Она вздохнула, с неохотой покидая их райский сад. Это место и в самом деле казалось ей Эдемом. Словно они были первыми мужчиной и женщиной на земле и никто до них не любил друг друга.
Но скоро она будет изгнана из рая.
Она не хотела думать об этом. Старалась не обращать внимание на грустные мысли, как и на непроходящую боль в спине.
Когда они вошли в замок, звук молотков оглушил Селину.
— По-моему, они не заканчивают, — прокричала она, затыкая уши. — Они собрались развалить все здание?
— Подожди здесь. — Он жестом повторил свою просьбу, чтобы она поняла.
Гастон поднялся по винтовой лестнице, и через несколько минут стук прекратился. Вскоре он вновь спустился в главный зал и, подойдя, протянул ей руку.
— Пойдем, — позвал он, широко улыбаясь. — Мне кажется, тебе должно понравиться.
Селина сомневалась — она мало разбиралась в средневековой архитектуре и понятия не имела, какого мнения от нее ждали. Она пошла за Гастоном, только чтобы не расстраивать его. Для нее любые ремонтные работы выглядели лишь прихотью мужчин, которая, видимо, присуща им с древности.
Когда они поднимались, мимо них прошли с полдесятка потных, покрытых пылью каменщиков, унося в узелках свои инструменты. Рабочие с улыбками кланялись ей. Оказавшись наверху, она удивилась еще больше: все факелы, кроме одного в самом конце коридора, были потушены, и вокруг царила кромешная тьма.
На стремянке стоял последний из рабочих с тряпкой в руке. Отсюда казалось, что он заканчивает полировать только что сделанную работу. Внизу, на полу, были разбросаны тяжелые молотки и долота.
— Почему здесь нет света? — прошептала она на ухо Гастону, сама не зная, почему вдруг заговорила шепотом. Возможно, на нее подействовала таинственная атмосфера происходящего. Он вел ее по коридору, и под их ногами хрустели обломки камня. — Как же я могу что-то оценить, если ничего не вижу?
— Я хотел сделать тебе сюрприз. Они уже подошли к самой стремянке.
— Милорд. — Каменщик вежливо кивнул, спускаясь с лестницы. — Миледи.
— Спасибо за работу, Перрин, — сказал Гастон. — И ты, и твои подмастерья отлично поработали.
— Мы окончательно завершим через два дня. А может быть, даже завтра.
— Прекрасно.
Селина едва понимала, о чем говорят мужчины. Все ее внимание было приковано к месту, которое только что оставил Перрин: Каменная стена над дверью была украшена новым орнаментом. По спине Селины прошел холодок. Она застыла в суеверном ужасе.
Над дверью она увидела две буквы.
Переплетенные «Г» и «Р».
Каждый каменный завиток, каждая деталь узора выглядели так же, как она видела их в последний раз — в 1993 году.
— Ч-что?.. — Селина, не веря своим глазам, повернулась к Гастону.
Мастер ушел, и они были в коридоре одни. Но Гастон, не дослушав, взял в руку факел и потащил ее, освещая другие двери. Над каждой на каменной стене повторялись такие знакомые ей вензеля.
— Ч-что это?.. — заикаясь бормотала она. — Откуда ты?..
— Эта мысль пришла мне сегодня ночью, — широко улыбнулся он.
— Но откуда ты узнал? — прерывающимся от волнения голосом спрашивала она, не в силах оторвать взгляд от каменных инициалов. — Я же никогда не рассказывала об этом. Не упоминала ни словом. А они выглядят абсолютно так же, как и моем времени. До малейших деталей. — Она почувствовала, как удивление сменяется болью и обидой. — Почему ты решил сделать это именно сейчас? Увековечить твой союз с леди Розалиндой? Почему?..
— Розалинда не имеет к этому никакого отношения. Это в честь тебя, — твердо заявил он. — Ты моя леди Руссетт. Моя рыжеволосая жена. Я придумал это имя ночью, когда ты спала, и сразу понял, что ты в моей памяти навсегда останешься под ним. — Он укрепил факел в подставке и взял ее за подбородок. — Только утром я понял все значение этого имени. Я попросил каменщиков вырезать наши инициалы над каждой дверью. Ведь камень вечен, как вечна моя любовь. Ты мок настоящая жена, Руссетт. Ты моя леди Р.
— Но это невозможно! В книге говорится…
— Ничего подобного. Разве ты не помнишь, как там написано? — Он зашел в комнату для гостей и вышел оттуда с путеводителем. Протянув его Селине, он предложил: — Прочти сама, дорогая. И скажи, что там написано.
Селина взяла книжку трясущимися руками.
