Теперь все зависит от тебя…
– Ты ошибаешься! Мне не дано выбирать путь, все решается само…
– И от такого слабака зависит жизнь на этой земле. – Дедок помрачнел и решительно пошел к двери. – Устал я от этого разговора, уходи…
– Я не знаю, куда мне идти, заблудился в лесу.
– Дам тебе провожатого, он же тебя будет охранять. Надеюсь, ты хоть что-то понял. – Старик остановился, я налетел на него, на меня остро пахнуло волчьей шерстью; он повернул ко мне голову, и на меня глянули горящие желтые глаза. – Мне страшно, что судьба мира находится в твоих неразумных руках…
Старичок усмехнулся так, что вновь стали видны его клыки. Я испуганно шарахнулся в сторону и схватился за рукоятку ножа:
– Если бы у меня была возможность, то сейчас сидел бы дома. Мне не нужна такая ответственность.
– В том-то и заключается ирония богов.
Мы вышли из храма. Ночь еще не собиралась уходить, но небо уже стало светлеть. Как всегда перед рассветом, звуки приобрели особую глубину – в лесу кричал филин, слышались душераздирающие крики незнакомой мне птицы, а еще где-то рядом тоскливо раздавался волчий вой.
– Скоро рассвет. – Старик встал, глядя на уже тускнеющие звезды. – Твои провожатые не любят день, поэтому будут идти рядом.
Он поднял голову кверху, и прохладный ночной ветерок подхватил его вой. Звуки растаяли вдали, и стало тихо. Замолкли птицы и звери – все ждали продолжения. Где-то недалеко послышался ответный вой, потом раздалось тявканье, чем-то похожее на лай собаки. Из высокой травы серыми тенями, почти незаметными в сумраке, вынырнули волки.
Старик опустился на четвереньки перед крупной серой волчицей и, обхватив ее голову руками, стал повизгивать, как щенок. Потом поднялся, отряхнул хламиду и мрачно произнес:
– Волки отведут тебя в королевство Грига. Ни о чем не беспокойся. Они присмотрят за тобой и защитят, если понадобится, от зверей и людей.
Дедок ушел в храм. Я оглянулся, и снова сооружение показалось мне запущенным и старым, было даже странно, что внутри оно столь великолепно…
Волки исчезли в кустах, осталась лишь волчица. Она подошла ко мне и неожиданно толкнула своей большой головой так, что я едва не упал, потом лизнула мне руку и пошла, оглядываясь, словно ожидала какого-то действия от меня.
Я понял, что она меня поприветствовала, и теперь зверь ждет, чтобы я пошел за ним Оглядевшись по сторонам, я поправил мешок, ножи и медленно побрел к кустам. Не могу сказать, что мне не было страшно. Когда подходит зверь, достающий тебе почти до груди, и открывает пасть, в которой полно острых клыков, любой испугается. Умнее, быстрее и выносливее зверя, чем волк, нет. Отец как-то рассказывал мне, что стая волков легко догоняет самого быстроногого оленя и за день может пробежать такое расстояние, какое не сможет одолеть даже породистая лошадь.
В этом мне скоро пришлось убедиться. Заметив, что я не отстаю, волчица тут же прибавила ходу. Мне пришлось бежать, напрягая все силы, причем зверь, казалось, лишь лениво передвигал лапами. Но для меня ее ленивый шаг был слишком быстр. Уже через полчаса моя рубашка промокла насквозь от пота, я ловил воздух раскрытым ртом, а волчица так же изящно и небрежно бежала впереди, легко перепрыгивая через поваленные деревья. Часто вырывалась вперед, а потом дожидалась на какой-нибудь поляне, лежала и зевала, показывая при этом свой огромный розовый язык.
Давно я так не бегал. Пришлось приспосабливаться, подбирать свою скорость и шаг, которым смог бы долго бежать. Бег получился не самый быстрый, но зато экономный. Правда, к обеду я все-таки выдохся и свалился на очередной поляне.
Лежать оказалось невероятно приятно. Солнце светило вовсю. Оглушительно трещали кузнечики. Надо мной кружились мухи, какие-то жуки и мелкие неприятные мошки с сиреневыми крылышками. Но все равно было славно: легкий теплый ветерок, полный множества лесных запахов, овевал меня и приятно холодил.
Я закрыл глаза и провалился в сон. Поспал недолго. Проснулся оттого, что мокрый шершавый язык облизал мне лицо. В нос остро пахнуло волчьей шерстью, и мне даже не требовалось открывать глаза, чтобы понять, кто стоит рядом.
Волчица задумчиво смотрела в сторону кустов, ее уши настороженно поворачивались в разные стороны, ловя лесные звуки, потом она поставила мне на грудь лапу.
Увидев, что я уже открыл глаза, она толкнула меня в щеку твердым и мокрым носом.
