Отыскать и уничтожить, предпочтительно в присутствии короля. Это единственный способ покончить с опасностью.
Он подумал о том, что Дамарис, возможно, тоже складывает кусочки мозаики в единую картину. Какой у нее острый ум... Он отсек эти мысли, но не раньше, чем вспомнил, как она сказала, что все важные документы наверняка хранятся у вдовы. Она права. Фитц улыбнулся, вспомнив ее предложение выкрасть бумаги. Ох уж эта пиратская кровь! Он резко втянул воздух. Забыть, не думать о ней!
Он обошел вокруг дома, убедившись, что охрана на местах, затем вошел внутрь через боковую дверь, которую запер за собой. В коридоре, где он очутился, стояла кромешная темень, но он ориентировался достаточно хорошо, чтобы найти дорогу к черной лестнице и вернуться к себе в комнату. Там он взял фонарь и собрал его.
Это была разновидность контрабандистского фонаря, сконструированного таким образом, что при необходимости его можно закрыть и спрятать свет. По заказу Фитца ему сделали такой, только в два раза меньше и складной, чтобы можно было положить в карман.
Он быстро собрал фонарь и открыл дверцу, чтобы вставить свечу. Когда свеча была зажжена, Фитц закрыл дверцу. Лишь слабый отблеск света просачивался сквозь отверстия для дыма на крышке.
Отставив фонарь, он снял сапоги и переобулся в мягкие кожаные тапочки. Он также сменил грубые перчатки, которые надевал на улицу, на более тонкие. В доме холодно, а он не может допустить, чтобы пальцы его не слушались. Муфта, подумал он с ухмылкой, могла бы быть полезным подспорьем для вора.
Он проделал путь до холла с помощью одного лишь слабого лунного света. От холода по коже бегали мурашки, вокруг царило безмолвие. До него дошло, что высокие напольные часы стоят. Чейнингс часто напоминал ему мавзолей. У него вдруг возникло странное чувство, что за ним наблюдают. Он ощутил движение и взглянул на лестницу. Но ничто не нарушало освещенных луной теней. Привидения. Только их и не хватало. Скорее всего это мыши. Чейнингсу нужны коты, но вдова терпеть их не может.
Фитц повернул налево, где начинались ее покои, состоящие из пяти комнат. Дверь справа вела в столовую, а левая — в смежную гостиную. Из гостиной дверь выходила в спальню и гардеробную. В ней был вход в задний коридор, но ему он не понадобится. Наиболее вероятное место для бумаг — кабинет, который располагался позади столовой, но обыскать его чертовски трудно. Да и вряд ли вдова оставит там такие опасные документы, даже в запертом ящике. Она захочет не только держать эти бумаги в безопасности, но и обращаться с ними с благоговением и иметь возможность время от времени доставать их и с любовью перечитывать.
Это означает, что скорее всего документы хранятся в ее спальне. Он подумал, не перенести ли поиски на дневное время, но тут же отказался от этой мысли. Слуги и сама вдова могут ходить взад-вперед весь день.
Надо сделать это сейчас. Вдова часто хвасталась, что крепко спит. Результат добродетельной жизни и тяжелой работы, говорила она. Фитц слышал, что капля-другая опия помогает. Он надеялся, что это так.
Еще раньше он приметил, что дверь столовой в хорошем состоянии и открывается бесшумно, поэтому надеялся, что и в гостиной такая же. Его надежды оправдались, и он вошел неслышно. Шторы были подняты, и слабый лунный свет позволил ему пробраться к двери в спальню.
Она тоже открылась без скрипа, впуская его в погруженную во мрак комнату. Он шагнул внутрь, почувствовав под ногами толстый ковер. Хорошо. Какой-то звук заставил его прирасти к месту и затаить дыхание. Это был легкий всхрап. Он подождал и, сосчитав до трех, услышал его снова. Звук шел спереди, значит, там находится кровать. Часы тикали справа от него, вероятно, на каминной полке. Он очень осторожно притворил дверь...
От внезапно раздавшегося перезвона он едва не подскочил. Часы начали бить полночь. Когда они наконец стихли, Фитц прислушался, все еще держась за ручку, чтобы в случае чего молниеносно убежать. Легкий храп продолжался. Вдова привыкла к своим часам, но это не значит, что ее не разбудит посторонний звук.
Фитц подождал несколько минут, чтобы убедиться, что она спит, затем пошел вперед, пока не наткнулся на тяжелый полог. Он обследовал его с трех сторон, убедившись, что портьеры полностью задернуты. Только после этого он приоткрыл дверцу фонаря.