— Нет, не может быть. Я не леди Р. Это Розалинда. — Она открыла нужную страницу, где говорилось о Растоне, его жене и их сыне. — Ага, вот здесь. — И она начала читать вслух: — «Во времена средневековья летописцы редко записывали имена женщин, поскольку не считали их столь же значимыми фигурами, как мужчины, с точки зрения влияния на ход истории. И это касается жены сэра Гастона де Варенна. До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“. Эта чета оставила…»
— Перечти эту строчку.
— «Эта чета оставила малоизвестный, но важный след…»
— Не эту, чуть выше.
Она нахмурилась, все еще не понимая, и снова посмотрела в текст:
— «До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“.
— Еще раз.
Сердце Селины забилось в бешеном ритме.
— «До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“.
— Здесь указана лишь одна буква. И она не относится к Розалинде, — с торжеством заявил он. — Мы сами придумали за летописцев, что я был женат на леди Розалинде. Ведь в книге об этом не сказано. Моя жена — ты. — Он провел рукой по ее волосам. — Это у нас с тобой будет сын, который спасет жизнь королю. Это тебя, Руссетт, я люблю. И не полюблю больше никого.
Книжка выпала из ослабевших пальцев Селины и хлопнулась в каменную крошку, покрывавшую пол. Ведь в детстве, глядя на вырезанные на стенах вензеля, она мечтала о рыцаре, скачущем вместе с ней на боевом коне… о любви, такой сильной, что о ней будут помнить спустя века…
Она приникла к Гастону, сжимая его в объятиях, чувствуя, как сердце разрывается от радости.
— О Боже, все осуществилось! — всхлипывала она.
— Это означает, что ты вернешься ко мне. — Его руки крепко держали ее, теплое дыхание шевелило волосы. — Ты должна найти способ вернуться, Руссетт. Пусть это займет месяцы, даже годы. Ты должна найти в твоем времени людей, которые помогут тебе вернуться. Среди школяров или…
— Ученые, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь. — У моих родных много знакомых среди ученых. Астрономов, физиков. Я поговорю со всеми, кто согласится меня выслушать. Я найду способ вернуться! Я вернусь! Гастон, все должно получиться. — Надежда воскресла, от волнения Селина дрожала, и если бы Гастон не поддержал ее, она, наверное, упала бы на грязный пол.
— Конечно, ты найдешь способ. Ты попадешь домой, тебя там вылечат, а потом вернешься сюда. Потому что нам это на роду написано. — Он наклонился и крепко поцеловал ее. — Нам на роду написано быть вместе.
Она таяла от его поцелуя, от его непоколебимой убежденности в успехе, от его огромной любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Но скоро она будет изгнана из рая.
Она не хотела думать об этом. Старалась не обращать внимание на грустные мысли, как и на непроходящую боль в спине.
Когда они вошли в замок, звук молотков оглушил Селину.
— По-моему, они не заканчивают, — прокричала она, затыкая уши. — Они собрались развалить все здание?
— Подожди здесь. — Он жестом повторил свою просьбу, чтобы она поняла.
Гастон поднялся по винтовой лестнице, и через несколько минут стук прекратился. Вскоре он вновь спустился в главный зал и, подойдя, протянул ей руку.
— Пойдем, — позвал он, широко улыбаясь. — Мне кажется, тебе должно понравиться.
Селина сомневалась — она мало разбиралась в средневековой архитектуре и понятия не имела, какого мнения от нее ждали. Она пошла за Гастоном, только чтобы не расстраивать его. Для нее любые ремонтные работы выглядели лишь прихотью мужчин, которая, видимо, присуща им с древности.
Когда они поднимались, мимо них прошли с полдесятка потных, покрытых пылью каменщиков, унося в узелках свои инструменты. Рабочие с улыбками кланялись ей. Оказавшись наверху, она удивилась еще больше: все факелы, кроме одного в самом конце коридора, были потушены, и вокруг царила кромешная тьма.
На стремянке стоял последний из рабочих с тряпкой в руке. Отсюда казалось, что он заканчивает полировать только что сделанную работу. Внизу, на полу, были разбросаны тяжелые молотки и долота.
— Почему здесь нет света? — прошептала она на ухо Гастону, сама не зная, почему вдруг заговорила шепотом. Возможно, на нее подействовала таинственная атмосфера происходящего. Он вел ее по коридору, и под их ногами хрустели обломки камня. — Как же я могу что-то оценить, если ничего не вижу?
— Я хотел сделать тебе сюрприз. Они уже подошли к самой стремянке.
— Милорд. — Каменщик вежливо кивнул, спускаясь с лестницы. — Миледи.
— Спасибо за работу, Перрин, — сказал Гастон. — И ты, и твои подмастерья отлично поработали.
— Мы окончательно завершим через два дня. А может быть, даже завтра.
— Прекрасно.
