В начале войны на Луне проживал без малого миллион человек. Марсиане рассчитывали держаться лет двадцать — но не более того.
Еще больше жителей, чем эти крепко-накрепко связанные с Землей поселения, насчитывали колонии О'Нила. Их были сотни, с населением от пяти до ста тысяч человек. Большинство размещались в Л4 и Л5, точках гравитационной стабильности в шестидесяти градусах за и перед Луной. Солидные группы находились и у Л1 и Л2 — несмотря на возмущения, склонные то и дело сталкивать конструкции с точек либрации. Впрочем, располагая небольшим маневровым двигателем, даже самая крупная колония легко сохраняла стабильность при минимальных затратах энергии.
После начала войны эти маневровые двигатели очень пригодились и для других нужд. Действуя по-тихому и не афишируя своих намерений, некоторые О'Нилы начали преобразовываться в космические корабли. Самые новые имели двигатели, которых уже было более чем достаточно. Другим потребовалось время, и выбрать им пришлось самые медленные орбиты. Но так или иначе миграция всех тех, кто считал, что сможет прожить без Земли, началась.
Существовало множество мест, куда можно было отправиться, но ни одно особенно привлекательным не выглядело. Кто-то попытался пристроиться на орбиту Меркурия, где навалом было свободной энергии. Выяснилось, однако, что ее там слишком навалом. Немногие выбрали орбиту Венеры, а также «троянскую» орбиту вместе с Венерой. Куда больше народу пристроилось по соседству с Марсом или в «троянских» точках земной орбиты. Главную беду представляла потребность убраться так далеко, чтобы твоим собратьям стало жалко тратить на тебя ракету, — и в то же время жизненная необходимость не слишком удаляться от Солнца.
Совсем немногие отважились на большой скачок. Переоборудовав свои дома в звездолеты, они пустились куда глаза глядят.
Об этих событиях Конел слышал от беженцев, что прибывали в течение седьмого года войны. На ум ему пришел неизбежный образ — почерневший земной шар, весь в языках пламени, раскалывается на части. А оттуда косяками удирают малые сии.
— Крысы бегут с тонущего корабля, — сказал он Сирокко.
— А чего ты еще ожидал от крыс? — возразила она. — Чтобы они отважно шли на дно? Между прочим, крыса — одно из умнейших животных и едва ли не самое стойкое. Крысы ни черта тонущему кораблю не задолжали, и эти приживалы тоже.
— Нечего на меня огрызаться.
— Я буду на тебя огрызаться, пока ты не перестанешь считать, что следует доверять психопатам. Любой, кто сейчас может убраться с Земли и этого не делает, фактически заявляет о том, что очень умно лежать под боком у бешеного пса. Эти приживалы — просто-напросто нормальные люди, удирающие из сумасшедшего дома. А быть может — и с кладбища.
Когда выпадало свободное время, Конел любил болтаться у Портала, совсем рядом с Беллинзоной, занимаясь улучшением человеческой породы.
Название «Портал» подходило как нельзя кстати. Место это служило портом ввоза для всех несчастных изгнанников, которых стаями прибивало к геиным берегам. На внешней поверхности Геи находился ухват, что подцеплял возвращавшиеся геины яйца, а также редкие в последнее время земные корабли, ищущие пристанища. Оттуда людей направляли на гейский эквивалент острова Эллис, глубоко во внутренности богини, где подвергали обработке. Прежде иммиграционная процедура оказывалась сложной и длительной. Теперь же это была сама простота: святые налево, смертные направо. Все мессии, жрецы, проповедники, пасторы, шаманы, гуру, заклинатели, дервиши, монахи, раввины, муллы, аятоллы, викарии, некроманты, прелаты и папы прямиком направлялись на аудиенцию с Геей. Остальных с тем, что они могли на себе унести, загружали в капсулы. Следовала недолгая поездка по циркуляционной системе Геи к клапану сфинктера, который выдавливал людей, по двадцать за одно испражнение, в небольшую пещеру, с легкой руки Сирокко окрещенную «Задницей Всея Галактики».
Поскольку все беженцы выходили в одном месте, Портал привлекал к себе определенного сорта публику, стремившуюся нажиться на слабости или неведении. Подобно сутенерам, что несут свои вахты у вокзалов в крупных городах, эти люди высматривали тех эмигрантов, у которых было что-то, годное для продажи. Порой — их скудные пожитки. Порой же — нечто гораздо худшее.
В странную игру играл там Конел. Он уже много раз в нее играл, хотя Сирокко говорила, что только дурак на такое способен. Но даже если б она это всерьез говорила, Конел все равно гнул бы свое. А Сирокко на самом деле лукавила, что подтвердил и Менестрель.
