У вас есть мнение на этот счет?
— У меня, милорд? — Фитц мгновенно насторожился.
— Вы в течение нескольких дней находились с ней рядом.
Фитц понимал, что с ним играют, и сопротивлялся как мог.
— Я высоко ценю мисс Миддлтон. В ней есть храбрость и ум, но ей недостает жизненного опыта.
За исключением того, который она приобрела в его постели.
— Учитывая ее воспитание, она чудо. Итак, следует ли ей выйти замуж?
— Почему бы и нет?
— Необходим подходящий муж.
— У нее на примете герцог Бриджуотер. Родгар вскинул брови:
— Неплохой выбор. Ваш брат в городе.
Резкая смена темы — это как нападение. Новость была плохой.
— Я надеялся, что на зиму он останется в деревне.
— Он был здесь все Святки, недвусмысленно выражая свои насильственные намерения по отношению к вам. Когда будете сопровождать Дамарис куда бы то ни было, надеюсь, вам удастся избежать неприятных инцидентов.
— Я делаю все возможное, милорд.
— А я ожидаю совершенства.
— Я не ваш слуга. — Фитц не собирался бросать открытый вызов, но дело было сделано.
— Я ожидаю безупречности и от своих протеже. Фитц отступил назад, прежде чем успел удержать себя.
— Протеже, милорд?
— Вы человек множества безусловных талантов...
— Бога ради! Посмотрите на мое последнее задание — это же сплошные неудачи и провалы. Дженива бы умерла, если б не знания Дамарис, и только рука Господа спасла самое Дамарис от той стрелы. Прибавьте к этому, что я проглядел то покушение на нее в Тикмануэлле.
Возможно, подумал Фитц, он напрашивается на скорую казнь. Но Родгар и бровью не повел.
— Вы слишком строги к себе. Это признак характера. Я нахожу вас достойным восхищения во многих отношениях, Фитцроджер. Вы могли бы быть полезны мне и, таким образом, Англии. Вы планируете уехать в колонии? Это нецелесообразно по многим причинам.
Фитц обнаружил, что ему трудно говорить.
— И тем не менее, милорд, таково мое намерение. Я уеду, как только мисс Миддлтон будет в безопасности.
Горло сдавило от еще одной безумной печали. Вначале Эш, а теперь и Родгар предлагают ему возможности, о которых он не смел и мечтать. С Эшем это было бы устройство маркизата, с Родгаром — строительство нации.
Но если он останется, даже при условии, что его репутацию можно сделать хотя бы терпимой, Хью будет преследовать его до врат ада, и одному из них придется убить другого.
— Подумайте об этом, — сказал Родгар, словно не замечая его удрученного состояния. Послышался стук в дверь, и он сказал: — Войдите.
Вошедший лакей доложил:
— Здесь поверенный мисс Миддлтон, милорд. Родгар направился к двери.
— Идемте со мной, Фитцроджер.
Фитцу требовалось время и какое-нибудь спокойное место, чтобы прийти в себя, но он сунул мешочек с деньгами в карман и подчинился.
Джентльмен среднего возраста дожидался их в одной из приемных. Мистер Динвидди явно испытывал благоговейный трепет перед обществом, в котором оказался. Его строгий коричневый костюм соответствовал случаю, но Фитц догадался, что он уделил особое внимание своим белоснежным чулкам, прекрасно начищенным туфлям и напудренному парику. Поверенный чуть ли не пополам сложился в поклоне, но Родгар вскоре усадил его и заговорил о правовых делах.
Фитц предпочел стоять, отчасти потому, что мог занять позицию позади Родгара. Он вполне владел собой, но не был уверен, что сумеет скрыть свою реакцию, когда появится Дамарис. И оказался прав. Когда она вошла, сердце его тяжело забилось. И наверное, тоскливое желание отразилось на лице.
Одного взгляда было достаточно. Она опять была в бледно-голубом, отчего казалась холодной и строгой. Однако платье, с его широкими юбками и низким вырезом, было элегантным. Дорогое кружево пенилось на локтях и вздымалось на приподнятой груди. Она благоразумно покрыла плечи теплой желто-золотистой шалью, которая подчеркивала кремовый оттенок кожи.
Он осознал, что смотрел на нее не отрываясь и что Родгар поднялся, поэтому мог видеть выражение его лица.
Сев, Дамарис вопросительно взглянула на него. Рассказал ли Эш Родгару? Он слегка покачал головой.
Она улыбнулась и сказала:
— Мое завещание, Фитцроджер?
Он отдал бумагу. Поблагодарив его, она повернулась к юристу.
— Если хотите поговорить с мистером Динвидци наедине, — подал голос Родгар, — пожалуйста.
— Нет, конечно, нет, милорд.
— Фитцроджер пришел, чтобы обеспечить вашу безопасность, но, думаю, он согласится, что мистер Динвидди не представляет угрозы.
Поверенный усмехнулся, словно это была грандиозная шутка, но Фитц знал, что Родгар не шутит. Он не намерен рисковать.
— Как скажете, милорд. — Он поклонился и вышел.
