Крестьяне их кормят и поят, а при случае сами за топоры и луки берутся, когда готовится нападение на большой караван. Если по деревенским избам пройти, то в них много награбленного на этой дороге найдется – товары заморские, ковры дорогие. Нет, мой фургон им нужен только потому, что в нем находитесь вы. После того как вы соскочили на землю, к моему возу никто не подошел, словно они весь интерес к нему потеряли, спокойно уехал…
– Складно у тебя получается. – Молот еще налил вина мне и себе. – Получается, виноваты во всех ваших бедах мы? Может, еще расскажешь, что нужно от нас разбойникам и местным упырям?
– Не от вас, а от него. – Возница кивком показал на меня, если бы не слабость, точно бы за такое по морде дал, но после лечения знахаря мне даже шевелиться не хотелось. – Все говорят, порча на нем!
– Порча?
– Порча не порча, а черная отметина точно есть. – Мятник и сам приложился к кружке, я тоже не заставил себя ждать. – Даже лекарь и тот старается держаться от него подальше. Как вас к себе в фургон положил, сам сразу ушел, всю дорогу в соседнем возу ехал.
– Это еще что за ерунда? Какая такая черная метка?
– Сам не знаю, но возницы говорили, что это такая метка на человеке. Ее обычным взглядом не увидишь, а только с помощью магии и колдовства. Носит человек на себе отметину и ничего не знает, а упыри знак видят и на него набрасываются. Говорят, такие метки могут ставить только могущественные черные колдуны, и тому, кому ее поставили, никак не выжить, вся нечисть за ним станет охотиться, пока не убьет.
– Ох и чушь! – Молот сокрушенно развел руками. – Я-то надеялся что-то толковое от тебя услышать, а таких баек и сам могу немало рассказать.
– Ну а как ты сам то, что случилось, объяснишь? – ехидно поинтересовался Мятник, нисколько не смутившись. – Сможешь?
– Легко! – Молот отхлебнул из кружки, выпил он уже немало, его щеки порозовели, а совсем недавно казались серыми, вино явно пошло на пользу. – Упыри напали, потому что наступило полнолуние, всем известно, что в это время нечисть оживает. Мертвецам нужна живая плоть, она их гниение замедляет, поэтому голод по человечине испытывают всегда. Вот вылезли они из могил, а вокруг никого, только вдали слышно, как наши лошади всхрапывают, вот как сейчас…
Уже стемнело, и лошади действительно всхрапывали, бродя между кострами и жуя траву. Мне на мгновение стало жутко, особенно когда, подняв голову вверх, увидел выглядывающий из-за темной тучи краешек желтой луны.
– Говоришь складно, – одобрил возчик. – Люблю страшные истории на ночь, продолжай.
– А что тут продолжать, и так все ясно. На целую округу мы одни близко к Черному отрогу, в котором, как сказал сам Бохан, жили сплошь ведьмы и колдуны. Вот они ожили и к нам пошли, чтобы свежатинки поесть, но обломилось им, так как два богатыря – Юрка да я – всех порубали.
– Ты так и не объяснил, чего они к нашему фургону полезли, а не к другим, или у вас мясо вкуснее?
– Фургон последний, значит, ближе всех к дороге.
– Какой он последний, если мы кругом стоим? – ехидно спросил Мятник. – А дорога ближе сейчас не к последнему, а к первому…
– Ты меня не перебивай. – Молот задумчиво почесал в затылке, и я понял, что ответить ему нечего. – Значит, так получилось, что наш фургон оказался ближе к тому месту, откуда они вышли из леса.
– Опять вранье! – фыркнул возница. – Мы были дальними, упырям, чтобы до нас добраться, пришлось через весь луг переться. Эх, не можешь ты ничего объяснить! А вот скажи, в лесу, когда на нас напали бандиты, почему на Юрия напали семеро, а на тебя только двое?
– Потому что меня сразу с ног сбили, только соскочил с фургона, прыгнул в кусты, думал, оттуда по одному буду разбойников выбивать, как меня кто-то по затылку и вдарил. Вот и скажи, что бандитам возле меня делать, если я валяюсь без сознания, а Юрка всех вокруг крошит?
– Вот тут возразить нечего. – Мятник развел руками. – Здесь верю, но не бывает так, чтобы столько много событий происходило вокруг одного фургона, словно он проклятый….
– Иногда бывает…
– Ладно, поживем – увидим, да только рассказ о черной отметине лучше все объясняет. Ложитесь спать, вон уже охранник идет, который эту ночь сторожить на нашей крыше будет.
Действительно, из темноты вынырнул один из воинов в полном снаряжении, лук висел за спиной, на плече набитый колчан со стрелами, на поясе меч и кинжал, а под курткой виднелась кольчуга.
