Ваш высокий рост, могучее телосложение, лицо – главным образом лицо, – все подтверждает ваше заявление о принадлежности к высшему сословию.
– Я не намерен заявлять ничего подобного, – снова помотал я головой.
Я почувствовал себя так, словно стою перед строгим учителем в школе, и чуть не начал нервно переминаться с ноги на ногу.
– Мне сразу захотелось предложить вам сесть, когда Крол привел вас. И до сих пор хочется.
Дочь барона мило улыбнулась мне, давая понять, что она не возражала бы. Бил кашлянул.
– Но я не стану делать этого, сэр Эйбел. Я должен сообщить вам, что из практических соображений почти никогда не сажусь за один стол с людьми низшего звания.
– Здесь вы хозяин, – сказал я.
– Вот именно. Сидение за одним столом располагает к фамильярности, и я вынужден наказывать людей, которых сам же развратил. – Бил потряс головой. – Я наказывал несколько раз. Мне это не понравилось.
– Уверен, им тоже.
– Верно. Но…
Тут дочь барона прервала наш разговор вопросом:
– Можно мне погладить вашего кота?
Мани моментально вышел из-под стола и запрыгнул к ней на колени.
– Я поинтересовался у человека, которого допрашивал, не считает ли себя непобедимым рыцарь, упомянутый нищим.
Мне подумалось, что тут Бил должен рассердиться, но он ждал моего ответа с улыбкой.
– Вопрос кажется мне странным, – сказал я. – Сомневаюсь, что на свете вообще есть такие рыцари.
Здесь мне следует остановиться и сказать, что шатер Била был разделен пополам занавеской – тоже из малинового шелка, но не такого толстого, как стенки и крыша. Я должен сказать об этом, поскольку из-за занавески вдруг выглянула Баки и ухмыльнулась мне.
– Согласен с вами, – говорил тем временем Бил. – Но вопрос только кажется странным. Я задал его, памятуя о словах одного из сыновей моего родственника, лорда Обра, сказанных мне о вас накануне.
Иногда я соображаю очень туго, но сейчас все понял сразу.
– Оруженосец Свон?
– Да. Думаю, вы с ним знакомы.
– Он мой оруженосец, милорд.
– Нет, если он убежал от вас, – помотал головой Бил. – Он отрицает, что убежал, но мне кажется, дело обстоит именно так.
– Нет, он не убегал.
Как ни странно, мне не составило никакого труда выступить в защиту Свона. Он сказал правду, и я хотел, чтобы барон знал это.
– Очень рад слышать. Вы направляетесь к Северным горам, чтобы встать караулом в ущелье. Как долго вы собираетесь оставаться там, сэр Эйбел?
– Покуда на море не станет лед, милорд. То есть на заливе Форсетти.
– Иными словами, до середины зимы. – Бил вздохнул. – Я бы нисколько не удивился, если бы вы сказали, что Свон бросил вас.
– Нет, – помотал я головой, – он меня не бросал.
Бил снова вздохнул и повернулся к своей дочери:
– Свон родственник твоей бабушки, младший сын лорда Обра. Обр приходится племянником твоей двоюродной бабушке.
Девушка кивнула.
– Молодой Свон рассказал мне кое-какие вещи. Очень неприятно сомневаться в правдивости людей благородного происхождения, но он… он…
Я поднял руку:
– Не продолжайте, я понял.
– Идн тоже, я уверен. – Бил снова повернулся к дочери. – Он служил оруженосцем у некоего сэра Равда, рыцаря с добрым именем. Говорят, он бросил своего господина на поле боя. Я ничего не утверждаю – я сомневаюсь, что он поступил так. Но Свон пользуется такой репутацией, что в подобную ложь легко поверить. Ты понимаешь?
Дочь (по имени Идн) сказала:
– Вы наверняка знаете Свона лучше, чем мой отец, сэр Эйбел. Вы верите в это?
– Нет, миледи, – ответил я. – Я не верю в такого рода вещи, покуда не получаю неопровержимых доказательств.
На губах Била снова заиграла еле заметная улыбка.
– Я спросил Свона, что он делает среди безлюдных холмов, каковой вопрос задал бы любой на моем месте. Он много чего наговорил мне, и я поверил далеко не всему. Во-первых, он сказал, что назначен оруженосцем к крестьянину, носящему ныне звание рыцаря.
Барон выжидательно помолчал, но я не проронил ни слова.
– Безусловно, вы достаточно высокого происхождения, сэр Эйбел?
– Нет. Я не стану рассказывать вам о своей семье, поскольку вы все равно мне не поверите. Но по существу Свон прав.
Глаза Била чуть округлились.
– Однако я хочу сказать вам одну вещь. Выслушайте меня, пожалуйста. Я действительно рыцарь, и я не солгал вам ни единым словом. Я не лгал и вашему герольду тоже. И сержанту, который привел меня к нему.
Гильф ткнулся головой мне в ногу, давая понять, что он на моей стороне.
