“Я, если хочешь знать, этого варенья видеть не могу, сроду его не жрал и начинать не собираюсь, а соседку твою объедать – последнее дело. Она баба ничего, с понятием и даже симпатичная, но сразу видать, что достатка небольшого. Совала она нам колбасу какую-то, вареную, что ли, да мы набрехали, что в ресторане пообедали – га-га-га! А ты ничего живешь, – продолжал он, снова ныряя в холодильник и принимаясь энергично шуршать там какими-то пакетами и свертками. – Квартирка, конечно, небогатая, зато насчет жратвы полный порядок, и одет как на картинке”.
– Насчет жратвы – это да, – согласился Юрий. – Это я вчера на месяц закупился. Терпеть не могу по магазинам шастать.
– На месяц? – переспросил Петрович. – Придется, браток, тебе этот месяц голодом поститься.., га-гага! Да ты не бледней, это я шучу… Мы ведь не просто так к тебе, а вроде как по делу.
– Догадываюсь, – сказал Юрий. – Вряд ли вы бы поехали через полстраны только затем, чтобы порыться у меня в холодильнике.
– Во-во! – подхватил Петрович. – Верно мыслишь. Не за этим, факт. Ну, я-то, между прочим, домой вернулся, домишко у меня в Монино, не домишко, а так – четыре стены… И Татьянку вот с собой сманил. Чего ей там одной пропадать? Хозяйства никакого, работы нету.., утки с дерьмом всю жизнь таскать – это, брат, не работа. Пускай, думаю, хоть на жизнь посмотрит. Работу какую-никакую мы ей подыщем…
– Только не такую, как себе подыскали, – заметил Юрий.
– Эт-точно, – сказал Петрович, лохматя бороду. – Эт-факт… Работу мы себе подыскали умеючи, тут ничего не скажешь. Эх, кабы заранее знать! Да задним-то умом мы все крепки.
– Погодите, ребята, – сказал Юрий. – Есть идея.
Вы тут хозяйничайте пока… Татьянка, посуда вон в том шкафчике, разберешься. А я пойду позвоню насчет работы, пока язык не заплетается.
– А не поздновато насчет работы звонить? – спросил Петрович.
– В самый раз. Он мне по гроб жизни должен, бродяга, так что работа будет. Татьянка, ты как, не против на стройке поработать? Для начала, пока что-нибудь поприличнее не подвернется. С учебой в этом году ты все равно опоздала.
– Стройка будет в самый раз, – ответил за Татьянку Петрович. – Мы так и планировали. Хорошо, что у тебя такие знакомые имеются. Это кто ж такой, если не секрет?
– Да какие тут секреты, – сказал Юрий. – Старый приятель. У него своя строительная фирма, а я при нем вроде телохранителя.
– Во-о-он как, – с непонятной интонацией протянул Петрович. – Это не тот знакомый, который тебя в монтажники определил?
– Он самый, – сказал Юрий. – Ты знаешь, Петрович, ведь ничего не кончилось. Эти сволочи теперь за ним охотятся. Сегодня нас обоих чуть не уделали, всю машину изрешетили.
– Да? – с явным недоверием переспросил Петрович. – Сволочи, говоришь… Охотятся… Ну-ну. Да ты иди, иди, звони, а то как бы он спать не улегся.
Юрий вышел, испытывая странное чувство. Ему казалось, что Петрович чего-то недоговаривает. То есть какое там – казалось! Бородач явно на что-то намекал своими недомолвками, имея в виду нечто вполне определенное. Знать бы только, что именно…
«Узнаем, – сказал себе Юрий, снимая телефонную трубку. – Я его, варнака бородатого, расколю. Да он и сам расколется, неспроста же он заявился, в самом-то деле. За этим и заявился, не иначе. Что-то он такое узнал за это время, а может быть, вспомнил, что сбежал из больницы и Татьянку с собой притащил. Старый дурак! Нашел, называется, безопасное местечко…»
Бекешин очень долго не брал трубку, но в конце концов все-таки ответил.
– Это я, – сказал ему Юрий. – Слушай, мне тут надо пристроить одну девицу… У тебя на стройке не найдется местечка?
– Что еще за девица? – недовольно спросил Бекешин. – С каких это пор ты своих б…дей на работу устраиваешь? Да еще и на стройку… Учти, в конторе свободных мест нет.
– Не гони волну, – сказал ему Юрий. – Чего ты разорался? С бабы я тебя снял, что ли?
– Ну натурально! – ответил Бекешин и вдруг фыркнул в трубку. – На самом интересном месте…
– Ч-черт, – смутился Юрий. – Ну извини.
– Да ладно, – переходя на обычный для него легкомысленный тон, сказал Бекешин. – Так что там у тебя за таинственная незнакомка? Образование у нее какое?
– Какое, какое… Среднее.., наверное. Да ты не ломай голову, ей всего-то и нужно, что место подсобницы.
