– Она невольно улыбнулась. – Он будет приезжать в этот дом, чтобы играть в шахматы с Джеммой, и пообещал увидеться со мной тоже.
– Ха! Полагаю, вы слышали о двух матчах сразу?
– Конечно!
– Теперь моя сестрица добавит очередную, абсолютно непристойную, выходку к долгой и пестрой истории нашей семьи.
Роберта подумала, что со стороны Джеммы очень благородно заманить Вильерса в дом, но благоразумно промолчала.
– Теперь, когда я поцеловал вас, – продолжал Деймон, – почему бы вам не поцеловать меня в ответ? Вам следует научиться этому, если хотите поймать Вильерса. Он переспал с большинством лондонских дам.
– Хотите сказать, что мне необходима практика? – с подозрением уточнила она.
– Что-то в этом роде. А кто для этого подходит больше, чем член семьи?
Судя по лукавому взгляду, он просто искал предлога поцеловать ее. И ничего больше. Но в Деймоне не было ничего неприятного, да и попрактиковаться ей вовсе не мешает.
Поэтому она подалась вперед и прижалась губами к губам, подражая Деймону. В точности как сделал Ангус Пилфер в прошлом году, на проселочной дороге. И как сделал сын сквайра два года назад, на деревенских танцах.
– Это все, на что вы способны? – осведомился он, отстранившись.
Она воззрилась на него. Было во всем этом нечто опасное, но авантюрный дух уже овладел ею. И с Деймоном было легко, не то что с Вильерсом!
– Полагаю, вам не понравилось? – спросила она. – В таком случае, сэр, я полагаюсь на ваши способности наставника.
Его глаза снова сверкнули.
– Поцелуи – это только прелюдия. Не сомневаюсь, что та парочка, которую мы видели в гостиной, тоже начинала с поцелуев.
Перед глазами Роберты вновь предстала неприличная сцена.
Девушка вздрогнула.
– И оба наслаждались этими поцелуями, – продолжал он, – но хотели большего.
– Ну, – заявила Роберта, не желая выглядеть смирной маленькой девочкой, – это видела даже я.
– Кто мог бы подумать, что в лорде Гордоне столько пыла? – рассмеялся Деймон.
– Кто он?
– Истинный англичанин. Любитель виски и лошадей. Заметили, что у него парик сполз набок?
Роберта кивнула.
– Умный мужчина всегда снимает парик перед тем, как целоваться.
Она отчетливо сознавала, что окончательно лишилась разума. Постыдно потеряла голову.
Деймон швырнул парик на кресло, и волосы рассыпались по плечам: блестящие, словно высеченные из бронзы.
– Итак, целуйте! – скомандовал он.
Она снова подалась к нему, ощущая свежий, чистый запах. Не то что у других мужчин, с которыми она танцевала сегодня вечером. От них несло сиреневой пудрой для волос или, хуже того, потом.
Роберта коснулась губами его губ и отстранилась не сразу. Может, она делает что-то не так?
Но его губы вдруг стали мягкими, призывно шевельнулись, хотя она не просила ни о чем подобном и не понимала, что с ней творится. Однако сладость этого поцелуя окутала ее. Поэтому она поспешно отстранилась.
– Ну? Что вы об этом думаете? – спокойно спросил он, словно они не… словно она не…
Тысячи образов теснились в мозгу Роберты.
– Именно это вы назвали прелюдией? – спросила она, удивленная тем, как спокойно звучит ее голос.
– Совершенно верно, – весело согласился он, словно она была примерной ученицей, решившей сложную математическую задачу.
Большая ладонь легла на ее затылок.
– Давайте попробуем еще раз, хорошо? – прошептал он, наклоняя голову. Теперь Роберта закрыла глаза, наслаждаясь ароматом мужественности и вкусом его рта. Он неожиданно сжал ее в объятиях, завладел губами, и на этот раз все стало по-другому.
О нет, это не прелюдия… потому что он стал частью ее самой, он был в ней, он пил нектар ее губ, и все, все окрасилось в радужные тона…
Нужно немедленно прекратить все это. Ведь она влюблена в другого!
Но она почему-то откинулась на спинку дивана, а он прижал ее к себе и продолжал целовать. И эти поцелуи сводили с ума, как сладкая вишневка в середине лета: густая, пьянящая, кружившая голову.
Он продолжал целовать ее.
В душе росло странное беспокойство, между бедрами, казалось, плясали крошечные искорки, будто тепло, собравшееся внизу живота, когда она наблюдала сцену в гостиной, превращалось в нечто более постыдное и в то же время более опасное.
В помутившемся сознании все-таки всплыл один вопрос о природе поцелуев.
И тут словно поднялся занавес, до сих пор скрывавший истину: она поняла, что ее целуют и ей это нравится!
Поэтому она запустила пальцы в его шелковистые локоны, прильнула к нему еще теснее и ответила на поцелуй.