Оглядев нас, он презрительно фыркнул и полез на фургон. Лезть ему с полным вооружением было нелегко, но никто из нас, включая Мятника, с места не тронулся, чтобы ему помочь, уж больно уверенным он в себе был.
После того как охранник залез, а Мятник подал ему Щит, мы с Молотом, не сговариваясь, забрались в фургон, решив, что лучше нам эту ночь провести там, чем снаружи – там теплее, да и слово такое дали Бохану.
Я лег на мешок, отодвинув его в самый дальний угол, чтобы не слышать храп Молота, но он, похоже, этого даже не заметил – как упал на пол, так и захрапел.
Несмотря на то что мой друг ростом меня больше и весом превосходит, но в питье он не очень силен, я покрепче буду. Сильнее ли я Молота? Да конечно же нет! Этого быка дубиной нужно бить промеж глаз и то не убьешь, произошедшее в лесу еще раз это доказало – думаю, разбойники хотели парня убить, а у него только голова болит.
Но за мной Молот всегда признает силу, идет это с детства, когда меня было проще убить, чем победить.
Тут мысли мои стали путаться.
Давно не чувствовал себя таким слабым и беспомощным, ощущения внутри были неприятными и болезненными. Никогда не любил магию!
Камень на мне уже раз использовали такой же, тогда в драке мне живот располосовали… Я уже умирал, когда Молот на себе притащил меня к отцу, тот послал моего друга за лучшим лекарем нашего города, и меня таким же камнем вытаскивали с дороги, ведущей в верхний мир. Я тогда далеко по ней прошел, все думали, что не вернусь. Но магия меня возвратила.
Я после того лечения три дня встать не мог с кровати, а на четвертый бегал как ни в чем не бывало. Так будет и теперь, слабость пройдет, нужно только подождать…
Ночью я проснулся от истошных криков и рева тревожного рожка – на лагерь снова напали. Мятник, который спал возле костра, сразу залез к нам в фургон и зажег лучину:
– Вы живые?
– А что, есть сомнение? – сонным голосом поинтересовался Молот.
– Есть, – признался возница. – На караван снова напали упыри.
– Ну и плевать! – не сговариваясь, дружно рявкнули мы с Молотом и переглянулись, поскольку всегда хорошо понимали друг друга. – Гаси свою лучину, спать будем. Пусть без нас разбираются, а то снова говорить начнут, что все из-за нас происходит. И так уже два нападения, считай, вдвоем отбили, а нам вместо благодарности – одни угрозы да подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Складно у тебя получается. – Молот еще налил вина мне и себе. – Получается, виноваты во всех ваших бедах мы? Может, еще расскажешь, что нужно от нас разбойникам и местным упырям?
– Не от вас, а от него. – Возница кивком показал на меня, если бы не слабость, точно бы за такое по морде дал, но после лечения знахаря мне даже шевелиться не хотелось. – Все говорят, порча на нем!
– Порча?
– Порча не порча, а черная отметина точно есть. – Мятник и сам приложился к кружке, я тоже не заставил себя ждать. – Даже лекарь и тот старается держаться от него подальше. Как вас к себе в фургон положил, сам сразу ушел, всю дорогу в соседнем возу ехал.
– Это еще что за ерунда? Какая такая черная метка?
– Сам не знаю, но возницы говорили, что это такая метка на человеке. Ее обычным взглядом не увидишь, а только с помощью магии и колдовства. Носит человек на себе отметину и ничего не знает, а упыри знак видят и на него набрасываются. Говорят, такие метки могут ставить только могущественные черные колдуны, и тому, кому ее поставили, никак не выжить, вся нечисть за ним станет охотиться, пока не убьет.
– Ох и чушь! – Молот сокрушенно развел руками. – Я-то надеялся что-то толковое от тебя услышать, а таких баек и сам могу немало рассказать.
– Ну а как ты сам то, что случилось, объяснишь? – ехидно поинтересовался Мятник, нисколько не смутившись. – Сможешь?
– Легко! – Молот отхлебнул из кружки, выпил он уже немало, его щеки порозовели, а совсем недавно казались серыми, вино явно пошло на пользу. – Упыри напали, потому что наступило полнолуние, всем известно, что в это время нечисть оживает. Мертвецам нужна живая плоть, она их гниение замедляет, поэтому голод по человечине испытывают всегда. Вот вылезли они из могил, а вокруг никого, только вдали слышно, как наши лошади всхрапывают, вот как сейчас…
Уже стемнело, и лошади действительно всхрапывали, бродя между кострами и жуя траву. Мне на мгновение стало жутко, особенно когда, подняв голову вверх, увидел выглядывающий из-за темной тучи краешек желтой луны.
