К вечеру ей стало ясным, что она должна идти к Ольге. Она вполне допускала, что расстроенная горем женщина не будет ее слушать, но пошла. Ей самой хотелось, чтобы кто-нибудь отнесся к ее горю с участием. К тому же, не хотелось видеться с Олегом.
После работы, убедившись, что Николай не торопится домой, она направилась к Ольге.
Дверь открыла смуглая женщина в широких лыжных брюках, в голубой майке без воротничка, на которой белели буквы «РСФСР». Черные глаза смотрели спокойно, только густые брови удивленно приподнялись. Оглядывая гибкую фигуру Ольги, Лариса отметила, что ее собственная фигура вряд ли кого сейчас восхитит.
– Лариса? – спросила Ольга. – Входите…
Они виделись всего несколько раз на вечерах и плохо знали друг друга.
– Как живете? – неестественно бодро спросила Лариса. – Я слышала… в общем, мужья наши дружат, почему бы нам не подружиться?
Ольга долго смотрела на нее, потом нахмурилась и проговорила:
– Он просил?
Лариса не стала притворяться, что не поняла вопроса, и ответила:
– Нет… Он сказал, что ты просишь развода, и мне… мне жалко его стало. Вот и пришла.
– Развода прошу? – изумилась Ольга. – Он врет!.. Страшно тут у нас получилось, но… жить я с ним не могу, это правда. А о разводе не думала. Как-то в голову не приходило. Я о том думаю, что у нас получилось… мучаюсь… Почему получилось… Я противная?
– Нет, – твердо ответила Лариса. – По-моему нет… А почему Николай без подушки спит?
– На двух подушках спит. Посмотри на кровать, если это тебя интересует. Я на диване сплю… Ох, и противно все это! – Ольга зябко поежилась. – Врагу не пожелаю…
Кто-то постучался в дверь.
– Не он, – сказала Ольга и почему-то торопливо убежала в прихожую.
Оказалось, что пришел Олег. Лариса ничего не сказала, только улыбнулась ему. Значит, она добьется своего. Зря бы не пришел.
* * *
Пора было выезжать в редакцию: срок командировки истек, деньги кончились, блокноты исписаны.
От лесоучастка до базы леспромхоза – километров пятнадцать – Валентин проехал на тракторе, от базы до районного центра – километров шестьдесят – на лошади, затем километров сто до железнодорожной станции – в кузове машины. Эту сотню километров он запомнит надолго. Уже через несколько минут после отъезда Валентин до того закоченел, что захотелось выпрыгнуть из кузова автомашины и идти пешком… А ехали больше шести часов.
В вагоне он залез на третью полку и с удовольствием вытянул ноги. Временами Валентин впадал в забытье и тогда не мог понять, где это и какие стучат колеса, затем припоминал, что поезд везет его к Ольге, и тогда стук становился то радостным, то тревожным, разгоняя остатки сна. Равномерное покачивание придавало мыслям ленивую неторопливость и сонное равнодушие…
Придя в гостиницу, Валентин лег. Спал он крепко и встал на удивление бодрым. Вспомнив о том, что, выйдя на улицу, он может – а что особенного? – встретить Ольгу, Валентин разволновался.
Это радостное волнение усилилось, когда он пришел в редакцию: он впервые ощутил, что вернулся сюда, как в родной дом.
– Привет лесорубам, – кивнул ему необычно тихий Олег. – Сколько очерков?
– Ни одного. Копытов отучил очерки писать.
– Дельная мысль, – одобрительно проговорил Олег. – Знаешь что? Приходи сегодня к нам в гости. Серьезно! Нам надо потолковать. Я уверен, что мы найдем общий язык.
Подошел Николай, молча подал руку. Рука у него была мягкая, чуть влажная. Он именно подавал ее, вместо пожатья шевелил пальцами.
– Что привез? – спросил он.
– Кое-что, – ответил Валентин, – еще не разобрался.
– Почему по телефону ничего не передавал?
– Связь плохая.
– Вечером жду, – Олег вздохнул; он сейчас работал в секретариате, болтать ему было некогда.
Когда он ушел, Николай доверительно сообщил:
– У меня дела аховые. – Валентин промолчал, и он предложил: – Зайди к редактору, отметься.
Но к редактору его не пустила Маро.
– Совсем нельзя, – сказала она, – никого не пущу. Доклад редактор пишет…
Ему не хотелось видеть Николая, и он заглянул в комнату к Ларисе.
– Ты ли это? – обрадовалась она.
– Как живешь-можешь? – он взял ее за руки. – Чего хорошего написала?
Лариса заметно пополнела, но держалась непринужденно, двигалась легко, свободно. Для постороннего взгляда в ней не было ни тени печали.
