Он стал бы большой звездой.
Скотт тоже мог бы, если бы захотел, но в том-то все и дело, что он не хотел, черт бы его побрал. Желание, азарт, кровожадный спортивный дух… Оказалось, что все это не наследуется автоматически вместе с физическим совершенством. Скотт не унаследовал характер, который делает хорошего спортсмена чемпионом. Ну, ничего, сказал себе Уэс, он позаботится, чтобы Скотт этот характер приобрел. Он пойдет на все, он разожжет костер на брюхе у мальчишки, если придется.
Вот сейчас, например, никакого огня в Скотте не было. Он вяло проделывал упражнения разминки, необходимые для разогрева перед поднятием тяжестей.
– Что ты дуешься? Можно подумать, эти гири тебя чем-то обидели, – заметил Уэс.
Скотт бросил на него взгляд через зеркальную стену за скамейкой, но ничего не ответил.
– Да что с тобой сегодня?
Скотт продолжал попеременно поднимать руки с гирями, разогревая бицепсы.
– Ничего.
– Ты разозлился, потому что я не пустил тебя к твоему другу Гэри и притащил сюда на тренировку?
– Гэри – ублюдок.
– Тогда в чем проблема?
Скотт положил легкую штангу с гирями себе на плечи и начал серию приседаний.
– Ни в чем. Все замечательно.
– Тогда чего ты дуешься, как четырехлетний?
– Черт, папа, я не знаю. – Скотт вернул штангу на держатель, не сводя глаз с отражения Уэса в зеркальной стене. – Думаешь, эта перемена настроения из-за того, что меня накачивают стероидами?
Уэс схватил его за руку, развернул лицом к себе и грубо толкнул назад, прямо на зеркальную стену.
– Ты мне не дерзи, а не то возьму ремень и выпорю.
Скотт лишь засмеялся в ответ:
– Плевать я на это хотел.
– Когда я с тобой покончу, плевать не будешь. – Уэс бросил на сына гневный взгляд и отступил. – Я тебя не понимаю, Скотт. Откуда такая неблагодарность? Думаешь, я ради собственного удовольствия с тобой тут парюсь? Думаешь, мне заняться нечем? Я все это делаю только ради тебя.
– Кому ты мозги пудришь? – вдруг заорал на него Скотт. – Ты все делаешь только для самого себя!
Уэс по опыту знал, что Скотт унаследовал от Доры не только пластичную мускулатуру, но и ослиное упрямство.
Не надо наседать на мальчишку, напомнил он себе, а то упрется, и с места его не сдвинешь. Ему хотелось врезать сыну за то, что посмел дерзить, но он обуздал себя и заговорил вполне миролюбиво:
– Ты ошибаешься, сынок. Да, конечно, – заторопился Уэс, не давая Скотту возразить, – мне приятно знать, что ты самый сильный, самый быстрый, самый лучший, но…
– Но тебе плевать на меня.
Уэс искренне обиделся:
– Как ты можешь так говорить после всего, что я для тебя сделал?
– А что ты для меня сделал? Что ты сделал для меня сегодня, а? Ничего. Когда эти фэбээровцы стали спрашивать, почему мы с Миллисент порвали, это мне они поджаривали задницу, а не тебе. Это я заикался и молол всякую чушь, а не ты. А ты сидел там и слова не сказал, вот что ты делал.
Уэс заговорил очень тихо:
– А ты хотел, чтобы я выложил им всю правду-матку? – Он заметил промелькнувшую в глазах сына неуверенность и бросился в атаку. – Мы же об этом никогда не говорили. Думаешь, это удачная мысль – обсуждать такие вещи прямо при них? При твоей матери? Тебя бы это не смутило, если бы они узнали, что твоя девушка предпочла меня тебе?
– Ничего она не предпочла.
– Мне она не так говорила, – усмехнулся Уэс. – Ты же был там. Ты все видел. По-твоему, она не получала удовольствия? А по-моему, очень даже. Да она меня ухайдакала. Сама, заметь. Сама.
