Тихий настолько, что Гели казалось – он звучит только для нее, внутри ее головы.
– Фрау Лизе-Лотта! Миленькая! Как же я рада вас видеть! – всхлипнула Гели, протягивая руки к Лизе-Лотте.
– Я тоже… Так рада тебя здесь видеть… Почему ты плачешь? – спросила Лизе-Лотта, заключая Гели в объятия настолько нежные и легкие, что Гели их почти не ощутила, хотя и видела, что Лизе-Лотта обнимает ее.
– Мне так плохо… Я так боюсь! – пролепетала Гели.
– Я утешу тебя… Ты забудешь все свои горести… Обещаю! Ты ведь веришь мне, милая? Ты мне веришь? – ворковала Лизе-Лотта.
– Конечно, я вам верю! Я вам так верю – как никому на свете! Я так вас люблю! – пылко ответила Гели, любуясь прекрасным лицом Лизе-Лотты.
Прекрасным… Да, теперь она была прекрасна! Она так переменилась! Не только фарфорово-гладкая, атласно-светящаяся кожа и алые, словно зерна граната, губы Лизе-Лотты поразили воображение Гели. Но еще и волосы – рассыпавшиеся по плечам пышными упругими завитками, блестящие, как соболий мех! И изящно-округлившееся тело… Все в Лизе-Лотте обрело какую-то новую, яркую красоту.
Так же, как и у Курта… С ним тоже произошло такое!
– Ты плачешь… Он обидел тебя, да? Это он? Он опять? – спрашивала Лизе-Лотта, стирая слезы со щек Гели.
Гели нашла в себе силы только кивнуть. Она не могла рассказывать о том, что случилось между нею и Куртом… Она вообще была не в силах говорить об этом. Возможно, никогда не сможет. Да никто и не поверит. Даже Лизе-Лотта. Даже она не поверит… В то, что Курт превратился в вампира! Разве можно вообще поверить в такое?!
– Голландцы говорят: даже горбатого исправит могила… Но этого и могилой не исправишь! – сочувственно и лукаво улыбнулась Лизе-Лотта. – Все такой же… И по-прежнему обижает тебя!
Руки Лизе-Лотты гладили Гели по волосам, затем заскользили по шее и ниже – по обнаженной груди. Гели смутилась на миг – ведь она так и не успела застегнуть блузку… Но в движениях Лизе-Лотты не было ничего похотливого или грязного. Только ласка, чистая ласка, которую может дарить любящая мать своему захворавшему ребенку!
– Ты такая горячая! – прошептала Лизе-Лотта. – Горячая, юная кровь…
Гели вдруг почувствовала, как сильно она замерзла. Буквально промерзла до костей! Какая уж тут горячая кровь? Ее била дрожь, ей казалось, что вся кровь в ней застыла… А от прикосновений Лизе-Лотты становилось еще холоднее. Там, где скользили ее пальцы, – кололо морозцем.
Гели вспомнилась сказка Андерсена про Снежную Королеву… Но Снежная Королева была бесчувственная и злая! Нехорошо сравнивать ее с милой, доброй Лизе-Лоттой.
И вообще – Снежных Королев не бывает!
Как и вампиров…
– Иди ко мне, моя девочка, я тебя обниму, я тебя согрею, ты забудешь все свои беды, иди ко мне, иди ко мне, иди ко мне, иди…
Голос Лизе-Лотты неумолчно звучал в голове Гели, словно серебряные молоточки выстукивали по звонким струнам: «иди ко мне»!
Гели вдруг ощутила странную истому. Захотелось лечь в объятия Лизе-Лотте и ни о чем больше не думать… Все забыть. Отдаться ласкающему голосу и нежным рукам.
Гели закрыла глаза…
И ощутила, как губы Лизе-Лотты касаются ее шеи там, где ее только недавно кусал Курт! А потом – легкое покалывание зубов… Словно комар хоботком выискивает местечко, куда бы ему вонзиться… Присосаться… Чтобы пить кровь… Кровь!