– Я устал и хочу отдохнуть, – произнес я громко и отчетливо, как обычно разговаривают с глухими. Сам не знаю, на что рассчитывал. Не могла же она и в самом деле меня понимать. – Отстань. Я тебе не олень какой-нибудь, чтобы меня загонять.
Волчица зарычала, сначала почти беззвучно, но, увидев, что я не обращаю на это внимания, неожиданно яростно. А потом схватила за руку и сжала зубами, больно и неприятно, но я понял – это сделано специально. Зверь не собирался со мной возиться и предупреждал об этом.
Легкий укус нужно было понимать так: сейчас не встанешь – будет еще хуже.
Мое благодушное настроение и сонливость сразу исчезли. Когда твою руку держат острые мощные клыки, которые легко перекусывают любую кость, начинаешь понимать, как иллюзорно твое чувство собственного достоинства и безопасности.
Я встал, причем сделал это предельно медленно и осторожно, чтобы волчица невзначай не посчитала мои движения за угрозу.
– И что теперь?
Зверь пошел к кустам, но, перед тем как исчезнуть в них, внимательно посмотрел на меня и ощерил клыки. Все предельно ясно – иди за мной, или укушу.
Я пошел. Волчица тут же побежала легкой трусцой. Пришлось и мне бежать, хотя ноги подгибались от усталости. Мышцы болели, причем не только на руках и ногах, но и по всему телу, а еще мучительно хотелось пить. Вода во фляжке давно кончилась, а ручьи все никак не попадались. Пот застилал глаза, и хотелось умереть.
А потом в какой-то момент стало все равно – то ли приспособился, то ли просто отключился. Бежал, ничего не видя вокруг. В голове росла блаженная пустота, в которой терялись все мысли, и я старался поддерживать это состояние, в нем не было боли, жажды, голода – ничего… Так и мчался через лес по пружинящему мху, пока все вокруг не закачалось и не провалилось куда-то, а когда открыл глаза, то обнаружил себя возле поваленного дерева, у которого, видимо, упал, так и не сумев через него перелезть.
Волчица сидела рядом и смотрела на меня огромными желтыми глазами, должно быть, решала, что делать. Мне было абсолютно все равно, что она решит. Я просто заснул, точнее, провалился в какую-то пропасть, в которой слышалось только мое хриплое дыхание.
Проснулся я от рыка волчицы. Она и в этот раз схватила меня зубами за руку и сжала. Я не реагировал. Тогда она сдавила челюсти так, что я невольно застонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Ты ошибаешься! Мне не дано выбирать путь, все решается само…
– И от такого слабака зависит жизнь на этой земле. – Дедок помрачнел и решительно пошел к двери. – Устал я от этого разговора, уходи…
– Я не знаю, куда мне идти, заблудился в лесу.
– Дам тебе провожатого, он же тебя будет охранять. Надеюсь, ты хоть что-то понял. – Старик остановился, я налетел на него, на меня остро пахнуло волчьей шерстью; он повернул ко мне голову, и на меня глянули горящие желтые глаза. – Мне страшно, что судьба мира находится в твоих неразумных руках…
Старичок усмехнулся так, что вновь стали видны его клыки. Я испуганно шарахнулся в сторону и схватился за рукоятку ножа:
– Если бы у меня была возможность, то сейчас сидел бы дома. Мне не нужна такая ответственность.
– В том-то и заключается ирония богов.
Мы вышли из храма. Ночь еще не собиралась уходить, но небо уже стало светлеть. Как всегда перед рассветом, звуки приобрели особую глубину – в лесу кричал филин, слышались душераздирающие крики незнакомой мне птицы, а еще где-то рядом тоскливо раздавался волчий вой.
– Скоро рассвет. – Старик встал, глядя на уже тускнеющие звезды. – Твои провожатые не любят день, поэтому будут идти рядом.
Он поднял голову кверху, и прохладный ночной ветерок подхватил его вой. Звуки растаяли вдали, и стало тихо. Замолкли птицы и звери – все ждали продолжения. Где-то недалеко послышался ответный вой, потом раздалось тявканье, чем-то похожее на лай собаки. Из высокой травы серыми тенями, почти незаметными в сумраке, вынырнули волки.
Старик опустился на четвереньки перед крупной серой волчицей и, обхватив ее голову руками, стал повизгивать, как щенок. Потом поднялся, отряхнул хламиду и мрачно произнес:
– Волки отведут тебя в королевство Грига. Ни о чем не беспокойся. Они присмотрят за тобой и защитят, если понадобится, от зверей и людей.
Дедок ушел в храм. Я оглянулся, и снова сооружение показалось мне запущенным и старым, было даже странно, что внутри оно столь великолепно…
Волки исчезли в кустах, осталась лишь волчица. Она подошла ко мне и неожиданно толкнула своей большой головой так, что я едва не упал, потом лизнула мне руку и пошла, оглядываясь, словно ожидала какого-то действия от меня.