– Говоришь складно, – одобрил возчик. – Люблю страшные истории на ночь, продолжай.
– А что тут продолжать, и так все ясно. На целую округу мы одни близко к Черному отрогу, в котором, как сказал сам Бохан, жили сплошь ведьмы и колдуны. Вот они ожили и к нам пошли, чтобы свежатинки поесть, но обломилось им, так как два богатыря – Юрка да я – всех порубали.
– Ты так и не объяснил, чего они к нашему фургону полезли, а не к другим, или у вас мясо вкуснее?
– Фургон последний, значит, ближе всех к дороге.
– Какой он последний, если мы кругом стоим? – ехидно спросил Мятник. – А дорога ближе сейчас не к последнему, а к первому…
– Ты меня не перебивай. – Молот задумчиво почесал в затылке, и я понял, что ответить ему нечего. – Значит, так получилось, что наш фургон оказался ближе к тому месту, откуда они вышли из леса.
– Опять вранье! – фыркнул возница. – Мы были дальними, упырям, чтобы до нас добраться, пришлось через весь луг переться. Эх, не можешь ты ничего объяснить! А вот скажи, в лесу, когда на нас напали бандиты, почему на Юрия напали семеро, а на тебя только двое?
– Потому что меня сразу с ног сбили, только соскочил с фургона, прыгнул в кусты, думал, оттуда по одному буду разбойников выбивать, как меня кто-то по затылку и вдарил. Вот и скажи, что бандитам возле меня делать, если я валяюсь без сознания, а Юрка всех вокруг крошит?
– Вот тут возразить нечего. – Мятник развел руками. – Здесь верю, но не бывает так, чтобы столько много событий происходило вокруг одного фургона, словно он проклятый….
– Иногда бывает…
– Ладно, поживем – увидим, да только рассказ о черной отметине лучше все объясняет. Ложитесь спать, вон уже охранник идет, который эту ночь сторожить на нашей крыше будет.
Действительно, из темноты вынырнул один из воинов в полном снаряжении, лук висел за спиной, на плече набитый колчан со стрелами, на поясе меч и кинжал, а под курткой виднелась кольчуга.
Оглядев нас, он презрительно фыркнул и полез на фургон. Лезть ему с полным вооружением было нелегко, но никто из нас, включая Мятника, с места не тронулся, чтобы ему помочь, уж больно уверенным он в себе был.
После того как охранник залез, а Мятник подал ему Щит, мы с Молотом, не сговариваясь, забрались в фургон, решив, что лучше нам эту ночь провести там, чем снаружи – там теплее, да и слово такое дали Бохану.
Я лег на мешок, отодвинув его в самый дальний угол, чтобы не слышать храп Молота, но он, похоже, этого даже не заметил – как упал на пол, так и захрапел.
Несмотря на то что мой друг ростом меня больше и весом превосходит, но в питье он не очень силен, я покрепче буду. Сильнее ли я Молота? Да конечно же нет! Этого быка дубиной нужно бить промеж глаз и то не убьешь, произошедшее в лесу еще раз это доказало – думаю, разбойники хотели парня убить, а у него только голова болит.
Но за мной Молот всегда признает силу, идет это с детства, когда меня было проще убить, чем победить.
Тут мысли мои стали путаться.
Давно не чувствовал себя таким слабым и беспомощным, ощущения внутри были неприятными и болезненными. Никогда не любил магию!
Камень на мне уже раз использовали такой же, тогда в драке мне живот располосовали… Я уже умирал, когда Молот на себе притащил меня к отцу, тот послал моего друга за лучшим лекарем нашего города, и меня таким же камнем вытаскивали с дороги, ведущей в верхний мир. Я тогда далеко по ней прошел, все думали, что не вернусь. Но магия меня возвратила.
Я после того лечения три дня встать не мог с кровати, а на четвертый бегал как ни в чем не бывало. Так будет и теперь, слабость пройдет, нужно только подождать…
Ночью я проснулся от истошных криков и рева тревожного рожка – на лагерь снова напали. Мятник, который спал возле костра, сразу залез к нам в фургон и зажег лучину:
– Вы живые?
– А что, есть сомнение? – сонным голосом поинтересовался Молот.
– Есть, – признался возница. – На караван снова напали упыри.
– Ну и плевать! – не сговариваясь, дружно рявкнули мы с Молотом и переглянулись, поскольку всегда хорошо понимали друг друга. – Гаси свою лучину, спать будем. Пусть без нас разбираются, а то снова говорить начнут, что все из-за нас происходит. И так уже два нападения, считай, вдвоем отбили, а нам вместо благодарности – одни угрозы да подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103