Я, разумеется, выделю ей солидную сумму на обзаведение. Но это означает, дорогая, что миссис Гроуп уходит из нашей жизни.
Роберте показалось, что Деймон хочет выйти в другую комнату, но она не собиралась выпускать его из виду. К счастью, он остановился поговорить с лордом Корбином, поэтому она снова повернулась к отцу:
– Но, папа, как же обстоят дела с русалкой?
– А что с русалкой? – хитро прищурился отец, хотя ничуть не обманул Роберту: уж очень счастливая улыбка озарила его лицо.
– Вы вернетесь домой вместе?
– Да как ты могла такое подумать? – возмутился отец. – Она порядочная женщина, дочь викария из Сомерсета, да к тому же одаренная поэтесса.
Он по привычке принялся раскачиваться на каблуках.
– Известно ли тебе, Роберта, что она стала русалкой-поэтессой уже в десять лет?!
– Сколько же ей сейчас? – рассеянно поинтересовалась Роберта.
– Что-то около тридцати и…
Но Деймон опять вознамерился улизнуть, чего она не могла допустить: сердце до сих пор колотилось от страха. Поэтому она наскоро чмокнула отца в щеку и снова вцепилась в жениха. Наконец Деймону пришлось утащить ее в Желтую гостиную и предложить сыграть в домино на раздевание, если только сначала она позволит ему сходить в мужскую комнату.
Пришлось согласиться.
Но к тому времени, когда Деймон вернулся, она снова плакала и никак не могла утихомириться, даже когда он стал поцелуями осушать ее щеки, пытался рассмешить и шике по щекотал.
– Я… я так боялась потерять тебя, – призналась она, громко икнув.
– Никогда! – поклялся он, сжав ладонями ее лицо.
– Но ты мог погибнуть.
– Я не могу сказать «никогда», если речь идет о смерти вообще. Но когда я умру, Роберта, клянусь Богом, что если не случится несчастного случая, моя кончина произойдет в собственной постели, и ты, надеюсь, будешь сидеть рядом и держать меня за руку, до последнего моего вздоха. Больше я не стану рисковать, ведь теперь у меня есть ты и Тедди… и…
Он улыбнулся ей, и в глазах светилась такая нежность, что она снова икнула.
– И через несколько месяцев у нас может родиться малыш. Ты об этом не думала?
Она немедленно выбросила из головы эту мысль как совершенно неуместную в данный момент.
– Но откуда ты знал, что ранишь Вильерса? Все это было так внезапно и яростно…
– Ты впервые присутствовала на таком поединке?
– Д-да. И была почти уверена, что несколько раз он ударил тебя едва не в сердце.
Деймон звонко рассмеялся.
– Поединок на шпагах утомительно предсказуем, Роберта, и у Вильерса не было ни малейшего шанса ранить меня. Если бы он действительно хотел это сделать, то выбрал бы пистолеты, потому что огнестрельное оружие изменяет всю природу подобных дуэлей. Я знаю, что Вильерс – превосходный фехтовальщик. Но я все равно лучше.
– Почему ты так в этом уверен? – заплакала она еще громче. – Ты не дрался с ним раньше. Джемма мне все сказала…
– Ах ты, Фома неверующий, – вздохнул он, прижимая ее к себе. – Я брал уроки у Джилльяно, вот почему. Он лучший учитель фехтования в Лондоне.
– О нет, не думай, я верю в тебя, – пробормотала она, уткнувшись носом ему в грудь, – но…
Он отстранил ее ровно настолько, чтобы она могла видеть его глаза.
– Я знал, что выйду победителем, потому что люблю тебя.
– Что?!
– Потому что люблю тебя.
– Ты… ты решил, что не проиграешь Вильерсу, потому что… потому что…
Он ухмылялся идиотской улыбкой. Потому что в этот момент совершенно потерял разум, действительно превратившись в круглого идиота.
– Потому что мне было что терять.
– Ты… ты… – задыхаясь, крикнула она, прежде чем наброситься на него. Но так и не поняла, то ли хотела ударить его за чисто мужскую самонадеянность, то ли…
Но тут он стал целовать Роберту, и все мысли вылетели у нее из головы.
– А ты? Как насчет тебя? – спросил он уже позднее, когда она продолжала цепляться за его плечи.
В уголках ее губ заиграла кривоватая улыбка.
– Стала бы я драться на дуэли за твою честь?
– Нет.
– Значит, ты спрашиваешь, люблю ли я тебя?
Он не ответил. И Роберта поняла, что впервые видит тень беспокойства в глазах этого огромного, уверенного в себе человека, так щедро рассыпавшего улыбки и никогда не хваставшегося своими талантами. Поэтому она искренне наслаждалась его душевным волнением.
Правда, очень недолго.
– Конечно, я люблю тебя, – прошептала она, целуя его. – И всегда буду любить.
– Даже если я увлекусь поэзией и начну писать оды большому пальцу твоей ноги?
