Я мечтал о том, чтобы стать тихим и свободным человеком, решать только за себя, говорить за себя, когда нужно. Но я понял, что это невозможно. Если хочешь знать, меня в этом окончательно именно наш Маугли убедил. Когда я увидел, что наши мальчики сделали со своей жизнью, я осознал окончательно, что все безнадёжно. Если хочешь быть по-настоящему свободным, надо иметь немножко денег, уехать на остров в южных морях, построить домик с окнами на четыре стороны света, чтобы видеть закат и рассвет, ловить по утрам рыбу, сидеть в качалке на веранде, пить кокосовое молоко да раз во сколько-то лет выбирать местного шерифа, который отвечает за отлов пьяниц и хулиганов. Такого, со звездой и кольтом на поясе…
— А что мешает? Денег нет?
Эф Эф присел на подоконник и скрестил руки на груди.
— Совершенно другое. Так же, как наши приятели, я уже не могу повернуть. Жизнь сложилась. Гири на ногах, тяжёлые гири… Гири обязательств и обещаний. Хотел бы уйти — да не могу. И не смогу никогда. Помнишь, как у Брэдбери — человек раздавил бабочку, и судьбы мира пошли по другому пути. Так и сейчас. Я уже раздавил бабочку. Не сегодня, не сейчас — давно. Она у меня к ботинку прилипла, раздавленная, а я заметил это только сейчас.
— Ты интересно сказал… Про бабочку. Я потом напомню. Ну так что?
— О вашем контакте, — сказал Федор Фёдорович, — я должен доложить.
— Ты? Президент?
— Я ещё не президент. Но это ничего не меняет.
— И что будет?
— Не знаю.
— У тебя есть начальники, — медленно сказала Ленка. — У тебя есть начальники? У тебя? И ты им, этим, неизвестно кому, собираешься про меня, про твою жену, доложить? Так ты сказал? И они тебе объяснят, как со мной надо обойтись из-за того, что я встретилась со старой подружкой? Я правильно поняла?
— Ты поняла правильно.
— Ага… Ну, в тюрьму меня за это не посадят. Уголовку по коммерции, как Гусинскому, не пришьют. Наркотики тоже подбрасывать не станут. Как же меня накажут за такое страшное преступление?
— А тебя не тронут. Кому ты, кроме меня, нужна? Накажут — меня.
— Очень интересно… А если не доложишь?
— Невозможно.
— Я тебе сейчас скажу одну штуку, — прошептала Ленка, нагнувшись к уху мужа. — А ты сам решишь — надо докладывать или лучше погодить. Ты ведь её знаешь — она просто так не болтает. Слушай. Ребята знают, где тип, которого ищут за московские взрывы. Судя по всему, он отсиживается на Кавказе. Платон просил передать, что тебя будут пытаться втянуть, а человек этот ни при чём, потому что все устроил батя. Он так и велел передать — батя все устроил. Понимаешь что-нибудь?
Лицо у Федора Фёдоровича сделалось непроницаемым, на челюстях заходили желваки. Он встал и направился к бару. Ленка с тревогой посмотрела вслед и громко вздохнула.
— Опять. В жизни подумать не могла, что столкнусь с такой проблемой. Ну сколько можно пить? И спорт дурацкий… Ты раньше ни футбол, ни хоккей не смотрел…
Федор Фёдорович вернулся с полным стаканом.
— В то, что будешь женой президента, тебе раньше тоже не очень-то и верилось. Я тебе уже говорил, Ленка, что груз сейчас на мне совершенно невыносимый. Был бы я какой-нибудь Наполеон, мне бы на всё было наплевать. А тут не могу, понимаешь, избавиться от… Чёрт его знает, как сказать… От того, что мешает. Вот и футбол смотрю, чтобы больше ни о чём не думать. Потому что стоит подумать, как у меня внутри, вот тут, — он показал под сердце, — будто бы чугунные шары ворочаются. И от этого дух перехватывает, как когда посмотришь с большой высоты вниз. И страшно, и завораживает, и хочется сделать шаг, чтобы полететь, а на ногах — груз…
— А про бабочку почему вспомнил?
— А я знаю, когда её раздавил. Мне тогда было шестнадцать… «Подвиг разведчика», «И один в поле воин»… Потом, много лет спустя, подумал — и почудилось, что я её только для себя раздавил. Что от этого поменялась только моя жизнь. А оказалось — нет. Много чего поменялось, и ещё изменится. Иногда думаю — если бы я сейчас умер, был бы самым счастливым человеком на земле…
Ленка обхватила его голову руками, подтянула к своей груди. Из наклонившегося стакана на юбку и белый ковёр потёк коньяк.