Глава 19
Дамарис удалось не обернуться и не посмотреть вслед Фитцу. Она предпочла бы, чтобы он остался. Пусть он был опасным и отвлекал ее, все равно она чувствовала, что способна свернуть горы, когда он рядом. Значит, Эшарт еще не рассказал кузену, что произошло? Может, передумал? Это было бы благо.
Мистер Динвидди прочистил горло. — Позволено ли будет мне сказать, как я рад снова видеть вас, мисс Миддлтон, в добром здравии и цветущей внешности?
— Благодарю вас, мистер Динвидди.
— И на таком превосходном попечении, — продолжал поверенный с подобострастным поклоном в сторону маркиза. Дамарис осознала, что в этом отношении она тоже изменилась. Она уважала и слегка побаивалась маркиза, но больше не считала его существом высшего порядка.
— Маркиз — сама доброта, — сказала она. — А теперь, мистер Динвидди, у меня к вам несколько вопросов.
Он просиял.
— Буду счастлив услужить вам. — Он предъявил сумку с бумагами. — Здесь завещание вашего батюшки. Что вы хотели бы узнать, дорогая?
Дамарис продолжала улыбаться.
— Я бы хотела прочесть документ сама.
— Уверяю вас, дорогая, что мы изложили доступным языком все, что так или иначе касается вас. Однако если вы скажете, какие еще разделы пробуждают ваше любопытство, я почту за честь объяснить их.
Дамарис поборола соблазн апеллировать к Родгару и протянула руку:
— Спасибо, сэр, но я хочу прочитать его сама.
Зато Динвидди попытался найти поддержку у маркиза:
— Милорд, это несколько сложный документ для леди.
— Все равно, — проговорила Дамарис, прежде чем Родгар успел вмешаться, — я хочу попробовать разобраться.
Поверенный снова обратился взглядом за помощью к Родгару, но потом неохотно поднялся и подал ей сумку.
Дамарис вытащила толстую пачку бумаг, намереваясь в этот раз прочесть все до последнего слова. Она пробежала глазами преамбулу, затем задержалась на точной формулировке деления отцовской империи на Востоке. В присланной ей упрощенной версии не было никаких имен.
Просмотрев раздел, она прочла вслух:
— «Моим верным лейтенантам Джоану Боузу в Кантоне, Пьеру Маше в Камбее, Джошуа Хинду в Мохэ и Амалю Смиту в Хочинчине я оставляю торговые дома, которыми они управляли для меня, с условием, что одна пятая поквартальной прибыли, справедливо исчисленная, должна посылаться моей дочери Дамарис в Берч-Хаус, Уорксоп, на протяжении всей ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— У меня, милорд? — Фитц мгновенно насторожился.
— Вы в течение нескольких дней находились с ней рядом.
Фитц понимал, что с ним играют, и сопротивлялся как мог.
— Я высоко ценю мисс Миддлтон. В ней есть храбрость и ум, но ей недостает жизненного опыта.
За исключением того, который она приобрела в его постели.
— Учитывая ее воспитание, она чудо. Итак, следует ли ей выйти замуж?
— Почему бы и нет?
— Необходим подходящий муж.
— У нее на примете герцог Бриджуотер. Родгар вскинул брови:
— Неплохой выбор. Ваш брат в городе.
Резкая смена темы — это как нападение. Новость была плохой.
— Я надеялся, что на зиму он останется в деревне.
— Он был здесь все Святки, недвусмысленно выражая свои насильственные намерения по отношению к вам. Когда будете сопровождать Дамарис куда бы то ни было, надеюсь, вам удастся избежать неприятных инцидентов.
— Я делаю все возможное, милорд.
— А я ожидаю совершенства.
— Я не ваш слуга. — Фитц не собирался бросать открытый вызов, но дело было сделано.
— Я ожидаю безупречности и от своих протеже. Фитц отступил назад, прежде чем успел удержать себя.
— Протеже, милорд?
— Вы человек множества безусловных талантов...
— Бога ради! Посмотрите на мое последнее задание — это же сплошные неудачи и провалы. Дженива бы умерла, если б не знания Дамарис, и только рука Господа спасла самое Дамарис от той стрелы. Прибавьте к этому, что я проглядел то покушение на нее в Тикмануэлле.
Возможно, подумал Фитц, он напрашивается на скорую казнь. Но Родгар и бровью не повел.
— Вы слишком строги к себе. Это признак характера. Я нахожу вас достойным восхищения во многих отношениях, Фитцроджер. Вы могли бы быть полезны мне и, таким образом, Англии. Вы планируете уехать в колонии? Это нецелесообразно по многим причинам.
Фитц обнаружил, что ему трудно говорить.
— И тем не менее, милорд, таково мое намерение. Я уеду, как только мисс Миддлтон будет в безопасности.
Горло сдавило от еще одной безумной печали. Вначале Эш, а теперь и Родгар предлагают ему возможности, о которых он не смел и мечтать. С Эшем это было бы устройство маркизата, с Родгаром — строительство нации.
Но если он останется, даже при условии, что его репутацию можно сделать хотя бы терпимой, Хью будет преследовать его до врат ада, и одному из них придется убить другого.