Нервы у него были взвинчены, хотя этот обыск был значительно менее опасен, чем большинство тех, которые ему доводилось делать. Едва ли вдова держит под подушкой пистолет. Она не может кликнуть стражников. Если его обнаружат здесь, это не вызовет дипломатического скандала. Но будет иметь губительные последствия.
Она велит ему убираться из дома, и Эшу не удастся помешать этому. Возможно, он и не захочет, пока Фитц не объяснит свое поведение. Если Эш встанет на его сторону, ситуация будет еще хуже. Эш отправится в Лондон, что весьма рискованно. К тому же придется оставить наиболее вероятное местонахождение бумаг.
Фитц взял себя в руки и начал поиски. Мебели в комнате было немного, и его внимание сразу привлек дамский письменный стол, внешний вид которого удивил его. В кабинете у вдовы стол был массивный и без изысков, а этот представлял собой изящную вещь с изогнутыми ножками, разукрашенными филенками и резьбой. Страсть к фривольности? Вряд ли. Скорее всего все эти украшения нужны, чтобы скрыть потайные отделения и задвижки. Он внимательно осмотрел стол, не забывая прислушиваться к равномерному похрапыванию.
Ключ был любезно оставлен в замке и повернулся, к счастью, с чуть слышным щелчком. Фитц поднял крышку. Бумага, чернила, песок, сургуч. Тайные бумаги не будут храниться так открыто, даже здесь.
Он оглядел поверхность для письма и размеры стола, увидев ряд мест, где может быть немного лишнего пространства. Он поставил фонарь на пол, снял перчатки и пробежал пальцами под резьбой переднего края. Он нажимал, тянул, толкал, вначале мягко, затем тверже.
На этот раз щелчок был громким, и похрапывание резко оборвалось.
— Что...
Голос за пологом прозвучал полусонно, но Фитц не мог рисковать. Он закрыл крышку бюро, взял фонарь, бесшумно прокрался и присел на корточки у изножья кровати, закрыв дверцу фонаря. С какой бы стороны вдова ни открыла полог, она его не увидит. Если она слезет с кровати, он сможет прокрасться на противоположную сторону.
Но, черт бы побрал все на свете, в темноте слабое мерцание от крышки фонаря могло выдать его. Он не может погасить его, не открывая, а если затушит пламя, не избежать запаха дыма. Старуха позовет на помощь, прибегут слуги, и он окажется в ловушке.
— Кто здесь? — громко спросила вдова. Портьеры с шумом разъехались в стороны справа от него. — Джейн? Это ты?
Он уже продвигался влево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он подумал о том, что Дамарис, возможно, тоже складывает кусочки мозаики в единую картину. Какой у нее острый ум... Он отсек эти мысли, но не раньше, чем вспомнил, как она сказала, что все важные документы наверняка хранятся у вдовы. Она права. Фитц улыбнулся, вспомнив ее предложение выкрасть бумаги. Ох уж эта пиратская кровь! Он резко втянул воздух. Забыть, не думать о ней!
Он обошел вокруг дома, убедившись, что охрана на местах, затем вошел внутрь через боковую дверь, которую запер за собой. В коридоре, где он очутился, стояла кромешная темень, но он ориентировался достаточно хорошо, чтобы найти дорогу к черной лестнице и вернуться к себе в комнату. Там он взял фонарь и собрал его.
Это была разновидность контрабандистского фонаря, сконструированного таким образом, что при необходимости его можно закрыть и спрятать свет. По заказу Фитца ему сделали такой, только в два раза меньше и складной, чтобы можно было положить в карман.
Он быстро собрал фонарь и открыл дверцу, чтобы вставить свечу. Когда свеча была зажжена, Фитц закрыл дверцу. Лишь слабый отблеск света просачивался сквозь отверстия для дыма на крышке.
Отставив фонарь, он снял сапоги и переобулся в мягкие кожаные тапочки. Он также сменил грубые перчатки, которые надевал на улицу, на более тонкие. В доме холодно, а он не может допустить, чтобы пальцы его не слушались. Муфта, подумал он с ухмылкой, могла бы быть полезным подспорьем для вора.
Он проделал путь до холла с помощью одного лишь слабого лунного света. От холода по коже бегали мурашки, вокруг царило безмолвие. До него дошло, что высокие напольные часы стоят. Чейнингс часто напоминал ему мавзолей. У него вдруг возникло странное чувство, что за ним наблюдают. Он ощутил движение и взглянул на лестницу. Но ничто не нарушало освещенных луной теней. Привидения. Только их и не хватало. Скорее всего это мыши. Чейнингсу нужны коты, но вдова терпеть их не может.
