Алеша кивнул.
— Знаешь, друг, я тоже был молодым, и любил, и страдал… Но уверяю тебя, ничего не изменится, если ты поговоришь со своей девушкой на пару дней позже. А вот силы и здоровье в твоем состоянии лучше поберечь, иначе потом может опять случиться все что угодно.
— Но…
— Никаких «но». Сейчас я отвечаю за твою жизнь. Ты останешься здесь. Если понадобится — под замком, — строго сказал врач.
Алеша лег на кровать и закрыл голову подушкой. Никто его не понимал. Маша ушла в такую трудную для него минуту. Это было ужасно, потому что именно Маша всегда понимала его.
* * *
Следователь завел в кабинет. Ирину и Самойлова и начал допрос, которого так боялась Ирина. Она понимала, что Самойлов сейчас все узнает. Это волновало ее больше всего. Но ничего поделать она уже не могла.
— Итак, начнем, — сказал следователь. — Ирина Константиновна Гнатюк. Вас так зовут?
— Да. У вас правильно записано, — подтвердила Ирина.
— Вы обвиняетесь в хищении в особо крупных размерах. А конкретно, двухсот шестидесяти пяти бриллиантов.
Самойлов удивленно поднял глаза на Ирину.
— Согласно нашей ориентировке, в течение последних шести лет вы работали технологом на «алмазной трубке» в Якутии. В городе Мирный. Это так? — спросил следователь.
— Работала. Но недавно уволилась по собственному желанию, — объяснила Ирина.
— На «алмазной трубке»? — спросил ничего не понимающий Самойлов.
— Да, это алмазодобывающий карьер, — уточнил следователь. — Я правильно понимаю?
— Правильно понимаете, — кивнула Ирина.
— Я всегда думал, что ты преподавала музыку, — растерянно сказал Самойлов.
— На музыке много не заработаешь, — заметила Ирина.
— Ваш муж, Яков Матвеевич Гнатюк, в прошлом известный бандит по кличке Художник. И это верно? — продолжил следователь.
— От вас ничего не утаишь, товарищ следователь, — вздохнула Ирина.
— Неужели Яков был бандитом? — снова удивился Самойлов.
— Еще каким! Сплошные грабежи в деле. Последний раз сидел семь лет, — сообщил Буряк. — Так вот, Ирина Константиновна. На «алмазной трубке», где вы работали, была выявлена недостача именно двухсот шестидесяти пяти бриллиантов. Причем сразу после вашего увольнения и отъезда оттуда. Что вы на это скажете?
— Простое совпадение.
— А я вот так не считаю… У меня ощущение, что вы с вашим мужем, а впоследствии, после смерти оного, с Борисом Самойловым собирались нелегально вывезти эти бриллианты за границу. Так?
— Это всего лишь ваши догадки, — уверенно заявила Ирина.
— Какие уж догадки, если вас взяли с поличным. Это не догадки, что контрабанда, — тут следователь обратился к Самойлову. — Куда вы собирались ехать? В Израиль?
— Григорий! — взволнованно заговорил Самойлов. — Я клянусь тебе, я ничего не знал о бриллиантах! Ты мне веришь?
— Нет, Борис. Я тебе больше не верю!
Ирина решила направить разговор в нужное ей русло:
— В общем, так, гражданин начальник. По-моему, наши игры сильно затянулись.
— Вы готовы давать показания? — уточнил следователь.
— Да. И первое, что я скажу, Борис действительно ни о чем не знал. Отпустите его.
— Насколько я могу вам доверять?
— Я сделаю исчерпывающее и чистосердечное признание. Все организовали мы с Яковом.
— Значит, это все правда, что говорил Григорий? Про тебя, про Яшу? — спросил потрясенный Самойлов.
— Абсолютная правда, Боря. Извини. Мне очень жаль, что ты узнал об этом вот так. В такой обстановке.
— Значит, я могу начинать фиксировать ваши показания? — облегченно спросил следователь.
— Можете. Я готова сознаться во всем. Отпираться бесполезно. Позвольте сигарету. — Ирина взяла сигарету и закурила. — А Бориса отпустите. То, что у меня есть с собой целое состояние, я хотела открыть ему только за границей. Он согласился ехать со мной только потому, что любит меня. Боря… Я хочу, чтобы ты знал. Может, другой возможности сказать не представится… Все это я делала ради тебя! Потому что я тебя люблю. Как и много лет назад.
— Ирина, дорогая, я тебя не оставлю. Я найду адвоката. Самого лучшего адвоката!
— Это бесполезно. Сколько веревочке ни виться, а конец всегда будет. Я сама во всем виновата.
— Я до сих пор не могу поверить во все то, что услышал, — вздохнул Самойлов.
— Ты думал: я лучше, чище, трепетнее, — с грустью сказала Ирина. — А я обычная преступница… Так вы его отпускаете?
— Пожалуй, я согласен отпустить Бориса Алексеевича Самойлова. Под подписку о невыезде, — согласился следователь. — Так что с землей обетованной тебе придется подождать, Борис. Пока побудешь в городе.
