Никоим образом. У Крона была прямая связь с небесами, и Гея сидела на своем троне, и все с колесом было в порядке.
А когда эта шизованная Мнемосина выскользнула из глубокого конца и принялась пускать пузыри в свое пиво — ах ты, ох ты — насчет того, что этот паршивый песчаный червь делает с ее вонючими лесами, разве он потерял веру в Гею? Нет, не потерял.
И даже когда Гея подсунула ему эту наиподлейшую суку Сирокко Джонс, сказав, что Джонс теперь Фея и что с ней надо быть милым и ласковым, разве он поднял хай? Нет-нет, только не добрый старина Крон. Служил ей верой и правдой, пока Джонс...
Крон оборвал мысль. Да, Гея теперь в скверном здравии, каждому понятно, однако некоторые мысли лучше оставить недодуманными. Как знать, кто может подслушать.
Но это уже слишком. Действительно слишком.
И нельзя сказать, чтобы Крон не видел, как все это безобразие надвигается. Он уже одиннадцать мириоборотов не выставлял своего требования! Триста тысяч галлонов чистой девяносто девяти процентной соляной кислоты — вот все, что ему требуется, чтобы привести свой резервуар в порядок. Тут эта тварь, сказал он тогда Гее. Вроде змеи, только огромная как сволочь. Она не из моих; может, она одна из твоих? Но она живет под землей и уже дважды здесь побывала, причем гадина с каждым разом все здоровее. И еще — из-за хронически понижающегося уровня кислоты сохнут мои верхние синапсы. Все время болит...
А Гея ему не поверила. «Нет, эта не из моих, — сказала она. — Не бери в голову. А твою НС1 крадет Япет, и тут я ни хрена не могу поделать. Так что заткнись и не отвлекай меня от моих фильмов».
Ладно.
На сей раз Крон был чертовски настроен обо всем сообщить. Он вызвал Гею. Но ответил ему всего-навсего новый помощник, как случалось все чаще. Разговор велся без слов, однако был определенный привкус того, что, будь он переведен на слова, вышло бы примерно следующее:
— Гейский производственный отдел слушает.
— Пожалуйста, мне надо поговорить с Геей.
— Прошу прощения, Гея сейчас на выездных съемках.
— Ладно, тогда свяжите меня с Преисподней. Дело крайне важное.
— Простите, сэр, могу я узнать, кто спрашивает?
— Крон.
— Прошу прощения? А как это пишется?
— Крон, черт побери! Властитель целого региона Геи — ровно одной двенадцатой всех земель на ободе, между прочим, — известный как Крон.
— Да-да, конечно. А пишется это Х-Р-О-Н-Ь...
— КРОН! Немедленно свяжите меня с Геей!
— Простите, сэр, но она показывает кино. «Спартак», по-моему. Вам непременно следует посмотреть. Одна из лучших римских эпических лент...
— Так свяжете или нет?
— Прошу прощения. Впрочем, если вы оставите свой номер, я передам, чтобы она с вами связалась.
— Дело не терпит отлагательств. Гее следует знать, раз эта тварь направляется в ее сторону. А мой номер у вас есть.
— ...ах да, вот он. У меня просто выскользнуло из... а вы по-прежнему...
— Обо всем этом разговоре обязательно будет доложено Гее.
— Как вам угодно. Щелчок.
Немного позже Крон попытался снова. И опять нарвался на хитрозадого помощника. Тот сказал, что Гея на производственном совещании и что ее никак нельзя отвлекать.
«Ну и черт с ней тогда», — заключил Крон.
ЭПИЗОД IV
Большую часть пребывания Криса в Таре пива там не водилось. Его, конечно, удавалось достать в буфетах — тому, кто мог доказать, что его рабочая смена закончилась. Крис особо не рвался. Напиток был так себе.
Однако теперь в холодильниках Тары появилось превосходное пиво. Дни стояли жаркие. Адаму, похоже, было все равно, да и Крис не очень беспокоился, но одна-другая кружка холодненького пива было именно то, что ему требовалось после долгого дня, проведенного в не слишком удачных попытках отвлечь внимание Адама от телеэкранов. Причем попыткам этим не следовало быть слишком очевидными.
Да, две-три кружки — именно то, что требовалось.
Тяжело было в этом признаваться, но почти все игры, которые Крис изобретал, были теперь направлены на то, чтобы отвлечь Адама от просмотра телепрограмм. Без ТВ он определенно проводил бы с Адамом много времени, но был бы настроен позволять мальчику больше играть одному. А так Крис боялся, что проводит с ребенком слишком много времени. Заинтересовать же его было все сложнее. Адам часто уставал и от игр, и от игрушек. Порой, в самые скверные минуты, Крису казалось, что Адам над ним насмехается.
Очень навязчивая мысль, Крис. Три-четыре кружки пива — и все уляжется.
