Но ты же прекрасно знаешь, почему. Он буквоед, законник. Без формального одобрения Совета на такой шаг он бы не решился. Беда в том, что на обсуждения и дебаты времени попросту не осталось. К тому же ты сам посмотрел программу. И возражений у тебя не возникло.
– Нет, – подтвердил Музыкант. – Возражений не возникло. Только поэтому я и поддался вашим уговорам…
Об их отъезде с телецентра Перлов узнал очень скоро и немного успокоился. Выступление врагов в эфире не состоялось, и даже если оно планируется на иной срок, у него есть время и возможность этого не допустить. Сумеет Хацкоев натравить своих псов или нет, в данном случае не важно, контрмеры нужно принимать немедленно и по всем направлениям. Перлов намеревался задействовать свои возможности. Он набрал номер и отдал краткие распоряжения генеральному директору собственной телекомпании. С этой минуты его лучшие журналисты, щедро выкормленные и вышколенные шакалы телеэкрана, плотно возьмут след жертвы, чтобы завтра же – если выступление все же состоится – растерзать ее в мелкие клочья.
С этим покончено, Перлов был уверен, что здесь больше ничто его не побеспокоит.
* * *
В короткий миг Нестерову, привычно защитившему глаза плотно прижатыми ладонями, показалось, что ничего не произошло. Переход не сопровождался ощущением термического удара или вонью (скромный личный опыт Нестерова успел приобрести некоторые черты рефлекса), поэтому Нестеров, напрягшись в ожидании неприятностей и не получив таковых, решил, что переход по каким-то причинам просто не состоялся. Но лишь только на миг. Соленый запах океана проник в его ноздри даже раньше, чем могучий, вечный, равномерный шум прибоя. Нестеров поднял веки и тут же отпрыгнул в сторону, подчиняясь уже не приобретенному, а скорее врожденному рефлексу. Рыжкин стоял перед ним в позиции, предшествующей немедленной атаке: твердые кулаки сжаты, корпус развернут в направлении удара, ноги слегка согнуты в коленях. Только взгляд был устремлен не на Нестерова, а поверх его головы в Далекую даль морского горизонта.
– Еп-б-лл-и-нн! – сказал Рыжкин, шумно вздохнул и расслабился. Руки упали вдоль тела, кулаки разжались.
– Что это? Где мы? Женька, это что – правда?.. Они находились почти точно на срединной линии,
Что разделяла в этом мире зелень и голубизну: за спиной – изумрудный шелест тропического леса, впереди – теплый океан, чьи волны с далеким грохотом подсекались на рифах в полукилометре от берега, мирно и ласково вползали затем на пологий песчаный пляж, а под ногами плотный грунт, поросший редкой, невысокой травой.
– Как вы это сделали? Это фокус? Это иллюзия? – Погодин тряс головой, тер кулаками глаза, но наваждение все не проходило.
Женщина преодолела шок скорее своего спутника. Она выглядела, словно кошка на новой, совершенно неизвестной территории, на которую ее поместили против воли и желания: настороженность, готовность бежать или царапаться, но почти никакого страха и ошеломления.
– Это Новая Земля! – скромно сказал Гонта. – Разумеется, я имею в виду не острова в Северном Ледовитом. Мы можем назвать ее и по-другому: Земля-2, Терра, Гея или как угодно. Прием заявок только что начат. Но у вас перед всеми другими несомненное преимущество: вы здесь первые.
А Нестеров озирался, охваченный смутным беспокойством, которое никак не могло оформиться в четкую мысль. Окружающий мир не таил явной угрозы, но ощущение того, что здесь что-то было не так и неправильно, все усиливалось.
– Солнце земного типа, – комментировал Гонта, – атмосфера, давление, сила тяжести – если какие-то отличия есть, я их не замечаю. Спутники…
– Вон он! – Рыжкин потрясенно тыкал пальцем левее пенной полоски бурунов. – Это же не Луна!
На Луну зависший над далеким водным горизонтом спутник действительно не был похож. Его диск несколько уступал размером земной спутнице, имел ярко-багровую окраску и был ясно различим при свете дневного светила, явно находящегося в зените.
– Конечно, не Луна, – пробормотал Гонта, внимательно разглядывая небесное тело из-под приложенной ко лбу козырьком ладони. – Откуда здесь взяться Луне… А спутник-то у нас, кажется, тоже с атмосферой.
– Это не то место, – вдруг сказал Нестеров. – Гонта, в записях все было не так!
– Ты о чем?
– Там говорилось про холмы, равнины, реки. И ни слова об океане. Мы попали совсем в другое место!