Он видел, как висящие по швам руки Скотта сжались в кулаки. Его лицо побагровело, но вовсе не от разминки. Дыхание участилось. Он был в бешенстве. Казалось, он вот-вот взорвется.
Уэс предпочел бы, чтобы он взорвался. Уж лучше бы Скотт набросился на него и врезал бы ему от души. Уэс, конечно, дал бы сдачи, но зато в парне проснулась бы наконец спортивная злость. И вообще, ему полезно выпустить пар. Пусть ведет себя как мужчина!
Увы, к его огромному разочарованию, даже отвращению, глаза Скотта наполнились слезами. Вот таким нытиком вырастила его Дора.
– Ты нарочно подстроил, чтобы я застал вас вдвоем, – бросил Скотт.
Уэс не стал это отрицать.
– Пора было кому-то ткнуть тебя носом в тот очевидный факт, что эта девица – шлюха, и нечего нюни распускать насчет нее.
– Это неправда! Ты… Ты…
– Я отпустил пару намеков, и она все правильно поняла. Она не была невинной овечкой, Скотт. Я ее ни к чему не принуждал. Черт, мне даже стараться не пришлось. Она прекрасно знала, за чем пришла ко мне в кабинет в тот вечер. Я влез к ней в трусы на раз-два-три. Сказать по правде, на ней и трусов-то не было, и уж она позаботилась, чтобы я об этом знал. Если перестанешь злиться хоть на минуту и задумаешься, ты поймешь, что она собой представляет. Она давно задумала поиметь нас обоих – и сына, и отца. Задолго до того, как я ее хоть пальцем тронул.
– Ты омерзителен.
– Я? Это я омерзителен? Почему я? Это она польстилась… ради острых ощущений. А я сделал это ради тебя.
– Это… это дерьмо! – взорвался Скотт. – Ты все это нарочно подстроил, чтобы мне показать, какой ты крутой.
Уэс хотел положить руку на плечо Скотту, но, когда Скотт стряхнул ее, сердито бросил:
– Если бы я пришел к тебе поговорить по-мужски, как отец с сыном, и сказал, что твоя милашка – шлюха, ты бы мне поверил? Черта с два бы ты мне поверил! Тебе надо было увидеть собственными глазами, чтобы поверить. Я знал, как положить этому конец. Ты должен был увидеть нас вместе.
– Миссия завершена, – саркастически заметил Скотт.
– Чертовски верно! Тебе надо было избавиться от нее по множеству причин. Считай, что я оказал тебе услугу.
– Ты трахал мою девушку, чтобы оказать мне услугу?
– Я не могу это обсуждать, когда ты извращаешь все мои слова, – вздохнул Уэс.
– Сколько раз?
– Что?
– Не коси под дурачка. Ты меня слышал. Сколько раз ты был с Миллисент? Только в тот раз на твоем столе? А может, я случайно вас застал, и ты только теперь придумал всю эту шикарную историю про то, что оказал мне услугу?
– Скотт.
– Сколько раз?
– Ну, ладно, несколько раз, доволен? – прокричал в ответ Уэс. – Я не считал. Это не имеет значения. Ты просто не хочешь…
Скотт взял куртку тренировочного костюма и всунул руки в рукава, потом подхватил пуховик и направился к выходу.
– Вернись, Скотт, – приказал Уэс. – Мы не закончили.
– О нет, закончили.
– Ты куда?
Скотт шел вперед, не останавливаясь.
– Если ты подобным образом пытаешься поквитаться…
Скотт остановился и повернулся кругом. Глядя прямо в глаза Уэсу, он улыбнулся:
– Я уже поквитался. С вами обоими.
