— Он ее унизил, буквально втоптал в грязь. И все это на моих глазах. При этом еще хотел, чтобы я этому радовалась.
— Постой", а ты что, этому не радуешься? — удивилась Ксюха.
— Конечно, нет. Как он может так обращаться с девушкой, которая беременна от него! Ведь это же подло!
— Ты так считаешь?
— Я даже передать тебе не могу, что я чувствовала, глядя на него в этот момент. Это был совершенно другой Алеша — холодный, жестокий. Я никогда не представляла себе, что в нем есть все эти качества…
Ксюха посерьезнела:
— Если честно, я тебя не понимаю. Другая на твоем месте радовалась бы — ведь Алеша наконец порвал с Катей, твоей вечной соперницей!
— Нет, Ксюха, в такой ситуации я не могу радоваться… Как я могу радоваться тому, что он унижает достоинство другого человека?
— Может, ты слишком строго его судишь — Катя ведь девушка такая: ее в дверь — она в окно. С ней надо построже.
— А если завтра он решит, что и со мной надо построже — я окажусь в положении Кати? — резонно предположила Маша.
— Ой, вечно ты все усложняешь, Машка. Катя — одно, а ты — совсем другое. Он ведь тебя любит.
— Но ведь и Катю он тоже когда-то любил! — напомнила Маша.
Подруги помолчали. Их молчание нарушил Женька, который появился на пороге аппаратной, сияющий, как новый пятак.
— Здравствуй, любимая! О, Маша, и ты здесь? Привет, как дела? — Женя на стал ждать ответа на свой вопрос и сам спросил у Ксюхи. — Знаешь, что у меня есть?
Он с таинственным видом достал из кармана маленькую коробочку, раскрыл ее и показал пару обручальных колец.
Ксюха даже обомлела от счастья:
— Какие красивые!.. А можно померить?
— Ты что, до свадьбы нельзя! — Женя закрыл коробочку. — Их положено в ЗАГСе надевать.
— Так то надеть, а то померить! — просила Ксюха.
— Все равно!
— А вдруг не подойдет? — настаивала на своем Ксюха.
— Как это не подойдет? У нас все точно! У меня глаз — алмаз! — и Женя спрятал коробочку в карман.
— Какой же ты у меня все-таки замечательный! — похвалила Женьку счастливая Ксюха.
— Да ладно тебе… — смутился Женя.
— Маш, скажи — он ведь правда замечательный? — обратилась к подруге за поддержкой Ксюха.
— Вы оба замечательные. Я очень рада за вас, ребята, — искренне ответила Маша. — А вот мне в этом городе все стало не мило… Я хочу уехать отсюда.
— Как это уехать? — не поняла Ксюха.
— Вот так. Поступить наконец-то в медицинский институт. Я ведь по-прежнему хочу лечить людей.
— Ну, ты даешь! — восхищенно сказал Женя.
— Постой, а ты Леше об этом говорила? — уточнила Ксюха.
— Нет, ему незачем об этом знать. Ну, я пойду. Желаю вам счастья.
— Подожди, Маша! Не уходи! — попросила Ксюха. — Так нельзя. Куда ты поедешь?
— Не знаю. В Киев, наверное. Или в Москву…
— А как же Алеша? — удивился Женя. — Вы же любите друг друга!
— Это уже не важно. Я решила. Для меня эта история закончена. Я начну новую жизнь. Прощайте.
Маша ушла, а влюбленные озадаченно переглянулись.
— Как ты думаешь, Маша действительно уедет или это блеф, и она завтра передумает? — спросил Женя, не понимая странной женской логики.
— Ты знаешь, я видела ее глаза, мне кажется, она не шутит, — ответила Ксюха.
— Ты представляешь, что будет с Лехой, когда он узнает? Черт, что же делать?
— Боюсь, остается только один выход — нужно пойти и рассказать обо всем Леше, — предложила Ксюха.
— Ты права. Иначе с Маши станется — она действительно возьмет и уедет, не сказав ему ни о чем. Я немедленно иду к нему. Мы с ним друзья, поговорим с глазу на глаз.
— Хорошо. Беги, я буду ждать тебя! — Ксюха снова засияла, обняла Женьку и поцеловала. Как хорошо, когда есть кого ждать!
Сан Саныч попытался потихоньку двигаться к выходу из катакомб. Но делать это было непросто, потому что нога болела и кровоточила. Он шел, сцепив зубы, придерживаясь за шершавую стену и чувствуя, что силы быстро покидают его. Наконец он сильно навалился на раненую ногу, она подвернулась, и Сан Саныч упал, ударившись головой о камни, и потерял сознание. Так и лежал он в кромешной тьме, но помощь уже спешила к нему.
К катакомбам подъехали милицейские машины, из которых вышли милиционеры и добившаяся своего Зинаида, ее-таки взяли с собой.
Следователь на ходу отдавал команды:
— Перекройте все ближайшие выходы из катакомб, чтоб ни одна мышь мимо вас не проскочила. Ни туда, ни оттуда. Одна группа — со мной, пойдем внутрь через этот вход.
— А вы катакомбы-то знаете? — поинтересовалась Зинаида.
