К тому же ему суждена недолгая жизнь, и с Божьей помощью она скоро забудет его навсегда.
И вот танец снова свел их лицом к лицу.
— Вы выглядите очаровательно, миледи, — пробормотал он.
— Вы тоже, сэр.
Бровь его насмешливо изогнулась.
— Я? Надо будет сказать Уоллесу. — Элинор вспыхнула.
— Вы скоро уезжаете? — спросила она. Брендан кивнул.
— И снова в бой? — Да.
— Я стану молиться за вас, — прошептала она. Губы Брендана скривились в улыбке.
— Ах да, конечно. Непременно. Как вы думаете, Господь прислушается к вашим мольбам?
— Я сознаюсь в своем грехе и, когда он простит меня, думаю, он услышит.
— Тогда я тоже стану молиться за вас, — сказал Брендан. — Господь милостив к тем, кто сражается.
Фигуры танца заставили их разойтись. На этот раз партнером Элинор оказался король.
— А он просто красавец, ваш спаситель, а, миледи?
— Да… думаю, вы правы, ваше величество, — пробормотала она, чувствуя себя неуютно под испытующим взглядом короля.
— Мне он по душе. Благородное сердце и твердая рука — большая редкость в наши дни.
— Да, сир.
— Мне было бы крайне неприятно, если бы… видите ли, леди Элинор, в жизни нет ничего важнее, чем долг.
— Я это знаю.
— Вы поклялись выйти замуж за Алена. — Да.
— Тогда я очень рад и благодарю Бога, дитя, что вы лишены всяких глупых фантазий.
— Сир?
Король улыбнулся.
— Чувство долга могло заставить меня уничтожить вас обоих. Уоллес был бы выслан из страны, а ваш замок Клэрин отдан на милость ваших родственников… Да и Эдуард был бы только счастлив заполучить голову мятежного шотландца. Как это было бы ужасно… правда?
— Я предана Алену. Я всегда любила его. Ведь он старый друг нашей семьи.
— Господь да благословит вас, дитя мое. — Поцеловав ее в лоб, король отошел.
И тут Элинор с удивлением увидела перед собой Алена.
— Король без ума от тебя, дорогая, — прошептал он ей на ухо. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди.
— Я рада.
— Перед свадьбой он пришлет к тебе своего исповедника.
— Это большая милость со стороны короля. — Элинор с грустью заметила, что грудь старика вздымается, как кузнечные мехи. — Ален, я немного устала. Может, присядем?
Он ответил благодарным взглядом, и они вернулись за стол. Музыка, казалось, стала громче, и у Элинор разболелась голова.
— Ален, нельзя ли нам…
Он не сводил глаз с короля. В этот момент Филипп, склонившись к королеве, махнул рукой, сказав, что желает всем спокойной ночи.
— Да, мы можем удалиться.
Брендан вернулся домой один. Слуга доложил, что его ждет какой-то человек.
К своему удивлению, войдя в комнату, он обнаружил там монаха в плаще из грубой шерсти. Накинув на лицо капюшон, тот в мрачном молчании ожидал его прихода.
— Сэр Брендан Грэм? — осведомился он.
— Да, святой отец.
— Господь да благословит вас, сэр. У меня поручение от нашего короля. Его величество король Франции и Наварры просил передать, что считает вас человеком воспитанным и галантным. Не очень умным, может быть, в связи с чем вас ждет недолгая жизнь, но мужественным и преисполненным долга. Он был бы счастлив, родись вы на земле Франции.
— Это большая честь.
— Да. Согласен с вами. Король также привык считать узы брака священными.
— И я тоже, святой отец.
На губах монаха мелькнула улыбка.
— Нарушить слово, данное перед престолом Всевышнего, — тяжкий грех, сын мой.
— Я бы никогда не позволил себе такого.
— И надеюсь, не позволили бы, чтобы это сделал кто-то другой.
Брендан заколебался. Ему казалось, он догадывается, на что намекает монах.
— Я обесчестил бы свое имя, если бы сделал это.
— Король не сомневался, что вы скажете именно это. Поэтому он и послал меня к вам.
В висках пульсировала боль. Элинор было так плохо, что она мечтала только об одном — умереть.
Ален проводил ее до дверей ее спальни, где хозяйку поджидала Брайди. Увидев Элинор, служанка принялась болтать без умолку, то и дело бросая на нее многозначительные взгляды. Но Элинор было не до ее намеков.
Осторожно сняв с хозяйки роскошное платье, Брайди помогла ей надеть ночную рубашку, но стоило только Элинор увидеть ее, как она тут же очнулась.
— Что это? — удивилась она. Рубашка была прелестна: тончайший шелк был украшен изящной вышивкой, полупрозрачная ткань выглядела на редкость сексуально, но девушка видела ее в первый раз.
— Это подарок от самой королевы!
— К свадьбе?
— Нет! — Глаза Брайди округлились от восторга. — Подождите, еще не то увидите! Сколько подарков, миледи, прислали вам к свадьбе! И эта рубашка — только один из них!
