Грозного. В середине октября Захар Силкин был захвачен боевиками Магомета Тцоева и вывезен в район селения Ведено.
(Фамилия «Тцоев» подчёркнута синим, на полях вопросительный знак и надпись «проверить» .)
Когда мать Захара Василиса Андреевна Силкина, проживающая в г.Серпухов Московской области, узнала, что её сын находится в плену у бандитов, она выехала в Чечню. Ей удалось установить связь с отрядом Тцоева, и ей сообщили, что её сын расстрелян.
Можно предположить, что боевики требовали от Захара Силкина принять ислам и расстреляли его, когда он отказался. Мать и отец Александр, священник церкви Явления Божьей Матери в г. Серпухове, готовы подтвердить, что несколько лет назад Захар Силкин принял крещение и был истинно верующим.
В.А. Силкина стала вести переговоры о выкупе тела сына с тем, чтобы увезти его домой и там похоронить. Ей было объявлено лично Тцоевым, что за тело надо заплатить десять тысяч долларов. Таких денег у неё не было, тогда она вернулась домой, собрала по соседям восемьсот долларов и снова приехала в Ведено.
По её словам, Тцоев сказал, что за восемьсот долларов он может отдать ей только голову сына, а остальное будет находиться у него, пока она не соберёт недостающие деньги. Она передала Тцоеву восемьсот долларов, и через час ей принесли голову Захара в полиэтиленовом пакете. В этом же пакете она привезла её домой в Серпухов и похоронила на кладбище.
В связи с изложенным, предлагается следующая последовательность действий.
1. Публикация истории Захара Силкина и его матери в многотиражке г. Серпухова.
2. Перепечатка публикации в центральных газетах.
3. Пресс-конференция матери Захара Силкина в Москве (с непременным присутствием представителя Патриархии); на пресс-конференции будет обнародовано обращение с просьбой рассмотреть вопрос о канонизации новомученика.
4. Изготовление иконы с ликом Захара Силкина (предварительная договорённость с И. Глазуновым имеется).
5. Презентация иконы в Богоявленском Соборе, г. Москва.
6. Доставка иконы в Серпухов; целесообразно организовать пешую колонну из представителей Православной Церкви, ветеранов ВОВ, афганской и чеченских кампаний.
7. Кульминацией акции должен стать документальный фильм (кандидатура режиссёра подбирается).
Считаю необходимым рассмотреть и решить вопрос о назначении пенсии В.А.Силкиной, а также об оказании материальной поддержки церкви Явления Божьей Матери в Серпухове (не напрямую, а из внебюджетного фонда)…»
Внизу пометка синим «согласовано» и неразборчивая подпись.
Глава 43
Последний и решительный
«Никакое совместное действие невозможно без навязывания некоторому числу людей чужой воли».
Фридрих Энгельс
До заветного дня президентских выборов оставалось всего ничего. Меньше недели. Исход, естественно, был известен заранее, потому что игра велась в одни ворота.
Было понятно, что в республике все решается наверху. Договорённость с губернатором, или президентом, если по-местному, — необходимый первый этап. Как, собственно, и на всех сопредельных территориях. Понятно было также, что вслед за первыми лицами в игру вступит и второй эшелон — мэры, просто начальники, директора, главы общин. Мы — люди послушные, своё начальство признаем и все исполним, читалось в глазах, однако же, народ сомневается, надо проводить разъяснительную работу. Большую, трудоёмкую.
В переводе с чиновничьего на коммерческий это означало: что президенту или губернатору отстегнули — это ясно; что он делиться не будет, тоже ясно, не вчера родились. Хоть мы наше руководство и уважаем до невозможности, но по приказу у нас выборы не делаются — демократия, да и времена командно-административной системы давно миновали. Будем стараться, голову положим, первыми голосовать пойдём и всех призовём. Но результат гарантировать никак не в состоянии.
Самым наглядным образом такую позицию продемонстрировали в одном из областных центров, где после ритуальной встречи с народом глава администрации зазвал Платона и Ларри к себе домой, до середины ночи поил и обнимал, клялся, что сто процентов придёт на выборы и единогласно проголосует.
— Сделаешь? — в очередной раз спрашивал его покачивающийся от кавказского гостеприимства Платон. — Правда, сделаешь?
— Зачем так спрашиваешь? — обнимал его глава и обижался. — Как ты можешь так спрашивать? Считай, что я уже всё сделал. Считай, что уже все проголосовали. У нас знаешь как? У нас — вот как!