Фитц повернул налево, где начинались ее покои, состоящие из пяти комнат. Дверь справа вела в столовую, а левая — в смежную гостиную. Из гостиной дверь выходила в спальню и гардеробную. В ней был вход в задний коридор, но ему он не понадобится. Наиболее вероятное место для бумаг — кабинет, который располагался позади столовой, но обыскать его чертовски трудно. Да и вряд ли вдова оставит там такие опасные документы, даже в запертом ящике. Она захочет не только держать эти бумаги в безопасности, но и обращаться с ними с благоговением и иметь возможность время от времени доставать их и с любовью перечитывать.
Это означает, что скорее всего документы хранятся в ее спальне. Он подумал, не перенести ли поиски на дневное время, но тут же отказался от этой мысли. Слуги и сама вдова могут ходить взад-вперед весь день.
Надо сделать это сейчас. Вдова часто хвасталась, что крепко спит. Результат добродетельной жизни и тяжелой работы, говорила она. Фитц слышал, что капля-другая опия помогает. Он надеялся, что это так.
Еще раньше он приметил, что дверь столовой в хорошем состоянии и открывается бесшумно, поэтому надеялся, что и в гостиной такая же. Его надежды оправдались, и он вошел неслышно. Шторы были подняты, и слабый лунный свет позволил ему пробраться к двери в спальню.
Она тоже открылась без скрипа, впуская его в погруженную во мрак комнату. Он шагнул внутрь, почувствовав под ногами толстый ковер. Хорошо. Какой-то звук заставил его прирасти к месту и затаить дыхание. Это был легкий всхрап. Он подождал и, сосчитав до трех, услышал его снова. Звук шел спереди, значит, там находится кровать. Часы тикали справа от него, вероятно, на каминной полке. Он очень осторожно притворил дверь...
От внезапно раздавшегося перезвона он едва не подскочил. Часы начали бить полночь. Когда они наконец стихли, Фитц прислушался, все еще держась за ручку, чтобы в случае чего молниеносно убежать. Легкий храп продолжался. Вдова привыкла к своим часам, но это не значит, что ее не разбудит посторонний звук.
Фитц подождал несколько минут, чтобы убедиться, что она спит, затем пошел вперед, пока не наткнулся на тяжелый полог. Он обследовал его с трех сторон, убедившись, что портьеры полностью задернуты. Только после этого он приоткрыл дверцу фонаря.
Нервы у него были взвинчены, хотя этот обыск был значительно менее опасен, чем большинство тех, которые ему доводилось делать. Едва ли вдова держит под подушкой пистолет. Она не может кликнуть стражников. Если его обнаружат здесь, это не вызовет дипломатического скандала. Но будет иметь губительные последствия.
Она велит ему убираться из дома, и Эшу не удастся помешать этому. Возможно, он и не захочет, пока Фитц не объяснит свое поведение. Если Эш встанет на его сторону, ситуация будет еще хуже. Эш отправится в Лондон, что весьма рискованно. К тому же придется оставить наиболее вероятное местонахождение бумаг.
Фитц взял себя в руки и начал поиски. Мебели в комнате было немного, и его внимание сразу привлек дамский письменный стол, внешний вид которого удивил его. В кабинете у вдовы стол был массивный и без изысков, а этот представлял собой изящную вещь с изогнутыми ножками, разукрашенными филенками и резьбой. Страсть к фривольности? Вряд ли. Скорее всего все эти украшения нужны, чтобы скрыть потайные отделения и задвижки. Он внимательно осмотрел стол, не забывая прислушиваться к равномерному похрапыванию.
Ключ был любезно оставлен в замке и повернулся, к счастью, с чуть слышным щелчком. Фитц поднял крышку. Бумага, чернила, песок, сургуч. Тайные бумаги не будут храниться так открыто, даже здесь.
Он оглядел поверхность для письма и размеры стола, увидев ряд мест, где может быть немного лишнего пространства. Он поставил фонарь на пол, снял перчатки и пробежал пальцами под резьбой переднего края. Он нажимал, тянул, толкал, вначале мягко, затем тверже.
На этот раз щелчок был громким, и похрапывание резко оборвалось.
— Что...
Голос за пологом прозвучал полусонно, но Фитц не мог рисковать. Он закрыл крышку бюро, взял фонарь, бесшумно прокрался и присел на корточки у изножья кровати, закрыв дверцу фонаря. С какой бы стороны вдова ни открыла полог, она его не увидит. Если она слезет с кровати, он сможет прокрасться на противоположную сторону.
Но, черт бы побрал все на свете, в темноте слабое мерцание от крышки фонаря могло выдать его. Он не может погасить его, не открывая, а если затушит пламя, не избежать запаха дыма. Старуха позовет на помощь, прибегут слуги, и он окажется в ловушке.
— Кто здесь? — громко спросила вдова. Портьеры с шумом разъехались в стороны справа от него. — Джейн? Это ты?
Он уже продвигался влево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82