До вечера Валентин писал. Взволнованный, он снова переживал увиденное им в леспромхозе, нужные слова подбирались, казалось, без усилий, мысли без затруднений превращались во фразы.
Через полчаса он перечеркнул написанное, сменил заголовок и снова склонился над бумагой. За фразами скрывались живые люди, с которыми Валентин беседовал на лесосеках, в кабинах трелевочных тракторов, в общежитиях. Они, люди, отнесшиеся к нему с доверием и надеждой, словно стояли рядом, у стола, и внимательно следили за пером, поправляли, подсказывали. Он выступал от имени их, доверивших ему свои желания и мысли.
Многие журналисты знают, что написать статью, которую опубликуют, не так уж трудно. А вот написать статью, которую заметит читатель, – мечта. Чтобы она сбылась, нужен огромный труд.
Тяжело писать всегда одинаково хорошо, если положено ежедневно сдавать сто пятьдесят – двести строк. Из-за этого газетчики часто не выдерживают творческого напряжения, устают и пишут правильные, но не интересные статьи, о которых сами же забывают на другой день после выхода номера.
Все это Валентин, знал, но от этого не было легче. Наоборот, чем больше он думал о газетной работе, тем больше возникало вопросов, тем сильнее была неуверенность в себе.
Взяв в руки перо, он каждый раз чувствовал себя беспомощным выразить охватившие его мысли и чувства. Случалось, что начало рукописи давалось легко, зато через несколько страниц или фраз руки опускались.
Тогда он смотрел на лист бумаги или бессмысленно листал блокнот.
– Товарищ Валентин Лесной! – позвала Маро. – К редактору!
Копытов встретил его весело.
– Хорошо отдохнул? – спросил он. – В командировке-то ведь раздолье, не то, что в редакции. Живешь себе на свободе, начальству до тебя не дотянуться, не схватить. Чего привез?
– Статью о комсомольской организации Синевского леспромхоза, затем…
– Положительную?.. Нет? Жалко. Сейчас необходимо пропагандировать опыт комсомольской работы в лесу. Важно, понимаешь ли, не только критиковать, но и показывать передовые примеры.
– Совершенно с вами согласен… – горячо начал Валентин, у которого вдруг промелькнула мысль, что хоть один раз Копытов выслушает его внимательно и согласится.
– Лесозаготовкам сейчас уделяется особое внимание, – перебил редактор. – Мы не можем не учитывать этого. Хорошо бы сделать статью секретаря комитета комсомола о том, как молодежь борется за перевыполнение производственных заданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
После работы, убедившись, что Николай не торопится домой, она направилась к Ольге.
Дверь открыла смуглая женщина в широких лыжных брюках, в голубой майке без воротничка, на которой белели буквы «РСФСР». Черные глаза смотрели спокойно, только густые брови удивленно приподнялись. Оглядывая гибкую фигуру Ольги, Лариса отметила, что ее собственная фигура вряд ли кого сейчас восхитит.
– Лариса? – спросила Ольга. – Входите…
Они виделись всего несколько раз на вечерах и плохо знали друг друга.
– Как живете? – неестественно бодро спросила Лариса. – Я слышала… в общем, мужья наши дружат, почему бы нам не подружиться?
Ольга долго смотрела на нее, потом нахмурилась и проговорила:
– Он просил?
Лариса не стала притворяться, что не поняла вопроса, и ответила:
– Нет… Он сказал, что ты просишь развода, и мне… мне жалко его стало. Вот и пришла.
– Развода прошу? – изумилась Ольга. – Он врет!.. Страшно тут у нас получилось, но… жить я с ним не могу, это правда. А о разводе не думала. Как-то в голову не приходило. Я о том думаю, что у нас получилось… мучаюсь… Почему получилось… Я противная?
– Нет, – твердо ответила Лариса. – По-моему нет… А почему Николай без подушки спит?
– На двух подушках спит. Посмотри на кровать, если это тебя интересует. Я на диване сплю… Ох, и противно все это! – Ольга зябко поежилась. – Врагу не пожелаю…
Кто-то постучался в дверь.
– Не он, – сказала Ольга и почему-то торопливо убежала в прихожую.
Оказалось, что пришел Олег. Лариса ничего не сказала, только улыбнулась ему. Значит, она добьется своего. Зря бы не пришел.
* * *
Пора было выезжать в редакцию: срок командировки истек, деньги кончились, блокноты исписаны.
От лесоучастка до базы леспромхоза – километров пятнадцать – Валентин проехал на тракторе, от базы до районного центра – километров шестьдесят – на лошади, затем километров сто до железнодорожной станции – в кузове машины. Эту сотню километров он запомнит надолго. Уже через несколько минут после отъезда Валентин до того закоченел, что захотелось выпрыгнуть из кузова автомашины и идти пешком… А ехали больше шести часов.