И все снова изменилось.
Его тело словно налилось тяжестью. Тяжестью и жаром. А она… там, где скопилось тепло, возникла странная боль.
Но тут он, наверное, подслушал ее мысли, потому что резко отстранился.
Роберта продолжала жмуриться.
– Я шокировал вас?
Похоже, он ничуть ни о чем не сожалел: в голосе не звучало ничего, кроме искреннего любопытства.
Она наконец открыла глаза.
– Нет, – бросила она, намереваясь на этот раз шокировать Деймона. – Меня давно интересовало, что испытываешь, когда тебя целуют.
– Испытываешь? – повторил Деймон, вскинув брови.
Она улыбнулась улыбкой сирены… улыбкой истинного игрока.
– Похоже, вы что-то усвоили.
– Если не от вас, то из сцены в гостиной, – объяснила она и потянулась, прекрасно сознавая, что пухлые холмики грудей, показавшиеся над вырезом корсажа, оказались в соблазнительной близости от его пальцев.
Но она забыла, что имеет дело с Деймоном, который тут же сотворил немыслимое: провел длинным пальцем по изгибу ее груди.
– Очень мило, – одобрительно пробормотал он.
Его палец оставлял жгучий след, но Роберта собрала силу воли и оттолкнула его.
– Ничего не скажешь, наглядный урок. И спасибо вам за это, – сказала она, поднимаясь. Он тоже встал, и она не устояла перед искушением взглянуть на его панталоны. Но увы, тяжелая пола его камзола упала вниз, прикрыв то, что так ее интересовало.
Он поймал ее взгляд и рассмеялся:
– Прекрасный покрой, не так ли? Любая женщина может ласкать мои ноги под столом, и никто не узнает, как я отреагировал. Не стоит и говорить, что я остался равнодушным к чарам леди Пиддлтон, но вот если вы вздумаете погладить меня, это совсем другое дело.
Роберта подошла к зеркалу на стене, чтобы не отвечать на дурацкие речи. Зеркало было достаточно высоким, чтобы увидеть, как сильно измято платье из-за того, что Деймон навалился на нее всем телом. Но поскольку с этим ничего нельзя было поделать, она поспешила привести в порядок хотя бы прическу.
За ее спиной встал Деймон, уже успевший надеть парик. От него исходила такая волна жара, что даже Роберта это чувствовала.
– Сегодня мы затеяли опасную игру, – сообщил он ее отражению. – Я не Вильерс, Роберта. И если дело кончится беременностью, вам придется выйти за меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Ха! Полагаю, вы слышали о двух матчах сразу?
– Конечно!
– Теперь моя сестрица добавит очередную, абсолютно непристойную, выходку к долгой и пестрой истории нашей семьи.
Роберта подумала, что со стороны Джеммы очень благородно заманить Вильерса в дом, но благоразумно промолчала.
– Теперь, когда я поцеловал вас, – продолжал Деймон, – почему бы вам не поцеловать меня в ответ? Вам следует научиться этому, если хотите поймать Вильерса. Он переспал с большинством лондонских дам.
– Хотите сказать, что мне необходима практика? – с подозрением уточнила она.
– Что-то в этом роде. А кто для этого подходит больше, чем член семьи?
Судя по лукавому взгляду, он просто искал предлога поцеловать ее. И ничего больше. Но в Деймоне не было ничего неприятного, да и попрактиковаться ей вовсе не мешает.
Поэтому она подалась вперед и прижалась губами к губам, подражая Деймону. В точности как сделал Ангус Пилфер в прошлом году, на проселочной дороге. И как сделал сын сквайра два года назад, на деревенских танцах.
– Это все, на что вы способны? – осведомился он, отстранившись.
Она воззрилась на него. Было во всем этом нечто опасное, но авантюрный дух уже овладел ею. И с Деймоном было легко, не то что с Вильерсом!
– Полагаю, вам не понравилось? – спросила она. – В таком случае, сэр, я полагаюсь на ваши способности наставника.
Его глаза снова сверкнули.
– Поцелуи – это только прелюдия. Не сомневаюсь, что та парочка, которую мы видели в гостиной, тоже начинала с поцелуев.
Перед глазами Роберты вновь предстала неприличная сцена.
Девушка вздрогнула.
– И оба наслаждались этими поцелуями, – продолжал он, – но хотели большего.
– Ну, – заявила Роберта, не желая выглядеть смирной маленькой девочкой, – это видела даже я.
– Кто мог бы подумать, что в лорде Гордоне столько пыла? – рассмеялся Деймон.
– Кто он?
– Истинный англичанин. Любитель виски и лошадей. Заметили, что у него парик сполз набок?
Роберта кивнула.
– Умный мужчина всегда снимает парик перед тем, как целоваться.
Она отчетливо сознавала, что окончательно лишилась разума. Постыдно потеряла голову.