– Это все меняет. – Бил хлопнул в ладоши, и в шатер тотчас же вбежал слуга с мышиным личиком. – Мы заставили сэра Эйбела слишком долго стоять, Сверт. Принеси еще один стул.
Слуга кивнул и выбежал прочь.
– Я хотел убедиться, что не ошибаюсь. Ваш отец был крестьянином.
– Мой отец торговал молотками, гвоздями и тому подобным товаром. Он умер, когда я был совсем маленьким, и я его почти не помню. Но я помню, что говорил о нем мой старший брат и другие люди. Будь мы сейчас в моем родном городе, я показал бы вам, где находилась отцовская лавка.
– Отлично. Отлично! А как вы овладели тайным искусством магии? Можно поинтересоваться? Кто учил вас?
– Никто, – ответил я. – Я ничего не знаю о магии.
Идн хихикнула.
– Понимаю. Человек связывает себя определенными клятвами, Идн. Клятвами, которые он не осмеливается нарушить. – Бил улыбнулся мне. – Я сам сведущ в магии, сэр Эйбел. Больше я не задам вам ни одного вопроса на сей предмет, коли вы не станете задавать вопросов мне. Однако могу сказать, что сам молодой Свон, находясь в вашем обществе, заметил некоторые… пожалуй, «странности» слишком сильное слово… скажем, некоторые необычные явления.
Вернулся слуга со складным стулом – очень красивым, с серебряной отделкой. Он разложил его и поставил у стола, напротив Идн. Бил кивнул, и я осторожно сел, опасаясь, что стул не выдержит моего веса. Гильф лег у моих ног.
– В детстве я проводил много времени в крестьянском доме, – сказал Бил. – В доме моей няни, который находился за стенами отцовского замка, Колдклифа. Когда мои старшие братья занимались с учителями в детской, няня забирала меня к себе, чтобы я играл с ее детьми. Мы играли в замечательные игры, бегали по лесу, ловили рыбу и плавали. Несомненно, у вас было точно так же.
Я кивнул, вспоминая свое детство.
– Да, верно. А еще я часто лежал на спине в траве и смотрел на облака. По-моему, я еще ни разу не делал этого со времени своего прибытия сюда.
Бил повернулся к Идн:
– Тебе полезно послушать нас, хотя, возможно, в данный момент ты так не считаешь.
– Безусловно, отец, – сказала она.
– Ты видишь крестьян за работой в поле, а крестьянок за прядением и прочими хозяйственными делами; они встают на рассвете и трудятся весь день напролет, зачастую до заката. Но ты должна понять, что у них есть свои радости и свои удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Я не намерен заявлять ничего подобного, – снова помотал я головой.
Я почувствовал себя так, словно стою перед строгим учителем в школе, и чуть не начал нервно переминаться с ноги на ногу.
– Мне сразу захотелось предложить вам сесть, когда Крол привел вас. И до сих пор хочется.
Дочь барона мило улыбнулась мне, давая понять, что она не возражала бы. Бил кашлянул.
– Но я не стану делать этого, сэр Эйбел. Я должен сообщить вам, что из практических соображений почти никогда не сажусь за один стол с людьми низшего звания.
– Здесь вы хозяин, – сказал я.
– Вот именно. Сидение за одним столом располагает к фамильярности, и я вынужден наказывать людей, которых сам же развратил. – Бил потряс головой. – Я наказывал несколько раз. Мне это не понравилось.
– Уверен, им тоже.
– Верно. Но…
Тут дочь барона прервала наш разговор вопросом:
– Можно мне погладить вашего кота?
Мани моментально вышел из-под стола и запрыгнул к ней на колени.
– Я поинтересовался у человека, которого допрашивал, не считает ли себя непобедимым рыцарь, упомянутый нищим.
Мне подумалось, что тут Бил должен рассердиться, но он ждал моего ответа с улыбкой.
– Вопрос кажется мне странным, – сказал я. – Сомневаюсь, что на свете вообще есть такие рыцари.
Здесь мне следует остановиться и сказать, что шатер Била был разделен пополам занавеской – тоже из малинового шелка, но не такого толстого, как стенки и крыша. Я должен сказать об этом, поскольку из-за занавески вдруг выглянула Баки и ухмыльнулась мне.
– Согласен с вами, – говорил тем временем Бил. – Но вопрос только кажется странным. Я задал его, памятуя о словах одного из сыновей моего родственника, лорда Обра, сказанных мне о вас накануне.
Иногда я соображаю очень туго, но сейчас все понял сразу.
– Оруженосец Свон?
– Да. Думаю, вы с ним знакомы.
– Он мой оруженосец, милорд.
– Нет, если он убежал от вас, – помотал головой Бил. – Он отрицает, что убежал, но мне кажется, дело обстоит именно так.
– Нет, он не убегал.
Как ни странно, мне не составило никакого труда выступить в защиту Свона. Он сказал правду, и я хотел, чтобы барон знал это.
