Их мать пришла бы в ужас, узнай она об этом, ибо юный Тэтчер принадлежал, вне сомнения, к низшим слоям общества, хотя и обладал красивой и представительной внешностью.
– Капитан! – услышал Этан голос своего подчиненного и, повернувшись, увидел, к своему удивлению, Чину Уоррик, которая стояла чуть поодаль и смотрела на горячие угрюмые воды, вежливо ожидая, когда же он обратит на нее внимание. Она была облачена в черный траур и поэтому, несмотря на жару, ухитрялась выглядеть холодной и недоступной.
– Вы хотели видеть меня, мисс Уоррик? – спросил Этан с легкой усмешкой, потому что знал, что она старательно избегает его с того самого времени, как «Звезда Коулуна» покинула лондонский порт несколько недель тому назад. Капитан не осуждал ее за это, памятуя, в сколь резкой форме, не щадя ее чувств, поставил он ее перед фактом вероломства ее кузенов. И, разумеется, ему было ясно, что она, подождав спокойно до конца месяца, отправилась бы затем в путешествие каким угодно рейсом, только не на «Звезде Коулуна», однако в тот самый день, когда Этан посетил ее в Бродхерсте, туда пришло печальное известие о трагической смерти ее отца.
В полном отчаянии Чина, подавив в себе гордость, но не теряя при этом достоинства, обратилась к нему с просьбой взять ее с собой, и Этан, который наверняка бы ей отказал, начни она канючить и умолять о сострадании и тем более – плакать, счел невозможным сказать «нет» при виде этих печальных, опустошенных горем глаз, хотя и первым бы стал отрицать, что именно жалость заставила его поторопиться с выходом в море. Помня отлично, как при первой же встрече с Чиной Уоррик он заявил ей, что «Звезда Коулуна» не пассажирское судно, капитан тем не менее постарался взять на борт и других, помимо нее, представительниц прекрасного пола – и в их числе Люцинду Харлсон с ее дочерьми, – чтобы девушка могла находиться в подобающей женской компании.
Скользя рассеянным взглядом по расположенной ниже главной палубе, где миссис Харлсон ворковала о чем-то с дочерьми, Этан задавал себе один и тот же вопрос, наверняка не впервые волновавший его: какого черта взвалил он на себя лишние хлопоты ради какой-то там Чины Уоррик? Он был не из тех, кто спешит за просто так оказывать кому-то одолжение, и не стал бы, судя по всему, делать исключение и для подобных Чине колючих маленьких созданий с грустными зелеными глазами, если только его не вынудили бы к этому какие-то особые обстоятельства. По правде сказать, капитан не ощутил бы ни малейших угрызений совести, если бы оставил ее в Англии, чтобы она терпеливо дожидалась очередного рейса одного из пассажирских судов компании «Пацифик энд ориентал лайнз», следующего на Восток. Может быть, объяснение всему крылось в тех двухстах фунтах стерлингов, которые он должен был получить от ее брата Дэймона Уоррика в конце путешествия?
– Так чем я могу быть вам полезен, мисс Уоррик? – спросил он еще раз столь подчеркнуто почтительным тоном, что рулевой невольно кинул на него удивленный взгляд.
Глядя осуждающе на Этана, словно это он повинен в том, что столько дней стоит такая угнетающая жара, Чина произнесла недовольно:
– Вы говорили нам вчера вечером, капитан, что сегодня поднимется ветер. А по-моему, он и не собирается подниматься.
Этан усмехнулся.
– Вероятно, вы просто не видели показания барометра, мисс Уоррик.
Но прежде чем взглянуть на барометр, Чина холодно посмотрела на него самого своими грустными глазами.
– Как вы могли бы и сами заметить, он падает, – продолжал капитан Бладуил услужливо, – а это значит...
– Я вовсе не настолько невежественна, чтобы не знать, как работает барометр, – перебила его Чина и, глядя прищуренными глазами на небо, добавила: – Я просто боюсь, что скоро произойдет резкая смена погоды. Скажите, вы не ожидаете шторма, капитан?
Его усмешка стала еще шире.
– А вас пугает такая перспектива?
Она, не поддавшись на его поддразнивание, взглянула озабоченно вниз, на главную палубу, где семейство Харлсонов собралось под раскрашенным в яркую полоску тентом.
– Меня беспокоит Луиза. Море явно не для нее. Капитан Бладуил проследил глазами за взглядом Чины, остановившимся на девочке, которая играла в куклы на залитой солнцем палубе, забыв в упоении о наказах матери держаться в тени. Ее темно-каштановые волосы были повязаны желтыми лентами, а поверх желтого же, с оборками, платья красовался чистый белый передник. Почувствовав, что на нее смотрят, она подняла руку и помахала Чине и капитану с веселой улыбкой, осветившей ее бледное личико.