– Да.
– Даже если я упаду на колени посреди улицы и стану умолять тебя лечь со мной в постель?
– Да, – твердо ответила Роберта, уже начиная улыбаться.
– Я стою на коленях, Роберта. Я умоляю.
Проходивший мимо лакей услышал доносившийся из гостиной смех и покачал головой.
Бомонт-Хаус, несомненно, изменился с тех пор, как из Парижа вернулась герцогиня. Раньше этот дом считался респектабельным. Но теперь… погодите, пока Фаул узнает о том, что задумала французская штучка, мадемуазель Каро, для следующего бала герцогини. У всех голеньких девиц будут павлиньи хвосты на их голеньких попках. По крайней мере все только об этом и говорят.
Лакей со вздохом прикрыл дверь гостиной, чтобы никто случайно не увидел то, что видеть не полагается.
Эпилог
Когда матчи Вильерс – Бомонт потускнели в памяти общества
– Думаю, – заявила Роберта, – ты должен позволить мне выиграть эту партию.
– Ты что, вообразила себя самим его высочеством?
– С твоей стороны было очень любезно поддаться принцу прошлой ночью, – призналась она.
Муж отодвинул доску, лежавшую на постели между ними.
– Теперь ты научилась играть. Может, попробуем что-то другое? Я, например, обожаю домино.
– Ты находишь меня скучным партнером? – безмятежно улыбнулась она.
– В тебе нет ничего скучного, но только когда речь не идет о шахматах, – прошептал он, целуя ее в ушко. – Нам еще предстоит сделать столько интересного!
– Например? – осведомилась Роберта, падая на подушки. Приглашение было настолько недвусмысленным, что Деймон не задумался его принять и тут же лег сверху и приподнялся на локтях.
– Например, целовать тебя, – объявил он, немедленно приступая к делу.
– А если я приготовила тебе сюрприз? Это тебя заинтересует?
– По-моему, после того как твой отец женился на русалке, никакие сюрпризы не смогут меня поразить.
– Женился, да, но после того, как ухаживал по всем правилам, – напомнила она.
– Да, но поскольку он привел в семью рыбу, трудно вообразить, что может за этим последовать. Только скажи, в этом замешан Тедди? Что он натворил на этот раз? Правда, я думаю, что он тоже превращается в рыбу. Его няня жаловалась, что вчера он полдня провел в реке.
– Как насчет ребенка? – прошептала она.
Деймон на секунду замер, после чего практически левитировал, взлетев над ее телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Роберте показалось, что Деймон хочет выйти в другую комнату, но она не собиралась выпускать его из виду. К счастью, он остановился поговорить с лордом Корбином, поэтому она снова повернулась к отцу:
– Но, папа, как же обстоят дела с русалкой?
– А что с русалкой? – хитро прищурился отец, хотя ничуть не обманул Роберту: уж очень счастливая улыбка озарила его лицо.
– Вы вернетесь домой вместе?
– Да как ты могла такое подумать? – возмутился отец. – Она порядочная женщина, дочь викария из Сомерсета, да к тому же одаренная поэтесса.
Он по привычке принялся раскачиваться на каблуках.
– Известно ли тебе, Роберта, что она стала русалкой-поэтессой уже в десять лет?!
– Сколько же ей сейчас? – рассеянно поинтересовалась Роберта.
– Что-то около тридцати и…
Но Деймон опять вознамерился улизнуть, чего она не могла допустить: сердце до сих пор колотилось от страха. Поэтому она наскоро чмокнула отца в щеку и снова вцепилась в жениха. Наконец Деймону пришлось утащить ее в Желтую гостиную и предложить сыграть в домино на раздевание, если только сначала она позволит ему сходить в мужскую комнату.
Пришлось согласиться.
Но к тому времени, когда Деймон вернулся, она снова плакала и никак не могла утихомириться, даже когда он стал поцелуями осушать ее щеки, пытался рассмешить и шике по щекотал.
– Я… я так боялась потерять тебя, – призналась она, громко икнув.
– Никогда! – поклялся он, сжав ладонями ее лицо.
– Но ты мог погибнуть.
– Я не могу сказать «никогда», если речь идет о смерти вообще. Но когда я умру, Роберта, клянусь Богом, что если не случится несчастного случая, моя кончина произойдет в собственной постели, и ты, надеюсь, будешь сидеть рядом и держать меня за руку, до последнего моего вздоха. Больше я не стану рисковать, ведь теперь у меня есть ты и Тедди… и…
Он улыбнулся ей, и в глазах светилась такая нежность, что она снова икнула.
– И через несколько месяцев у нас может родиться малыш. Ты об этом не думала?
Она немедленно выбросила из головы эту мысль как совершенно неуместную в данный момент.
– Но откуда ты знал, что ранишь Вильерса? Все это было так внезапно и яростно…
– Ты впервые присутствовала на таком поединке?
