бартона. Они были похожи на людей,
пойманных слепящими лучами прожекторов. Они были телепатически ослеплены.
Но Бартон, привыкший иметь дело с животными, лучше сохранял контроль.
Происходящее не было приятным и для него. Лишь то, что он привык к тиграм,
акулам, львам и волкам, давало ему что-то вроде защиты от мыслей хищников.
Он ощутил испуганное, паническое бегство Мелиссы, знал, что Сью, кусая
губы, отчаянно пытается сохранить контроль над собой. Но в радиусе
полумили от этой телепатической Ниагары мысленная связь была невозможна,
если не считать некоторые весьма своеобразные типы сознания.
У Бартона был именно такой тип сознания.
Он мог читать мысли Варгана и Смита, они не могли читать его мысли.
Он выиграл дуэль. Ему пришлось убить обоих до того, как подоспела помощь.
Тайну параноиков нужно было скрыть навсегда.
И острое лезвие его кинжала сделало свое дело. Смит умер молча.
Гаснущее сознание Варгана исторгло отчаянный страстный крик:
"Глупец! Чтобы уничтожить собственную расу..."
Наступила тишина, смолкла сирена, погасли прожектора. Лишь кричали
животные, и бурлила вода в бассейне.
- Они замнут это дело, - сказал Бартон. - Со вчерашнего дня я немало
сделал для этого. На мое счастье среди высших чинов юстиции есть несколько
Болди. Я даже им мало что рассказал, но они уловили основную идею. Это
будет рассматриваться как личная дуэль. А дуэли, во всяком случае,
законны.
В озере Огайо отражалось полуденное солнце. Порывистый ветер
покачивал маленькую лодку, и Сью переложила румпель в ответ на мысль
Бартона. Под килем шептались волны.
- Но я не могу разыскать Мелиссу, - добавил он.
Сью промолчала. Он посмотрел на нее.
- Ты с ней сегодня разговаривала. Почему я не могу этого?
- Она... это сложно, - сказала Сью. - Давай не будем об этом?
- Нет.
- Потом... где-нибудь через неделю...
Он вспоминал скромную, женственную мягкость Мелиссы и ее испуганное
бегство прошлой ночью.
- Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.
- Нет, - сказала Сью, пытаясь спрятать мысль. Ей это почти удалось,
но... нечто - ключ, подсказка - проступило в ее сознании.
- Искаженное сознание? - взглянул на нее Бартон. - Как же она
смогла...
- Дэйв, - сказала Сью, пожалуйста, не трогай ее сейчас. Ей бы этого
не хотелось...
Но в его руках был ключ, и перед ним была запертая дверь. Бартон
автоматически послал мысль, мысль исследующую, вопросительную. И где-то
очень далеко что-то шевельнулось в ответ.
"Мелисса?"
Сью молча разглядывала румпель. Казалось, прошла вечность, когда
Бартон пошевелился. Его лицо окаменело, вокруг рта легли новые морщины.
- Ты знала? - спросил он.
- До сегодняшнего дня нет, - ответила Сью. Почему-то никто из них
сейчас не хотел пользоваться телепатией.
- Это... эти события в зоопарке, должно быть, сделали это.
- Это не навсегда. Это может быть циклично.
- Значит именно поэтому она могла принимать тайный диапазон, -
выдохнул Бартон. - Мутация... временами слишком близко подходит к краю. -
Он посмотрел на свою дрожащую руку. - Ее разум - вот какой был ее разум!
- Это периодически повторяется, - тихо сказала Сью. - Я боюсь теперь
только одного - не проговорится ли она? Ведь кто-нибудь сможет
использовать ее мысли...
- Бояться нечего, - сказал Бартон. - Я достаточно долго оставался в
ее сознании, чтобы в этом убедиться. Иначе бы мне там нечего было бы
делать. В таком состоянии она не помнит того, что происходило с ней в
период просветления.
Губы Сью шевельнулись.
- Она не знает, что безумна. Просто чувствует, что что-то плохо. И
именно поэтому она бы не сказала нам, где она. О... Дэйв! Так много нас,
так много мутантов теряют свой жизненный путь! Это страшная плата.
Он еле заметно кивнул, взгляд его был мрачным. Платить приходилось
все равно. Тем более, если эта плата обещала мутантам безопасность...
А вот безопасности она как раз и не обещала. И Бартон понял, что в
жизни расы Болди завершалась целая эра. Еще вчера ему казалось, что перед
ним открыта дорога. Но потом в самом сердце его расы проявилось зло, это
зло угрожало миру до тех пор, пока одна из рас не исчезла бы полностью с
лица Земли. То, на чем сегодня споткнулись несколько телепатов, в будущем
будет ждать и остальных. Может быть, подобное случалось и раньше. И нельзя
было позволить этому развиться.
О, сын человеческий, я послал стража в дом Израэля.
"Сейчас мы должны быть настороже, - думал он. - Все время настороже."
И внезапно он понял, что за последние несколько часов его развитие сделало
огромный шаг вперед. Прежде у него не было цели, он был открыт любой
возможности, которая громче других постучалась бы в двери его сознания.
Потом он нашел работу, для которой был пригоден, и в этом удобном
приспособлении к миру посчитал себя взрослым. До вчерашнего дня - до
сегодняшнего дня.
Охотиться на животных было недостаточно. Перед ним лежало огромное
поле деятельности, которого он еще не мог представить себе полностью, хотя
контуры его были очерчены очень четко. С такой работой одному не
справиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65