— Не смей так говорить, — жалобно попросила она. — И думать не смей. Пусть будет, что будет, лишь бы мы были вместе. Там, в южных морях. Или где хочешь, только вместе…
— Рядом, может, и будем, — тихо произнёс Федор Фёдорович. — А вот вместе — это вряд ли… Что ещё сказала?
— Спросила, есть ли у тебя надёжный человек. Совсем надёжный. Если есть, я должна позвонить. А ровно через двадцать четыре часа пусть звонит он.
— Карточку она дала?
— Она. Есть у тебя такой человек?
— Я должен подумать. Скажи — пусть чай принесут в кабинет.
Через несколько минут Ленка услышала, как в замке повернулся ключ.
Глава 25
Товарищи по оружию
«Мы заключили союз со смертию и с преисподнею сделали договор:
когда всепоражающий бич будет проходить, он не дойдёт до нас, —
потому что ложь сделали мы убежищем для себя,
и обманом прикроем себя».
Книга Исайи
— Ну и как он? — встревоженно спросил Федор Фёдорович.
— Вы знаете, Федор Фёдорович, нормально, — ответил со всей искренностью Игорь, встреченный когда-то в вестибюле Большого театра, за перекуром. — Совершенно нормально. Мы, в общем-то, в курсе были, только деталей не знали. Так что вам спасибо большое за информацию. И не переживайте так… Ничего особо ужасного ваша супруга не совершила. Пусть только впредь ведёт себя аккуратнее.
— Скажите, Игорь, то, что она мне сообщила — правда? Действительно, Батя?
— Разберёмся. Понимаете, Федор Фёдорович, дело совершенно не в этом. Как учит мой шеф, главное — не копаться в прошлом, а использовать вновь приобретённые сведения для выработки правильной линии поведения на будущее. Для этого нам кое-чего не хватает. Маловато, так сказать, данных. Мы посоветовались и подумали, что вам надо бы связаться с одним вашим коллегой в Питере. Тут имеется вот какое соображение. Судя по тому, что с Еленой Леонидовной установили контакт, вам лично они доверяют. Но остерегаются посторонних, потому что чуют неладное. Совсем незнакомого человека к ним на переговоры посылать нельзя, даже по телефону. Свернутся, закуклятся, концов не найдём. У вас там был такой — Илья Игоревич, он с одним из них работал, и его они знают лично. Если, он с госпожой Марией побеседует, это никого не насторожит.
— А про Илью откуда знаете?
Игорь картинно развёл руками.
— Федор Фёдорович, дорогой! У вас теперь, конечно, заботы государственные, но первую профессию забывать не стоит… Вызовите его сюда. У вас местечко в администрации вакантное есть, предложите ему — вот и будет благовидный предлог. Что ему там, в Балтийском пароходстве, отсиживаться? Позвоните прямо сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— А что мешает? Денег нет?
Эф Эф присел на подоконник и скрестил руки на груди.
— Совершенно другое. Так же, как наши приятели, я уже не могу повернуть. Жизнь сложилась. Гири на ногах, тяжёлые гири… Гири обязательств и обещаний. Хотел бы уйти — да не могу. И не смогу никогда. Помнишь, как у Брэдбери — человек раздавил бабочку, и судьбы мира пошли по другому пути. Так и сейчас. Я уже раздавил бабочку. Не сегодня, не сейчас — давно. Она у меня к ботинку прилипла, раздавленная, а я заметил это только сейчас.
— Ты интересно сказал… Про бабочку. Я потом напомню. Ну так что?
— О вашем контакте, — сказал Федор Фёдорович, — я должен доложить.
— Ты? Президент?
— Я ещё не президент. Но это ничего не меняет.
— И что будет?
— Не знаю.
— У тебя есть начальники, — медленно сказала Ленка. — У тебя есть начальники? У тебя? И ты им, этим, неизвестно кому, собираешься про меня, про твою жену, доложить? Так ты сказал? И они тебе объяснят, как со мной надо обойтись из-за того, что я встретилась со старой подружкой? Я правильно поняла?
— Ты поняла правильно.
— Ага… Ну, в тюрьму меня за это не посадят. Уголовку по коммерции, как Гусинскому, не пришьют. Наркотики тоже подбрасывать не станут. Как же меня накажут за такое страшное преступление?
— А тебя не тронут. Кому ты, кроме меня, нужна? Накажут — меня.
— Очень интересно… А если не доложишь?
— Невозможно.
— Я тебе сейчас скажу одну штуку, — прошептала Ленка, нагнувшись к уху мужа. — А ты сам решишь — надо докладывать или лучше погодить. Ты ведь её знаешь — она просто так не болтает. Слушай. Ребята знают, где тип, которого ищут за московские взрывы. Судя по всему, он отсиживается на Кавказе. Платон просил передать, что тебя будут пытаться втянуть, а человек этот ни при чём, потому что все устроил батя. Он так и велел передать — батя все устроил. Понимаешь что-нибудь?