— Это достойная глупость, — сказал он как-то. — Это очень по-титанидски. — Титанид не заботило, что какое-то дело было пропащим, и тем более их не волновало, что никогда им не вытравить все мировое зло. Если титаниде выпадал случай сделать доброе дело и остаться в живых, она это делала. Так же поступал и Конел.
Это, впрочем, вовсе не означало, что он очертя голову бросался в любую авантюру. Некоторые из бездельников Портала принадлежали к бандам, где очень косо смотрели на тех, кто пытался помешать их бизнесу. Таким Конел открыто дорогу не заступал, высматривая шанс подобраться к охотнику, когда тот поведет свою добычу в темное, уединенное место. Когда же такой шанс выпадал, когда удавалось подкрасться к бандиту сзади и застать его врасплох, Конел убивал негодяя. Убийца, вор, работорговец, детокрад — Конелу было все едино. Тюрьмами Беллинзона как-то не обзавелась. Четкой границы между живым и мертвым там тоже не было.
Гораздо чаще Конелу приходилось наблюдать, как из людей выколачивают все их барахло, как их раздевают до нитки и оставляют истекать кровью. Тогда он доставлял жертву к одному из самозваных знахарей, которые в Беллинзоне выполняли функции травм-пунктов.
Сегодня, похоже, день выдался удачный. Хорошенько оглядевшись, Конел заметил группу из четверых «бдительных» с увесистыми дубинками, ощетинившимися ржавыми гвоздями. Поодаль, на возвышении, стояли также три лучницы из феминисток. Если хоть немного повезет, Конелу вообще не придется вмешиваться. Одно присутствие этих охранительных сообществ уже отпугивало многих паразитов.
В последнее время добыча у Портала становилась более скудной. Все больше людей прибывало, не имея на себе даже клочка одежды. Вид у них был отсутствующий — ходячие трупы с Земного Кладбища. Большинство непосредственно перед спасением находились на грани смерти, некоторые вынесли жуткие многолетние страдания. Гея исцеляла тела, но с рассудком либо не хотела, либо не могла ничего сделать.
Сегодняшняя группа оказалась совсем иной. Добрая ее половина была не только одета, но и несла с собой тюки и чемоданы, полные добра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Еще больше жителей, чем эти крепко-накрепко связанные с Землей поселения, насчитывали колонии О'Нила. Их были сотни, с населением от пяти до ста тысяч человек. Большинство размещались в Л4 и Л5, точках гравитационной стабильности в шестидесяти градусах за и перед Луной. Солидные группы находились и у Л1 и Л2 — несмотря на возмущения, склонные то и дело сталкивать конструкции с точек либрации. Впрочем, располагая небольшим маневровым двигателем, даже самая крупная колония легко сохраняла стабильность при минимальных затратах энергии.
После начала войны эти маневровые двигатели очень пригодились и для других нужд. Действуя по-тихому и не афишируя своих намерений, некоторые О'Нилы начали преобразовываться в космические корабли. Самые новые имели двигатели, которых уже было более чем достаточно. Другим потребовалось время, и выбрать им пришлось самые медленные орбиты. Но так или иначе миграция всех тех, кто считал, что сможет прожить без Земли, началась.
Существовало множество мест, куда можно было отправиться, но ни одно особенно привлекательным не выглядело. Кто-то попытался пристроиться на орбиту Меркурия, где навалом было свободной энергии. Выяснилось, однако, что ее там слишком навалом. Немногие выбрали орбиту Венеры, а также «троянскую» орбиту вместе с Венерой. Куда больше народу пристроилось по соседству с Марсом или в «троянских» точках земной орбиты. Главную беду представляла потребность убраться так далеко, чтобы твоим собратьям стало жалко тратить на тебя ракету, — и в то же время жизненная необходимость не слишком удаляться от Солнца.
Совсем немногие отважились на большой скачок. Переоборудовав свои дома в звездолеты, они пустились куда глаза глядят.
Об этих событиях Конел слышал от беженцев, что прибывали в течение седьмого года войны. На ум ему пришел неизбежный образ — почерневший земной шар, весь в языках пламени, раскалывается на части. А оттуда косяками удирают малые сии.
— Крысы бегут с тонущего корабля, — сказал он Сирокко.
— А чего ты еще ожидал от крыс? — возразила она. — Чтобы они отважно шли на дно? Между прочим, крыса — одно из умнейших животных и едва ли не самое стойкое. Крысы ни черта тонущему кораблю не задолжали, и эти приживалы тоже.
