Действительно, к полугоду Ванечка и вправду стал меняться. В его распахнутых глазенках, как крылышки неосторожных насекомых, запутавшихся в янтаре, стали проглядывать темно-коричневые блестинки. А волосики, бодро прорезавшиеся на темечке вместо утраченного пуха, вдруг завились неожиданно темными кудряшками.
Ни Валюшу, ни Алика это совершенно не смущало: какая разница? Зато Алла Юрьевна, возвратившись с работы, почему-то первым делом разглядывала Ванечкины глазки. И как-то, оказавшись дома во время визита участкового педиатра, отвела доктора в сторону:
– Скажите, какого цвета будут у него глаза?
– Глаза? – удивилась врач. – Да кто ж сейчас поймет! У них же только к году все проявляется.
– А волосы? – не отставала свекровь. – Почему они у него у него темнеют?
– Господи! – всплеснула руками доктор. – Да малыш еще тысячу раз изменится! Блондины брюнетами становятся. Черные – рыжими. Какая разница? Малыш здоровый, крепкий, веселый, радуйтесь!
– Мы радуемся, – неожиданно сухо обронила свекровь.
К восьми месяцам глаза Ванечки приобрели устойчивый шоколадный цвет и сияли на круглом румяном личике, словно две крупные маслинки. Темные кудряшки с темечка спустились на ушки, подчеркивая румянец и белизну здоровой младенческой кожи.
Смерч, превративший в жалкую кучку ненужного сора Валюшино семейное гнездышко, взялся ниоткуда. Просто на синем ясном небе в солнечный приветливый день вдруг явилась черная грязная метла и одним махом разметала все, что называлось понятным и ласковым словом «счастье».
По какому-то межвузовскому обмену Алик уехал на целый месяц в Софию, а Валюта, понятно, осталась с сыном в доме Корниловых. У малыша как раз стали резаться очередные зубки, и ночи напролет он тихонько скулил, а то и громко кричал, требуя внимания и ласки. За неделю молодая мама вымоталась так, что просто засыпала на ходу, толкая перед собой по тротуару непослушную коляску.
В выходной к Корниловым пришли гости. Семейная чопорная пара, как объявила Алла Викторовна, очень солидные люди. Валюша помогла приготовить обед, накрыть стол и ушла к себе в комнату.
– А ну показывайте свое сокровище! – сквозь дрему услышала она властный глубокий голос. – Где там наследник Корниловых?
– Да спит он, будить не хочется, – заюлила странно тонкой трелью Алла Юрьевна.
– Ничего! Мы и на спящего полюбуемся! – Дверь открылась, и в комнату вплыла мощная крутобедрая дама. – Подать нам Ивана Корнилова!
От густого красивого контральто Ванечка проснулся и радостно загукал. Дама подошла к кроватке, уставилась на малыша, перевела глаза на смущенную Валюту, снова на Ванечку.
– Алла, ты хочешь сказать, что это твой внук? Сын Алика? А это кто, – она требовательно уперлась взглядом в Валюту, – ваша няня?
– Невестка, – почему-то потупилась свекровь.
– Деточка, – удивленно протянула гостья, обшаривая глазами смущенную девушку, – ты в роддоме ребенка не перепутала?
– Как это? – не поняла Валюша.
– Да у нас в здравоохранении такой бардак, что подобное случается сплошь и рядом! Вспомни, с тобой в палате лежали брюнетки?
– Вроде... – Валюша и вовсе растерялась. – Да... Была одна девочка, башкирка, кажется.
– Вот! – победно вскинула к потолку толстый палец гостья. – Что и требовалось доказать! Срочно ищите ее координаты!
– Зачем? – возник в дверях незнакомый мужчина, видимо супруг гостьи.
– Как это зачем? – возмущенно развела руками дама. – Им подменили ребенка! Посмотри сам! Это брюнет ярко выраженного восточного типа! А они все – блондины. Ах, Алла, Алла, – скорбно обняла она свекровь, – ты-то куда смотришь? Азы генетики! У блондинов никогда не могут родиться брюнеты, никогда! – И гостья, потеряв всяческий интерес к малышу, удалилась.
Оставшись одна, Валюша долго переваривала услышанное, потом до слез вглядывалась в сына, пытаясь увидеть на родном личике «ярко выраженные черты восточного типа».
Что за глупость несла эта тетка? Какая подмена? На Ванечкиных ручках и ножках еще в роддоме болтались коричневые клееночные квадратики «Корнилов, мальчик, 3650 г, 54 см». Этот первый Ванечкин «паспорт», как назвал клееночки Алик, и сейчас лежал в коробке с документами, любовно упрятанный в полиэтиленовый пакетик.
Почему-то стало тревожно и неуютно. Даже страшновато. Из комнаты, пока в доме находились гости, Валюта так и не вышла, а как только захлопнулась входная дверь, на пороге появилась свекровь.
– Ну что, милочка, – сухо поджала она губы. – Все тайное становится явным. Тебе ли не знать? Решила, что всех сумела обвести вокруг пальца? Сначала сына у меня отняла, теперь хочешь выродка своего подсунуть? На квартиру нацелилась? Не выйдет. Сама-то знаешь, от кого нагуляла?
– Что вы такое говорите? – прошептала Валюта. – Ванечка... посмотрите... вы же сами говорили, что он на Алика похож!
– Говорила! И дальше б говорила, если б ты, дура, в школе лучше училась и понимала, что ёбарь твой должен быть одной масти с мужем!
– Ёбарь? – Валюта совершенно не понимала, что такое говорит свекровь. – Как вы можете... при ребенке...
– Ах ты, боже мой! – всплеснула руками Алла Юрьевна. – Какие мы нежные! Блядовать можем и любим, а называть вещи своими именами – стесняемся!
– Да вы что, – Валюта заплакала. – Я ни с кем ... никогда...
– Это ты в дяревне своей расскажешь, – презрительно хохотнула свекровь, специально выговорив «деревня» через «я», словно подчеркивая никчемность и порочность Карежмы. – Давай собирай манатки, сколько тебе дней надо? Пары хватит? И на историческую родину. В архангельские пампасы!
– Вы нас выгоняете? – Валюта все еще никак не могла понять, что же от нее хотят и что вообще происходит. В голове мутно бухало, в глазах странно двоилось. – А Алик? Как же мы без него?
– Вспомнила про Алика! Ха! А когда передок черномазому подставляла, тоже помнила? – Алла Юрьевна вдруг приблизила к ней лицо и прошипела: – Ну, сама догадалась или подсказал кто?
– Про что?
– Про то, что у Алика детей быть не может!
– Как это? А Ванечка? Вот же он...
– Ну, ты... – свекровь даже слов подходящих от возмущения не нашла, – шлюха подзаборная! – Поднялась, вскинула подбородок, картинно открыла дверь и сказала голосом театральным, как актриса на сцене: – Даю на сборы сорок восемь часов. О билете можешь не беспокоиться. Постарайся не прихватить с собой ничего из наших вещей. Сумки я проверю лично.
– Куда ты ее? – поинтересовался из кабинета Владимир Аркадьевич.
– Домой, к мамане. Вырастила проститутку, пусть теперь внучат воспитывает. Она ей много в подоле принести сможет. Девка-то кровь с молоком. Знай рожай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89