– Нет, сэр, извините.
Глас Божий хихикнул.
– Вы, наверное, не помните, но было время, когда ни один американец в трезвом рассудке и не подумал бы остановиться, чтобы подобрать такого подозрительного незнакомца, как вы. Так кто после этого будет утверждать, что со времен катастрофы Америка не изменилась к лучшему?
– Вот если бы у меня был целый мешок с рыбными тарталетками, – сказала женщина, – тогда бы можно было говорить о том, что жизнь изменилась к лучшему.
Ее голос звучал тепло и дружелюбно, но она в той же странной манере, что и мужчина, старательно выговаривала каждый звук. Слушая ее чрезмерно правильную речь, английскому мог бы научиться даже заяц.
– Я говорю о доверии, а она говорит о плотских наслаждениях, – сказал Глас Божий. – Это седло?
– Собственность правительства, зарегистрированная в Моабе, – он разом выпалил эту фразу, чтобы исключить малейшую возможность «исчезновения» седла.
Мужчина опять хихикнул.
– Так, значит, вы конный рейнджер?
– Да, сэр.
– Ну что же, рейнджер, похоже, что между незнакомыми людьми все еще нет полного доверия. Нет, мы бы не стали красть ваше седло, даже если бы из него можно было сделать тормозные колодки.
Дивер совсем смутился:
– Я не хотел сказать, что...
– Вы все сделали правильно, юноша, – успокоила его женщина.
Это был грузовик с открытым кузовом, борта которого были надставлены дополнительным деревянным ограждением. Автомобиль был старинным, как, впрочем, и большинство грузовиков. В Детройте[прим.4] их больше не штамповали. За ограждением кузова лежала немыслимая груда каких-то баулов, деревянных ящиков и палаток, хаотически сваленных друг на друга, во всяком случае, так все это выглядело в ночной темноте. Над верхним краем одного из узлов, в которых, судя по их виду, находилось что-то мягкое, высунулась чья-то рука, а затем появилась голова сонной девочки лет двенадцати с растрепанными волосами.
– Что случилось? – спросила она. У нее был приятный голос, в котором не было и следа той чрезмерной правильности, которая присутствовала в речи взрослых.
– Все в порядке, Дженни, – сказала женщина. Затем она вновь повернулась к Диверу.
– А вам, молодой человек, лучше проявить благоразумие и надеть рубашку. Здесь холодно.
Было действительно холодно, и он стал надевать рубашку. Убедившись в том, что он последовал ее совету, женщина забралась в кабину.
Дивер услышал, как мужчина забрасывает его седельные вьюки в кузов. Надевая рубашку, Дивер все время держал ногу на своем седле, тем самым предотвращая возможную попытку мужчины забросить в кузов и седло. Не то чтобы Дивер боялся за свое седло, просто в тусклом свете луны он увидел, что этот мужчина совсем не молод, а он не хотел, чтобы вместо него седло поднимал пожилой человек.
Между тем к передней части грузовика, где стоял Дивер, подошел еще кто-то. Это был молодой человек, движения которого отличались легкостью, а обнаженные в улыбке зубы такой белизной, что, отражая свет луны, сверкали не хуже хромированного бампера. Он протянул руку и сказал:
– Я его сын. Меня зовут Олли.
Если Глас Божий показался Диверу чем-то сверхъестественным, то к его сыну это относилось даже в еще большей мере. Работая в службе спасения имущества, Диверу неоднократно приходилось подбирать конных рейнджеров. Его также много раз выручали. Он даже не мог бы припомнить, сколько раз его самого подбирали. И лишь пару раз люди называли ему свои имена или хотели узнать имя Дивера. И то, это всегда имело место лишь в конце поездки и только если оба попутчика понравились друг другу и всю дорогу оживленно беседовали. Этот же парень явно надеялся обменяться рукопожатием, словно Дивер был какой-то знаменитостью, или, быть может, считая себя самого таковым. Когда Дивер коснулся протянутой руки, Олли тотчас ее крепко сжал. Диверу даже показалось, что парень вложил в это рукопожатие свои самые искренние чувства. Да, под покровом ночной тьмы люди действуют самым странным образом. Дивер все еще пребывал в полусонном состоянии, и ему порой казалось, что все это происходит с ним во сне, который вполне мог превратиться в кошмар.
Олли выпустил руку Дивера и, наклонившись, вытащил седло из-под его ступни.
– Давайте, я закину его в кузов.
Было ясно, как день, что Олли никогда в жизни не поднимал седел. Он был достаточно сильным парнем, но действовал весьма неловко. Диверу пришлось поддерживать седло за один край.
– А что, лошади действительно носят эти штуковины? – спросил Олли.
– Ну да, – сказал Дивер. Он понял, что вопрос был задан в шутку, но не понимал, что смешного в этой шутке, и кто из них должен был засмеяться. Во всяком случае, парень говорил совсем не так, как те мужчина и женщина, у которых был странный акцент. Голос Олли звучал естественно, а его манера говорить была такой непринужденной, словно он был вашим давнишним приятелем. Они закинули седло в кузов грузовика. Затем туда забрался и сам Олли, который задвинул седло в дальний угол, куда были свалены какие-то предметы, укрытые брезентом.
– Хотите попасть в Моаб, верно? – спросил Олли.
– Полагаю, что так, – сказал Дивер.
– Мы держим путь в Хэтчвилл, – сказал Олли.– Мы там проведем не больше двух дней, а потом будем проезжать через Моаб.
Олли взглянул на своего отца, который прохаживался возле грузовика. Убрав с лица ухмылку, парень стал говорить так громко, словно хотел, чтобы отец обязательно его услышал.
– Что скажете насчет того, чтобы проделать вместе с нами весь путь до Моаба? Если, конечно, не найдете лошадки побыстрее нашей колымаги.
Глас Божий ничего не сказал, а рассмотреть выражение его лица Дивер не смог, так как было слишком темно. Спустя некоторое время Дивер все же услышал, как он сказал:
– Да, Олли прав, присоединяйтесь к нам.
Что ж, теперь приглашение обрело достаточно конкретную форму. Ведь утром-то сынок, может, и пожал бы ему руку, а вот папаша, возможно, был бы не в восторге от его компании.
Впрочем, Дивера это ничуть не беспокоило. Ему показалось, что не все у них идет как по маслу, и дело здесь вовсе не в изношенных тормозных колодках. Он, конечно, не собирался полностью отказываться от их предложения – кто знает, когда еще здесь проедет другая машина? Но он не испытывал большого желания провести два дня в их компании, слушая все эти шуточки.
– С меня достаточно и Хэтчвилла, – сказал Дивер. После того как Дивер частично отверг сделанное ему предложение, вновь заговорил Глас Божий:
– Уверяю вас, нас совершенно не затруднит довезти вас до Моаба.
«Это уж точно, – подумал Дивер. – Вас бы это не затруднило, но все же вам не особенно хочется это делать. Впрочем, меня-то это вполне устраивает».
– Ну же, забирайтесь в машину,– сказал Олли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95