— Нечего на меня огрызаться.
— Я буду на тебя огрызаться, пока ты не перестанешь считать, что следует доверять психопатам. Любой, кто сейчас может убраться с Земли и этого не делает, фактически заявляет о том, что очень умно лежать под боком у бешеного пса. Эти приживалы — просто-напросто нормальные люди, удирающие из сумасшедшего дома. А быть может — и с кладбища.
Когда выпадало свободное время, Конел любил болтаться у Портала, совсем рядом с Беллинзоной, занимаясь улучшением человеческой породы.
Название «Портал» подходило как нельзя кстати. Место это служило портом ввоза для всех несчастных изгнанников, которых стаями прибивало к геиным берегам. На внешней поверхности Геи находился ухват, что подцеплял возвращавшиеся геины яйца, а также редкие в последнее время земные корабли, ищущие пристанища. Оттуда людей направляли на гейский эквивалент острова Эллис, глубоко во внутренности богини, где подвергали обработке. Прежде иммиграционная процедура оказывалась сложной и длительной. Теперь же это была сама простота: святые налево, смертные направо. Все мессии, жрецы, проповедники, пасторы, шаманы, гуру, заклинатели, дервиши, монахи, раввины, муллы, аятоллы, викарии, некроманты, прелаты и папы прямиком направлялись на аудиенцию с Геей. Остальных с тем, что они могли на себе унести, загружали в капсулы. Следовала недолгая поездка по циркуляционной системе Геи к клапану сфинктера, который выдавливал людей, по двадцать за одно испражнение, в небольшую пещеру, с легкой руки Сирокко окрещенную «Задницей Всея Галактики».
Поскольку все беженцы выходили в одном месте, Портал привлекал к себе определенного сорта публику, стремившуюся нажиться на слабости или неведении. Подобно сутенерам, что несут свои вахты у вокзалов в крупных городах, эти люди высматривали тех эмигрантов, у которых было что-то, годное для продажи. Порой — их скудные пожитки. Порой же — нечто гораздо худшее.
В странную игру играл там Конел. Он уже много раз в нее играл, хотя Сирокко говорила, что только дурак на такое способен. Но даже если б она это всерьез говорила, Конел все равно гнул бы свое. А Сирокко на самом деле лукавила, что подтвердил и Менестрель.
— Это достойная глупость, — сказал он как-то. — Это очень по-титанидски. — Титанид не заботило, что какое-то дело было пропащим, и тем более их не волновало, что никогда им не вытравить все мировое зло. Если титаниде выпадал случай сделать доброе дело и остаться в живых, она это делала. Так же поступал и Конел.
Это, впрочем, вовсе не означало, что он очертя голову бросался в любую авантюру. Некоторые из бездельников Портала принадлежали к бандам, где очень косо смотрели на тех, кто пытался помешать их бизнесу. Таким Конел открыто дорогу не заступал, высматривая шанс подобраться к охотнику, когда тот поведет свою добычу в темное, уединенное место. Когда же такой шанс выпадал, когда удавалось подкрасться к бандиту сзади и застать его врасплох, Конел убивал негодяя. Убийца, вор, работорговец, детокрад — Конелу было все едино. Тюрьмами Беллинзона как-то не обзавелась. Четкой границы между живым и мертвым там тоже не было.
Гораздо чаще Конелу приходилось наблюдать, как из людей выколачивают все их барахло, как их раздевают до нитки и оставляют истекать кровью. Тогда он доставлял жертву к одному из самозваных знахарей, которые в Беллинзоне выполняли функции травм-пунктов.
Сегодня, похоже, день выдался удачный. Хорошенько оглядевшись, Конел заметил группу из четверых «бдительных» с увесистыми дубинками, ощетинившимися ржавыми гвоздями. Поодаль, на возвышении, стояли также три лучницы из феминисток. Если хоть немного повезет, Конелу вообще не придется вмешиваться. Одно присутствие этих охранительных сообществ уже отпугивало многих паразитов.
В последнее время добыча у Портала становилась более скудной. Все больше людей прибывало, не имея на себе даже клочка одежды. Вид у них был отсутствующий — ходячие трупы с Земного Кладбища. Большинство непосредственно перед спасением находились на грани смерти, некоторые вынесли жуткие многолетние страдания. Гея исцеляла тела, но с рассудком либо не хотела, либо не могла ничего сделать.
Сегодняшняя группа оказалась совсем иной. Добрая ее половина была не только одета, но и несла с собой тюки и чемоданы, полные добра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151