Но люди, которые намеренно убивают собственный мозг, а потом выясняют, что его у них больше нет, не вызывают во мне никакого сочувствия. Отчасти поэтому я так возненавидел «Нейроманта» (но в то же самое время я и любил его, впрочем, двойственность восприятия всегда была моей сильной стороной, как критика).
Затем, когда уже другие стали комментировать этот рассказ, я стал находить в нем достоинства, которое прежде не замечал. Я также начал понимать, что они видят те же изъяны, что и я. Вот тогда я поверил, что они действительно хорошие критики. Члены семинара видели то, что на первый взгляд было незаметно, но тем не менее заставило писателя рассказать эту историю. Это открытие меня и обрадовало, и напугало. Закончив свой рассказ, я, конечно, не стал бы отдавать его на растерзание идиотам, но они таковыми не были, а значит, если бы он им не понравился, мне ничего не оставалось бы, как согласиться с ними. В тот вечер все отправились на ужин. Я специально захватил с собой лишь десять долларов, чтобы избежать искушения последовать их примеру. За все время семинара я так ни разу и не поужинал вместе с остальными. Я поступил так не потому, что мне нужно было закончить рассказ, и не потому, что у меня было мало денег, и уж конечно не потому, что я хотел сбросить лишний вес. Я поступил так потому, что все еще боялся оказаться в ситуации, когда придется обсуждать с ними какую-нибудь малозначительную тему.
Когда я сказал, что не размениваюсь на мелкие разговоры, я, конечно, покривил душой. Я без труда могу вступить в разговор с любой группой людей, разделяющих мои убеждения. Но это были другие люди. Эти парни были американцами, а не мормонами. Те из нас, кто вырос в мормонской среде и до сих пор остался ее активной частью, лишь формально являются членами американского общества. Мы можем прикидываться таковыми, но всегда говорим на другом языке. Мы чувствуем себя в своей тарелке, лишь когда идем в ногу с такими же, как мы, божьими избранниками. Если бы эта группа состояла из десяти мормонов, у меня не было бы никаких проблем. Мы обладали бы одинаковым жизненным опытом, говорили бы на одном языке и имели бы одинаковые интересы. Мы могли бы, подшучивая над укладом жизни мормонов, серьезно беседовать на темы, которые можно обсуждать лишь с теми, кто разделяет твои убеждения. Среди же этих людей мне было гораздо труднее преодолеть собственную скованность и вести себя непринужденно. Я доверял их критическим оценкам, но как только мы вышли бы за рамки обсуждения рассказов, они превратились бы в немормонов, и все бы закончилось ночными посиделками и разговорами ни о чем, в ходе которых я чувствовал бы себя все менее и менее комфортно. Я знал это из собственного опыта. Поэтому я был просто счастлив, что мне не надо следовать за ними.
И вот я остался у себя и закончил рассказ «На краю пустыни». Учитель выдал шайку спекулянтов и расхитителей. Их сыновья оставили его умирать в овраге на краю пустыни, который неизбежно должен был затопить уже начинавшийся ливень. Он отчаянно пытался преодолеть те несколько футов, которые отделяли его от верхней кромки оврага, когда люди из труппы бродячих актеров (которые позже стали героями длинного рассказа) спасли его. К этому мне уже было нечего добавить. К тому времени когда я подошел к концу, я почувствовал, что изрядно вымотался, но все же был доволен. Я написал короткий рассказ. Его объем был явно меньше 7500 слов, хотя я из него ничего не выбрасывал. Но самое главное заключалось в том, что я написал его до конца.
В то же самое время я был обеспокоен. Этот рассказ, подумал я, судя по всему, получился. Мне не будет за него стыдно. Но второй рассказ – он целиком отражает те размышления о причастности и непричастности к той или иной общности, которые в тот вечер заставили меня воздержаться от ужина в кругу критиков. Фактически в основе этого рассказа лежали товарищеские взаимоотношения и обособленность людей одного и того же вероисповедания и культуры. Я стал подумывать о том, что мне сейчас не стоит пытаться его написать. У меня не было уверенности в том, что я с ним справлюсь, а в случае неудачи я бы очень сильно расстроился, так как образами, вызвавшими осмеяние и непонимание, стали бы образы тех людей, которые разделяют мои собственные убеждения.
Едва ли кто-нибудь кроме меня испытывал здесь столь тревожные сомнения. Я заметил, что кое-кто проявляет некоторую нервозность, но большинство присутствующих, казалось, чувствовали себя вполне нормально.
У нас появился новый участник – Тим Салливан решил приехать к нам из Вашингтона и прибыл на семинар в последнюю минуту. Его приезд стал приятной неожиданностью, хотя бы потому, что по сравнению с Тимом даже Грегг Фрост выглядел слишком сурово. Теперь на всех обсуждениях эти двое сидели рядом. Номера, которые нам время от времени показывал комический дуэт Грегг & Тим, помогли нам избежать чрезмерно серьезного отношения к литературе, за что мы были им весьма благодарны.
В то утро обсуждался рассказ Стива Карпера, в нем космический вакуум рассматривался как некая субстанция, которая может проникать в материальные вещи и превращать их в обсидиан. Это была какая-то странная и пугающая идея. Я прочел ранний вариант рассказа, написанного Греггом Кейзером о человеке, попавшем в концлагерь инопланетян, который является полной копией Парижа, за исключением того, что в нем отсутствует население. Это один из лучших рассказов Грегга. Аллен Уолд представил забавную пародию на рассказы о вампирах, но в ней было одно предложение, в котором говорилось о «свинцовых тучах, опорожняющих свой груз». Как и в прошлый раз, это вызвало у некоторых критиков, в том числе и у меня, идиосинкразию и заставило нас начать шумную и веселую дискуссию. Еще до того как началось обсуждение, кое-кто уже отпускал шуточки по поводу того, каким образом и чем именно опорожняются тучи.
Но настоящим шедевром оказался рассказ «Вознесение», написанный Скоттом Сандерсом. Смешной, волнующий и безупречный с чисто литературной стороны, он до самого конца держит читателя в напряжении. Каждый из нас сожалел о том, что сам не написал такой текст. Мы даже говорили о том, что он без всякого труда продаст этот рассказ. «Если, конечно, не предложит Эллен Датлоу, – вставил я, – которая забракует его по причине неправильной пунктуации».
В тот вечер все пошли ужинать и смотреть фильм. Меня соблазняли присоединиться к остальным, но это был фильм старины Хичкока, один из тех, что недавно восстановили, а у меня в тот момент не возникло желания напрягать мозги. Я пошел к себе и некоторое время трудился над началом «Работы по спасению имущества», но в основном читал рассказы, которые были назначены на субботнее обсуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95