— Ну, знаю… Так, приблизительно, — признался следователь.
— А как же вы их искать станете? Там же целый город!
— А кто его просил туда соваться одного? — сердито заметил следователь. — Послушался бы меня, пошли бы вместе, он — проводником. Так нет же…
— Ой, горюшко… Там ведь месяц плутать можно, — запричитала Зинаида, и следователь пожалел о том, что ее взяли с собой.
— Понадобится месяц — будем искать месяц. Но надеюсь, что все не так страшно… И вообще, если он так хорошо знает катакомбы, бояться нечего, погуляет и придет.
— Его ведь сколько уже нет? Беда стряслась с ним, чует сердце! — волновалась Зинаида. — Убил его Мишка, они ведь смолоду враждуют!
— Да с чего вы взяли, что он его там вообще нашел? Сами же говорите — месяц плутать можно.
— Вы моего Сашу не знаете! Если этот супостат там был — он его нашел! Ой, лышенько…
— Ну все, хватит причитать. Пора за работу. За мной, ребята!
Следователь и несколько милиционеров взяли фонари и вошли в катакомбы. Зинаида же села на землю и закрыла лицо руками.
В это время к безжизненному Сан Санычу подошел смотритель. Он посветил ему в лицо, понял, что Саныч без сознания, поставил на землю фонарь и стал тормошить друга детства:
— Эй ты, герой, черт тебя побери…
Саныч пришел в себя, увидел смотрителя и тихо сказал:
— Опять ты… Иди отсюда. Спасай свою шкуру.
— Дурак, ты же загнешься тут, до выхода не дойдешь, — сказал смотритель.
— Не твоя печаль.
— А как же те, кто тебя любит и ждет? О них не хочешь подумать? Давай руку. Или опять станешь отказываться? Ну? Последний раз предлагаю!
И Саныч протянул руку смотрителю, который помог ему подняться. Как ни странно, но потащил смотритель своего друга Сашку по темным катакомбам к выходу. Дело это было нелегкое, но смотритель не бросал Сан Саныча. Только через некоторое время, когда до выхода из катакомб оставалось совсем немного, смотритель остановился:
— Все, приплыли, отдать швартовы. Ну и здоров ты. упарился с тобой…
— Что ж ты… на полпути-то… — вздохнул тяжело Сан Саныч.
— Я тебя здесь оставлю, если искать будут, то сразу найдут. А я пошел.
— Мишка, не уходи, одумайся, пойдем вместе. Я им скажу, что ты меня спас! Тебе срок скостят.
Мне годом больше, годом меньше уже без разницы, Санька. Я не сдамся! — ответил смотритель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Постой", а ты что, этому не радуешься? — удивилась Ксюха.
— Конечно, нет. Как он может так обращаться с девушкой, которая беременна от него! Ведь это же подло!
— Ты так считаешь?
— Я даже передать тебе не могу, что я чувствовала, глядя на него в этот момент. Это был совершенно другой Алеша — холодный, жестокий. Я никогда не представляла себе, что в нем есть все эти качества…
Ксюха посерьезнела:
— Если честно, я тебя не понимаю. Другая на твоем месте радовалась бы — ведь Алеша наконец порвал с Катей, твоей вечной соперницей!
— Нет, Ксюха, в такой ситуации я не могу радоваться… Как я могу радоваться тому, что он унижает достоинство другого человека?
— Может, ты слишком строго его судишь — Катя ведь девушка такая: ее в дверь — она в окно. С ней надо построже.
— А если завтра он решит, что и со мной надо построже — я окажусь в положении Кати? — резонно предположила Маша.
— Ой, вечно ты все усложняешь, Машка. Катя — одно, а ты — совсем другое. Он ведь тебя любит.
— Но ведь и Катю он тоже когда-то любил! — напомнила Маша.
Подруги помолчали. Их молчание нарушил Женька, который появился на пороге аппаратной, сияющий, как новый пятак.
— Здравствуй, любимая! О, Маша, и ты здесь? Привет, как дела? — Женя на стал ждать ответа на свой вопрос и сам спросил у Ксюхи. — Знаешь, что у меня есть?
Он с таинственным видом достал из кармана маленькую коробочку, раскрыл ее и показал пару обручальных колец.
Ксюха даже обомлела от счастья:
— Какие красивые!.. А можно померить?
— Ты что, до свадьбы нельзя! — Женя закрыл коробочку. — Их положено в ЗАГСе надевать.
— Так то надеть, а то померить! — просила Ксюха.
— Все равно!
— А вдруг не подойдет? — настаивала на своем Ксюха.
— Как это не подойдет? У нас все точно! У меня глаз — алмаз! — и Женя спрятал коробочку в карман.
— Какой же ты у меня все-таки замечательный! — похвалила Женьку счастливая Ксюха.
— Да ладно тебе… — смутился Женя.
— Маш, скажи — он ведь правда замечательный? — обратилась к подруге за поддержкой Ксюха.
— Вы оба замечательные. Я очень рада за вас, ребята, — искренне ответила Маша. — А вот мне в этом городе все стало не мило… Я хочу уехать отсюда.