В вагоне он залез на третью полку и с удовольствием вытянул ноги. Временами Валентин впадал в забытье и тогда не мог понять, где это и какие стучат колеса, затем припоминал, что поезд везет его к Ольге, и тогда стук становился то радостным, то тревожным, разгоняя остатки сна. Равномерное покачивание придавало мыслям ленивую неторопливость и сонное равнодушие…
Придя в гостиницу, Валентин лег. Спал он крепко и встал на удивление бодрым. Вспомнив о том, что, выйдя на улицу, он может – а что особенного? – встретить Ольгу, Валентин разволновался.
Это радостное волнение усилилось, когда он пришел в редакцию: он впервые ощутил, что вернулся сюда, как в родной дом.
– Привет лесорубам, – кивнул ему необычно тихий Олег. – Сколько очерков?
– Ни одного. Копытов отучил очерки писать.
– Дельная мысль, – одобрительно проговорил Олег. – Знаешь что? Приходи сегодня к нам в гости. Серьезно! Нам надо потолковать. Я уверен, что мы найдем общий язык.
Подошел Николай, молча подал руку. Рука у него была мягкая, чуть влажная. Он именно подавал ее, вместо пожатья шевелил пальцами.
– Что привез? – спросил он.
– Кое-что, – ответил Валентин, – еще не разобрался.
– Почему по телефону ничего не передавал?
– Связь плохая.
– Вечером жду, – Олег вздохнул; он сейчас работал в секретариате, болтать ему было некогда.
Когда он ушел, Николай доверительно сообщил:
– У меня дела аховые. – Валентин промолчал, и он предложил: – Зайди к редактору, отметься.
Но к редактору его не пустила Маро.
– Совсем нельзя, – сказала она, – никого не пущу. Доклад редактор пишет…
Ему не хотелось видеть Николая, и он заглянул в комнату к Ларисе.
– Ты ли это? – обрадовалась она.
– Как живешь-можешь? – он взял ее за руки. – Чего хорошего написала?
Лариса заметно пополнела, но держалась непринужденно, двигалась легко, свободно. Для постороннего взгляда в ней не было ни тени печали.
До вечера Валентин писал. Взволнованный, он снова переживал увиденное им в леспромхозе, нужные слова подбирались, казалось, без усилий, мысли без затруднений превращались во фразы.
Через полчаса он перечеркнул написанное, сменил заголовок и снова склонился над бумагой. За фразами скрывались живые люди, с которыми Валентин беседовал на лесосеках, в кабинах трелевочных тракторов, в общежитиях. Они, люди, отнесшиеся к нему с доверием и надеждой, словно стояли рядом, у стола, и внимательно следили за пером, поправляли, подсказывали. Он выступал от имени их, доверивших ему свои желания и мысли.
Многие журналисты знают, что написать статью, которую опубликуют, не так уж трудно. А вот написать статью, которую заметит читатель, – мечта. Чтобы она сбылась, нужен огромный труд.
Тяжело писать всегда одинаково хорошо, если положено ежедневно сдавать сто пятьдесят – двести строк. Из-за этого газетчики часто не выдерживают творческого напряжения, устают и пишут правильные, но не интересные статьи, о которых сами же забывают на другой день после выхода номера.
Все это Валентин, знал, но от этого не было легче. Наоборот, чем больше он думал о газетной работе, тем больше возникало вопросов, тем сильнее была неуверенность в себе.
Взяв в руки перо, он каждый раз чувствовал себя беспомощным выразить охватившие его мысли и чувства. Случалось, что начало рукописи давалось легко, зато через несколько страниц или фраз руки опускались.
Тогда он смотрел на лист бумаги или бессмысленно листал блокнот.
– Товарищ Валентин Лесной! – позвала Маро. – К редактору!
Копытов встретил его весело.
– Хорошо отдохнул? – спросил он. – В командировке-то ведь раздолье, не то, что в редакции. Живешь себе на свободе, начальству до тебя не дотянуться, не схватить. Чего привез?
– Статью о комсомольской организации Синевского леспромхоза, затем…
– Положительную?.. Нет? Жалко. Сейчас необходимо пропагандировать опыт комсомольской работы в лесу. Важно, понимаешь ли, не только критиковать, но и показывать передовые примеры.
– Совершенно с вами согласен… – горячо начал Валентин, у которого вдруг промелькнула мысль, что хоть один раз Копытов выслушает его внимательно и согласится.
– Лесозаготовкам сейчас уделяется особое внимание, – перебил редактор. – Мы не можем не учитывать этого. Хорошо бы сделать статью секретаря комитета комсомола о том, как молодежь борется за перевыполнение производственных заданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62