— А я один бы никуда и не поехал. Я буду там, где будет Ирина.
— Там, где в скором времени будет Ирина Константиновна, я бы тебе оказываться не советовал. А теперь иди. Если уж невиновен, то не мешай следствию, — Буряк показал Самойлову на дверь.
Самойлов взял Ирину за руку и пообещал:
— Ира, я помогу тебе!
— Прощай… — ответила Ирина, еле сдерживая слезы. Самойлов вышел, а следователь пододвинул поближе бумаги и попросил:
— А теперь, Ирина Константиновна, рассказывайте. И как можно подробнее.
Ирина кивнула. Потом снова потянулась за сигаретами. Она понимала, что главное уже потеряно, впереди теперь — только безрадостная жизнь. Жизнь без Самойлова. И это было самым трагическим и невыносимым для нее.
* * *
Неугомонная Зинаида, приготовив обед, решила, что надо подвязать виноград. Раздвинув очередные ветки, она обнаружила удочки, которые спрятал Сан Саныч.
«Как же он без них на рыбалку пошел?», — спросила Зинаида сама себя.
Она зашла с удочками в дом, поставила их у стола и стала рассматривать, как будто они могли заговорить.
За этим занятием ее и застала Анфиса.
— Зина! Ты никак на рыбалку собралась? — засмеялась соседка.
— Да это… Сан Саныча удочки. Я их в винограднике нашла.
— А сам он где? — поинтересовалась Анфиса.
— Сказал, что на рыбалку пошел.
— Вот те на! Загадка природы, на что же он там ловит?
— Выходит, обманул он меня. Не пошел ни на какую рыбалку, — рассуждала Зинаида.
— А куда же он, в таком случае, пошел? По девкам. что ли? На него непохоже.
— Ой, не знаю… — заволновалась почему-то Зинаида. — Ешкин кот! Мы же с ним говорили про катакомбы!
— При чем здесь катакомбы? — поинтересовалась Анфиса.
— Саныч считает, что там скрывается смотритель с маяка!
— Это тот, которого милиция ловит? Про него еще по радио передавали? — уточнила Анфиса.
— Тот самый. Друг детства его бывший, Мишка Родь. Потом они с Саней поссорились. Он его еще хотел сам поймать, во что бы то ни стало.
— Неужели он в катакомбы подался? — ахнула Анфиса.
— Похоже на то. Геройствовать решил. Совсем с ума сошел! А что, если Мишка вооружен? Он же бандит!
— Так если Саныч в катакомбах, если он один с голыми руками на бандита пошел, надо срочно бежать в милицию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Знаешь, друг, я тоже был молодым, и любил, и страдал… Но уверяю тебя, ничего не изменится, если ты поговоришь со своей девушкой на пару дней позже. А вот силы и здоровье в твоем состоянии лучше поберечь, иначе потом может опять случиться все что угодно.
— Но…
— Никаких «но». Сейчас я отвечаю за твою жизнь. Ты останешься здесь. Если понадобится — под замком, — строго сказал врач.
Алеша лег на кровать и закрыл голову подушкой. Никто его не понимал. Маша ушла в такую трудную для него минуту. Это было ужасно, потому что именно Маша всегда понимала его.
* * *
Следователь завел в кабинет. Ирину и Самойлова и начал допрос, которого так боялась Ирина. Она понимала, что Самойлов сейчас все узнает. Это волновало ее больше всего. Но ничего поделать она уже не могла.
— Итак, начнем, — сказал следователь. — Ирина Константиновна Гнатюк. Вас так зовут?
— Да. У вас правильно записано, — подтвердила Ирина.
— Вы обвиняетесь в хищении в особо крупных размерах. А конкретно, двухсот шестидесяти пяти бриллиантов.
Самойлов удивленно поднял глаза на Ирину.
— Согласно нашей ориентировке, в течение последних шести лет вы работали технологом на «алмазной трубке» в Якутии. В городе Мирный. Это так? — спросил следователь.
— Работала. Но недавно уволилась по собственному желанию, — объяснила Ирина.
— На «алмазной трубке»? — спросил ничего не понимающий Самойлов.
— Да, это алмазодобывающий карьер, — уточнил следователь. — Я правильно понимаю?
— Правильно понимаете, — кивнула Ирина.
— Я всегда думал, что ты преподавала музыку, — растерянно сказал Самойлов.
— На музыке много не заработаешь, — заметила Ирина.
— Ваш муж, Яков Матвеевич Гнатюк, в прошлом известный бандит по кличке Художник. И это верно? — продолжил следователь.
— От вас ничего не утаишь, товарищ следователь, — вздохнула Ирина.
— Неужели Яков был бандитом? — снова удивился Самойлов.
— Еще каким! Сплошные грабежи в деле. Последний раз сидел семь лет, — сообщил Буряк. — Так вот, Ирина Константиновна. На «алмазной трубке», где вы работали, была выявлена недостача именно двухсот шестидесяти пяти бриллиантов. Причем сразу после вашего увольнения и отъезда оттуда. Что вы на это скажете?
— Простое совпадение.