Лицо у Федора Фёдоровича сделалось непроницаемым, на челюстях заходили желваки. Он встал и направился к бару. Ленка с тревогой посмотрела вслед и громко вздохнула.
— Опять. В жизни подумать не могла, что столкнусь с такой проблемой. Ну сколько можно пить? И спорт дурацкий… Ты раньше ни футбол, ни хоккей не смотрел…
Федор Фёдорович вернулся с полным стаканом.
— В то, что будешь женой президента, тебе раньше тоже не очень-то и верилось. Я тебе уже говорил, Ленка, что груз сейчас на мне совершенно невыносимый. Был бы я какой-нибудь Наполеон, мне бы на всё было наплевать. А тут не могу, понимаешь, избавиться от… Чёрт его знает, как сказать… От того, что мешает. Вот и футбол смотрю, чтобы больше ни о чём не думать. Потому что стоит подумать, как у меня внутри, вот тут, — он показал под сердце, — будто бы чугунные шары ворочаются. И от этого дух перехватывает, как когда посмотришь с большой высоты вниз. И страшно, и завораживает, и хочется сделать шаг, чтобы полететь, а на ногах — груз…
— А про бабочку почему вспомнил?
— А я знаю, когда её раздавил. Мне тогда было шестнадцать… «Подвиг разведчика», «И один в поле воин»… Потом, много лет спустя, подумал — и почудилось, что я её только для себя раздавил. Что от этого поменялась только моя жизнь. А оказалось — нет. Много чего поменялось, и ещё изменится. Иногда думаю — если бы я сейчас умер, был бы самым счастливым человеком на земле…
Ленка обхватила его голову руками, подтянула к своей груди. Из наклонившегося стакана на юбку и белый ковёр потёк коньяк.
— Не смей так говорить, — жалобно попросила она. — И думать не смей. Пусть будет, что будет, лишь бы мы были вместе. Там, в южных морях. Или где хочешь, только вместе…
— Рядом, может, и будем, — тихо произнёс Федор Фёдорович. — А вот вместе — это вряд ли… Что ещё сказала?
— Спросила, есть ли у тебя надёжный человек. Совсем надёжный. Если есть, я должна позвонить. А ровно через двадцать четыре часа пусть звонит он.
— Карточку она дала?
— Она. Есть у тебя такой человек?
— Я должен подумать. Скажи — пусть чай принесут в кабинет.
Через несколько минут Ленка услышала, как в замке повернулся ключ.
Глава 25
Товарищи по оружию
«Мы заключили союз со смертию и с преисподнею сделали договор:
когда всепоражающий бич будет проходить, он не дойдёт до нас, —
потому что ложь сделали мы убежищем для себя,
и обманом прикроем себя».
Книга Исайи
— Ну и как он? — встревоженно спросил Федор Фёдорович.
— Вы знаете, Федор Фёдорович, нормально, — ответил со всей искренностью Игорь, встреченный когда-то в вестибюле Большого театра, за перекуром. — Совершенно нормально. Мы, в общем-то, в курсе были, только деталей не знали. Так что вам спасибо большое за информацию. И не переживайте так… Ничего особо ужасного ваша супруга не совершила. Пусть только впредь ведёт себя аккуратнее.
— Скажите, Игорь, то, что она мне сообщила — правда? Действительно, Батя?
— Разберёмся. Понимаете, Федор Фёдорович, дело совершенно не в этом. Как учит мой шеф, главное — не копаться в прошлом, а использовать вновь приобретённые сведения для выработки правильной линии поведения на будущее. Для этого нам кое-чего не хватает. Маловато, так сказать, данных. Мы посоветовались и подумали, что вам надо бы связаться с одним вашим коллегой в Питере. Тут имеется вот какое соображение. Судя по тому, что с Еленой Леонидовной установили контакт, вам лично они доверяют. Но остерегаются посторонних, потому что чуют неладное. Совсем незнакомого человека к ним на переговоры посылать нельзя, даже по телефону. Свернутся, закуклятся, концов не найдём. У вас там был такой — Илья Игоревич, он с одним из них работал, и его они знают лично. Если, он с госпожой Марией побеседует, это никого не насторожит.
— А про Илью откуда знаете?
Игорь картинно развёл руками.
— Федор Фёдорович, дорогой! У вас теперь, конечно, заботы государственные, но первую профессию забывать не стоит… Вызовите его сюда. У вас местечко в администрации вакантное есть, предложите ему — вот и будет благовидный предлог. Что ему там, в Балтийском пароходстве, отсиживаться? Позвоните прямо сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126