Глава 25
Когда Тирни сказал, что им пора в постель, он говорил буквально. Оставив ее сидеть у огня, он встал, собрал все одеяла и свалил их на матрац. Он поймал на себе ее изумленный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Скотт тоже мог бы, если бы захотел, но в том-то все и дело, что он не хотел, черт бы его побрал. Желание, азарт, кровожадный спортивный дух… Оказалось, что все это не наследуется автоматически вместе с физическим совершенством. Скотт не унаследовал характер, который делает хорошего спортсмена чемпионом. Ну, ничего, сказал себе Уэс, он позаботится, чтобы Скотт этот характер приобрел. Он пойдет на все, он разожжет костер на брюхе у мальчишки, если придется.
Вот сейчас, например, никакого огня в Скотте не было. Он вяло проделывал упражнения разминки, необходимые для разогрева перед поднятием тяжестей.
– Что ты дуешься? Можно подумать, эти гири тебя чем-то обидели, – заметил Уэс.
Скотт бросил на него взгляд через зеркальную стену за скамейкой, но ничего не ответил.
– Да что с тобой сегодня?
Скотт продолжал попеременно поднимать руки с гирями, разогревая бицепсы.
– Ничего.
– Ты разозлился, потому что я не пустил тебя к твоему другу Гэри и притащил сюда на тренировку?
– Гэри – ублюдок.
– Тогда в чем проблема?
Скотт положил легкую штангу с гирями себе на плечи и начал серию приседаний.
– Ни в чем. Все замечательно.
– Тогда чего ты дуешься, как четырехлетний?
– Черт, папа, я не знаю. – Скотт вернул штангу на держатель, не сводя глаз с отражения Уэса в зеркальной стене. – Думаешь, эта перемена настроения из-за того, что меня накачивают стероидами?
Уэс схватил его за руку, развернул лицом к себе и грубо толкнул назад, прямо на зеркальную стену.
– Ты мне не дерзи, а не то возьму ремень и выпорю.
Скотт лишь засмеялся в ответ:
– Плевать я на это хотел.
– Когда я с тобой покончу, плевать не будешь. – Уэс бросил на сына гневный взгляд и отступил. – Я тебя не понимаю, Скотт. Откуда такая неблагодарность? Думаешь, я ради собственного удовольствия с тобой тут парюсь? Думаешь, мне заняться нечем? Я все это делаю только ради тебя.
– Кому ты мозги пудришь? – вдруг заорал на него Скотт. – Ты все делаешь только для самого себя!
Уэс по опыту знал, что Скотт унаследовал от Доры не только пластичную мускулатуру, но и ослиное упрямство.
Не надо наседать на мальчишку, напомнил он себе, а то упрется, и с места его не сдвинешь. Ему хотелось врезать сыну за то, что посмел дерзить, но он обуздал себя и заговорил вполне миролюбиво:
– Ты ошибаешься, сынок. Да, конечно, – заторопился Уэс, не давая Скотту возразить, – мне приятно знать, что ты самый сильный, самый быстрый, самый лучший, но…
– Но тебе плевать на меня.
Уэс искренне обиделся:
– Как ты можешь так говорить после всего, что я для тебя сделал?
– А что ты для меня сделал? Что ты сделал для меня сегодня, а? Ничего. Когда эти фэбээровцы стали спрашивать, почему мы с Миллисент порвали, это мне они поджаривали задницу, а не тебе. Это я заикался и молол всякую чушь, а не ты. А ты сидел там и слова не сказал, вот что ты делал.
Уэс заговорил очень тихо:
– А ты хотел, чтобы я выложил им всю правду-матку? – Он заметил промелькнувшую в глазах сына неуверенность и бросился в атаку. – Мы же об этом никогда не говорили. Думаешь, это удачная мысль – обсуждать такие вещи прямо при них? При твоей матери? Тебя бы это не смутило, если бы они узнали, что твоя девушка предпочла меня тебе?
– Ничего она не предпочла.
– Мне она не так говорила, – усмехнулся Уэс. – Ты же был там. Ты все видел. По-твоему, она не получала удовольствия? А по-моему, очень даже. Да она меня ухайдакала. Сама, заметь. Сама.