— Как это мило. Надо будет завтра утром первым делом поблагодарить ее.
— Мило… но напрасно, — пробормотала себе под нос Брайди.
— Что?!
— Ох, мое сердце истекает кровью от жалости… ведь теперь я знаю, как это бывает… я ведь говорила вам о Ларсе, миледи! Так вот, он показал мне… о Господи, миледи Элинор! — Брайди осенила себя крестом. — Мы с ним… — Голос ее дрогнул. Девушка побагровела от смущения. — Бог мне судья, миледи, но мы были вместе, и теперь мне ужасно жаль вас… вы ведь такая молоденькая, такая красавица, а ваш граф Ален такой…
— Старый?
— Простите меня за дерзость, миледи…
— Что ты, Брайди! Я благодарна судьбе за Алена.
— Конечно, конечно… я не должна была говорить…
— Брайди, я не стану осуждать тебя…
— Помилуй Бог, миледи, да если б вы приказали запороть меня до смерти или вышвырнули вон… что ж, я это заслужила! Ох, миледи, вы и не знаете…
— Когда-нибудь ты мне расскажешь. Только умоляю, не сегодня.
— Дорогая моя леди, вы выглядите такой усталой! Так я пойду? И, миледи…
— Если ты хочешь попросить позволения увидеться с Ларсом, то ради Бога!
— О, миледи! — радостно всхлипнув, Брайди кинулась ей на шею.
— Брайди, ступай!
С гулко бьющимся сердцем Элинор присела на край постели. А может, послать все к черту, мелькнула у нее в голове дикая мысль, и бежать на край света с этим шотландцем, жить с ним где-то в лесу…
Его жребий — пасть в бою.
А она…
Вдруг в дверь слегка постучали.
— Да? — Элинор подошла к двери.
— Я пришел исповедать вас, миледи, — услышала она приглушенный голос.
Элинор открыла дверь, и высокий мужчина в грубом монашеском плаще переступил порог ее комнаты.
— Я собиралась прийти в церковь… — начала она, но монах ткнул пальцем в пол, приказывая ей опуститься на колени.
Что она может сделать? Признаться ему во всем? Страшно… Но тайна исповеди священна. Ни одного слова из того, что она скажет, не сорвется с его уст.
И все же…
— Миледи! — Он снова повелительно указал ей на пол. Она собиралась сознаться в смертном грехе… и надо же, по иронии судьбы на ней оказался самый малоподходящий для этой цели туалет — воздушная ночная рубашка, подарок самой королевы!
Опустившись на колени, Элинор сложила руки и покаянно опустила голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
И вот танец снова свел их лицом к лицу.
— Вы выглядите очаровательно, миледи, — пробормотал он.
— Вы тоже, сэр.
Бровь его насмешливо изогнулась.
— Я? Надо будет сказать Уоллесу. — Элинор вспыхнула.
— Вы скоро уезжаете? — спросила она. Брендан кивнул.
— И снова в бой? — Да.
— Я стану молиться за вас, — прошептала она. Губы Брендана скривились в улыбке.
— Ах да, конечно. Непременно. Как вы думаете, Господь прислушается к вашим мольбам?
— Я сознаюсь в своем грехе и, когда он простит меня, думаю, он услышит.
— Тогда я тоже стану молиться за вас, — сказал Брендан. — Господь милостив к тем, кто сражается.
Фигуры танца заставили их разойтись. На этот раз партнером Элинор оказался король.
— А он просто красавец, ваш спаситель, а, миледи?
— Да… думаю, вы правы, ваше величество, — пробормотала она, чувствуя себя неуютно под испытующим взглядом короля.
— Мне он по душе. Благородное сердце и твердая рука — большая редкость в наши дни.
— Да, сир.
— Мне было бы крайне неприятно, если бы… видите ли, леди Элинор, в жизни нет ничего важнее, чем долг.
— Я это знаю.
— Вы поклялись выйти замуж за Алена. — Да.
— Тогда я очень рад и благодарю Бога, дитя, что вы лишены всяких глупых фантазий.
— Сир?
Король улыбнулся.
— Чувство долга могло заставить меня уничтожить вас обоих. Уоллес был бы выслан из страны, а ваш замок Клэрин отдан на милость ваших родственников… Да и Эдуард был бы только счастлив заполучить голову мятежного шотландца. Как это было бы ужасно… правда?
— Я предана Алену. Я всегда любила его. Ведь он старый друг нашей семьи.
— Господь да благословит вас, дитя мое. — Поцеловав ее в лоб, король отошел.
И тут Элинор с удивлением увидела перед собой Алена.
— Король без ума от тебя, дорогая, — прошептал он ей на ухо. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди.
— Я рада.
— Перед свадьбой он пришлет к тебе своего исповедника.
— Это большая милость со стороны короля. — Элинор с грустью заметила, что грудь старика вздымается, как кузнечные мехи. — Ален, я немного устала. Может, присядем?
Он ответил благодарным взглядом, и они вернулись за стол. Музыка, казалось, стала громче, и у Элинор разболелась голова.
