— Благодарю, — ответила Элизабет, и он почувствовал, что она говорит искренне.
Сильные терпят крах один за другим, подумал он.
Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро менялся. Элизабет и сейчас была уверенной в себе, но совершенно по-иному. Прежде ее уверенность была холодным, острым орудием защиты, теперь она проистекала из чувства защищенности. Любовь творит чудеса, подумал он. Окружавший Элизабет ореол таинственности исчез. Вместо загадочной гостьи с Олимпа перед ним стояла прекрасная женщина из плоти и крови.
Прежде она была пустой внутри, с ужасом осознал Дейвид. Он заполнял эту пустоту собственными фантазиями. Теперь этот вакуум заполнился ее собственным, наконец пробужденным к жизни «я» — и это сделал Дэв.
На какой-то миг Дейвид почувствовал боль утраты, но когда рука дочери шевельнулась в его руке, боль исчезла. Ньевес — его плоть и кровь. Хватит гоняться на призраками, за недостижимой целью. В жизни есть множество других вещей.
Как насчет портрета? — спросил он уверенно. — Скажи мне, как только освободишься и сможешь позировать.
— Ты все еще хочешь писать его?
— Теперь даже больше, чем раньше.
— Хорошо. Но дай мне несколько дней. Идет?
— Я буду ждать столько, сколько нужно. Я останусь здесь, на острове. — Он обнял Ньевес за плечи. — Мы останемся здесь.
— Значит, ты не вернешься в школу? — спросила Элизабет.
Ньевес покачала головой.
— Нет, школа обойдется без меня, а папе я нужна…
Глаза, глядевшие на Ньевес, впервые были не холодно-зелеными, а теплыми, как море возле острова. Элизабет улыбнулась.
— Друзья? — спросила она.
Улыбка Ньевес была застенчивой, но искренней.
— Друзья…
Внизу в кабинете Касс, писавшая под размеренную диктовку Харви, откинулась на спинку стула, подняла очки и потерла переносицу.
— Все. Я отдам это отпечатать в двух экземплярах, и мы заставим Дана подписать это собственной кровью.
— Боюсь, что бумага обуглится, — фыркнул Харви.
— Мы еще легко отделались, — напомнила Касс. — Ведь завещание и в самом деле недействительно в том пункте, где говорится, что Элизабет Шеридан дочь Ричарда.. Мы оба знаем, что Дан мог бы подать в суд.
— Мог бы, но не подаст, и не говори ему об этом!
— Кто? Я?! — возмутилась Касс.
— Да он и не осмелится, — продолжал Харви с заговорщической улыбкой. — Ведь его досье никуда не делось.
Касс вздохнула.
— Ричард потратил столько усилий… и все напрасно.
— Но он не мог этого предположить.
— Я удивляюсь, ведь Ричард прекрасно знал о жадности Дана Годфри. Неужели он думал, что тот будет сидеть сложа руки?
— Хватит предположений, Касс. Нам нужны факты.
Их глаза встретились.
— Кто бы мог подумать? — не унималась Касс. — Ричард Темнеет бесплоден! Это то же самое, что сказать, что Бог импотент!
— Но это объясняет все.
— Элизабет всегда подозревала, что должно существовать какое-то объяснение.
— Это потому, что она никогда… не верила в Ричарда, как в Бога. Она упорно пыталась свести его к человеческим масштабам.
— Но удалось это одной Хелен… И все-таки Ричард упал в моих глазах. Никакой он не гигант, просто обычный человек, озлобившийся из-за физического недостатка.
Харви фыркнул.
— Недостатка! Сразу видно, что ты не мужчина, Касс.
— Я знаю, знаю… «Эго» озабочено лишь собственным воспроизведением.
— А нам обоим хорошо известны размеры «Это» Ричарда!
Касс покосилась на свои записи.
— А эти бумаги должны уменьшить до мыслимых размеров другое «Это», — вкрадчиво произнесла она. — И мы получим по миллиону долларов… — она вежливо улыбнулась, — за мошенничество и подлог.
— Мошенничество! Подлог! — Голос Харви звучал по-прежнему бесстрастно. — В завещании нет ни одного пункта, который бы ставил вопросы наследования в связь с родственными отношениями. Элизабет Шеридан названа там распорядительницей всего имущества вне всякой зависимости от того, кем она приходится Ричарду.
Их глаза встретились. Они сначала улыбнулись друг другу, а потом принялись хохотать.
Дан дважды прочел договор, тщательно взвешивая каждое слово.
— Это официальный документ, — напомнил ему Харви. — Попробуй его нарушить, и я сотру тебя в порошок!
Шелковые брови Дана поднялись.
— Мечты — приятнейшая вещь, — пробормотал он.
Но поставил свою подпись с росчерком: Данверз А.
Годфри.
— У тебя нет вопросов? Сомнений относительно законности завещания?
Дан выглядел оскорбленным.
— Это у тебя они были, милый Харви…
Он осторожно сложил свою копию и спрятал.
— А как насчет другого маленького документа?
— Он будет храниться в банке, пока завещание не вступит в силу.
— А после этого… я смогу его получить?
— Этот вопрос, — сказал Харви, уставившись себе на кончик носа, — будет рассмотрен в положенный срок.
А я уж постараюсь, чтобы это случилось, подумал Дан.
Через несколько минут после ухода Дана Элизабет заглянула в дверь.
— Тебя ждут, — сказала она Харви.
Тот отошел от сейфа, куда спрятал свою копию договора.
— Только, прошу тебя, недолго. Она безумно устала, — предупредила Элизабет, смягчая слова улыбкой.
Харви нажал кнопку, и панель, скользнув, закрыла барабан электронного сейфа.
— Ты и сама, наверное, устала, — сказал он ласково.
— Нет, ничуть… я безумно рада.
Перед дверью Харви задержался.
— Помнишь, что я сказал тебе, когда мы в первый раз встретились?
— Ты говорил множество разных вещей.
— Я имею в виду вот что: я сказал тебе — «ты справишься».
Элизабет улыбнулась.
— Верно… и я ответила «да». Но почему ты об этом вспомнил?
— Потому что ты и в самом деле справилась, — ответил Харви просто. — И я всегда буду тебе за это благодарен.
И он поспешил к своей любимой.
— Ну что, выпьем? — спросила Касс у Элизабет.
— Я думала, тебе не требуется разрешение.
Они прошли в белую гостиную, и Элизабет без сил опустилась в кресло. Взглянув на ее усталое лицо, Касс предложила:
— Давай выпьем шампанского!
— Не беспокойся. Сегодня я пьяна от радости.
— Пусть так. Все равно поднимем тост.
Касс со знанием дела откупорила бутылку и доверху наполнила бокалы. Протянув искрящийся напиток Элизабет, она гаркнула:
— За тебя, моя девочка!
Придвинув к себе стул, Касс потянулась за сигаретой.
— Ноги меня не держат, совсем как миссис Хокс.
Кстати, где она?
— Отправилась спать, усталая, но счастливая.
— Сегодня мы все такие. Говоря ее словами, у меня просто ум за разум заходит.
— И у меня, — согласилась Элизабет.
От холодного шампанского покалывало губы.
— Два с половиной месяца назад, когда ты сюда приехала, кто бы мог подумать, что все кончится именно так?
— Два с половиной месяца? Всего? — удивилась Элизабет.
— День в день, хочешь верь, хочешь нет… Но этот день особенный…
— Выпьем за это, — сказала Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129