Он не откажет тебе, – вкрадчиво промурлыкал Курт.
– Нет, нет! – встрепенулась Лизе-Лотта. – Только не Джейми… Я правда любила его. Мне было хорошо с ним.
– Он бросил тебя.
– Я простила его…
– Простила… Как ты добра! Ты просто ангел. Да… Ты – ангел света, Лизе-Лотта. Ты не должна была становиться демоном ночи. Вот я… Я всегда хотел этого. Стать сильнее всех. И теперь мне хорошо. А тебе – плохо. Я чувствую. Ведь я связан с тобой. Связан кровью!
– Да, мне плохо, Курт… Мне плохо! И особенно плохо сейчас. Джейми приехал… А я превратилась в чудовище. Я даже показаться перед ним не могу!
– Я думаю, он приехал не из-за тебя. Или – не только из-за тебя. Мне кажется, его появление в замке – это часть пророчества безумного Карло Карди… Вот, посмотри, эту книгу я забрал у дяди Отто. Он не расставался с ней ни на минуту, даже на ночь клал на тумбочке рядом, хотя – мне казалось, он выучил ее наизусть. Смотри, что здесь написано относительно смерти Хозяина… «Уничтожить же его теперь нет никакой возможности, час его еще не пробил. Но «истребитель» уже рожден и скоро его детская рука станется рукою мужа и тогда… берегись, старый дьявол! Мститель придет». А вот еще: «…по старым книгам ему известно существование «немертвого» в горах Карпат, очень сильного и хитрого, гибель которого зависит от мужественной женщины, но время гибели еще не настало».
– По-моему, эти два утверждения противоречат друг другу. Мужчиной или женщиной должен быть тот, кто мог бы убить графа? – недовольно спросила Лизе-Лотта.
– Мужчиной. Которому поможет отважная женщина. События, описанные здесь, произошли в одиннадцатом году. Сколько лет англичанину?
– Джейми? Ему… Сейчас ему тридцать четыре.
– В одиннадцатом году ему только-только исполнилось два.
– Ты считаешь, что мифический мститель – это Джейми?
– Многое сходится…
– Ох, Курт… Ты просто не знаешь Джейми! Он же… Он не может быть мстителем. Он очень безобидный. А уж убить Раду… Я сомневаюсь, что это вообще возможно! К тому же ему должна помогать женщина. А где он возьмет женщину? Какая-нибудь крестьянка из деревни?
– Нет, фрау Шарлотта. Не крестьянка, – ответил Курт, пристально глядя на нее. – Все сходится…
– Все это – только домыслы, Курт. Выпив кровь Отто, ты заразился от него тягой к научному обоснованию всего на свете. А многое происходит просто так! Безо всякого обоснования! И совпадения тоже бывают…
– Но не такие!
– В этом ты прав, – грустно улыбнулась Лизе-Лотта. – Это – всем совпадением совпадение! Джейми приехал, я могу его увидеть… Если решусь предстать перед ним такой, какой я стала!
– В глазах смертного ты – просто очень красивая женщина. Особенно если найдешь, кем покормиться перед встречей… И не станешь парить перед ним по воздуху. Хотя, боюсь, с кормом у нас становится напряженно. Придется сделать вылазку в деревню.
– А что такое?
– Солдаты разбежались. Как только обнаружили, что Отто исчез. Они просто взломали сейф, забрали все деньги и ушли. Впрочем, их и оставалось-то немного…
– Ну, не скажи! На несколько ночей нам хватило бы. А теперь что делать? – огорчилась Лизе-Лотта.
– Я же говорю: охотиться в деревне! Раду, как проснулся, сразу ушел туда.
В этот момент где-то вдалеке, в глубине коридора раздались тихие шаги. Это мог быть только человек – вампиры передвигаются беззвучно, разве что платье прошелестит… Курт поднял голову, принюхался и на лице его отразилось удовольствие:
– Женщина! Молодая. Здоровая. Да еще и с ребенком!