Через неделю до этого центра добрались привезённые из Москвы социологи, быстренько провели опрос, позвонили в особняк на Солнечной с тревожной вестью — и двадцати процентов не набирал всенародный Федор Фёдорович, половина голосов ушла к коммунистам.
— Слушай, как я это сделаю? — искренне, будто бы и не было ночной пьянки с клятвами и заверениями, удивился по телефону глава администрации. — Народ, понимаешь… Очень бедно живёт, слушает этих коммунистов. Как я это сделаю?
Эксперимент с переправленными в конверте двадцатью тысячами долларов оказался удачным. Судя по всему, благосостояние областного центра мгновенно выросло настолько, что следующий опрос уверенно показал сорок процентов поддержки.
Первоначально так примерно и планировалось. Исходный бюджет кампании, определённый пиаровской группой в тридцать два миллиона долларов, Ларри дезавуировал ещё в Москве, сказав зловеще:
— Если в семьдесят уложимся, считай, что повезло. Кавказ. На каждом углу платить будем.
Пока, со всеми делами, выложили пятьдесят восемь миллионов. В принципе, задачу можно было считать решённой — с учётом всех допустимых погрешностей отрыв от коммунистов составлял никак не меньше пятнадцати процентов. Если остальные сработали не хуже, Эф Эф проходит в первом туре.
Но Платона такой вариант уже не устраивал.
— Плевать я хотел на отрывы, — заявил он Ларри, — и вовсе не потому, что это Эф Эф, просто халтуру не выношу. Раз взялись, результат должен быть по максимуму. На трибунах я своё уже отпрыгал, больше тут ничего не сделаешь. А мы до сих пор никому не уступали. Как ты думаешь, сколько остальные покажут?
— Первым хочешь быть?
— А то!
Ларри задумался.
— Решает не тот, кто голосует, а тот, кто голоса подсчитывает, — процитировал он. — Что ты предлагаешь?
Платон посмотрел удивлённо.
— Я ничего не предлагаю. Просто если хоть один регион покажет результат лучше, чем у нас, то меня это категорически не устраивает. Категорически!
— Хорошо, — согласился Ларри. — Правильно, что ты так настроен. А как это сделать — не подскажешь?
Платон посмотрел обиженно.
— Нет. Не подскажу. Сам думай. Только имей в виду — заносить в избиркомы деньги не просто опасно, а очень опасно. Если хоть на одном участке проколемся, такой скандал будет…
— Значит, без денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
(Фамилия «Тцоев» подчёркнута синим, на полях вопросительный знак и надпись «проверить» .)
Когда мать Захара Василиса Андреевна Силкина, проживающая в г.Серпухов Московской области, узнала, что её сын находится в плену у бандитов, она выехала в Чечню. Ей удалось установить связь с отрядом Тцоева, и ей сообщили, что её сын расстрелян.
Можно предположить, что боевики требовали от Захара Силкина принять ислам и расстреляли его, когда он отказался. Мать и отец Александр, священник церкви Явления Божьей Матери в г. Серпухове, готовы подтвердить, что несколько лет назад Захар Силкин принял крещение и был истинно верующим.
В.А. Силкина стала вести переговоры о выкупе тела сына с тем, чтобы увезти его домой и там похоронить. Ей было объявлено лично Тцоевым, что за тело надо заплатить десять тысяч долларов. Таких денег у неё не было, тогда она вернулась домой, собрала по соседям восемьсот долларов и снова приехала в Ведено.
По её словам, Тцоев сказал, что за восемьсот долларов он может отдать ей только голову сына, а остальное будет находиться у него, пока она не соберёт недостающие деньги. Она передала Тцоеву восемьсот долларов, и через час ей принесли голову Захара в полиэтиленовом пакете. В этом же пакете она привезла её домой в Серпухов и похоронила на кладбище.
В связи с изложенным, предлагается следующая последовательность действий.
1. Публикация истории Захара Силкина и его матери в многотиражке г. Серпухова.
2. Перепечатка публикации в центральных газетах.
3. Пресс-конференция матери Захара Силкина в Москве (с непременным присутствием представителя Патриархии); на пресс-конференции будет обнародовано обращение с просьбой рассмотреть вопрос о канонизации новомученика.
4. Изготовление иконы с ликом Захара Силкина (предварительная договорённость с И. Глазуновым имеется).
5. Презентация иконы в Богоявленском Соборе, г. Москва.
6. Доставка иконы в Серпухов; целесообразно организовать пешую колонну из представителей Православной Церкви, ветеранов ВОВ, афганской и чеченских кампаний.
7. Кульминацией акции должен стать документальный фильм (кандидатура режиссёра подбирается).