Я понял, что она меня поприветствовала, и теперь зверь ждет, чтобы я пошел за ним Оглядевшись по сторонам, я поправил мешок, ножи и медленно побрел к кустам. Не могу сказать, что мне не было страшно. Когда подходит зверь, достающий тебе почти до груди, и открывает пасть, в которой полно острых клыков, любой испугается. Умнее, быстрее и выносливее зверя, чем волк, нет. Отец как-то рассказывал мне, что стая волков легко догоняет самого быстроногого оленя и за день может пробежать такое расстояние, какое не сможет одолеть даже породистая лошадь.
В этом мне скоро пришлось убедиться. Заметив, что я не отстаю, волчица тут же прибавила ходу. Мне пришлось бежать, напрягая все силы, причем зверь, казалось, лишь лениво передвигал лапами. Но для меня ее ленивый шаг был слишком быстр. Уже через полчаса моя рубашка промокла насквозь от пота, я ловил воздух раскрытым ртом, а волчица так же изящно и небрежно бежала впереди, легко перепрыгивая через поваленные деревья. Часто вырывалась вперед, а потом дожидалась на какой-нибудь поляне, лежала и зевала, показывая при этом свой огромный розовый язык.
Давно я так не бегал. Пришлось приспосабливаться, подбирать свою скорость и шаг, которым смог бы долго бежать. Бег получился не самый быстрый, но зато экономный. Правда, к обеду я все-таки выдохся и свалился на очередной поляне.
Лежать оказалось невероятно приятно. Солнце светило вовсю. Оглушительно трещали кузнечики. Надо мной кружились мухи, какие-то жуки и мелкие неприятные мошки с сиреневыми крылышками. Но все равно было славно: легкий теплый ветерок, полный множества лесных запахов, овевал меня и приятно холодил.
Я закрыл глаза и провалился в сон. Поспал недолго. Проснулся оттого, что мокрый шершавый язык облизал мне лицо. В нос остро пахнуло волчьей шерстью, и мне даже не требовалось открывать глаза, чтобы понять, кто стоит рядом.
Волчица задумчиво смотрела в сторону кустов, ее уши настороженно поворачивались в разные стороны, ловя лесные звуки, потом она поставила мне на грудь лапу.
Увидев, что я уже открыл глаза, она толкнула меня в щеку твердым и мокрым носом.
– Я устал и хочу отдохнуть, – произнес я громко и отчетливо, как обычно разговаривают с глухими. Сам не знаю, на что рассчитывал. Не могла же она и в самом деле меня понимать. – Отстань. Я тебе не олень какой-нибудь, чтобы меня загонять.
Волчица зарычала, сначала почти беззвучно, но, увидев, что я не обращаю на это внимания, неожиданно яростно. А потом схватила за руку и сжала зубами, больно и неприятно, но я понял – это сделано специально. Зверь не собирался со мной возиться и предупреждал об этом.
Легкий укус нужно было понимать так: сейчас не встанешь – будет еще хуже.
Мое благодушное настроение и сонливость сразу исчезли. Когда твою руку держат острые мощные клыки, которые легко перекусывают любую кость, начинаешь понимать, как иллюзорно твое чувство собственного достоинства и безопасности.
Я встал, причем сделал это предельно медленно и осторожно, чтобы волчица невзначай не посчитала мои движения за угрозу.
– И что теперь?
Зверь пошел к кустам, но, перед тем как исчезнуть в них, внимательно посмотрел на меня и ощерил клыки. Все предельно ясно – иди за мной, или укушу.
Я пошел. Волчица тут же побежала легкой трусцой. Пришлось и мне бежать, хотя ноги подгибались от усталости. Мышцы болели, причем не только на руках и ногах, но и по всему телу, а еще мучительно хотелось пить. Вода во фляжке давно кончилась, а ручьи все никак не попадались. Пот застилал глаза, и хотелось умереть.
А потом в какой-то момент стало все равно – то ли приспособился, то ли просто отключился. Бежал, ничего не видя вокруг. В голове росла блаженная пустота, в которой терялись все мысли, и я старался поддерживать это состояние, в нем не было боли, жажды, голода – ничего… Так и мчался через лес по пружинящему мху, пока все вокруг не закачалось и не провалилось куда-то, а когда открыл глаза, то обнаружил себя возле поваленного дерева, у которого, видимо, упал, так и не сумев через него перелезть.
Волчица сидела рядом и смотрела на меня огромными желтыми глазами, должно быть, решала, что делать. Мне было абсолютно все равно, что она решит. Я просто заснул, точнее, провалился в какую-то пропасть, в которой слышалось только мое хриплое дыхание.
Проснулся я от рыка волчицы. Она и в этот раз схватила меня зубами за руку и сжала. Я не реагировал. Тогда она сдавила челюсти так, что я невольно застонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103