Он видел, как висящие по швам руки Скотта сжались в кулаки. Его лицо побагровело, но вовсе не от разминки. Дыхание участилось. Он был в бешенстве. Казалось, он вот-вот взорвется.
Уэс предпочел бы, чтобы он взорвался. Уж лучше бы Скотт набросился на него и врезал бы ему от души. Уэс, конечно, дал бы сдачи, но зато в парне проснулась бы наконец спортивная злость. И вообще, ему полезно выпустить пар. Пусть ведет себя как мужчина!
Увы, к его огромному разочарованию, даже отвращению, глаза Скотта наполнились слезами. Вот таким нытиком вырастила его Дора.
– Ты нарочно подстроил, чтобы я застал вас вдвоем, – бросил Скотт.
Уэс не стал это отрицать.
– Пора было кому-то ткнуть тебя носом в тот очевидный факт, что эта девица – шлюха, и нечего нюни распускать насчет нее.
– Это неправда! Ты… Ты…
– Я отпустил пару намеков, и она все правильно поняла. Она не была невинной овечкой, Скотт. Я ее ни к чему не принуждал. Черт, мне даже стараться не пришлось. Она прекрасно знала, за чем пришла ко мне в кабинет в тот вечер. Я влез к ней в трусы на раз-два-три. Сказать по правде, на ней и трусов-то не было, и уж она позаботилась, чтобы я об этом знал. Если перестанешь злиться хоть на минуту и задумаешься, ты поймешь, что она собой представляет. Она давно задумала поиметь нас обоих – и сына, и отца. Задолго до того, как я ее хоть пальцем тронул.
– Ты омерзителен.
– Я? Это я омерзителен? Почему я? Это она польстилась… ради острых ощущений. А я сделал это ради тебя.
– Это… это дерьмо! – взорвался Скотт. – Ты все это нарочно подстроил, чтобы мне показать, какой ты крутой.
Уэс хотел положить руку на плечо Скотту, но, когда Скотт стряхнул ее, сердито бросил:
– Если бы я пришел к тебе поговорить по-мужски, как отец с сыном, и сказал, что твоя милашка – шлюха, ты бы мне поверил? Черта с два бы ты мне поверил! Тебе надо было увидеть собственными глазами, чтобы поверить. Я знал, как положить этому конец. Ты должен был увидеть нас вместе.
– Миссия завершена, – саркастически заметил Скотт.
– Чертовски верно! Тебе надо было избавиться от нее по множеству причин. Считай, что я оказал тебе услугу.
– Ты трахал мою девушку, чтобы оказать мне услугу?
– Я не могу это обсуждать, когда ты извращаешь все мои слова, – вздохнул Уэс.
– Сколько раз?
– Что?
– Не коси под дурачка. Ты меня слышал. Сколько раз ты был с Миллисент? Только в тот раз на твоем столе? А может, я случайно вас застал, и ты только теперь придумал всю эту шикарную историю про то, что оказал мне услугу?
– Скотт.
– Сколько раз?
– Ну, ладно, несколько раз, доволен? – прокричал в ответ Уэс. – Я не считал. Это не имеет значения. Ты просто не хочешь…
Скотт взял куртку тренировочного костюма и всунул руки в рукава, потом подхватил пуховик и направился к выходу.
– Вернись, Скотт, – приказал Уэс. – Мы не закончили.
– О нет, закончили.
– Ты куда?
Скотт шел вперед, не останавливаясь.
– Если ты подобным образом пытаешься поквитаться…
Скотт остановился и повернулся кругом. Глядя прямо в глаза Уэсу, он улыбнулся:
– Я уже поквитался. С вами обоими.
Глава 25
Когда Тирни сказал, что им пора в постель, он говорил буквально. Оставив ее сидеть у огня, он встал, собрал все одеяла и свалил их на матрац. Он поймал на себе ее изумленный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109