– Ни хрена не понимаю, – признался Бекешин. – Бредятина какая-то.
– Да никакой бредятины! Приехала родственница – издалека, из деревни… Хорошая девушка, работящая, умная, но в Москве не была ни разу. Приехала и растерялась. Не в ресторан же мне ее устраивать, не в коммерческий киоск! Разведут на пальцах, выставят счет и продадут в бордель за долги, как это у нас водится.
– Тоже верно, – задумчиво согласился Бекешин. – Ну, если работы не боится… Баксов триста в месяц я ей для начала гарантирую, а там посмотрим. Курсы какие-нибудь кончит, подрастет… Это все несложно устроить. Только не пойму, откуда это вдруг у тебя родственница появилась. Ты же сказал, что один как перст.
– Это дальняя родственница, – сказал Юрий. Ему почему-то не хотелось говорить Бекешину, кто такая Татьянка на самом деле. И потом, какая ему разница? Опять начнутся расспросы, недоумения… А так – родственница и родственница, и говорить не о чем. Родственники москвичей для того и существуют, чтобы москвичи им помогали. – Очень дальняя, – добавил он для убедительности. – Седьмая вода на киселе, мы сто лет не виделись, а тут – на тебе! – приехала…
– Ладно, – сказал Бекешин. – Приводи ее завтра на седьмой объект. Прямо к прорабу. Скажешь, что от меня, объяснишь, в чем дело… Нет, не так. Лучше я ему сам позвоню – прямо сейчас, пока не забыл.
– А как же твоя гостья?
– А моя гостья… – Бекешин вдруг хихикнул и перешел на заговорщицкий шепот. – Она сейчас у меня по шкафам шарит, бабки ищет. Думает, что ее не видно, а я тут в зеркало смотрю, дверь у меня зеркальная… Пускай пороется, все равно я деньги в спальне не держу. Все-таки развлечется человек, да и в постели потом злее будет – от разочарования…
– Весело живешь, – позавидовал Юрий. – Ты, главное, смотри, чтобы она тебя потом не замочила. – Проверенная, – успокоил его Бекешин. – Так ты запомнил? Седьмой объект! Юрий поблагодарил его и повесил трубку. Обернувшись, он обнаружил у себя за спиной Петровича, который стоял посреди комнаты с консервной банкой в одной руке и кухонным ножом в другой. Лезвие ножа было испачкано мясным паштетом, а Петрович задумчиво облизывался и причмокивал.
– Не утерпел, – пояснил он слегка виноватым тоном. – Хорошо, что Татьянка тебя стесняется. Она бы мне давно все руки отбила. Боевая девка – жуть! Чего он тебе сказал-то, приятель твой?
– Насчет работы все в порядке, – ответил Юрий. – Прямо завтра можно приступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Насчет жратвы – это да, – согласился Юрий. – Это я вчера на месяц закупился. Терпеть не могу по магазинам шастать.
– На месяц? – переспросил Петрович. – Придется, браток, тебе этот месяц голодом поститься.., га-гага! Да ты не бледней, это я шучу… Мы ведь не просто так к тебе, а вроде как по делу.
– Догадываюсь, – сказал Юрий. – Вряд ли вы бы поехали через полстраны только затем, чтобы порыться у меня в холодильнике.
– Во-во! – подхватил Петрович. – Верно мыслишь. Не за этим, факт. Ну, я-то, между прочим, домой вернулся, домишко у меня в Монино, не домишко, а так – четыре стены… И Татьянку вот с собой сманил. Чего ей там одной пропадать? Хозяйства никакого, работы нету.., утки с дерьмом всю жизнь таскать – это, брат, не работа. Пускай, думаю, хоть на жизнь посмотрит. Работу какую-никакую мы ей подыщем…
– Только не такую, как себе подыскали, – заметил Юрий.
– Эт-точно, – сказал Петрович, лохматя бороду. – Эт-факт… Работу мы себе подыскали умеючи, тут ничего не скажешь. Эх, кабы заранее знать! Да задним-то умом мы все крепки.
– Погодите, ребята, – сказал Юрий. – Есть идея.
Вы тут хозяйничайте пока… Татьянка, посуда вон в том шкафчике, разберешься. А я пойду позвоню насчет работы, пока язык не заплетается.
– А не поздновато насчет работы звонить? – спросил Петрович.
– В самый раз. Он мне по гроб жизни должен, бродяга, так что работа будет. Татьянка, ты как, не против на стройке поработать? Для начала, пока что-нибудь поприличнее не подвернется. С учебой в этом году ты все равно опоздала.
– Стройка будет в самый раз, – ответил за Татьянку Петрович. – Мы так и планировали. Хорошо, что у тебя такие знакомые имеются. Это кто ж такой, если не секрет?
– Да какие тут секреты, – сказал Юрий. – Старый приятель. У него своя строительная фирма, а я при нем вроде телохранителя.