Но самое скверное, самое ужасное...
Порой он ловил себя на том, что вот-вот готов ударить ребенка.
Каждый час бодрствования Крис проводил рядом с Адамом и, сколько мог, активно с ним занимался. Сколько мог, принимал всякое ребячество, детский лепет, безмозглые игры и дурацкий смех. Крис выдерживал многое, но был и предел. Он тосковал по разумной компании... нет, нет, НЕТ — не то слово, совсем не то. Он истосковался по компании взрослых.
Так что, когда Адам спал, а Крис испытывал жуткое одиночество, четыре-пять кружек пива железно успокаивали его расшатанную нервную систему.
Да, Крису отчаянно требовалась компания взрослых. А все, что было вокруг, — это сметливый, смышленый, восторженный двухлетний мальчуган... Ампула и Русалка. Вся остальная прислуга в доме была приходящей и никогда с Крисом не разговаривала. Крис предположил, что все они получили приказ Геи обращаться с ним как с лицом отсутствующим. Постоянную же прислугу составляли Ампула и Русалка.
Когда Крис прибыл, обе уже были кормилицами. Ампула была вроде бы женщиной разумной, но она не знала английского — и учить не собиралась. Для общения с нею Крис набрался достаточно жаргонного испанского, но этого никогда не хватало.
Что же до Русалки...
Крис не знал, так ли ее на самом деле зовут. Русалка была идиоткой. Возможно, на Земле она была сверхгениальной, но Гея с ней что-то такое сделала. На лбу у нее имелась отметина — опухоль под кожей в форме перевернутого креста. Когда Крис наконец понял, что голова Русалки так же пуста, как ее глаза, он как-то коснулся опухоли. Последствия вышли самые неожиданные. Русалка рухнула на пол и принялась биться, будто в эпилептическом припадке. После внимательного — и крайне тошнотворного — осмотра Крис выяснил, что никакой это не припадок. Все действовало в соответствии с хорошо известным принципом удовольствия. Гея вложила в голову Русалки что-то вроде Стукачка и закоротила его на центр удовольствия. Теперь Русалка за один только «торч» сделала бы все, что угодно. Когда она сама трогала крест, ничего не происходило. Это должен был сделать кто-то другой. Требовалось ей это, судя по всему, примерно три раза в день. Не получая «торч» от Криса, Русалка совалась к Адаму. А тому казалось очень забавным, когда Русалка корчилась на полу, стонала и мастурбировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
А когда эта шизованная Мнемосина выскользнула из глубокого конца и принялась пускать пузыри в свое пиво — ах ты, ох ты — насчет того, что этот паршивый песчаный червь делает с ее вонючими лесами, разве он потерял веру в Гею? Нет, не потерял.
И даже когда Гея подсунула ему эту наиподлейшую суку Сирокко Джонс, сказав, что Джонс теперь Фея и что с ней надо быть милым и ласковым, разве он поднял хай? Нет-нет, только не добрый старина Крон. Служил ей верой и правдой, пока Джонс...
Крон оборвал мысль. Да, Гея теперь в скверном здравии, каждому понятно, однако некоторые мысли лучше оставить недодуманными. Как знать, кто может подслушать.
Но это уже слишком. Действительно слишком.
И нельзя сказать, чтобы Крон не видел, как все это безобразие надвигается. Он уже одиннадцать мириоборотов не выставлял своего требования! Триста тысяч галлонов чистой девяносто девяти процентной соляной кислоты — вот все, что ему требуется, чтобы привести свой резервуар в порядок. Тут эта тварь, сказал он тогда Гее. Вроде змеи, только огромная как сволочь. Она не из моих; может, она одна из твоих? Но она живет под землей и уже дважды здесь побывала, причем гадина с каждым разом все здоровее. И еще — из-за хронически понижающегося уровня кислоты сохнут мои верхние синапсы. Все время болит...
А Гея ему не поверила. «Нет, эта не из моих, — сказала она. — Не бери в голову. А твою НС1 крадет Япет, и тут я ни хрена не могу поделать. Так что заткнись и не отвлекай меня от моих фильмов».
Ладно.
На сей раз Крон был чертовски настроен обо всем сообщить. Он вызвал Гею. Но ответил ему всего-навсего новый помощник, как случалось все чаще. Разговор велся без слов, однако был определенный привкус того, что, будь он переведен на слова, вышло бы примерно следующее:
— Гейский производственный отдел слушает.
— Пожалуйста, мне надо поговорить с Геей.
— Прошу прощения, Гея сейчас на выездных съемках.
— Ладно, тогда свяжите меня с Преисподней. Дело крайне важное.
— Простите, сэр, могу я узнать, кто спрашивает?
— Крон.
— Прошу прощения? А как это пишется?