– С ребенком, – печальным эхом откликнулась Лизе-Лотта.
Потом они ждали в молчании, пока из коридора не вышла молодая румынка с распущенными волосами, в ночной рубашке. Широко раскрытые глаза ее были пусты и бессмысленны. На руках она несла спящего малыша полутора лет.
Следом за женщиной вошел Раду. Мрачно взглянул на Лизе-Лотту, совершенно проигнорировав вскочившего в нетерпении Курта.
– Теперь тебе, милая, придется изменить своим вкусовым пристрастиям. Солдаты были негодяями и их кровь пить было легко… Но солдат здесь больше нет. Придется пить кровь невинных. Такова наша участь. Ничто не дается легко… Особенно – бессмертие!
Раду взял ребенка из рук женщины:
– Его я отнесу моим троим красавицам. Детская кровь – чистый эликсир, сил от нее можно получить больше, чем от крови троих взрослых. А вам с Куртом оставляю эту… Курт, проследи, чтобы Лизе-Лотта не осталась голодной.
– Слушаюсь, Хозяин! – бодро отрапортовал Курт.
Раду ушел.
Лизе-Лотта в растерянности смотрела на женщину.
Курт подошел к крестьянке, провел ладонью по ее черным волосам, по смуглой, румяной щеке, коснулся пальцем губ, затем отбросил ее волосы с шеи и погладил кожу там, где бился пульс. Его рука скользнула ниже – к груди. Несколько мгновений он ласкал тяжелую грудь женщины, словно хотел обольстить ее прежде, чем забрать ее кровь… Потом поднес свои ладони к лицу и с наслаждением понюхал.
– Надо же! Она до сих пор кормит ребенка грудью… Как долго!
А в следующую секунду он схватил женщину, опустил ее на колени и вгрызся в ее шею – так быстро, что взгляд смертного с трудом уловил бы это мгновенное движение.
Запах свежей крови обжег Лизе-Лотту. Голод ледяным крюком впивался в ее тело. Но запах крови мешался с запахом грудного молока и со сладким запахом спящего младенца, которого всего несколько минут назад оторвали от этой груди.
Лизе-Лотта не могла пить кровь этой женщины!
Не могла… Но не могла и смотреть, как Курт пьет!
Потому что голод нарастал с каждой долей секунды, лишая ее разума.
Курт на секунду оторвался от горла своей жертвы. Посмотрел на Лизе-Лотту красными, горящими глазами. И прошептал хрипло:
– Иди сюда. Когда-то надо начинать… Теперь это – твоя судьба! Ты же знаешь, Раду предпочитает детскую кровь – для себя. Возможно, он будет делиться с тобой… А может быть, нам останется пить кровь матерей. Иди ко мне, Лизе-Лотта!
И снова припал к ране, жадно глотая.
Застонав, Лизе-Лотта бросилась прочь, во мрак коридора…
Курт поднял голову от шеи женщины. Посмотрел вслед Лизе-Лотте. Победно улыбнулся. По подбородку его стекала струйка крови. Затем он снова припал к шее жертвы и не отрывался от нее, пока не почувствовал судорожное, предсмертное биение ее сердца.
Тогда он положил женщину на пол.
А сам направился наверх, в пустой замок.
Безошибочным чутьем неумершего он нашел сундуки со старой одеждой, сложенные в одной из комнатушек. Долго перебирал спрессовавшиеся от времени, пахнущие лавандой тряпки. Здесь хранилось столько вещей, что не составило труда подобрать себе что-то подходящего размера. В конце концов выбрал тонкое батистовое белье девятнадцатого столетья, чуть более старые шелковые чулки и рубашку из драгоценного голландского полотна с пышными кружевными манжетами и кружевным жабо на груди, серые бархатные панталоны, черный бархатный камзол, атласный жилет, покрытый тонкой вышивкой… Правда, из туфель ему подошли только белые бальные на высоком каблуке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Нет, нет! – встрепенулась Лизе-Лотта. – Только не Джейми… Я правда любила его. Мне было хорошо с ним.