Селина едва понимала, о чем говорят мужчины. Все ее внимание было приковано к месту, которое только что оставил Перрин: Каменная стена над дверью была украшена новым орнаментом. По спине Селины прошел холодок. Она застыла в суеверном ужасе.
Над дверью она увидела две буквы.
Переплетенные «Г» и «Р».
Каждый каменный завиток, каждая деталь узора выглядели так же, как она видела их в последний раз — в 1993 году.
— Ч-что?.. — Селина, не веря своим глазам, повернулась к Гастону.
Мастер ушел, и они были в коридоре одни. Но Гастон, не дослушав, взял в руку факел и потащил ее, освещая другие двери. Над каждой на каменной стене повторялись такие знакомые ей вензеля.
— Ч-что это?.. — заикаясь бормотала она. — Откуда ты?..
— Эта мысль пришла мне сегодня ночью, — широко улыбнулся он.
— Но откуда ты узнал? — прерывающимся от волнения голосом спрашивала она, не в силах оторвать взгляд от каменных инициалов. — Я же никогда не рассказывала об этом. Не упоминала ни словом. А они выглядят абсолютно так же, как и моем времени. До малейших деталей. — Она почувствовала, как удивление сменяется болью и обидой. — Почему ты решил сделать это именно сейчас? Увековечить твой союз с леди Розалиндой? Почему?..
— Розалинда не имеет к этому никакого отношения. Это в честь тебя, — твердо заявил он. — Ты моя леди Руссетт. Моя рыжеволосая жена. Я придумал это имя ночью, когда ты спала, и сразу понял, что ты в моей памяти навсегда останешься под ним. — Он укрепил факел в подставке и взял ее за подбородок. — Только утром я понял все значение этого имени. Я попросил каменщиков вырезать наши инициалы над каждой дверью. Ведь камень вечен, как вечна моя любовь. Ты мок настоящая жена, Руссетт. Ты моя леди Р.
— Но это невозможно! В книге говорится…
— Ничего подобного. Разве ты не помнишь, как там написано? — Он зашел в комнату для гостей и вышел оттуда с путеводителем. Протянув его Селине, он предложил: — Прочти сама, дорогая. И скажи, что там написано.
Селина взяла книжку трясущимися руками.
— Нет, не может быть. Я не леди Р. Это Розалинда. — Она открыла нужную страницу, где говорилось о Растоне, его жене и их сыне. — Ага, вот здесь. — И она начала читать вслух: — «Во времена средневековья летописцы редко записывали имена женщин, поскольку не считали их столь же значимыми фигурами, как мужчины, с точки зрения влияния на ход истории. И это касается жены сэра Гастона де Варенна. До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“. Эта чета оставила…»
— Перечти эту строчку.
— «Эта чета оставила малоизвестный, но важный след…»
— Не эту, чуть выше.
Она нахмурилась, все еще не понимая, и снова посмотрела в текст:
— «До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“.
— Еще раз.
Сердце Селины забилось в бешеном ритме.
— «До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“.
— Здесь указана лишь одна буква. И она не относится к Розалинде, — с торжеством заявил он. — Мы сами придумали за летописцев, что я был женат на леди Розалинде. Ведь в книге об этом не сказано. Моя жена — ты. — Он провел рукой по ее волосам. — Это у нас с тобой будет сын, который спасет жизнь королю. Это тебя, Руссетт, я люблю. И не полюблю больше никого.
Книжка выпала из ослабевших пальцев Селины и хлопнулась в каменную крошку, покрывавшую пол. Ведь в детстве, глядя на вырезанные на стенах вензеля, она мечтала о рыцаре, скачущем вместе с ней на боевом коне… о любви, такой сильной, что о ней будут помнить спустя века…
Она приникла к Гастону, сжимая его в объятиях, чувствуя, как сердце разрывается от радости.
— О Боже, все осуществилось! — всхлипывала она.
— Это означает, что ты вернешься ко мне. — Его руки крепко держали ее, теплое дыхание шевелило волосы. — Ты должна найти способ вернуться, Руссетт. Пусть это займет месяцы, даже годы. Ты должна найти в твоем времени людей, которые помогут тебе вернуться. Среди школяров или…
— Ученые, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь. — У моих родных много знакомых среди ученых. Астрономов, физиков. Я поговорю со всеми, кто согласится меня выслушать. Я найду способ вернуться! Я вернусь! Гастон, все должно получиться. — Надежда воскресла, от волнения Селина дрожала, и если бы Гастон не поддержал ее, она, наверное, упала бы на грязный пол.
— Конечно, ты найдешь способ. Ты попадешь домой, тебя там вылечат, а потом вернешься сюда. Потому что нам это на роду написано. — Он наклонился и крепко поцеловал ее. — Нам на роду написано быть вместе.
Она таяла от его поцелуя, от его непоколебимой убежденности в успехе, от его огромной любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95