– Ну, насчет «совсем» ты преувеличиваешь. Точки выхода со временем могут немного перемещаться, это давно известно. Когда в последний раз сюда приходили? Почти триста лет назад? Так что ничего удивительного. Уверен, если мы прогуляемся сейчас через лесок, то увидим и холмы, и речки, и все прочее.
– Вы можете объяснить, что происходит? – потребовал Погодин. – О чем вы говорите?
– Я хочу назад! – высоким нервным голосом воскликнула женщина. – Немедленно отведите… доставьте нас обратно! Я не собираюсь ни на какие прогулки!
Гонте показалось, что она находится на грани истерики. Чтобы упредить взрыв, он успокаивающе поднял обе ладони и заговорил спокойно и ласково:
– Разумеется. Вы напрасно беспокоитесь. Никакой опасности нет, никуда мы отсюда не пойдем и сейчас все спокойненько отправимся домой. Там все и обсудим, там и поговорим, вы не волнуйтесь только…
– Девушка, чего вы перепугались? – недовольно сказал Рыжкин. За эти несколько минут первое ошеломление сменилось у него жадным интересом, он был совершенно не расположен к немедленному возвращению. – Никто вас тут не съест, посидите, отдохните Пару минут, дайте же оглядеться, в конце концов!
Рыжкин определенно был настроен на пешую разведку и, угадав в истеричной девице главную помеху своим замыслам, немедленно проникся к ней антипатией.
– Я требую, чтобы меня немедленно вернули! – завизжала она столь пронзительно и противно, что Гонта от неожиданности слегка пригнулся. – Я не желаю оставаться здесь ни минуты больше! Вы не имеете права!!
Эта вспышка удивила Нестерова: совсем недавно, рискуя утонуть в болоте, эта женщина выказала неплохое самообладание, с которым теперешнее ее поведение совсем не вязалось. Да и особого потрясения самим фактом перехода Нестеров в ней тоже не заметил. Он увидел к тому же, что ее спутник удивлен ничуть не меньше. Впрочем, нет, понял Нестеров в следующую секунду, не удивлен, а растерян, он явно не знает, как на нее реагировать.
– Юра, да успокой ты свою… подругу! – рявкнул Рыжкин, ожесточаясь против нее все больше. – Не сожрет нас тут никто и в околоток не стащит, это я вам гарантирую!
Но любые уговоры были бесполезны. Девица брякнулась на колени и истошно завыла, обхватив голову руками и раскачиваясь в такт каким-то собственным внутренним ритмам. Это была настоящая истерика, каких не любит и не способен вытерпеть ни один из мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Нет, – подтвердил Музыкант. – Возражений не возникло. Только поэтому я и поддался вашим уговорам…
Об их отъезде с телецентра Перлов узнал очень скоро и немного успокоился. Выступление врагов в эфире не состоялось, и даже если оно планируется на иной срок, у него есть время и возможность этого не допустить. Сумеет Хацкоев натравить своих псов или нет, в данном случае не важно, контрмеры нужно принимать немедленно и по всем направлениям. Перлов намеревался задействовать свои возможности. Он набрал номер и отдал краткие распоряжения генеральному директору собственной телекомпании. С этой минуты его лучшие журналисты, щедро выкормленные и вышколенные шакалы телеэкрана, плотно возьмут след жертвы, чтобы завтра же – если выступление все же состоится – растерзать ее в мелкие клочья.
С этим покончено, Перлов был уверен, что здесь больше ничто его не побеспокоит.
* * *
В короткий миг Нестерову, привычно защитившему глаза плотно прижатыми ладонями, показалось, что ничего не произошло. Переход не сопровождался ощущением термического удара или вонью (скромный личный опыт Нестерова успел приобрести некоторые черты рефлекса), поэтому Нестеров, напрягшись в ожидании неприятностей и не получив таковых, решил, что переход по каким-то причинам просто не состоялся. Но лишь только на миг. Соленый запах океана проник в его ноздри даже раньше, чем могучий, вечный, равномерный шум прибоя. Нестеров поднял веки и тут же отпрыгнул в сторону, подчиняясь уже не приобретенному, а скорее врожденному рефлексу. Рыжкин стоял перед ним в позиции, предшествующей немедленной атаке: твердые кулаки сжаты, корпус развернут в направлении удара, ноги слегка согнуты в коленях. Только взгляд был устремлен не на Нестерова, а поверх его головы в Далекую даль морского горизонта.
– Еп-б-лл-и-нн! – сказал Рыжкин, шумно вздохнул и расслабился. Руки упали вдоль тела, кулаки разжались.