– Он бросил тебя.
– Я простила его…
– Простила… Как ты добра! Ты просто ангел. Да… Ты – ангел света, Лизе-Лотта. Ты не должна была становиться демоном ночи. Вот я… Я всегда хотел этого. Стать сильнее всех. И теперь мне хорошо. А тебе – плохо. Я чувствую. Ведь я связан с тобой. Связан кровью!
– Да, мне плохо, Курт… Мне плохо! И особенно плохо сейчас. Джейми приехал… А я превратилась в чудовище. Я даже показаться перед ним не могу!
– Я думаю, он приехал не из-за тебя. Или – не только из-за тебя. Мне кажется, его появление в замке – это часть пророчества безумного Карло Карди… Вот, посмотри, эту книгу я забрал у дяди Отто. Он не расставался с ней ни на минуту, даже на ночь клал на тумбочке рядом, хотя – мне казалось, он выучил ее наизусть. Смотри, что здесь написано относительно смерти Хозяина… «Уничтожить же его теперь нет никакой возможности, час его еще не пробил. Но «истребитель» уже рожден и скоро его детская рука станется рукою мужа и тогда… берегись, старый дьявол! Мститель придет». А вот еще: «…по старым книгам ему известно существование «немертвого» в горах Карпат, очень сильного и хитрого, гибель которого зависит от мужественной женщины, но время гибели еще не настало».
– По-моему, эти два утверждения противоречат друг другу. Мужчиной или женщиной должен быть тот, кто мог бы убить графа? – недовольно спросила Лизе-Лотта.
– Мужчиной. Которому поможет отважная женщина. События, описанные здесь, произошли в одиннадцатом году. Сколько лет англичанину?
– Джейми? Ему… Сейчас ему тридцать четыре.
– В одиннадцатом году ему только-только исполнилось два.
– Ты считаешь, что мифический мститель – это Джейми?
– Многое сходится…
– Ох, Курт… Ты просто не знаешь Джейми! Он же… Он не может быть мстителем. Он очень безобидный. А уж убить Раду… Я сомневаюсь, что это вообще возможно! К тому же ему должна помогать женщина. А где он возьмет женщину? Какая-нибудь крестьянка из деревни?
– Нет, фрау Шарлотта. Не крестьянка, – ответил Курт, пристально глядя на нее. – Все сходится…
– Все это – только домыслы, Курт. Выпив кровь Отто, ты заразился от него тягой к научному обоснованию всего на свете. А многое происходит просто так! Безо всякого обоснования! И совпадения тоже бывают…
– Но не такие!
– В этом ты прав, – грустно улыбнулась Лизе-Лотта. – Это – всем совпадением совпадение! Джейми приехал, я могу его увидеть… Если решусь предстать перед ним такой, какой я стала!
– В глазах смертного ты – просто очень красивая женщина. Особенно если найдешь, кем покормиться перед встречей… И не станешь парить перед ним по воздуху. Хотя, боюсь, с кормом у нас становится напряженно. Придется сделать вылазку в деревню.
– А что такое?
– Солдаты разбежались. Как только обнаружили, что Отто исчез. Они просто взломали сейф, забрали все деньги и ушли. Впрочем, их и оставалось-то немного…
– Ну, не скажи! На несколько ночей нам хватило бы. А теперь что делать? – огорчилась Лизе-Лотта.
– Я же говорю: охотиться в деревне! Раду, как проснулся, сразу ушел туда.
В этот момент где-то вдалеке, в глубине коридора раздались тихие шаги. Это мог быть только человек – вампиры передвигаются беззвучно, разве что платье прошелестит… Курт поднял голову, принюхался и на лице его отразилось удовольствие:
– Женщина! Молодая. Здоровая. Да еще и с ребенком!