– Д-да. И была почти уверена, что несколько раз он ударил тебя едва не в сердце.
Деймон звонко рассмеялся.
– Поединок на шпагах утомительно предсказуем, Роберта, и у Вильерса не было ни малейшего шанса ранить меня. Если бы он действительно хотел это сделать, то выбрал бы пистолеты, потому что огнестрельное оружие изменяет всю природу подобных дуэлей. Я знаю, что Вильерс – превосходный фехтовальщик. Но я все равно лучше.
– Почему ты так в этом уверен? – заплакала она еще громче. – Ты не дрался с ним раньше. Джемма мне все сказала…
– Ах ты, Фома неверующий, – вздохнул он, прижимая ее к себе. – Я брал уроки у Джилльяно, вот почему. Он лучший учитель фехтования в Лондоне.
– О нет, не думай, я верю в тебя, – пробормотала она, уткнувшись носом ему в грудь, – но…
Он отстранил ее ровно настолько, чтобы она могла видеть его глаза.
– Я знал, что выйду победителем, потому что люблю тебя.
– Что?!
– Потому что люблю тебя.
– Ты… ты решил, что не проиграешь Вильерсу, потому что… потому что…
Он ухмылялся идиотской улыбкой. Потому что в этот момент совершенно потерял разум, действительно превратившись в круглого идиота.
– Потому что мне было что терять.
– Ты… ты… – задыхаясь, крикнула она, прежде чем наброситься на него. Но так и не поняла, то ли хотела ударить его за чисто мужскую самонадеянность, то ли…
Но тут он стал целовать Роберту, и все мысли вылетели у нее из головы.
– А ты? Как насчет тебя? – спросил он уже позднее, когда она продолжала цепляться за его плечи.
В уголках ее губ заиграла кривоватая улыбка.
– Стала бы я драться на дуэли за твою честь?
– Нет.
– Значит, ты спрашиваешь, люблю ли я тебя?
Он не ответил. И Роберта поняла, что впервые видит тень беспокойства в глазах этого огромного, уверенного в себе человека, так щедро рассыпавшего улыбки и никогда не хваставшегося своими талантами. Поэтому она искренне наслаждалась его душевным волнением.
Правда, очень недолго.
– Конечно, я люблю тебя, – прошептала она, целуя его. – И всегда буду любить.
– Даже если я увлекусь поэзией и начну писать оды большому пальцу твоей ноги?
– Да.
– Даже если я упаду на колени посреди улицы и стану умолять тебя лечь со мной в постель?
– Да, – твердо ответила Роберта, уже начиная улыбаться.
– Я стою на коленях, Роберта. Я умоляю.
Проходивший мимо лакей услышал доносившийся из гостиной смех и покачал головой.
Бомонт-Хаус, несомненно, изменился с тех пор, как из Парижа вернулась герцогиня. Раньше этот дом считался респектабельным. Но теперь… погодите, пока Фаул узнает о том, что задумала французская штучка, мадемуазель Каро, для следующего бала герцогини. У всех голеньких девиц будут павлиньи хвосты на их голеньких попках. По крайней мере все только об этом и говорят.
Лакей со вздохом прикрыл дверь гостиной, чтобы никто случайно не увидел то, что видеть не полагается.
Эпилог
Когда матчи Вильерс – Бомонт потускнели в памяти общества
– Думаю, – заявила Роберта, – ты должен позволить мне выиграть эту партию.
– Ты что, вообразила себя самим его высочеством?
– С твоей стороны было очень любезно поддаться принцу прошлой ночью, – призналась она.
Муж отодвинул доску, лежавшую на постели между ними.
– Теперь ты научилась играть. Может, попробуем что-то другое? Я, например, обожаю домино.
– Ты находишь меня скучным партнером? – безмятежно улыбнулась она.
– В тебе нет ничего скучного, но только когда речь не идет о шахматах, – прошептал он, целуя ее в ушко. – Нам еще предстоит сделать столько интересного!
– Например? – осведомилась Роберта, падая на подушки. Приглашение было настолько недвусмысленным, что Деймон не задумался его принять и тут же лег сверху и приподнялся на локтях.
– Например, целовать тебя, – объявил он, немедленно приступая к делу.
– А если я приготовила тебе сюрприз? Это тебя заинтересует?
– По-моему, после того как твой отец женился на русалке, никакие сюрпризы не смогут меня поразить.
– Женился, да, но после того, как ухаживал по всем правилам, – напомнила она.
– Да, но поскольку он привел в семью рыбу, трудно вообразить, что может за этим последовать. Только скажи, в этом замешан Тедди? Что он натворил на этот раз? Правда, я думаю, что он тоже превращается в рыбу. Его няня жаловалась, что вчера он полдня провел в реке.
– Как насчет ребенка? – прошептала она.
Деймон на секунду замер, после чего практически левитировал, взлетев над ее телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76