— Как это уехать? — не поняла Ксюха.
— Вот так. Поступить наконец-то в медицинский институт. Я ведь по-прежнему хочу лечить людей.
— Ну, ты даешь! — восхищенно сказал Женя.
— Постой, а ты Леше об этом говорила? — уточнила Ксюха.
— Нет, ему незачем об этом знать. Ну, я пойду. Желаю вам счастья.
— Подожди, Маша! Не уходи! — попросила Ксюха. — Так нельзя. Куда ты поедешь?
— Не знаю. В Киев, наверное. Или в Москву…
— А как же Алеша? — удивился Женя. — Вы же любите друг друга!
— Это уже не важно. Я решила. Для меня эта история закончена. Я начну новую жизнь. Прощайте.
Маша ушла, а влюбленные озадаченно переглянулись.
— Как ты думаешь, Маша действительно уедет или это блеф, и она завтра передумает? — спросил Женя, не понимая странной женской логики.
— Ты знаешь, я видела ее глаза, мне кажется, она не шутит, — ответила Ксюха.
— Ты представляешь, что будет с Лехой, когда он узнает? Черт, что же делать?
— Боюсь, остается только один выход — нужно пойти и рассказать обо всем Леше, — предложила Ксюха.
— Ты права. Иначе с Маши станется — она действительно возьмет и уедет, не сказав ему ни о чем. Я немедленно иду к нему. Мы с ним друзья, поговорим с глазу на глаз.
— Хорошо. Беги, я буду ждать тебя! — Ксюха снова засияла, обняла Женьку и поцеловала. Как хорошо, когда есть кого ждать!
Сан Саныч попытался потихоньку двигаться к выходу из катакомб. Но делать это было непросто, потому что нога болела и кровоточила. Он шел, сцепив зубы, придерживаясь за шершавую стену и чувствуя, что силы быстро покидают его. Наконец он сильно навалился на раненую ногу, она подвернулась, и Сан Саныч упал, ударившись головой о камни, и потерял сознание. Так и лежал он в кромешной тьме, но помощь уже спешила к нему.
К катакомбам подъехали милицейские машины, из которых вышли милиционеры и добившаяся своего Зинаида, ее-таки взяли с собой.
Следователь на ходу отдавал команды:
— Перекройте все ближайшие выходы из катакомб, чтоб ни одна мышь мимо вас не проскочила. Ни туда, ни оттуда. Одна группа — со мной, пойдем внутрь через этот вход.
— А вы катакомбы-то знаете? — поинтересовалась Зинаида.
— Ну, знаю… Так, приблизительно, — признался следователь.
— А как же вы их искать станете? Там же целый город!
— А кто его просил туда соваться одного? — сердито заметил следователь. — Послушался бы меня, пошли бы вместе, он — проводником. Так нет же…
— Ой, горюшко… Там ведь месяц плутать можно, — запричитала Зинаида, и следователь пожалел о том, что ее взяли с собой.
— Понадобится месяц — будем искать месяц. Но надеюсь, что все не так страшно… И вообще, если он так хорошо знает катакомбы, бояться нечего, погуляет и придет.
— Его ведь сколько уже нет? Беда стряслась с ним, чует сердце! — волновалась Зинаида. — Убил его Мишка, они ведь смолоду враждуют!
— Да с чего вы взяли, что он его там вообще нашел? Сами же говорите — месяц плутать можно.
— Вы моего Сашу не знаете! Если этот супостат там был — он его нашел! Ой, лышенько…
— Ну все, хватит причитать. Пора за работу. За мной, ребята!
Следователь и несколько милиционеров взяли фонари и вошли в катакомбы. Зинаида же села на землю и закрыла лицо руками.
В это время к безжизненному Сан Санычу подошел смотритель. Он посветил ему в лицо, понял, что Саныч без сознания, поставил на землю фонарь и стал тормошить друга детства:
— Эй ты, герой, черт тебя побери…
Саныч пришел в себя, увидел смотрителя и тихо сказал:
— Опять ты… Иди отсюда. Спасай свою шкуру.
— Дурак, ты же загнешься тут, до выхода не дойдешь, — сказал смотритель.
— Не твоя печаль.
— А как же те, кто тебя любит и ждет? О них не хочешь подумать? Давай руку. Или опять станешь отказываться? Ну? Последний раз предлагаю!
И Саныч протянул руку смотрителю, который помог ему подняться. Как ни странно, но потащил смотритель своего друга Сашку по темным катакомбам к выходу. Дело это было нелегкое, но смотритель не бросал Сан Саныча. Только через некоторое время, когда до выхода из катакомб оставалось совсем немного, смотритель остановился:
— Все, приплыли, отдать швартовы. Ну и здоров ты. упарился с тобой…
— Что ж ты… на полпути-то… — вздохнул тяжело Сан Саныч.
— Я тебя здесь оставлю, если искать будут, то сразу найдут. А я пошел.
— Мишка, не уходи, одумайся, пойдем вместе. Я им скажу, что ты меня спас! Тебе срок скостят.
Мне годом больше, годом меньше уже без разницы, Санька. Я не сдамся! — ответил смотритель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94