– С ребенком, – печальным эхом откликнулась Лизе-Лотта.
Потом они ждали в молчании, пока из коридора не вышла молодая румынка с распущенными волосами, в ночной рубашке. Широко раскрытые глаза ее были пусты и бессмысленны. На руках она несла спящего малыша полутора лет.
Следом за женщиной вошел Раду. Мрачно взглянул на Лизе-Лотту, совершенно проигнорировав вскочившего в нетерпении Курта.
– Теперь тебе, милая, придется изменить своим вкусовым пристрастиям. Солдаты были негодяями и их кровь пить было легко… Но солдат здесь больше нет. Придется пить кровь невинных. Такова наша участь. Ничто не дается легко… Особенно – бессмертие!
Раду взял ребенка из рук женщины:
– Его я отнесу моим троим красавицам. Детская кровь – чистый эликсир, сил от нее можно получить больше, чем от крови троих взрослых. А вам с Куртом оставляю эту… Курт, проследи, чтобы Лизе-Лотта не осталась голодной.
– Слушаюсь, Хозяин! – бодро отрапортовал Курт.
Раду ушел.
Лизе-Лотта в растерянности смотрела на женщину.
Курт подошел к крестьянке, провел ладонью по ее черным волосам, по смуглой, румяной щеке, коснулся пальцем губ, затем отбросил ее волосы с шеи и погладил кожу там, где бился пульс. Его рука скользнула ниже – к груди. Несколько мгновений он ласкал тяжелую грудь женщины, словно хотел обольстить ее прежде, чем забрать ее кровь… Потом поднес свои ладони к лицу и с наслаждением понюхал.
– Надо же! Она до сих пор кормит ребенка грудью… Как долго!
А в следующую секунду он схватил женщину, опустил ее на колени и вгрызся в ее шею – так быстро, что взгляд смертного с трудом уловил бы это мгновенное движение.
Запах свежей крови обжег Лизе-Лотту. Голод ледяным крюком впивался в ее тело. Но запах крови мешался с запахом грудного молока и со сладким запахом спящего младенца, которого всего несколько минут назад оторвали от этой груди.
Лизе-Лотта не могла пить кровь этой женщины!
Не могла… Но не могла и смотреть, как Курт пьет!
Потому что голод нарастал с каждой долей секунды, лишая ее разума.
Курт на секунду оторвался от горла своей жертвы. Посмотрел на Лизе-Лотту красными, горящими глазами. И прошептал хрипло:
– Иди сюда. Когда-то надо начинать… Теперь это – твоя судьба! Ты же знаешь, Раду предпочитает детскую кровь – для себя. Возможно, он будет делиться с тобой… А может быть, нам останется пить кровь матерей. Иди ко мне, Лизе-Лотта!
И снова припал к ране, жадно глотая.
Застонав, Лизе-Лотта бросилась прочь, во мрак коридора…
Курт поднял голову от шеи женщины. Посмотрел вслед Лизе-Лотте. Победно улыбнулся. По подбородку его стекала струйка крови. Затем он снова припал к шее жертвы и не отрывался от нее, пока не почувствовал судорожное, предсмертное биение ее сердца.
Тогда он положил женщину на пол.
А сам направился наверх, в пустой замок.
Безошибочным чутьем неумершего он нашел сундуки со старой одеждой, сложенные в одной из комнатушек. Долго перебирал спрессовавшиеся от времени, пахнущие лавандой тряпки. Здесь хранилось столько вещей, что не составило труда подобрать себе что-то подходящего размера. В конце концов выбрал тонкое батистовое белье девятнадцатого столетья, чуть более старые шелковые чулки и рубашку из драгоценного голландского полотна с пышными кружевными манжетами и кружевным жабо на груди, серые бархатные панталоны, черный бархатный камзол, атласный жилет, покрытый тонкой вышивкой… Правда, из туфель ему подошли только белые бальные на высоком каблуке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114