— Крон, черт побери! Властитель целого региона Геи — ровно одной двенадцатой всех земель на ободе, между прочим, — известный как Крон.
— Да-да, конечно. А пишется это Х-Р-О-Н-Ь...
— КРОН! Немедленно свяжите меня с Геей!
— Простите, сэр, но она показывает кино. «Спартак», по-моему. Вам непременно следует посмотреть. Одна из лучших римских эпических лент...
— Так свяжете или нет?
— Прошу прощения. Впрочем, если вы оставите свой номер, я передам, чтобы она с вами связалась.
— Дело не терпит отлагательств. Гее следует знать, раз эта тварь направляется в ее сторону. А мой номер у вас есть.
— ...ах да, вот он. У меня просто выскользнуло из... а вы по-прежнему...
— Обо всем этом разговоре обязательно будет доложено Гее.
— Как вам угодно. Щелчок.
Немного позже Крон попытался снова. И опять нарвался на хитрозадого помощника. Тот сказал, что Гея на производственном совещании и что ее никак нельзя отвлекать.
«Ну и черт с ней тогда», — заключил Крон.
ЭПИЗОД IV
Большую часть пребывания Криса в Таре пива там не водилось. Его, конечно, удавалось достать в буфетах — тому, кто мог доказать, что его рабочая смена закончилась. Крис особо не рвался. Напиток был так себе.
Однако теперь в холодильниках Тары появилось превосходное пиво. Дни стояли жаркие. Адаму, похоже, было все равно, да и Крис не очень беспокоился, но одна-другая кружка холодненького пива было именно то, что ему требовалось после долгого дня, проведенного в не слишком удачных попытках отвлечь внимание Адама от телеэкранов. Причем попыткам этим не следовало быть слишком очевидными.
Да, две-три кружки — именно то, что требовалось.
Тяжело было в этом признаваться, но почти все игры, которые Крис изобретал, были теперь направлены на то, чтобы отвлечь Адама от просмотра телепрограмм. Без ТВ он определенно проводил бы с Адамом много времени, но был бы настроен позволять мальчику больше играть одному. А так Крис боялся, что проводит с ребенком слишком много времени. Заинтересовать же его было все сложнее. Адам часто уставал и от игр, и от игрушек. Порой, в самые скверные минуты, Крису казалось, что Адам над ним насмехается.
Очень навязчивая мысль, Крис. Три-четыре кружки пива — и все уляжется.
Но самое скверное, самое ужасное...
Порой он ловил себя на том, что вот-вот готов ударить ребенка.
Каждый час бодрствования Крис проводил рядом с Адамом и, сколько мог, активно с ним занимался. Сколько мог, принимал всякое ребячество, детский лепет, безмозглые игры и дурацкий смех. Крис выдерживал многое, но был и предел. Он тосковал по разумной компании... нет, нет, НЕТ — не то слово, совсем не то. Он истосковался по компании взрослых.
Так что, когда Адам спал, а Крис испытывал жуткое одиночество, четыре-пять кружек пива железно успокаивали его расшатанную нервную систему.
Да, Крису отчаянно требовалась компания взрослых. А все, что было вокруг, — это сметливый, смышленый, восторженный двухлетний мальчуган... Ампула и Русалка. Вся остальная прислуга в доме была приходящей и никогда с Крисом не разговаривала. Крис предположил, что все они получили приказ Геи обращаться с ним как с лицом отсутствующим. Постоянную же прислугу составляли Ампула и Русалка.
Когда Крис прибыл, обе уже были кормилицами. Ампула была вроде бы женщиной разумной, но она не знала английского — и учить не собиралась. Для общения с нею Крис набрался достаточно жаргонного испанского, но этого никогда не хватало.
Что же до Русалки...
Крис не знал, так ли ее на самом деле зовут. Русалка была идиоткой. Возможно, на Земле она была сверхгениальной, но Гея с ней что-то такое сделала. На лбу у нее имелась отметина — опухоль под кожей в форме перевернутого креста. Когда Крис наконец понял, что голова Русалки так же пуста, как ее глаза, он как-то коснулся опухоли. Последствия вышли самые неожиданные. Русалка рухнула на пол и принялась биться, будто в эпилептическом припадке. После внимательного — и крайне тошнотворного — осмотра Крис выяснил, что никакой это не припадок. Все действовало в соответствии с хорошо известным принципом удовольствия. Гея вложила в голову Русалки что-то вроде Стукачка и закоротила его на центр удовольствия. Теперь Русалка за один только «торч» сделала бы все, что угодно. Когда она сама трогала крест, ничего не происходило. Это должен был сделать кто-то другой. Требовалось ей это, судя по всему, примерно три раза в день. Не получая «торч» от Криса, Русалка совалась к Адаму. А тому казалось очень забавным, когда Русалка корчилась на полу, стонала и мастурбировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151