– Да, действительно, Луиза не очень хороший моряк, – подтвердил капитан Бладуил.
– Страшно подумать, что она может еще похудеть. Правда, мистер Кварлз старается вовсю, чтобы она получше ела, – продолжала Чина, имея в виду толстого корабельного стюарда Нэппи Кварлза, который, к невыразимому удивлению капитана, взял под свою личную опеку как милого ребенка, так и саму Чину Уоррик. – И ест вроде бы неплохо. И все же я не представляю даже, что с ней будет после очередного приступа морской болезни.
Брови капитана Бладуила полезли на лоб. Ему показалось, что перед ним совершенно незнакомая ему женщина. Во всяком случае, он и не подозревал, что в ней так силен материнский инстинкт. Конечно, десятилетняя Луиза Харлсон, к которой мать и старшие сестры относились несколько равнодушно, несмотря на ее хрупкое здоровье, была ребенком, способным тронуть самое черствое сердце. Она привязалась к Чине с первого же дня. И та часами увлеченно рассказывала ей похожие на сказку истории из своего детства на Бадаяне, а девочка их слушала с не меньшим удовольствием.
– Из вас получилась чудесная сиделка, мисс Уоррик, – произнес глухо Этан, почувствовав вдруг необъяснимое раздражение. – Немногие женщины возьмутся с охотой и без жалоб за неблагодарный труд опорожнения горшков со рвотой и кормления с ложечки ребенка, у которого болит животик.
– Не понимаю, что веселого находите вы в том, что Луиза плохо переносит трудности морского путешествия, – произнесла Чина холодно, с трудом подавив в себе желание добавить, что мисс Джулия Клэйтон, особа весьма привлекательная, которая также числилась среди пассажиров «Звезды Коулуна», страдала той же самой болезнью, что и Луйза, и при этом не вызывала у капитана даже намека на раздражение.
– Мои извинения! – молвил Этан с насмешливым поклоном. – Я вовсе не собирался смеяться над Луизой. Я просто указал на вашу очевидную привязанность к ней и на то, как замечательно справлялись вы с обязанностями сиделки, когда на море было волнение.
– Да как же можно не полюбить Луизу? – спросила Чина жестко. – Друзей у нее нет, а ее мать, поглощенная заботами о своих избалованных старших дочерях, не уделяет ей никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Капитан! – услышал Этан голос своего подчиненного и, повернувшись, увидел, к своему удивлению, Чину Уоррик, которая стояла чуть поодаль и смотрела на горячие угрюмые воды, вежливо ожидая, когда же он обратит на нее внимание. Она была облачена в черный траур и поэтому, несмотря на жару, ухитрялась выглядеть холодной и недоступной.
– Вы хотели видеть меня, мисс Уоррик? – спросил Этан с легкой усмешкой, потому что знал, что она старательно избегает его с того самого времени, как «Звезда Коулуна» покинула лондонский порт несколько недель тому назад. Капитан не осуждал ее за это, памятуя, в сколь резкой форме, не щадя ее чувств, поставил он ее перед фактом вероломства ее кузенов. И, разумеется, ему было ясно, что она, подождав спокойно до конца месяца, отправилась бы затем в путешествие каким угодно рейсом, только не на «Звезде Коулуна», однако в тот самый день, когда Этан посетил ее в Бродхерсте, туда пришло печальное известие о трагической смерти ее отца.
В полном отчаянии Чина, подавив в себе гордость, но не теряя при этом достоинства, обратилась к нему с просьбой взять ее с собой, и Этан, который наверняка бы ей отказал, начни она канючить и умолять о сострадании и тем более – плакать, счел невозможным сказать «нет» при виде этих печальных, опустошенных горем глаз, хотя и первым бы стал отрицать, что именно жалость заставила его поторопиться с выходом в море. Помня отлично, как при первой же встрече с Чиной Уоррик он заявил ей, что «Звезда Коулуна» не пассажирское судно, капитан тем не менее постарался взять на борт и других, помимо нее, представительниц прекрасного пола – и в их числе Люцинду Харлсон с ее дочерьми, – чтобы девушка могла находиться в подобающей женской компании.
