Джемма мысленно пожала плечами. Элайджа чересчур легко поддается гневу.
– Полагаю, именно там, где я играла с Филидором.
– И где же это, позвольте спросить?
– В моей спальне.
Ей доставило некоторое удовольствие видеть, как исказилось его лицо.
– А каков приз?
Она снова пожала плечами, на этот раз по-настоящему, с ленивой грацией. Впрочем, непонятно, зачем ей трудиться? Мужа этим все равно не проймешь.
– А приз обязателен? – обронила она, шагнув к двери. Но он загородил ей дорогу. За последние несколько лет он стал куда массивнее. Когда она покидала Англию, у него были худые ноги и широкие плечи. Зато теперь он стал настоящим мужчиной.
Джемма с раздражением выкинула из головы эти неуместные мысли.
– Полагаю, вы и есть приз? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Не была и никогда не буду призом для мужчин! – отрезала она, прямо глядя ему в глаза и надеясь, что он понимает. – Скорее уж – бесплатным подарком для тех, кого предпочту сама.
– Слишком частое употребление обесценивает дар.
– Боже! – воскликнула Джемма. – Кажется, я уже слышала это раньше! Да, так и есть! В церкви! Как странно слышать цитаты из катехизиса в устах политика! Возможно, вы ошиблись в своем призвании?
– Если вы собираетесь играть с ним в шахматы… – забормотал Бомонт, но осекся.
Джемма, уже успевшая протиснуться мимо мужа, остановилась и медленно обернулась:
– Намереваетесь сыграть со мной только из-за того, что я договорилась о матче с Вильерсом?! Вы, конечно, шутите?
– Почему бы мужу не сыграть партию с женой? Его губы сжались в жесткую, тонкую линию.
– Не вижу в этом факте ничего особенного.
– И мы будем играть на тех же условиях? – рассмеялась она. – По одному ходу в день для каждого? Матч из трех партий? Последнюю играем вслепую, если играем вообще?
Герцог пожал плечами.
– Но, насколько мне известно, вы многолетне садились за шахматный столик! По-моему, опасно полагаться на давно забытое умение… – продолжала она.
– А разве мы делаем ставки? Вы сами сказали: никакого приза.
Джемма прикусила язык. Не стоит объяснять, что она играет с Вильерсом из желания отомстить последнему.
– Вам придется быть со мной повежливее, – указала она, – и приходить домой каждый день. Насколько мне известно, вы часто ночуете в своих вестминстерских покоях.
Она не упомянула, что ей известно все. И что эти ночи он проводит не один.
Но герцог снова пожал плечами. Разумеется, мужчина за тридцать не так энергичен, как мужчина, которому немногим больше двадцати. В тот день, когда она застала его лежавшим на письменном столе вместе с любовницей, он всего несколько часов как поднялся с супружеской постели. До чего же неприятно сознавать, что воспоминание об этом до сих пор сжимает болью сердце.
– Я буду играть с вами! – бросила Джемма через плечо. Но дам вам фору.
– Я в этом не нуждаюсь, – спокойно ответил он. Воспоминание о том дне жгло раскаленным угольком где-то под ключицей, поэтому она улыбнулась мужу:
– Только для того, чтобы сделать наш матч интереснее. Скулы герцога чуть порозовели – верный признак ярости. Но с годами он научился держать себя в руках.
– Нет, – так же негромко повторил он. – Никакой форы. Вспомните, когда вы играли за меня, я часто выигрывал. Позволю себе надеяться, что и в действительности сумею стать достойным противником.
Джемма низко присела перед ним в реверансе:
– Разумеется, ваша светлость. Начнем завтра?
– Завтра важное голосование в палате лордов. Но думаю, Вильерс не станет терять времени и навестит вас с самого утра?
– Джентльмены редко упускают такую возможность, если уж я допускаю их в свою спальню.
Бомонт поклонился:
– Значит, завтра.
Глава 11
Новости распространились по бальному залу со скоростью лесного пожара. Герцогиня Бомонт участвует сразу в двух шахматных матчах: один – с герцогом Вильерсом, врагом ее мужа, другой – с собственным мужем.
– Говорят, – сообщила Мэй в час ночи, – что она превосходная шахматистка.
– Возможно, так и есть, – кивнула Шарлотта, вспоминая пристальный взгляд горящих глаз герцога, – но она выставит себя дурой, согласившись играть с Вильерсом.
– Похоже, ты действительно стареешь, сестрица! – рассмеялась Мэй. – Даже я вижу, что Вильерс – весьма завидный мужчина, которым приятно насладиться любой женщине.
Выглядела она слегка растерянной, словно подобные слова просто не имели права срываться с ее губ.
– Леди Роберта, молодая подопечная герцогини, кажется вполне приемлемой особой, – заметила Шарлотта, меняя тему.
– Да, наивная маленькая тростиночка, не так ли?
Шарлотта вдруг сообразила, что Мэй пристально смотрит на свою руку. На пальце, поверх перчатки, плотно сидел перстень-печатка.
Перстень.
Значит, теперь она остается единственной старой девой в семействе Тэтлоков.
Она тут же стряхнула невеселые мысли, обняла сестру и сказала все, что от нее требовалось. Скромная подопечная герцогини Бомонт была напрочь забыта.
И не только сестрами Тэтлок, но и большинством участников этой комедии. Всю ночь она послушно дрейфовала по залу, кружилась в танцах, переходя из одних мужских рук в другие. Сначала она летала как перышко, но позже стала чуть спотыкаться: уж очень болели ноги.
Тогда девушка ретировалась в дамскую комнату, потому что натерла пятки изящными французскими туфельками Джеммы. Не потому, что испытывала недостаток в партнерах.
Там уже собралась стайка девушек, и все трещали как сороки, перебивая друг друга. При ее появлении, однако, шум стих.
Наконец девушка с милым пухлым личиком встала и улыбнулась:
– Я Марджери Роулендсон. Мы встречались в начале бала.
– Добрый вечер, – поздоровалась Роберта, приседая в реверансе.
Марджери познакомила ее с присутствующими, и вскоре все дружно хихикали над последними новостями. Оказалось, что одна девушка, лет шестнадцати на вид, ожидала предложения руки и сердца не долее, как завтра утром, другая дважды танцевала с молодым придворным.
– Но вам так повезло! – воскликнула Марджери, снова обращаясь к Роберте. – Я только поняла, что вы живете в Бомонт-Хаусе, не так ли? То есть под одной крышей с лордом Гриффином!
– Так оно и есть, – осторожно произнесла Роберта.
– Вместе с его… его… его…
Кажется, девушку звали Ханной. Она так хохотала, что не смогла договорить. По мнению Роберты, эта особа заслужила трон королевы дураков.
– Его сын тоже здесь, – спокойно объяснила она.
– Просто не понимаю, как вы это выносите! – послышался пронзительный голосок. – Вот моя матушка говорит, что если бы знала о его присутствии, вообще не позволила бы мне ехать на бал.
– Он всего лишь шестилетний ребенок.
– Неужели вы его видели? – с ужасом ахнула Марджери.
– Видела. Правда, всего один раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76