Деймон швырнул парик на кресло, и волосы рассыпались по плечам: блестящие, словно высеченные из бронзы.
– Итак, целуйте! – скомандовал он.
Она снова подалась к нему, ощущая свежий, чистый запах. Не то что у других мужчин, с которыми она танцевала сегодня вечером. От них несло сиреневой пудрой для волос или, хуже того, потом.
Роберта коснулась губами его губ и отстранилась не сразу. Может, она делает что-то не так?
Но его губы вдруг стали мягкими, призывно шевельнулись, хотя она не просила ни о чем подобном и не понимала, что с ней творится. Однако сладость этого поцелуя окутала ее. Поэтому она поспешно отстранилась.
– Ну? Что вы об этом думаете? – спокойно спросил он, словно они не… словно она не…
Тысячи образов теснились в мозгу Роберты.
– Именно это вы назвали прелюдией? – спросила она, удивленная тем, как спокойно звучит ее голос.
– Совершенно верно, – весело согласился он, словно она была примерной ученицей, решившей сложную математическую задачу.
Большая ладонь легла на ее затылок.
– Давайте попробуем еще раз, хорошо? – прошептал он, наклоняя голову. Теперь Роберта закрыла глаза, наслаждаясь ароматом мужественности и вкусом его рта. Он неожиданно сжал ее в объятиях, завладел губами, и на этот раз все стало по-другому.
О нет, это не прелюдия… потому что он стал частью ее самой, он был в ней, он пил нектар ее губ, и все, все окрасилось в радужные тона…
Нужно немедленно прекратить все это. Ведь она влюблена в другого!
Но она почему-то откинулась на спинку дивана, а он прижал ее к себе и продолжал целовать. И эти поцелуи сводили с ума, как сладкая вишневка в середине лета: густая, пьянящая, кружившая голову.
Он продолжал целовать ее.
В душе росло странное беспокойство, между бедрами, казалось, плясали крошечные искорки, будто тепло, собравшееся внизу живота, когда она наблюдала сцену в гостиной, превращалось в нечто более постыдное и в то же время более опасное.
В помутившемся сознании все-таки всплыл один вопрос о природе поцелуев.
И тут словно поднялся занавес, до сих пор скрывавший истину: она поняла, что ее целуют и ей это нравится!
Поэтому она запустила пальцы в его шелковистые локоны, прильнула к нему еще теснее и ответила на поцелуй.
И все снова изменилось.
Его тело словно налилось тяжестью. Тяжестью и жаром. А она… там, где скопилось тепло, возникла странная боль.
Но тут он, наверное, подслушал ее мысли, потому что резко отстранился.
Роберта продолжала жмуриться.
– Я шокировал вас?
Похоже, он ничуть ни о чем не сожалел: в голосе не звучало ничего, кроме искреннего любопытства.
Она наконец открыла глаза.
– Нет, – бросила она, намереваясь на этот раз шокировать Деймона. – Меня давно интересовало, что испытываешь, когда тебя целуют.
– Испытываешь? – повторил Деймон, вскинув брови.
Она улыбнулась улыбкой сирены… улыбкой истинного игрока.
– Похоже, вы что-то усвоили.
– Если не от вас, то из сцены в гостиной, – объяснила она и потянулась, прекрасно сознавая, что пухлые холмики грудей, показавшиеся над вырезом корсажа, оказались в соблазнительной близости от его пальцев.
Но она забыла, что имеет дело с Деймоном, который тут же сотворил немыслимое: провел длинным пальцем по изгибу ее груди.
– Очень мило, – одобрительно пробормотал он.
Его палец оставлял жгучий след, но Роберта собрала силу воли и оттолкнула его.
– Ничего не скажешь, наглядный урок. И спасибо вам за это, – сказала она, поднимаясь. Он тоже встал, и она не устояла перед искушением взглянуть на его панталоны. Но увы, тяжелая пола его камзола упала вниз, прикрыв то, что так ее интересовало.
Он поймал ее взгляд и рассмеялся:
– Прекрасный покрой, не так ли? Любая женщина может ласкать мои ноги под столом, и никто не узнает, как я отреагировал. Не стоит и говорить, что я остался равнодушным к чарам леди Пиддлтон, но вот если вы вздумаете погладить меня, это совсем другое дело.
Роберта подошла к зеркалу на стене, чтобы не отвечать на дурацкие речи. Зеркало было достаточно высоким, чтобы увидеть, как сильно измято платье из-за того, что Деймон навалился на нее всем телом. Но поскольку с этим ничего нельзя было поделать, она поспешила привести в порядок хотя бы прическу.
За ее спиной встал Деймон, уже успевший надеть парик. От него исходила такая волна жара, что даже Роберта это чувствовала.
– Сегодня мы затеяли опасную игру, – сообщил он ее отражению. – Я не Вильерс, Роберта. И если дело кончится беременностью, вам придется выйти за меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76