Считаю необходимым рассмотреть и решить вопрос о назначении пенсии В.А.Силкиной, а также об оказании материальной поддержки церкви Явления Божьей Матери в Серпухове (не напрямую, а из внебюджетного фонда)…»
Внизу пометка синим «согласовано» и неразборчивая подпись.
Глава 43
Последний и решительный
«Никакое совместное действие невозможно без навязывания некоторому числу людей чужой воли».
Фридрих Энгельс
До заветного дня президентских выборов оставалось всего ничего. Меньше недели. Исход, естественно, был известен заранее, потому что игра велась в одни ворота.
Было понятно, что в республике все решается наверху. Договорённость с губернатором, или президентом, если по-местному, — необходимый первый этап. Как, собственно, и на всех сопредельных территориях. Понятно было также, что вслед за первыми лицами в игру вступит и второй эшелон — мэры, просто начальники, директора, главы общин. Мы — люди послушные, своё начальство признаем и все исполним, читалось в глазах, однако же, народ сомневается, надо проводить разъяснительную работу. Большую, трудоёмкую.
В переводе с чиновничьего на коммерческий это означало: что президенту или губернатору отстегнули — это ясно; что он делиться не будет, тоже ясно, не вчера родились. Хоть мы наше руководство и уважаем до невозможности, но по приказу у нас выборы не делаются — демократия, да и времена командно-административной системы давно миновали. Будем стараться, голову положим, первыми голосовать пойдём и всех призовём. Но результат гарантировать никак не в состоянии.
Самым наглядным образом такую позицию продемонстрировали в одном из областных центров, где после ритуальной встречи с народом глава администрации зазвал Платона и Ларри к себе домой, до середины ночи поил и обнимал, клялся, что сто процентов придёт на выборы и единогласно проголосует.
— Сделаешь? — в очередной раз спрашивал его покачивающийся от кавказского гостеприимства Платон. — Правда, сделаешь?
— Зачем так спрашиваешь? — обнимал его глава и обижался. — Как ты можешь так спрашивать? Считай, что я уже всё сделал. Считай, что уже все проголосовали. У нас знаешь как? У нас — вот как!
Через неделю до этого центра добрались привезённые из Москвы социологи, быстренько провели опрос, позвонили в особняк на Солнечной с тревожной вестью — и двадцати процентов не набирал всенародный Федор Фёдорович, половина голосов ушла к коммунистам.
— Слушай, как я это сделаю? — искренне, будто бы и не было ночной пьянки с клятвами и заверениями, удивился по телефону глава администрации. — Народ, понимаешь… Очень бедно живёт, слушает этих коммунистов. Как я это сделаю?
Эксперимент с переправленными в конверте двадцатью тысячами долларов оказался удачным. Судя по всему, благосостояние областного центра мгновенно выросло настолько, что следующий опрос уверенно показал сорок процентов поддержки.
Первоначально так примерно и планировалось. Исходный бюджет кампании, определённый пиаровской группой в тридцать два миллиона долларов, Ларри дезавуировал ещё в Москве, сказав зловеще:
— Если в семьдесят уложимся, считай, что повезло. Кавказ. На каждом углу платить будем.
Пока, со всеми делами, выложили пятьдесят восемь миллионов. В принципе, задачу можно было считать решённой — с учётом всех допустимых погрешностей отрыв от коммунистов составлял никак не меньше пятнадцати процентов. Если остальные сработали не хуже, Эф Эф проходит в первом туре.
Но Платона такой вариант уже не устраивал.
— Плевать я хотел на отрывы, — заявил он Ларри, — и вовсе не потому, что это Эф Эф, просто халтуру не выношу. Раз взялись, результат должен быть по максимуму. На трибунах я своё уже отпрыгал, больше тут ничего не сделаешь. А мы до сих пор никому не уступали. Как ты думаешь, сколько остальные покажут?
— Первым хочешь быть?
— А то!
Ларри задумался.
— Решает не тот, кто голосует, а тот, кто голоса подсчитывает, — процитировал он. — Что ты предлагаешь?
Платон посмотрел удивлённо.
— Я ничего не предлагаю. Просто если хоть один регион покажет результат лучше, чем у нас, то меня это категорически не устраивает. Категорически!
— Хорошо, — согласился Ларри. — Правильно, что ты так настроен. А как это сделать — не подскажешь?
Платон посмотрел обиженно.
— Нет. Не подскажу. Сам думай. Только имей в виду — заносить в избиркомы деньги не просто опасно, а очень опасно. Если хоть на одном участке проколемся, такой скандал будет…
— Значит, без денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126