— А я вот так не считаю… У меня ощущение, что вы с вашим мужем, а впоследствии, после смерти оного, с Борисом Самойловым собирались нелегально вывезти эти бриллианты за границу. Так?
— Это всего лишь ваши догадки, — уверенно заявила Ирина.
— Какие уж догадки, если вас взяли с поличным. Это не догадки, что контрабанда, — тут следователь обратился к Самойлову. — Куда вы собирались ехать? В Израиль?
— Григорий! — взволнованно заговорил Самойлов. — Я клянусь тебе, я ничего не знал о бриллиантах! Ты мне веришь?
— Нет, Борис. Я тебе больше не верю!
Ирина решила направить разговор в нужное ей русло:
— В общем, так, гражданин начальник. По-моему, наши игры сильно затянулись.
— Вы готовы давать показания? — уточнил следователь.
— Да. И первое, что я скажу, Борис действительно ни о чем не знал. Отпустите его.
— Насколько я могу вам доверять?
— Я сделаю исчерпывающее и чистосердечное признание. Все организовали мы с Яковом.
— Значит, это все правда, что говорил Григорий? Про тебя, про Яшу? — спросил потрясенный Самойлов.
— Абсолютная правда, Боря. Извини. Мне очень жаль, что ты узнал об этом вот так. В такой обстановке.
— Значит, я могу начинать фиксировать ваши показания? — облегченно спросил следователь.
— Можете. Я готова сознаться во всем. Отпираться бесполезно. Позвольте сигарету. — Ирина взяла сигарету и закурила. — А Бориса отпустите. То, что у меня есть с собой целое состояние, я хотела открыть ему только за границей. Он согласился ехать со мной только потому, что любит меня. Боря… Я хочу, чтобы ты знал. Может, другой возможности сказать не представится… Все это я делала ради тебя! Потому что я тебя люблю. Как и много лет назад.
— Ирина, дорогая, я тебя не оставлю. Я найду адвоката. Самого лучшего адвоката!
— Это бесполезно. Сколько веревочке ни виться, а конец всегда будет. Я сама во всем виновата.
— Я до сих пор не могу поверить во все то, что услышал, — вздохнул Самойлов.
— Ты думал: я лучше, чище, трепетнее, — с грустью сказала Ирина. — А я обычная преступница… Так вы его отпускаете?
— Пожалуй, я согласен отпустить Бориса Алексеевича Самойлова. Под подписку о невыезде, — согласился следователь. — Так что с землей обетованной тебе придется подождать, Борис. Пока побудешь в городе.
— А я один бы никуда и не поехал. Я буду там, где будет Ирина.
— Там, где в скором времени будет Ирина Константиновна, я бы тебе оказываться не советовал. А теперь иди. Если уж невиновен, то не мешай следствию, — Буряк показал Самойлову на дверь.
Самойлов взял Ирину за руку и пообещал:
— Ира, я помогу тебе!
— Прощай… — ответила Ирина, еле сдерживая слезы. Самойлов вышел, а следователь пододвинул поближе бумаги и попросил:
— А теперь, Ирина Константиновна, рассказывайте. И как можно подробнее.
Ирина кивнула. Потом снова потянулась за сигаретами. Она понимала, что главное уже потеряно, впереди теперь — только безрадостная жизнь. Жизнь без Самойлова. И это было самым трагическим и невыносимым для нее.
* * *
Неугомонная Зинаида, приготовив обед, решила, что надо подвязать виноград. Раздвинув очередные ветки, она обнаружила удочки, которые спрятал Сан Саныч.
«Как же он без них на рыбалку пошел?», — спросила Зинаида сама себя.
Она зашла с удочками в дом, поставила их у стола и стала рассматривать, как будто они могли заговорить.
За этим занятием ее и застала Анфиса.
— Зина! Ты никак на рыбалку собралась? — засмеялась соседка.
— Да это… Сан Саныча удочки. Я их в винограднике нашла.
— А сам он где? — поинтересовалась Анфиса.
— Сказал, что на рыбалку пошел.
— Вот те на! Загадка природы, на что же он там ловит?
— Выходит, обманул он меня. Не пошел ни на какую рыбалку, — рассуждала Зинаида.
— А куда же он, в таком случае, пошел? По девкам. что ли? На него непохоже.
— Ой, не знаю… — заволновалась почему-то Зинаида. — Ешкин кот! Мы же с ним говорили про катакомбы!
— При чем здесь катакомбы? — поинтересовалась Анфиса.
— Саныч считает, что там скрывается смотритель с маяка!
— Это тот, которого милиция ловит? Про него еще по радио передавали? — уточнила Анфиса.
— Тот самый. Друг детства его бывший, Мишка Родь. Потом они с Саней поссорились. Он его еще хотел сам поймать, во что бы то ни стало.
— Неужели он в катакомбы подался? — ахнула Анфиса.
— Похоже на то. Геройствовать решил. Совсем с ума сошел! А что, если Мишка вооружен? Он же бандит!
— Так если Саныч в катакомбах, если он один с голыми руками на бандита пошел, надо срочно бежать в милицию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94