– Что это? Где мы? Женька, это что – правда?.. Они находились почти точно на срединной линии,
Что разделяла в этом мире зелень и голубизну: за спиной – изумрудный шелест тропического леса, впереди – теплый океан, чьи волны с далеким грохотом подсекались на рифах в полукилометре от берега, мирно и ласково вползали затем на пологий песчаный пляж, а под ногами плотный грунт, поросший редкой, невысокой травой.
– Как вы это сделали? Это фокус? Это иллюзия? – Погодин тряс головой, тер кулаками глаза, но наваждение все не проходило.
Женщина преодолела шок скорее своего спутника. Она выглядела, словно кошка на новой, совершенно неизвестной территории, на которую ее поместили против воли и желания: настороженность, готовность бежать или царапаться, но почти никакого страха и ошеломления.
– Это Новая Земля! – скромно сказал Гонта. – Разумеется, я имею в виду не острова в Северном Ледовитом. Мы можем назвать ее и по-другому: Земля-2, Терра, Гея или как угодно. Прием заявок только что начат. Но у вас перед всеми другими несомненное преимущество: вы здесь первые.
А Нестеров озирался, охваченный смутным беспокойством, которое никак не могло оформиться в четкую мысль. Окружающий мир не таил явной угрозы, но ощущение того, что здесь что-то было не так и неправильно, все усиливалось.
– Солнце земного типа, – комментировал Гонта, – атмосфера, давление, сила тяжести – если какие-то отличия есть, я их не замечаю. Спутники…
– Вон он! – Рыжкин потрясенно тыкал пальцем левее пенной полоски бурунов. – Это же не Луна!
На Луну зависший над далеким водным горизонтом спутник действительно не был похож. Его диск несколько уступал размером земной спутнице, имел ярко-багровую окраску и был ясно различим при свете дневного светила, явно находящегося в зените.
– Конечно, не Луна, – пробормотал Гонта, внимательно разглядывая небесное тело из-под приложенной ко лбу козырьком ладони. – Откуда здесь взяться Луне… А спутник-то у нас, кажется, тоже с атмосферой.
– Это не то место, – вдруг сказал Нестеров. – Гонта, в записях все было не так!
– Ты о чем?
– Там говорилось про холмы, равнины, реки. И ни слова об океане. Мы попали совсем в другое место!
– Ну, насчет «совсем» ты преувеличиваешь. Точки выхода со временем могут немного перемещаться, это давно известно. Когда в последний раз сюда приходили? Почти триста лет назад? Так что ничего удивительного. Уверен, если мы прогуляемся сейчас через лесок, то увидим и холмы, и речки, и все прочее.
– Вы можете объяснить, что происходит? – потребовал Погодин. – О чем вы говорите?
– Я хочу назад! – высоким нервным голосом воскликнула женщина. – Немедленно отведите… доставьте нас обратно! Я не собираюсь ни на какие прогулки!
Гонте показалось, что она находится на грани истерики. Чтобы упредить взрыв, он успокаивающе поднял обе ладони и заговорил спокойно и ласково:
– Разумеется. Вы напрасно беспокоитесь. Никакой опасности нет, никуда мы отсюда не пойдем и сейчас все спокойненько отправимся домой. Там все и обсудим, там и поговорим, вы не волнуйтесь только…
– Девушка, чего вы перепугались? – недовольно сказал Рыжкин. За эти несколько минут первое ошеломление сменилось у него жадным интересом, он был совершенно не расположен к немедленному возвращению. – Никто вас тут не съест, посидите, отдохните Пару минут, дайте же оглядеться, в конце концов!
Рыжкин определенно был настроен на пешую разведку и, угадав в истеричной девице главную помеху своим замыслам, немедленно проникся к ней антипатией.
– Я требую, чтобы меня немедленно вернули! – завизжала она столь пронзительно и противно, что Гонта от неожиданности слегка пригнулся. – Я не желаю оставаться здесь ни минуты больше! Вы не имеете права!!
Эта вспышка удивила Нестерова: совсем недавно, рискуя утонуть в болоте, эта женщина выказала неплохое самообладание, с которым теперешнее ее поведение совсем не вязалось. Да и особого потрясения самим фактом перехода Нестеров в ней тоже не заметил. Он увидел к тому же, что ее спутник удивлен ничуть не меньше. Впрочем, нет, понял Нестеров в следующую секунду, не удивлен, а растерян, он явно не знает, как на нее реагировать.
– Юра, да успокой ты свою… подругу! – рявкнул Рыжкин, ожесточаясь против нее все больше. – Не сожрет нас тут никто и в околоток не стащит, это я вам гарантирую!
Но любые уговоры были бесполезны. Девица брякнулась на колени и истошно завыла, обхватив голову руками и раскачиваясь в такт каким-то собственным внутренним ритмам. Это была настоящая истерика, каких не любит и не способен вытерпеть ни один из мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102