Гели взвыла и отшатнулась от Лизе-Лотты.
– Нет! Нет! Нет! Не хочу! Ты тоже! Ты чудовище! – вопила она, пытаясь заглушить мелодичный зовущий голос.
Лизе-Лотта выглядела растерянной и огорченной. На нее просто жалко было смотреть. Было бы жалко смотреть, если бы не длинные изогнутые клыки, высовывающиеся из полуоткрытого рта!
– Что ты, девочка? Что ты? Я не хочу тебе зла… Я хочу тебя утешить… Тебе будет хорошо… Обещаю! Ты же веришь мне? Ты мне веришь? И разве я похожа на чудовище? Ты только взгляни на меня… Посмотри мне в глаза, девочка! Иди ко мне! Иди ко мне…
– Боже! Боже! Боже! – вскрикивала Гели, зажимая ладонями уши.
Но это не помогало избавиться от голоса, и уши были не при чем, потому что голос звучал внутри, в голове…
– Боже, помоги мне! Помоги мне, Господи! Мадонна! Ангелы Господни! – заходилась в истерике Гели.
И вдруг поняла, что Лизе-Лотта молчит. Уже некоторое время молчит. Гели перестала кричать и опасливо отвела ладони от ушей.
Лизе-Лотта молчала! И смотрела на Гели с такой искренней грустью и лаской. Потом улыбнулась. И исчезла… Словно бы погасила свое внутреннее сияние и слилась с темнотой. Или же вовсе растаяла во мраке.
Гели посидела, всхлипывая, а потом поднялась и побрела, цепляясь за стенку, ощупывая ногами пол перед собой прежде, чем сделать очередной шаг. Побрела в сторону, обратную той, откуда появилась Лизе-Лотта… Гели шла долго. Потом устала и присела, привалившись спиной к холодной и мокрой стене. Обхватила руками коленки, пытаясь хоть как-то согреться. И заснула, трясясь от холода.
Проснулась она от резей в пустом желудке. А еще – от слабого, но ритмичного звука, нарушавшего тишину подземелья. Словно тихие, легкие шаги… Гели успела услышать их еще во сне, потом открыла глаза – и ее буквально резануло светом, очень ярким в кромешной тьме подземелья.
Свет слабо прорезал темноту и скользил, скользил… По направлению к ней!
Гели не успела осознать, что свет был желтым, а не фосфорически белым. И того, что по форме он никак не напоминал лицо, но – попросту луч от карманного фонарика… И даже того, что находился он настолько низко, что предполагаемому вампиру пришлось бы передвигаться ползком, чтобы так вот светиться у самого пола!
Но для того, чтобы все это сформировалось и уложилось в мозгу, нужна была хотя бы минутка. А вот минутки-то у Гели и не было. Потому что паника захватила ее, захлестнула обжигающей волной, и вырвалась изнутри диким криком…
Заорав, Гели вскочила и кинулась бежать по коридору – обратно, в темноту, туда, откуда только что пришла.
За спиной ее катилось эхо ее крика, и еще чей-то вопль, пронзительный и зловещий, так же рождавший могучее эхо…
Гели бежала, пока всем телом не ударилась обо что-то упругое, теплое…
Пока не рухнула вместе с этим упругим, теплым, на прямо на него…
Раздался странный глухой стук и кто-то что-то рявкнул по-английски прямо на ухо Гели.
Английский Гели знала, но это слово было ей не знакомо, к тому же в данный момент она вообще не в силах была что-либо анализировать.
Гели ощупывала то, что оказалось под ней, царапала руки от швы на ткани и верещала, верещала, как раненный заяц!
Потом сильные и горячие руки схватили и сжали ее запястья.
Потом кто-то склонился сверху и зажал ей рот.
И мужской голос с английским акцентом произнес:
– Ну, тихо, тихо, малышка! Не надо нас бояться. Мы – не эсэсовцы и не вампиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114