— Ален, нельзя ли нам…
Он не сводил глаз с короля. В этот момент Филипп, склонившись к королеве, махнул рукой, сказав, что желает всем спокойной ночи.
— Да, мы можем удалиться.
Брендан вернулся домой один. Слуга доложил, что его ждет какой-то человек.
К своему удивлению, войдя в комнату, он обнаружил там монаха в плаще из грубой шерсти. Накинув на лицо капюшон, тот в мрачном молчании ожидал его прихода.
— Сэр Брендан Грэм? — осведомился он.
— Да, святой отец.
— Господь да благословит вас, сэр. У меня поручение от нашего короля. Его величество король Франции и Наварры просил передать, что считает вас человеком воспитанным и галантным. Не очень умным, может быть, в связи с чем вас ждет недолгая жизнь, но мужественным и преисполненным долга. Он был бы счастлив, родись вы на земле Франции.
— Это большая честь.
— Да. Согласен с вами. Король также привык считать узы брака священными.
— И я тоже, святой отец.
На губах монаха мелькнула улыбка.
— Нарушить слово, данное перед престолом Всевышнего, — тяжкий грех, сын мой.
— Я бы никогда не позволил себе такого.
— И надеюсь, не позволили бы, чтобы это сделал кто-то другой.
Брендан заколебался. Ему казалось, он догадывается, на что намекает монах.
— Я обесчестил бы свое имя, если бы сделал это.
— Король не сомневался, что вы скажете именно это. Поэтому он и послал меня к вам.
В висках пульсировала боль. Элинор было так плохо, что она мечтала только об одном — умереть.
Ален проводил ее до дверей ее спальни, где хозяйку поджидала Брайди. Увидев Элинор, служанка принялась болтать без умолку, то и дело бросая на нее многозначительные взгляды. Но Элинор было не до ее намеков.
Осторожно сняв с хозяйки роскошное платье, Брайди помогла ей надеть ночную рубашку, но стоило только Элинор увидеть ее, как она тут же очнулась.
— Что это? — удивилась она. Рубашка была прелестна: тончайший шелк был украшен изящной вышивкой, полупрозрачная ткань выглядела на редкость сексуально, но девушка видела ее в первый раз.
— Это подарок от самой королевы!
— К свадьбе?
— Нет! — Глаза Брайди округлились от восторга. — Подождите, еще не то увидите! Сколько подарков, миледи, прислали вам к свадьбе! И эта рубашка — только один из них!
— Как это мило. Надо будет завтра утром первым делом поблагодарить ее.
— Мило… но напрасно, — пробормотала себе под нос Брайди.
— Что?!
— Ох, мое сердце истекает кровью от жалости… ведь теперь я знаю, как это бывает… я ведь говорила вам о Ларсе, миледи! Так вот, он показал мне… о Господи, миледи Элинор! — Брайди осенила себя крестом. — Мы с ним… — Голос ее дрогнул. Девушка побагровела от смущения. — Бог мне судья, миледи, но мы были вместе, и теперь мне ужасно жаль вас… вы ведь такая молоденькая, такая красавица, а ваш граф Ален такой…
— Старый?
— Простите меня за дерзость, миледи…
— Что ты, Брайди! Я благодарна судьбе за Алена.
— Конечно, конечно… я не должна была говорить…
— Брайди, я не стану осуждать тебя…
— Помилуй Бог, миледи, да если б вы приказали запороть меня до смерти или вышвырнули вон… что ж, я это заслужила! Ох, миледи, вы и не знаете…
— Когда-нибудь ты мне расскажешь. Только умоляю, не сегодня.
— Дорогая моя леди, вы выглядите такой усталой! Так я пойду? И, миледи…
— Если ты хочешь попросить позволения увидеться с Ларсом, то ради Бога!
— О, миледи! — радостно всхлипнув, Брайди кинулась ей на шею.
— Брайди, ступай!
С гулко бьющимся сердцем Элинор присела на край постели. А может, послать все к черту, мелькнула у нее в голове дикая мысль, и бежать на край света с этим шотландцем, жить с ним где-то в лесу…
Его жребий — пасть в бою.
А она…
Вдруг в дверь слегка постучали.
— Да? — Элинор подошла к двери.
— Я пришел исповедать вас, миледи, — услышала она приглушенный голос.
Элинор открыла дверь, и высокий мужчина в грубом монашеском плаще переступил порог ее комнаты.
— Я собиралась прийти в церковь… — начала она, но монах ткнул пальцем в пол, приказывая ей опуститься на колени.
Что она может сделать? Признаться ему во всем? Страшно… Но тайна исповеди священна. Ни одного слова из того, что она скажет, не сорвется с его уст.
И все же…
— Миледи! — Он снова повелительно указал ей на пол. Она собиралась сознаться в смертном грехе… и надо же, по иронии судьбы на ней оказался самый малоподходящий для этой цели туалет — воздушная ночная рубашка, подарок самой королевы!
Опустившись на колени, Элинор сложила руки и покаянно опустила голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91