– спросил Тиг.– Вам ведь хотелось узнать, достаточно ли я кровожаден, чтобы совершить убийство, необходимое для вашего спасения? Вы ведь хотели выяснить, имеет ли солдат, которого вы собираетесь нанять, достаточный послужной список?
– У меня и в мыслях не было выяснять то, о чем вы не хотите рассказывать, – возразила сестра Монк.
– Они этого заслужили, – сказал Тиг, – суд приговорил меня к условному наказанию, поскольку все знали, что они этого вполне заслужили.
– Они плохо с вами обращались? – спросила Аннали. Теперь ее подозрительность сменилась любопытством. «Ведет себя, как репортер бульварной газетенки»,– подумал Дивер.
– Аннали,– резко обратилась к ней сестра Монк,– мы зашли слишком далеко.
– Я ответил на вопрос, который вас так интересовал, – сказал Тиг. – Если нужно, то я сумею убить. Но я сам буду решать, убивать или нет. Я буду давать распоряжения, а вы их будете выполнять. Вы поняли? Если я скажу вам сойти с дороги, вы это сделаете, и сделаете беспрекословно. Понятно? Я не намерен нянчиться с вами и убивать всех подряд только потому, что у вас нет желания делать все необходимое для того, чтобы избежать драки.
– Брат Тиг, – обратился к нему Дивер. Он сделал вид, что не заметил, какое впечатление произвело на Тига слово брат . – Мы с радостью подчинимся вашим распоряжениям, касающимся того, как, когда и по какой тропе нам идти. С чистым сердцем уверяю вас, что мы не желаем никого убивать. Мы не хотим никому причинять вреда и вмешиваться в чужую жизнь.
– Во всяком случае, я не хочу, чтобы вы ради меня кого-нибудь убили, – сказала Мари Спикс.
Все посмотрели на нее. Она всегда разговаривала, как подросток, и никто не ожидал услышать ее мнение о столь серьезных вещах.
– Уж лучше пусть я умру. Вы поняли?
– Ты спятила,– сказала Рона,– ты лишилась рассудка, девочка.
– Убийство разбойника не является преступлением, – заметил Пит.
– Как и убийство мормона, – сказала Мари, – насколько мне известно.
Она встала и пошла туда, где спали малыши.
– Она спятила, – повторила Рона.
– Она христианка,– возразил Дивер.
– Я тоже,– сказал Пит,– но я знаю, что есть случаи, когда Господь позволяет добрым людям защищаться. Вспомним о капитане Морони и о нашем праве на свободу. Вспомним о Хеламане и о двух тысячах молодых людей.
– Вспомним о том, что пора спать, – вмешался Тиг. – Я слишком устал и сегодня не буду дежурить первым.
– Дежурить буду я,– предложил Пит.
– Нет я,– сказал Дивер.
– Дежурить будете вы, мистер Дивер, – подтвердил Тиг. – Эти часы у вас на руке, они исправны, или вы их носите как память?
– Они на солнечных батарейках и ходят очень точно, – ответил Дивер.
– Будете дежурить до полуночи. Потом разбудите Пита. А вы, Пит, разбудите меня в три.
После этого Тиг встал и пошел в кусты, которые служили отхожим местом для мальчиков.
– Убийство – это смертный грех, – сказала Аннали. – Я не желаю, чтобы нами командовал убийца.
– Не судите, да не судимы будете[прим.1], – сказал Дивер. – Кто из вас без греха, первый брось камень[прим.2].
Как и надеялся Дивер, это положило конец дискуссии. Среди них не было человека, который бы не чувствовал за собой ту или иную вину. Они испытывали чувство вины хотя бы за то, что в отличие от многих других все еще были живы. Быть может, Мари уже извлекла из этого урок. Быть может, убийству вообще не может быть никакого оправдания.
Брат Дивер прислушался к дыханию спящих людей. Он увидел, как мерно, в такт дыханию, поднимается и опускается грудь каждого ребенка. Он представил себе, как кто-то, подкравшись к детям, занес над ними нож или прицелился в них из ружья. Если бы этот кто-то занес свое оружие над ним самим, у него хватило бы мужества безропотно принять смерть. Но никогда на свете он не позволил бы нанести даже малейший вред этим детишкам. «Если бы я знал, что детям грозит беда, я бы отправил любого бандита в преисподнюю,– подумал Дивер.– Быть может, такая склонность к убийству является моим тайным пороком? Хотя нет, едва ли. Думаю, что это проявление гнева Господня. Наверное, именно такое чувство испытывал Христос, когда говорил, что лучше привязать к шее жернов и прыгнуть в море, чем поднять руку на дитя».
«Тиг убил мать и отца. Это жестоко. Впрочем, не мне его судить. Но теперь я буду внимательно наблюдать за этим парнем. Не спускать с него глаз. Еще не отделавшись от одной банды убийц, мы можем угодить в еще более жестокие руки. В руки тех, кто может убить чужаков только потому, что им не нравятся их религиозные убеждения. Но убить собственных родителей!»
Содрогнувшись всем телом, Дивер уставился в темноту, сгустившуюся вокруг мерцающего света костра.
На пятый день после того, как к ним присоединился Тиг, они двигались в направлении Уилксборо. Теперь они вошли в ритм, и никто уже не испытывал той усталости, которую они почувствовали на третий день. Теперь им не было так страшно, как раньше. Несколько раз Тиг уходил вперед, на разведку. Быстро возвращаясь назад, он заставлял их сворачивать с дороги. Но это была уже не автострада, и им часто удавалось пробираться сквозь кустарник, даже не разбирая тележек. Лишь для того, чтобы пересечь 77-ю автодорогу, им пришлось разобрать тележки. Чаще всего они шли пешком, двигаясь след в след друг за другом.
Как то раз, когда они прятались в кустарнике, Мари, поддавшись уговорам Роны, выглянула из зарослей и увидела всадников, которые проезжали мимо. Судя по всему, это была шайка отъявленных негодяев. Кроме того, Мари показалось, что к седлу одного из них были прикреплены три человеческих головы. Она вздрогнула, когда поняла, что это головы чернокожих.
– Фуражиры, – успокоил ее Тиг. Но Мари ему не поверила, она была не так наивна, как многие считали. Итак, спустя пять дней после того, как они вышли из Уинстона, Мари, страдая от жары и усталости, захотела немного развлечься. Она без зазрения совести решила отыграться на Роне.
– Ты положила на него глаз,– сказала Мари.
– Вовсе нет,– оскорбленно возразила Рона. Эти подозрения не могли ее не задеть.
– Ты повторяешь его имя во сне.
– Значит, это были кошмары.
–Даже сейчас, когда ты улыбнулась, ты подумала о нем.
– Вот и нет. К тому же я и не улыбалась.
– Тогда как ты узнала, о ком я говорю?
– Ты потрясающая стерва, вот ты кто! – воскликнула Рона.
– Не говори при мне таких слов,– сказала Мари. Она хотела уязвить свою собеседницу, а вышло совсем наоборот.
– Не веди себя как стерва, и никто тебя так не назовет, – парировала Рона.
– По крайней мере, я не сохну по убийцам, – сказала Мари, нанося ответный удар.
– Он не убийца.
– Он сам признался.
– У него были на то веские основания.
– Неужели?
– Они часто его мучили.
– Он так говорит?
– Просто я это знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95