– Во-о-он как, – с непонятной интонацией протянул Петрович. – Это не тот знакомый, который тебя в монтажники определил?
– Он самый, – сказал Юрий. – Ты знаешь, Петрович, ведь ничего не кончилось. Эти сволочи теперь за ним охотятся. Сегодня нас обоих чуть не уделали, всю машину изрешетили.
– Да? – с явным недоверием переспросил Петрович. – Сволочи, говоришь… Охотятся… Ну-ну. Да ты иди, иди, звони, а то как бы он спать не улегся.
Юрий вышел, испытывая странное чувство. Ему казалось, что Петрович чего-то недоговаривает. То есть какое там – казалось! Бородач явно на что-то намекал своими недомолвками, имея в виду нечто вполне определенное. Знать бы только, что именно…
«Узнаем, – сказал себе Юрий, снимая телефонную трубку. – Я его, варнака бородатого, расколю. Да он и сам расколется, неспроста же он заявился, в самом-то деле. За этим и заявился, не иначе. Что-то он такое узнал за это время, а может быть, вспомнил, что сбежал из больницы и Татьянку с собой притащил. Старый дурак! Нашел, называется, безопасное местечко…»
Бекешин очень долго не брал трубку, но в конце концов все-таки ответил.
– Это я, – сказал ему Юрий. – Слушай, мне тут надо пристроить одну девицу… У тебя на стройке не найдется местечка?
– Что еще за девица? – недовольно спросил Бекешин. – С каких это пор ты своих б…дей на работу устраиваешь? Да еще и на стройку… Учти, в конторе свободных мест нет.
– Не гони волну, – сказал ему Юрий. – Чего ты разорался? С бабы я тебя снял, что ли?
– Ну натурально! – ответил Бекешин и вдруг фыркнул в трубку. – На самом интересном месте…
– Ч-черт, – смутился Юрий. – Ну извини.
– Да ладно, – переходя на обычный для него легкомысленный тон, сказал Бекешин. – Так что там у тебя за таинственная незнакомка? Образование у нее какое?
– Какое, какое… Среднее.., наверное. Да ты не ломай голову, ей всего-то и нужно, что место подсобницы.
– Ни хрена не понимаю, – признался Бекешин. – Бредятина какая-то.
– Да никакой бредятины! Приехала родственница – издалека, из деревни… Хорошая девушка, работящая, умная, но в Москве не была ни разу. Приехала и растерялась. Не в ресторан же мне ее устраивать, не в коммерческий киоск! Разведут на пальцах, выставят счет и продадут в бордель за долги, как это у нас водится.
– Тоже верно, – задумчиво согласился Бекешин. – Ну, если работы не боится… Баксов триста в месяц я ей для начала гарантирую, а там посмотрим. Курсы какие-нибудь кончит, подрастет… Это все несложно устроить. Только не пойму, откуда это вдруг у тебя родственница появилась. Ты же сказал, что один как перст.
– Это дальняя родственница, – сказал Юрий. Ему почему-то не хотелось говорить Бекешину, кто такая Татьянка на самом деле. И потом, какая ему разница? Опять начнутся расспросы, недоумения… А так – родственница и родственница, и говорить не о чем. Родственники москвичей для того и существуют, чтобы москвичи им помогали. – Очень дальняя, – добавил он для убедительности. – Седьмая вода на киселе, мы сто лет не виделись, а тут – на тебе! – приехала…
– Ладно, – сказал Бекешин. – Приводи ее завтра на седьмой объект. Прямо к прорабу. Скажешь, что от меня, объяснишь, в чем дело… Нет, не так. Лучше я ему сам позвоню – прямо сейчас, пока не забыл.
– А как же твоя гостья?
– А моя гостья… – Бекешин вдруг хихикнул и перешел на заговорщицкий шепот. – Она сейчас у меня по шкафам шарит, бабки ищет. Думает, что ее не видно, а я тут в зеркало смотрю, дверь у меня зеркальная… Пускай пороется, все равно я деньги в спальне не держу. Все-таки развлечется человек, да и в постели потом злее будет – от разочарования…
– Весело живешь, – позавидовал Юрий. – Ты, главное, смотри, чтобы она тебя потом не замочила. – Проверенная, – успокоил его Бекешин. – Так ты запомнил? Седьмой объект! Юрий поблагодарил его и повесил трубку. Обернувшись, он обнаружил у себя за спиной Петровича, который стоял посреди комнаты с консервной банкой в одной руке и кухонным ножом в другой. Лезвие ножа было испачкано мясным паштетом, а Петрович задумчиво облизывался и причмокивал.
– Не утерпел, – пояснил он слегка виноватым тоном. – Хорошо, что Татьянка тебя стесняется. Она бы мне давно все руки отбила. Боевая девка – жуть! Чего он тебе сказал-то, приятель твой?
– Насчет работы все в порядке, – ответил Юрий. – Прямо завтра можно приступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91