Скользя рассеянным взглядом по расположенной ниже главной палубе, где миссис Харлсон ворковала о чем-то с дочерьми, Этан задавал себе один и тот же вопрос, наверняка не впервые волновавший его: какого черта взвалил он на себя лишние хлопоты ради какой-то там Чины Уоррик? Он был не из тех, кто спешит за просто так оказывать кому-то одолжение, и не стал бы, судя по всему, делать исключение и для подобных Чине колючих маленьких созданий с грустными зелеными глазами, если только его не вынудили бы к этому какие-то особые обстоятельства. По правде сказать, капитан не ощутил бы ни малейших угрызений совести, если бы оставил ее в Англии, чтобы она терпеливо дожидалась очередного рейса одного из пассажирских судов компании «Пацифик энд ориентал лайнз», следующего на Восток. Может быть, объяснение всему крылось в тех двухстах фунтах стерлингов, которые он должен был получить от ее брата Дэймона Уоррика в конце путешествия?
– Так чем я могу быть вам полезен, мисс Уоррик? – спросил он еще раз столь подчеркнуто почтительным тоном, что рулевой невольно кинул на него удивленный взгляд.
Глядя осуждающе на Этана, словно это он повинен в том, что столько дней стоит такая угнетающая жара, Чина произнесла недовольно:
– Вы говорили нам вчера вечером, капитан, что сегодня поднимется ветер. А по-моему, он и не собирается подниматься.
Этан усмехнулся.
– Вероятно, вы просто не видели показания барометра, мисс Уоррик.
Но прежде чем взглянуть на барометр, Чина холодно посмотрела на него самого своими грустными глазами.
– Как вы могли бы и сами заметить, он падает, – продолжал капитан Бладуил услужливо, – а это значит...
– Я вовсе не настолько невежественна, чтобы не знать, как работает барометр, – перебила его Чина и, глядя прищуренными глазами на небо, добавила: – Я просто боюсь, что скоро произойдет резкая смена погоды. Скажите, вы не ожидаете шторма, капитан?
Его усмешка стала еще шире.
– А вас пугает такая перспектива?
Она, не поддавшись на его поддразнивание, взглянула озабоченно вниз, на главную палубу, где семейство Харлсонов собралось под раскрашенным в яркую полоску тентом.
– Меня беспокоит Луиза. Море явно не для нее. Капитан Бладуил проследил глазами за взглядом Чины, остановившимся на девочке, которая играла в куклы на залитой солнцем палубе, забыв в упоении о наказах матери держаться в тени. Ее темно-каштановые волосы были повязаны желтыми лентами, а поверх желтого же, с оборками, платья красовался чистый белый передник. Почувствовав, что на нее смотрят, она подняла руку и помахала Чине и капитану с веселой улыбкой, осветившей ее бледное личико.
– Да, действительно, Луиза не очень хороший моряк, – подтвердил капитан Бладуил.
– Страшно подумать, что она может еще похудеть. Правда, мистер Кварлз старается вовсю, чтобы она получше ела, – продолжала Чина, имея в виду толстого корабельного стюарда Нэппи Кварлза, который, к невыразимому удивлению капитана, взял под свою личную опеку как милого ребенка, так и саму Чину Уоррик. – И ест вроде бы неплохо. И все же я не представляю даже, что с ней будет после очередного приступа морской болезни.
Брови капитана Бладуила полезли на лоб. Ему показалось, что перед ним совершенно незнакомая ему женщина. Во всяком случае, он и не подозревал, что в ней так силен материнский инстинкт. Конечно, десятилетняя Луиза Харлсон, к которой мать и старшие сестры относились несколько равнодушно, несмотря на ее хрупкое здоровье, была ребенком, способным тронуть самое черствое сердце. Она привязалась к Чине с первого же дня. И та часами увлеченно рассказывала ей похожие на сказку истории из своего детства на Бадаяне, а девочка их слушала с не меньшим удовольствием.
– Из вас получилась чудесная сиделка, мисс Уоррик, – произнес глухо Этан, почувствовав вдруг необъяснимое раздражение. – Немногие женщины возьмутся с охотой и без жалоб за неблагодарный труд опорожнения горшков со рвотой и кормления с ложечки ребенка, у которого болит животик.
– Не понимаю, что веселого находите вы в том, что Луиза плохо переносит трудности морского путешествия, – произнесла Чина холодно, с трудом подавив в себе желание добавить, что мисс Джулия Клэйтон, особа весьма привлекательная, которая также числилась среди пассажиров «Звезды Коулуна», страдала той же самой болезнью, что и Луйза, и при этом не вызывала у капитана даже намека на раздражение.
– Мои извинения! – молвил Этан с насмешливым поклоном. – Я вовсе не собирался смеяться над Луизой. Я просто указал на вашу очевидную привязанность к ней и на то, как замечательно справлялись вы с обязанностями сиделки, когда на море было волнение.
– Да как же можно не полюбить Луизу? – спросила Чина жестко. – Друзей у нее нет, а ее мать, поглощенная заботами о своих избалованных старших дочерях, не уделяет ей никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133