— Ах, если бы!
— Если вам нужна маленькая певчая птичка...— предложил портье.
Уиллистон, зевнув, покачал головой.
— Как-нибудь в другой раз. А сейчас мне надо отоспаться после двух крутых фильмов в вашем придорожном кинотеатре.
— Я слыхал, «Буллит» — потрясный фильм,— заметил портье.
— Это верно, но другой, «Изнасилованные Зомби», порядочная чушь!
— «Изнасилованные зомби»,— усмехнулся лысеющий портье.— Ну надо же: «Изнасилованные зомби»! Звучит заманчиво!
Диверсант устало передернул плечами и поднялся на лифте к себе на четвертый этаж. Чуть позже — уже раздевшись, вымывшись и послушав радио — он понял, что уже два тринадцать, и Арболино, должно быть, выйдет на связь через полминуты. Он настроил радиоприемник на нужную волну и стал ждать.
— Пожалуйста, повтори, Чарли. Пожалуйста, повтори сообщение, Чарли,— услышал он голос Арболино.
Ключевым словом было «Чарли». Значит, все в порядке. Каскадер добросил Карстерса до места и без приключений вернулся в кемпинг. Это все замечательно, но Уиллистона все еще заботил вопрос, кто же был тот неизвестный помощник, который спас ему жизнь в «Фан парлор». Кто же захотел —осмелился — помочь недругам жестокого Джона Пикелиса? Он выключил радио, лег в кровать и закрыл глаза. В десятый раз он мысленно представил себе лица людей, которые стояли около него в тот момент, когда Деннисон вытащил пистолет.
И вдруг он вспомнил и сразу догадался, кто бы это мог быть.Да, теперь он узнал и голос.Этот голос принадлежал эффектной горластой блондинке — солистке оркестра.
Джуди... Джуди, как ее... Джуди Эллис.Да, это была Джуди Эллис.Но почему Джуди Эллис это сделала? Что заставило ее так рисковать ради вооруженных грабителей?
Все это было необъяснимо — если только для Джуди Эллис они не были незнакомыми грабителями. Эта догадка привела Уиллистона в еще большее замешательство, ибо он не помнил, чтобы когда-либо встречал ее или слышал ее имя раньше. Надо спросить у остальных, а потом уж решать, что с ней делать.
На нее нельзя просто махнуть рукой — ведь, если она их знает, она представляет опасность.Это, во всяком случае, уж точно.Кто она, на кого работает — эти вопросы оставались тревожной тайной, которая мучила профессора Эндрю Уиллистона до тех пор, пока его наконец не одолел сон.
— Я понимаю, что в рабочие дни плата за междугородный выше, чем по выходным, но мне показалось, дело не терпит до воскресенья, Бад,— говорил человек, звони-. вший каждую неделю в Атланту.— В конце концов, я же плачу, а не ты... Нет-нет, я звоню вовсе не потому, что мне тут одиноко, или потому, что я скучаю по моей лапочке. Я звоню рассказать, что у нас вчера произошло. Говоря коротко и даже с афористическим изяществом, старый сквалыга подавился... Это старая шутка, Бад. Но если ты ее не знаешь, я не буду тебе сейчас ее рассказывать — это мне обойдется слишком дорого. Я же не штампую эти четвертаки, сам понимаешь.
Он глянул из телефонной будки на желтый «мустанг», едва не плавящийся под лучами утреннего солнца.
— Бад, люди, о которых я тебе писал, оказывается, такие энергичные и такие затейники: у них армейские автоматы! — продолжал он.— И зажигательные мины. Нет, я тебе лапшу не вешаю. Я не кручу тебе мозги и не шуткую, идиот ты несчастный! Бад, тут все слишком круто, чтобы изъясняться с тобой на этом дурацком сюсюкающем жаргоне. Все это уже похоже на настоящую войну в чикагском духе, и если ты слишком юн, чтобы помнить, что это такое, вспомни о вендетте между Галло и Профаччи пару лет назад... Да, в Бруклине. Слушай, вчера вечером эти ковбои ворвались в «Фан парлор» с автоматами и целым арсеналом офигительных «железок». Гранаты со слезоточивым газом — и все в таком духе,- Я тут'"слышал, что у них на автоматах были глушители,— представляешь? Даже у нас нет автоматов с глушителями!
Было еще только без десяти десять утра, но солнце уже палило нещадно, и, потея в телефонной будке, Он то и дело отирал пот со лба.
— Это очень крупная рыба, Бад,— продолжал он,— а у Пикелиса тоже организация дай Боже! И мне очень не
улыбается перспектива быть взятым за задницу в самый разгар событий, да еще когда я тут один... Конечно, я боюсь! Я же не Джон Уэйн, и не Ричард Бартон, и не Жан-Поль Бельмондо! И к тому же я еще не видел окончательного варианта сценария. Все, что мне известно, это то, что меня, может быть, «уложат» в следующем эпизоде, а я еще слишком молод, чтобы умирать... Спокойствие? Тебе-то легко убеждать меня сохранять спокойствие, ты же сидишь в паре сотен миль от этого пекла. Может, и нет. Может, у этих пришлых ребят есть радиоуправляемые ракеты — откуда я знаю. Меня теперь уже это не удивит... Нет, неправда. Все, что они делают, меня очень удивляет — и пугает... Терпеть не могу сюрпризов... Нет, я не знаю, сколько их, но я-то один, и шансы у меня хреновые. Мне было бы спокойнее, если бы рядом оказались девять членов нашей семьи — с пушками, мортирами и гаубицами. Четырнадцать — это было бы еще приятнее — поддержка с воздуха... ага, расскажи это боссу. Скажи ему, что мне нужно подкрепление... Послушай, Бад, проблема вовсе не в этом! С этим у меня все в порядке. Снять девку здесь совсем не проблема. Я пользуюсь успехом, я нравлюсь, и к тому же мне известны по меньшей мере семь веселых домов в городе.
Он помолчал и снова поглядел на стоящий рядом с будкой желтый «мустанг». Кожа сиденья, верно, перегрелась и потрескается.
— Нет, трупов пока нет, но это дело ближайших дней,— предупредил он.— Бад, эти ребята собираются разгрохать всю организацию Пикелиса, и он не сможет им... А ты лучше поверь! Слушай, пришли-ка сюда еще подмоги, или я буду очень сильно плакать. Повторяю по буквам. П-о-д-м-о-г-а — все заглавными буквами, с восклицательным знаком в конце... Очч-чень смешно, ты хочешь разбить мне сердце..'. Слушай, ты, Чарли Чаплин, ты бы не стал так гнусно шутить, окажись ты тут один...
В этот момент разговор прервали.
— Доплатите семьдесят пять центов, пожалуйста,— проворковала телефонистка.
— Я еще позвоню в воскресенье, если останусь жив,— пообещал человек в телефонной будке и повесил трубку.
Он вышел на улицу и услышал, как церковные куранты пробили десять. А в восьми милях от телефонной будки, в самом центре Парадайз-сити, секретарь суда Арнольд Тиббет
нараспев объявил:
— Внимание! Высокий суд округа Джефферсон открывает свое заседание. Председательствующий — его честь судья Ральф М. Гиллис. Прошу встать!
— Суд идет! — предсказал Келлехер. В огромный зал судебных заседаний набилась толпа
официальных лиц, полицейских, репортеров и зевак, пришедших на сенсационный процесс. Если верить городским сплетням, процесс обещал быть гнуснее шведской порнухи. Никто из ста шестидесяти присутствующих не обратил особого внимания на трех белых мужчин, сидящих рядом с преподобным Эзрой Снеллом в восьмом ряду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82