– Очень рад слышать. Вы направляетесь к Северным горам, чтобы встать караулом в ущелье. Как долго вы собираетесь оставаться там, сэр Эйбел?
– Покуда на море не станет лед, милорд. То есть на заливе Форсетти.
– Иными словами, до середины зимы. – Бил вздохнул. – Я бы нисколько не удивился, если бы вы сказали, что Свон бросил вас.
– Нет, – помотал я головой, – он меня не бросал.
Бил снова вздохнул и повернулся к своей дочери:
– Свон родственник твоей бабушки, младший сын лорда Обра. Обр приходится племянником твоей двоюродной бабушке.
Девушка кивнула.
– Молодой Свон рассказал мне кое-какие вещи. Очень неприятно сомневаться в правдивости людей благородного происхождения, но он… он…
Я поднял руку:
– Не продолжайте, я понял.
– Идн тоже, я уверен. – Бил снова повернулся к дочери. – Он служил оруженосцем у некоего сэра Равда, рыцаря с добрым именем. Говорят, он бросил своего господина на поле боя. Я ничего не утверждаю – я сомневаюсь, что он поступил так. Но Свон пользуется такой репутацией, что в подобную ложь легко поверить. Ты понимаешь?
Дочь (по имени Идн) сказала:
– Вы наверняка знаете Свона лучше, чем мой отец, сэр Эйбел. Вы верите в это?
– Нет, миледи, – ответил я. – Я не верю в такого рода вещи, покуда не получаю неопровержимых доказательств.
На губах Била снова заиграла еле заметная улыбка.
– Я спросил Свона, что он делает среди безлюдных холмов, каковой вопрос задал бы любой на моем месте. Он много чего наговорил мне, и я поверил далеко не всему. Во-первых, он сказал, что назначен оруженосцем к крестьянину, носящему ныне звание рыцаря.
Барон выжидательно помолчал, но я не проронил ни слова.
– Безусловно, вы достаточно высокого происхождения, сэр Эйбел?
– Нет. Я не стану рассказывать вам о своей семье, поскольку вы все равно мне не поверите. Но по существу Свон прав.
Глаза Била чуть округлились.
– Однако я хочу сказать вам одну вещь. Выслушайте меня, пожалуйста. Я действительно рыцарь, и я не солгал вам ни единым словом. Я не лгал и вашему герольду тоже. И сержанту, который привел меня к нему.
Гильф ткнулся головой мне в ногу, давая понять, что он на моей стороне.
– Это все меняет. – Бил хлопнул в ладоши, и в шатер тотчас же вбежал слуга с мышиным личиком. – Мы заставили сэра Эйбела слишком долго стоять, Сверт. Принеси еще один стул.
Слуга кивнул и выбежал прочь.
– Я хотел убедиться, что не ошибаюсь. Ваш отец был крестьянином.
– Мой отец торговал молотками, гвоздями и тому подобным товаром. Он умер, когда я был совсем маленьким, и я его почти не помню. Но я помню, что говорил о нем мой старший брат и другие люди. Будь мы сейчас в моем родном городе, я показал бы вам, где находилась отцовская лавка.
– Отлично. Отлично! А как вы овладели тайным искусством магии? Можно поинтересоваться? Кто учил вас?
– Никто, – ответил я. – Я ничего не знаю о магии.
Идн хихикнула.
– Понимаю. Человек связывает себя определенными клятвами, Идн. Клятвами, которые он не осмеливается нарушить. – Бил улыбнулся мне. – Я сам сведущ в магии, сэр Эйбел. Больше я не задам вам ни одного вопроса на сей предмет, коли вы не станете задавать вопросов мне. Однако могу сказать, что сам молодой Свон, находясь в вашем обществе, заметил некоторые… пожалуй, «странности» слишком сильное слово… скажем, некоторые необычные явления.
Вернулся слуга со складным стулом – очень красивым, с серебряной отделкой. Он разложил его и поставил у стола, напротив Идн. Бил кивнул, и я осторожно сел, опасаясь, что стул не выдержит моего веса. Гильф лег у моих ног.
– В детстве я проводил много времени в крестьянском доме, – сказал Бил. – В доме моей няни, который находился за стенами отцовского замка, Колдклифа. Когда мои старшие братья занимались с учителями в детской, няня забирала меня к себе, чтобы я играл с ее детьми. Мы играли в замечательные игры, бегали по лесу, ловили рыбу и плавали. Несомненно, у вас было точно так же.
Я кивнул, вспоминая свое детство.
– Да, верно. А еще я часто лежал на спине в траве и смотрел на облака. По-моему, я еще ни разу не делал этого со времени своего прибытия сюда.
Бил повернулся к Идн:
– Тебе полезно послушать нас, хотя, возможно, в данный момент ты так не считаешь.
– Безусловно, отец, – сказала она.
– Ты видишь крестьян за работой в поле, а крестьянок за прядением и прочими хозяйственными делами; они встают на рассвете и трудятся весь день напролет, зачастую до заката. Но ты должна понять, что у них есть свои радости и свои удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132