— Подумайте об этом, — сказал Родгар, словно не замечая его удрученного состояния. Послышался стук в дверь, и он сказал: — Войдите.
Вошедший лакей доложил:
— Здесь поверенный мисс Миддлтон, милорд. Родгар направился к двери.
— Идемте со мной, Фитцроджер.
Фитцу требовалось время и какое-нибудь спокойное место, чтобы прийти в себя, но он сунул мешочек с деньгами в карман и подчинился.
Джентльмен среднего возраста дожидался их в одной из приемных. Мистер Динвидди явно испытывал благоговейный трепет перед обществом, в котором оказался. Его строгий коричневый костюм соответствовал случаю, но Фитц догадался, что он уделил особое внимание своим белоснежным чулкам, прекрасно начищенным туфлям и напудренному парику. Поверенный чуть ли не пополам сложился в поклоне, но Родгар вскоре усадил его и заговорил о правовых делах.
Фитц предпочел стоять, отчасти потому, что мог занять позицию позади Родгара. Он вполне владел собой, но не был уверен, что сумеет скрыть свою реакцию, когда появится Дамарис. И оказался прав. Когда она вошла, сердце его тяжело забилось. И наверное, тоскливое желание отразилось на лице.
Одного взгляда было достаточно. Она опять была в бледно-голубом, отчего казалась холодной и строгой. Однако платье, с его широкими юбками и низким вырезом, было элегантным. Дорогое кружево пенилось на локтях и вздымалось на приподнятой груди. Она благоразумно покрыла плечи теплой желто-золотистой шалью, которая подчеркивала кремовый оттенок кожи.
Он осознал, что смотрел на нее не отрываясь и что Родгар поднялся, поэтому мог видеть выражение его лица.
Сев, Дамарис вопросительно взглянула на него. Рассказал ли Эш Родгару? Он слегка покачал головой.
Она улыбнулась и сказала:
— Мое завещание, Фитцроджер?
Он отдал бумагу. Поблагодарив его, она повернулась к юристу.
— Если хотите поговорить с мистером Динвидци наедине, — подал голос Родгар, — пожалуйста.
— Нет, конечно, нет, милорд.
— Фитцроджер пришел, чтобы обеспечить вашу безопасность, но, думаю, он согласится, что мистер Динвидди не представляет угрозы.
Поверенный усмехнулся, словно это была грандиозная шутка, но Фитц знал, что Родгар не шутит. Он не намерен рисковать.
— Как скажете, милорд. — Он поклонился и вышел.
Глава 19
Дамарис удалось не обернуться и не посмотреть вслед Фитцу. Она предпочла бы, чтобы он остался. Пусть он был опасным и отвлекал ее, все равно она чувствовала, что способна свернуть горы, когда он рядом. Значит, Эшарт еще не рассказал кузену, что произошло? Может, передумал? Это было бы благо.
Мистер Динвидди прочистил горло. — Позволено ли будет мне сказать, как я рад снова видеть вас, мисс Миддлтон, в добром здравии и цветущей внешности?
— Благодарю вас, мистер Динвидди.
— И на таком превосходном попечении, — продолжал поверенный с подобострастным поклоном в сторону маркиза. Дамарис осознала, что в этом отношении она тоже изменилась. Она уважала и слегка побаивалась маркиза, но больше не считала его существом высшего порядка.
— Маркиз — сама доброта, — сказала она. — А теперь, мистер Динвидди, у меня к вам несколько вопросов.
Он просиял.
— Буду счастлив услужить вам. — Он предъявил сумку с бумагами. — Здесь завещание вашего батюшки. Что вы хотели бы узнать, дорогая?
Дамарис продолжала улыбаться.
— Я бы хотела прочесть документ сама.
— Уверяю вас, дорогая, что мы изложили доступным языком все, что так или иначе касается вас. Однако если вы скажете, какие еще разделы пробуждают ваше любопытство, я почту за честь объяснить их.
Дамарис поборола соблазн апеллировать к Родгару и протянула руку:
— Спасибо, сэр, но я хочу прочитать его сама.
Зато Динвидди попытался найти поддержку у маркиза:
— Милорд, это несколько сложный документ для леди.
— Все равно, — проговорила Дамарис, прежде чем Родгар успел вмешаться, — я хочу попробовать разобраться.
Поверенный снова обратился взглядом за помощью к Родгару, но потом неохотно поднялся и подал ей сумку.
Дамарис вытащила толстую пачку бумаг, намереваясь в этот раз прочесть все до последнего слова. Она пробежала глазами преамбулу, затем задержалась на точной формулировке деления отцовской империи на Востоке. В присланной ей упрощенной версии не было никаких имен.
Просмотрев раздел, она прочла вслух:
— «Моим верным лейтенантам Джоану Боузу в Кантоне, Пьеру Маше в Камбее, Джошуа Хинду в Мохэ и Амалю Смиту в Хочинчине я оставляю торговые дома, которыми они управляли для меня, с условием, что одна пятая поквартальной прибыли, справедливо исчисленная, должна посылаться моей дочери Дамарис в Берч-Хаус, Уорксоп, на протяжении всей ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82